Сегодня родился Чехов. Цитаты из классика
Странное существо - русский человек! В нем, как в решете, ничего не задерживается. В юности он жадно наполняет душу всем, что под руку попало, а после тридцати лет в нем остается какой-то серый хлам.<…>
Вся Россия - страна каких-то жадных и ленивых людей: они ужасно много едят, пьют, любят спать днем и во сне храпят. Женятся они для порядка в доме, а любовниц заводят для престижа в обществе. Психология у них - собачья: бьют их - они тихонько повизгивают и прячутся по своим конурам, ласкают - они ложатся на спину, лапки кверху и виляют хвостиками.
Умоляю вас, разлюбите вы, пожалуйста, сцену. Право, в ней очень мало хорошего. Хорошее преувеличено до небес, а гнусное маскируется. Современный театр - это сыпь, дурная болезнь городов. Надо гнать эту болезнь метлой, но любить ее - это не здорово. Вы станете спорить со мной и говорить старую фразу: театр- школа, он воспитывает и проч. А я вам на это скажу то, что вижу: теперешний театр не выше толпы, а наоборот, жизнь толпы выше и умнее театра, значит, он не школа, а что-то другое.
Вы хотите спорить со мной о театре? Сделайте ваше одолжение, но вам не переспорить моей нелюбви к эшафотам, где казнят драматургов. Современный театр - это мир бестолочи <…>
Актеры никогда не наблюдают обыкновенных людей. Они не знают ни помещиков, ни купцов, ни попов, ни чиновников. Зато они могут отлично изображать маркеров, содержанок, испитых шулеров, вообще всех тех индивидуев, которых они случайно наблюдают, шатаясь, по трактирам и холостым компаниям. Невежество ужасное.
Когда бездарная актриса ест куропатку, мне жаль куропатку, которая была во сто раз умней и талантливей этой актрисы...
Однажды в беседе с Буниным он сказал об актерах так:
«На семьдесят пять лет отстали в развитии от русского общества. Пошлые, насквозь прожженные самолюбием люди».
Чехов был хорошим физиономистом. Однажды он сидел в уборной у Станиславского, и к тому в гости зашел близкий знакомый, у которого была репутация веселого, жизнерадостного и немного беспутного человека. Чехов не вмешивался в их беседу, а только внимательно разглядывал посетителя. После ухода этого знакомого Чехов в течение вечера расспрашивал Станиславского о нем. На вопрос о причинах такого интереса, Антон Павлович ответил: "Послушайте, он же самоубийца".
Станиславскому такой диагноз показался очень смешным, но через несколько лет он с удивлением узнал, что его знакомый действительно отравился.
Вот меня часто упрекают - даже Толстой упрекал, - что я пишу о мелочах, что нет у меня положительных героев: революционеров, Александров Македонских или хотя бы, как у Лескова, просто честных исправников... А где их взять? Я бы и рад! Жизнь у нас провинциальная, города немощеные, деревни бедные, народ поношенный... Все мы в молодости восторженно чирикаем, как воробьи на дерьме, а к сорока годам - уже старики и начинаем думать о смерти... Какие мы герои!
Я двадцать пять лет читаю критики на мои рассказы, а ни одного ценного указания не помню, ни одного доброго совета не слышал. Только однажды Скабичевский произвел на меня впечатление, он написал, что я умру в пьяном виде под забором ("от своей беспринципности господин Чехов умрет пьяным под забором").
я русских студентов терпеть не могу - они же лодыри
Однажды Антон Павлович сказал Бунину: "Знаете, я женюсь..."
И сразу стал шутить, что лучше жениться на немке, чем на русской, она аккуратнее, и ребенок не будет по дому ползать и бить в медный таз ложкой...
У Чехова была печать, которой он запечатывал свои письма: "Одинокому везде пустыня".
На фото: Памятник А.П.Чехову в Томске (проект Леонтия Усова и Максима Петрова).
На пьедестале выгравировано: "Антон Павлович в Томске глазами пьяного мужика, лежащего в канаве и ни разу не читавшего Каштанки".
По легенде, Антон Павлович был в Томске проездом по дороге на Сахалин. Город вызвал у него крайне неприятное впечатление. Кроме того, переправляясь через Томь, писатель потерял калошу (что, вероятно, позволило скульптору изобразить А.П. босиком), чуть не утонул и сильно простудился. Позднее, впечатления о городе Чехов зафиксировал в своем дневнике:
«Томск гроша медного не стоит… Скучнейший город… и люди здесь прескучнейшие… Город нетрезвый. Красивых женщин совсем нет, бесправие азиатское… Грязь невылазная… <…> Замечателен сей город тем, что губернаторы здесь мрут словно мухи… Обеды здесь отменные в отличие от женщин, жестких на ощупь…».