"Бросая в воду камешки..." - об учтивости
Вообще-то, конечно, следовало бы как-то "смотреть на круги образуемые, подытожить там и прочая. Но сейчас некогда и чего-то совсем не хочется.
Поэтому, вместо этого я, во-первых, искренне благодарю всех принявших участие.
Господа, по-моему, мы явили миру беспрецедентный образец - обсуждение холиварной темы без хамства, без расфрендов и без повышения уровня агрессии выше ординара.
Во-вторых, в процессе вспомнился мне отрывок - очень по теме, как мне представляется.
Так что слово любимому классику:
"...
Элиза. Но именно от вас я научилась хорошим манерам, а ведь без них нельзя стать настоящей леди, не правда ли? Знаете, мне было так трудно научиться прилично вести себя, находясь все время в обществе профессора Хигинса. Я с детства привыкла вести себя точно так же, как ведет себя он: не умела сдерживаться, кричала, ругалась по каждому поводу. Я бы так никогда и не узнала, как ведут себя настоящие леди и джентльмены, если бы не вы.
Хигинс. Ну и ну!
Пикеринг. Но ведь у него это получается непроизвольно. Он не хотел вам плохого.
Элиза. Вот и я непроизвольно делала то же самое, когда была цветочницей. Но все-таки делала - вот в чем беда.
Пикеринг. Ваша правда. Тем не менее именно он научил вас правильно говорить; я, знаете, с этим бы не справился.
Элиза (небрежно). Да, конечно, но ведь это его профессия.
Хигинс. Ах, черт!
Элиза (продолжая). Это все равно что научить танцевать модные танцы, не больше. Знаете вы, когда по-настоящему началось мое воспитание?
Пикеринг. Нет...
Элиза (опуская вышивку). В тот день, когда я впервые пришла на Уимпол-стрит и вы назвали меня мисс Дулитл. С этой минуты я начала уважать себя. (Снова берется за вышивание.) Многих мелочей вы даже не замечали, так они были естественны для вас. Вы разговаривали со мной стоя, снимали передо мной шляпу, пропускали меня в дверях...
Пикеринг. Какие пустяки!
Элиза. Да, но эти пустяки говорили о том, что вы обо мне лучшего мнения, чем о какой-нибудь судомойке; хотя и с судомойкой, попади она в гостиную, вы, конечно, были бы так же вежливы. Вы, например, никогда не снимали при мне ботинок в столовой.
Пикеринг. Вы не должны обижаться за это на Хигинса: он снимает их всюду.
Элиза. Знаю. И не виню его. Это у него получается непроизвольно, не правда ли? Но для меня было так важно, что вы этого не делали. Видите ли, разница между леди и цветочницей заключается не только в умении одеваться и правильно говорить - этому можно научить, и даже не в манере вести себя, а в том, как себя ведут с ними окружающие. С профессором Хигинсом я навсегда останусь цветочницей, потому что он вел себя и будет вести себя со мной, как с цветочницей. Но с вами я могу стать леди, потому что вы вели себя и будете вести себя со мной, как с леди. "
Поэтому, вместо этого я, во-первых, искренне благодарю всех принявших участие.
Господа, по-моему, мы явили миру беспрецедентный образец - обсуждение холиварной темы без хамства, без расфрендов и без повышения уровня агрессии выше ординара.
Во-вторых, в процессе вспомнился мне отрывок - очень по теме, как мне представляется.
Так что слово любимому классику:
"...
Элиза. Но именно от вас я научилась хорошим манерам, а ведь без них нельзя стать настоящей леди, не правда ли? Знаете, мне было так трудно научиться прилично вести себя, находясь все время в обществе профессора Хигинса. Я с детства привыкла вести себя точно так же, как ведет себя он: не умела сдерживаться, кричала, ругалась по каждому поводу. Я бы так никогда и не узнала, как ведут себя настоящие леди и джентльмены, если бы не вы.
Хигинс. Ну и ну!
Пикеринг. Но ведь у него это получается непроизвольно. Он не хотел вам плохого.
Элиза. Вот и я непроизвольно делала то же самое, когда была цветочницей. Но все-таки делала - вот в чем беда.
Пикеринг. Ваша правда. Тем не менее именно он научил вас правильно говорить; я, знаете, с этим бы не справился.
Элиза (небрежно). Да, конечно, но ведь это его профессия.
Хигинс. Ах, черт!
Элиза (продолжая). Это все равно что научить танцевать модные танцы, не больше. Знаете вы, когда по-настоящему началось мое воспитание?
Пикеринг. Нет...
Элиза (опуская вышивку). В тот день, когда я впервые пришла на Уимпол-стрит и вы назвали меня мисс Дулитл. С этой минуты я начала уважать себя. (Снова берется за вышивание.) Многих мелочей вы даже не замечали, так они были естественны для вас. Вы разговаривали со мной стоя, снимали передо мной шляпу, пропускали меня в дверях...
Пикеринг. Какие пустяки!
Элиза. Да, но эти пустяки говорили о том, что вы обо мне лучшего мнения, чем о какой-нибудь судомойке; хотя и с судомойкой, попади она в гостиную, вы, конечно, были бы так же вежливы. Вы, например, никогда не снимали при мне ботинок в столовой.
Пикеринг. Вы не должны обижаться за это на Хигинса: он снимает их всюду.
Элиза. Знаю. И не виню его. Это у него получается непроизвольно, не правда ли? Но для меня было так важно, что вы этого не делали. Видите ли, разница между леди и цветочницей заключается не только в умении одеваться и правильно говорить - этому можно научить, и даже не в манере вести себя, а в том, как себя ведут с ними окружающие. С профессором Хигинсом я навсегда останусь цветочницей, потому что он вел себя и будет вести себя со мной, как с цветочницей. Но с вами я могу стать леди, потому что вы вели себя и будете вести себя со мной, как с леди. "