и ещё немножечко в огород Вежбицкой
Павлова А. Можно ли судить о культуре народа по данным его языка?
Надо оговориться: я не солидаризируюсь с теми, кто полагает, что гипотеза лингвистической относительности в настоящее время имеет только историческое значение. Но Вежбицкая и её русские последователи (ох, лучше б Левонтина писала о практической грамотности - её колонки в "Троицком варианте" обожаю) забивают гвозди микроскопом. Право, у ГЛО есть гораздо лучшее применение.
Что необходимо:
1) исторический аспект развития семантики. Например, в древнеанглийском lust значило "радость" - и ничего неприличного.
2) узус слов в разных социальных группах. "Прелесть" в среде дворянства XVIII в. совершенно не то же, что в среде духовенства, и вряд ли русские крестьяне даже в середине XX в. употребляли, например, слово "нравственный".
3) узус слов в разных категориях источников. Так, "Старшая Эдда" не употребляет слова sal ("душа"), а только ant. На шведских рунических камнях XI-XII вв. ant и sal конкурируют примерно поровну, а позднее за ant закрепляется значение "дух" (в том числе в коллективном значении - "командный дух"). Кстати, говоря о русском слове "душа", Вежбицкая почему-то не привлекла тексты Гоголя. "Мёртвые души", пожалуй, подпортили бы ей русскую языковую картину мира... ха-ха.
Здесь обширное поле для применения ГЛО, так как язык-то мы используем не только для описания вещественных предметов и эмоциональных состояний, но и для описания культурных и идеологических конструктов ("христианство", "парламентаризм", "неоплатоник"). Совершенно очевидно, что, например, слово "нирвана" является культурно-специфическим и обозначает идею, отсутствующую в европейских культурах. Вот реальный класс непереводимых слов, который может служить неплохим источником по истории ментальностей. (я, в принципе, этим сейчас немного занимаюсь).
Надо оговориться: я не солидаризируюсь с теми, кто полагает, что гипотеза лингвистической относительности в настоящее время имеет только историческое значение. Но Вежбицкая и её русские последователи (ох, лучше б Левонтина писала о практической грамотности - её колонки в "Троицком варианте" обожаю) забивают гвозди микроскопом. Право, у ГЛО есть гораздо лучшее применение.
Что необходимо:
1) исторический аспект развития семантики. Например, в древнеанглийском lust значило "радость" - и ничего неприличного.
2) узус слов в разных социальных группах. "Прелесть" в среде дворянства XVIII в. совершенно не то же, что в среде духовенства, и вряд ли русские крестьяне даже в середине XX в. употребляли, например, слово "нравственный".
3) узус слов в разных категориях источников. Так, "Старшая Эдда" не употребляет слова sal ("душа"), а только ant. На шведских рунических камнях XI-XII вв. ant и sal конкурируют примерно поровну, а позднее за ant закрепляется значение "дух" (в том числе в коллективном значении - "командный дух"). Кстати, говоря о русском слове "душа", Вежбицкая почему-то не привлекла тексты Гоголя. "Мёртвые души", пожалуй, подпортили бы ей русскую языковую картину мира... ха-ха.
Здесь обширное поле для применения ГЛО, так как язык-то мы используем не только для описания вещественных предметов и эмоциональных состояний, но и для описания культурных и идеологических конструктов ("христианство", "парламентаризм", "неоплатоник"). Совершенно очевидно, что, например, слово "нирвана" является культурно-специфическим и обозначает идею, отсутствующую в европейских культурах. Вот реальный класс непереводимых слов, который может служить неплохим источником по истории ментальностей. (я, в принципе, этим сейчас немного занимаюсь).