О санскрите и его предшественнике (окончание)
А в 1823 году появился еще один «Уильям Джонс». Это был Фридрих Максимилиан Мюллер, родом из Дессау.
В 1826 году Томас Бабингтон практикуется в качестве адвоката. В отличие от Уильяма Джонса ему пришлось заботиться о благосостоянии всей семьи, так как его отец наделал долгов. Он работам репетитором, зарабатывал также творчеством, работал на невысокой чиновничьей должности. В дальнейшем как лучший из ораторов он получил должность секретаря «границ контроля» Ост-Индской кампании. Он быстро шел вверх по карьерной лестнице. И его амбиции также росли.
Он сумел создать в парламенте такой закон, который приносит ему доходную должность юрисконсульта в верховном совете Индии. Об этом в Британской энциклопедии будет написано следующее: «Макаулай занимал высокие должности только для того, чтобы накопить для своей будущей жизни. Да уж. И такое бывает. 10000 фунтов за фальсификацию истории. Как всегда. Как обычно! В 1834 году он отплыл вместе со своей сестрой Ханной в Калькутту. Но они вскоре расстались, так как она вышла замуж за Эдварда Тревелияна. Ее биографию позже написал ее сын, а Томас Бабингтон в парламенте имел доход около полторы тысячи фунтов. А позже и все 10 тысяч. Так писали «историю».
2 февраля 1835 в Калькутте он подает проект воспитательной программы для колонизированной Индии. 7 марта он утверждается. Ядром его программы является следующее: «Я ничего не знаю ни про арабский язык, ни про санскрит, но я сделал все, чтобы дать им правильную оценку. Я читал знаменитые переводы с этих языков. И могу оценить восточные учения самостоятельно. Я не знаю никого, кто бы смел отрицать то, что одна полка хорошей европейской библиотеки ценнее всей литературы туземцев Индии и Аравии вместе взятой. Имманентное превосходство западной литературы является, в действительности, полностью принятой. В Индии английский язык - это язык господствующего класса... из всех языков он наиболее подходит для туземцев. Мы хотим сделать так, чтобы местное население получило хорошее знание английского языка. Мы не хотим оставлять туземцев во влиянии их собственных предубеждений. В мгновение ока мы должны добиться того, чтобы сформировать класс, который стал бы посредником между нами и теми миллионами людей, над которыми мы господствуем. Это должны быть индусы по происхождению, но англичане по вкусам, моральным и этическим нормам, мировоззрению и интеллекту. Эти люди должны будут принять участие в видоизменении местных языков, их усовершенствовании, привнести европейские тенденции. Мы так же должны постепенно оснащать их средствами массовой информации, которые будут способствовать нам. Это будут первые шаги по распространению знаний широким массам».
Вот такая основательная программа культурного клонирования. Вот что писал Томас Макулай своему отцу 12 октября 1836 года: «Я глубоко уверен в том, что наша культурная воспитательная программа будет исполнена и спустя тридцать лет на пространствах Бенгалии не останется ни одного идолопоклонника в почетных семьях. И это будет сделано не путем даже незначительного вмешательства в их религиозную жизнь, а естественным способом распространения знания. Я сердечно радуюсь всем этим перспективам».
После своего возвращения из Индии он поселяется в Эдинбурге. Все это время он усиленно занимается поисками «ученых», которые смогли бы перевести древнюю санскритскую литературу - Веды - с удобным для него содержанием. Эти переводы (вольные трактовки скорее - Прим. пер.) были призваны убедить этот новый класс блондинно-голубоглазой-бело-христианской культуры, что Новый завет библии перекликается со старыми Ведами. Наконец в 1854 году он находит Максимилиана Мюллера (1823-1900) из Дессау. В 1859 году изобрел он «Теорию арийской расы». По его утверждению, «арийская раса» воспета в Ригведе. При этом он может разбирать по достоверным источникам Веды записанные шрифтом Деванагри. О чтении и понимании им ведических текстов ничего не известно. И эту информацию замалчивают. Только в 1878 году он узнал о том, что ведические тексты написаны не на классическом санскрите.
Фридрих Максимилиан Мюллер родился 6 декабря 1823 года в Дессау, в столице независимого Герцогства Ангальта-Дессау. Его дед работал в торговле, а его отец работал преподавателем гимназии, но позднее женился на дворянке Аделаиде фон Базедов. Они надолго поселились в Дессау. Отец Вильгельм умер в возрасте 33 лет, оставив жену и детей - дочь 4-х лет и шестилетнего сына. Детство Мюллера проходило в ужасающей бедности. Овдовевшая Аделаида вначале жила у своего отца, но позже начала снимать квартиру на нижнем этаже крохотного дома. Она обходилась приблизительно 150 талеров в год. Честолюбивая мать, аттестат в Лейпциге, маленькая стипендия в 15 талеров, студенческая корпорация, изучение филологии, классическая греческая и латинская литература и философия. В Лейпциге он учился около двух лет. Больше Мюллер нигде не учился.
