Утренний рецепт
Итак, наступило субботнее утро - самое радостное утро на неделе у обычного человека. (Если, конечно, в пятницу этот человек не устроил себе самый радостный вечер.) Ведь именно этим утром офисный хомячок может превратиться в человека и прожить целых два дня интересной и насыщенной жизнью. Естественно, такое утро хочется начать с чего-то приятного. С ( Read more... )
Римский-Корсаков оставил после себя книжку совершенно роскошных записей-воспоминаний, в которой мне понравилось решительно все, включая те моменты (много), где я совершенно не согласен с его суждениями. Был он в юности матрос, и это чувствуется - в книжке обстоятельность. Также, у него хватило ума вовремя покинуть «Могучую Кучку». Но не понимал он до самого конца, что такое Чайковский - на самом деле. Нянькался вместо этого с ничтожным Муссоргским. Да еще успел поругать веристов, старый брюзга.
Не хватило ума, или таланта, или независимости посмотреть свысока на теории, входившие в моду в его время, касательно того, как следует писать музыку. Кои теории очень быстро привели к полному краху оперы, как жанра - и жанр не возродился до сих пор. И Вагнер тут совершенно не при чем.
Как объяснял в письме к хорошему знакомому Джакомо Пуччини - «опера умирает потому, что аудитории готовы слушать длинные музыкальные произведения, не содержащие мелодий». Что и случилось - последняя великая опера на данный момент именно им, Пуччини, и написана. И тому уж скоро век.
Безусловно, профессионалам от музыки интересно обсуждать, чья оркестровка «Хованщины» лучше - Корсакова или Шостаковича, особенно в связи с разнящимися финалами. Так шахматисты разбирают партии, делая предположения на двадцать ходов вперед. Но занятие это, несмотря на очевидную для профессионалов занимательность, праздное. Поскольу опера пишется не для профессионалов, которые всего лишь исполнители, а для тех, кто платит за билет.
Главная составная любого жанра - искусство, то, чему нельзя научить. Любого человека, обладающего номинальным музыкальным слухом, можно научить гармонизации, оркестровке, и даже контрапункту. Мелодии научить нельзя - либо есть, либо нет. И это - главное.
Математические (и, кстати говоря, математически несостоятельные) эксерсисы «якобы» подражателей Вагнера и Берлиоза интересны только им самим, и являются иллюстрациями музыкальной пошлости. Во время оно музыкальной пошлостью считали почему-то оперетту. Из сегодняшнего далека людям честным видно очень хорошо, что все вышеупомянутые эксерсизы - Берлиоза, Равеля, Корсакова, и затем Бартока, Прокофьева, Шонберга, Берга, и иже с ними, не стоят десяти тактов из любой партитуры Кальмана. И все потому, что мелодический дар Кальмана по щедрости не уступает дару Верди.
Перед Первой Мировой в итальянской газете появилась статья, в которой критик сетовал, что мир знает итальянскую музыку в основном по произведениям «этого старомодного мелодиста» (имелся в виду Пуччини), в то время, как «есть в Италии такие интеллектуальные композиторы как Пиццайоли» (кажется он, не ручаюсь). Недавно «Богема» отметила сто двенадцатый юбилей. Слава Богу, что старомодный мелодист есть, честное слово. Но - под угрозой.
Не до экзотики сейчас, не до снобизма, не до «построения» гармоний. Без оперы мне скучно, и я делаю все возможное, чтобы оперу поддержать. Как могу, как умею. А умею, судя по количеству народа, которое я за последние годы сумел сделать любителями оперы, немало. Мне очень мешают - во-первых, администрации оперных театров, ничего не понимающие в музыке, во-вторых, профессиональные музыканты, тоже ничего не понимающие в музыке, и в третьих, люди, зацикленные на музыкальных фетишах. У которых «дефицит внимания» и трех часов в запасе нет, поскольку они ужасно заняты, и складывается впечатление, что, по их мнению, если они на три часа свою деятельность прекратят, то всё, п(непеч.)дец, мир рухнет на х(непеч.)й.
Цирк.
Reply
Leave a comment