русско-тлинкитские войны и проблема "народной памяти"
Зорин А.В. Индейская война в русской Америке: Русско-тлинкитское противоборство (1741-1821). - М.: Квадрига, 2017.Купите, пока ещё осталась. Даже если вам на фиг неинтересна тема Аляски и индейцев, книга весьма поучительна для тех, кто занимается источниковедением. Я имею в виду пресловутую "народную память", "устные легенды" и всё такое
( Read more... )
1. В 1802 г. тлинкиты перерезали русских на Ситке. Именно там и начальствовал В.Г. Медведников. Истории про «Шавнисту»/»Станисласа» относятся к событиям в Якутате, случившимся в 1805 г. Так что можно не напрягать лингвистику по поводу превращения Василия в Станислава. Станислас самозародился самостоятельно. В преданиях о событиях на Ситке русские безымянны, по имени называется один лишь А.А. Баранов (между прочим, Wanáanák по-тлинкитски. Особенности произношения могут делать чудеса с иностранными именами - это к вопросу о «Станисласе»). Кстати, и якутатского вождя Шаду русские именовали Фёдором - удивляться ли этому? Если «Шавниста» является тлинкитским именем русского (или тлинкитским вариантом произношения), то «Станислас» является, скорее всего, попыткой передать то же самое уже на английском (тлинкитоязычной версии предания нет, в отличии от Ситки).
2. Исходя из пассажей про «удивлённого аффтара», можно заключить, что вся книга и построена исключительно на подобных байках, в то время, как они лишь привлекаются к изложению событий, как единственная имеющаяся в наличии версия одной из сторон конфликта.
3. Предания преданиям рознь и, прочитав чуть дальше с.97 это, думаю, нетрудно заметить. Тлинкитские и русские версии событий на Ситке 1802 и 1804 гг. различаются лишь оценкой событий и отдельными деталями (как чисто фольклорного свойства, так и реальными, причём из фольклора тут лишь невнятная история про «человечье» мясо и раскраску физиономии). Родовые предания у тлинкитов являлись «частной собственностью» конкретных кланов и не предназначались для рассказа чужакам. Чужакам при необходимости излагались откровенно сказочные сюжеты, о чём тут тоже говорится (ср. фантастическую историю о войне с русскими, поведанную Боасу с подлинным преданием, опубликованным Дауэнхаерами). Эти предания являлись составной частью родовой генеалогии, к которой тут относились предельно серьёзно. Отсюда и довольно бережное отношение к деталям. А чужакам можно было рассказывать сказки (в т.ч. и чужакам-индейцам, имеется не менее жуткая версия о войне с русскими, записанная со слов хайда, узнавших её от тлинкитов).
4. Возвращаясь к истории с Якутатом: если убрать неведомо как появившееся в записи имя «русского короля» (к титулу цепляться бессмысленно, в своё время и европейцы про «ирокезских королей» писали), то в целом в истории нет ничего фантастического и невероятного. Истребление жителей крепости изложено совершенно обыденно, без всяких эпических преувеличений. Пришли и зарезали. И в наличии чьего-то портрета (как и табакерки, шпаги-трости и пр.) нет ничего фантастического.
5. Прелесть аляскинской ситуации заключается именно в имеющейся возможности сравнить устные предания с документальными свидетельствами. И в целом это сравнение даёт возможность говорить о высокой степени достоверности этих преданий. Это далеко не былины, никаких Идолищ Поганых в них не просматривается, хотя постепенная фольклоризация, разумеется, идёт. Но она, как ни странно, усилилась именно в ХХ в., когда за дело взялись грамотные аборигенные «историки». Вот они на основе родовых преданий действительно принялись сооружать альтернативную версию, полную чудес и украшательств. Очень характерным является случай с конфликтом между американцами и тлинкитами во Врангеле в 1869 г. Аборигенную версию рассказывал человек, которому в момент событий было лет пять. В его изложении пьянка в доме сержанта превращается в бал в доме коменданта форта, гибель пьяного индейца при попытке ареста становится схваткой во время ссоры на пиру, долгая история переговоров и перестрелок сменяется рассказом о самопожертвовании героя, пошедшего на смерть ради своего племени. Но даже в этом, почти эпическом, варианте, видны всё те же основные составляющие реальной истории.
Reply
Reply
Отвечаю.
1) К той стороне Вашей книги, которая касается работы с документами, у меня вопросов нет, она проведена великолепно, и я нигде не утверждаю, что Ваша книга основана на байках или что она как-то неправильно отображает исторические данные (тем более что я не историк русской Аляски). Тема моего поста обозначена чётко, это конкретный частный вопрос - использование "устной народной памяти" как источника.
2) Приношу извинения за путаницу между событиями 1802 и 1805 г., однако не могу согласиться, что это как-то снимает проблему "Станисласа" и его самозарождения.
3) Возвращаясь к истории с Якутатом: если убрать неведомо как появившееся в записи имя «русского короля» (к титулу цепляться бессмысленно, в своё время и европейцы про «ирокезских королей» писали), то в целом в истории нет ничего фантастического и невероятного - Я критикую именно такой подход, который до недавнего времени доминировал в исторических науках: драконов и ангелов нет, значит, было на самом деле. Хотя иследователи исландских саг, например, давно начали от этого подхода отказываться и не принимать на веру всё, что звучит "не фантастическим" для современного образованного читателя.
4) И в наличии чьего-то портрета (как и табакерки, шпаги-трости и пр.) нет ничего фантастического - В наличии столешницы Круглого стола тоже нет ничего фантастического, если не считать того, что короя Артура не существовало. Портрет утрачен, судить о нём мы не можем. Возможны множественные варианты - например, портрет был, но не имел никакого отношения к событиям.
5) Прелесть аляскинской ситуации заключается именно в имеющейся возможности сравнить устные предания с документальными свидетельствами. И в целом это сравнение даёт возможность говорить о высокой степени достоверности этих преданий. - Вы удивитесь, но исследователи былин говорят то же самое. Например, недавно скончавшийся С.Н. Азбелев.
Я считаю крайне непродуктивным изучать устные предания в рамках ИСТОРИЧЕСКИХ наук там, где есть документы. Этот аспект может быть интересен исключительно с точки зрения фольклористики и поэтики жанра.
Вообще мой пост был адресован не столько Вам, сколько медиевистам и историкам Древней Руси - как предостережение против культа "народной памяти" и "устных преданий".
Reply
Leave a comment