Музыка алхимии
Click to viewШолем в «Основных течениях еврейской мистики» предполагает, что в первоначальном виде легенды о Големе он мог жить только пока длился мистический экстаз, переживаемый его творцом. Подобного же рода состояния были условием и свидетельством успешности алхимических предприятий, целью которых в конечном итоге всегда была трансформация мёртвой материи в живую. Экстаз вовне передаётся с помощью музыки, которая точно также не существует в отдельно взятом моменте, а всегда длится и может транслировать настроение и интенсивность. Музыка сопровождает и народную мистерию и храмовое богослужение, в обоих случаях провозглашая торжество жизни. Мёртвых всегда сопровождает тишина, музыкальное сопровождение на похоронах обращается к живым, на время обращения смерти объявляется минута молчания.
Если жизнь и чувство сопровождаются музыкой, то нельзя ли предположить, что сама по себе музыка способна вызывать к жизни? В движущихся автоматических фигурах 18-го века часто была музыкальная шкатулка, неразрывно связанная с основным механизмом и фигура двигалась, пока шкатулка играла. Многие из них сами представляли собой играющего музыканта. Не музыка заставляла автоматы двигаться, но пока она сопутствовала их движениям они оживали в мире воображаемого. Карусель - вершина эволюции музыкальной шкатулки.
Цирки-шапито - пережившие свое время карнавалы долгое время продолжали выполнять ту же функцию «изнанки мира», хотя в Новое время она была задвинута на задний план сознания так далеко, что стала восприниматься как нечто исключительно детское. Автоматы вместо живых музыкантов возили с собой, скорее всего из экономии, но то, что больше нигде «искусственная музыка» так органично не прижилась может говорить в пользу некоего ощущаемого родства между механически движимыми аттракционами и аналогичным образом производимой музыкой. Мир карнавала оказывается рукотворным в той же степени, что мир алхимической лаборатории. Когда-то человеческие голоса могли подражать пению ангелов, голос - инструмент, данный Богом, музыкальные инструменты требовали участия со стороны человека чья виртуозность определяется природным талантом и собственным усердием (т.е. божественным даром и человеческой добродетелью), но сложные шарманки, приводимые в действие паром или заводным механизмом, производили музыку, у которой прав на существование под небом не больше чем у гомункулуса или Монстра Франкенштейна.