Следующая небольшая история очень красноречиво характеризует его. Речь пойдет о 1841 годе. Барон Хагедорм был в очень хороших отношениях с двоюродной сестрой Фридриха Максимиллиана. «…Она была замужем за первым герцогом Десссау. Они оба были уверенны в том, что Максимилиан учился в востоковедческом колледже в Вене, и после изучения восточных языков должен был получить место дипломата. Он имеет право на дворянский титул. Но отказался от него. Но почему же? Он заслуживает этого. Видимо, не хочет изменять своей первой любви - санскриту». Верите ли Вы в эту милую историю?
Исследование всей его биографии от начала да заката жизни есть на странице 93. Перед разделом «Про университет». Но я считаю своим долгом сообщить о том, что впервые Максимилиан столкнулся с санскритом в зимнем полугодии 1841-42 годов.
Германн Брокгауз прибыл в Лейпциг зимой 1841 года. Его наставниками по санскриту были Шлегель и Христиан Лассен. Итак, «школа» самоучки Франца Боппа. Он предлагает ему лекцию о грамматике санскрит. На который он оперся?
Перед своим отьездом в Берлин Фридрих Максимилиан услышит еще одну лекцию от Германа Брокгауза, который повествовал о Ригведе. Все индологи того времени читали «Азиатские исследования». Эссе о Ригведе Томаса Генри Колебрука - человека тоже с неординарной автобиографией, было опубликовано в 1801. С тех пор каждый индолог занимается Ригведой опираясь на это эссе. Но речь не об этом. Он пишет «Данной работой мои исследования заканчиваются, поскольку я переселяюсь в Берлин, для того, чтобы быть готовым услыхать и понять сказанное Боппом и Шеллингом». Нет никакого упоминания о том, что он сдавал экзамен в Лейпциге.
Франц Бопп принял Максимилиана Мюллера «очень любезно», но все же он испытал разочарование. Так как Франц Бопп (С. 128-129, автобиографии): „тогда в возрасте 53 лет он выглядел уже стариком. Во время лекции он читал‚ «Сравнительную грамматику» с помощью увеличительного стекла и добавлял только небольшое новое. Он оставил мне несколько латинских рукописей, которые он переписал в юности (мы благодарны Фридриху Максимилиану Мюллеру за этот интересный взгляд на усердную деятельность Франца Боппа в Париже), но в действительно трудных моментах он не мог мне помочь».
Также в Берлине он не видел перспективы заканчивать свою деятельность. Спустя два дня он сделал следующую запись в своем дневнике (Nirad C. Chaudhuri, С. 43): «Я не брошу занятия санскритом, несмотря даже на отсутствие перспективы». Через два месяца он писал своей матери в расстроенных чувствах: «Меня тянет вон из Берлина, ибо я имею все предпосылки стать ипохондриком. Это не временное чувство и оно опирается на определенные обстоятельства, которые навевают на меня грустные размышления. Мысли смешанные какие-то. Я ощущаю, что не могу воплотить в жизнь свои планы. Ты можешь себе представить, как мне тяжело распрощаться с моими еще недавними идеями. И в моей ситуации глупо стремиться к университетской карьере».
Каким же великим было его разочарование в Франц Боппе, что спустя три четверти года он совершил путешествие в Париж. Он решил поехать туда, так как надеялся там продолжить изучение санскрита. Этим языком там занимался французский индолог Эжен Бурно. С 1832 года он работал профессором в Коллеж де Франс. Только у Леонарда де Шези он мог учить санскрит, который, как мы помним, как и Франс Бопп учил этот язык без посторонней помощи. В Париже 22-летнему Мюллеру приходилось еще учить и французский.
В Париже он не имел стипендии и ему приходилось зарабатывать себе не жизнь. Каким же образом? В Париже интересующихся Востоком было больше, чем санскритских текстов. Еще не существовало копировальных аппаратов, поэтому существовал рынок переписанных копий. На стр. 142-43 его биографии он пишет: «У меня не было другого способа заработать, кроме как копировать и сравнивать санскритские тексты. Я просиживал ночи за этим занятием. Я жил так - работал целую ночь, а потом спал всего три часа в сутки. Спустя три дня я отсыпался. И так продолжалось все время».
К 1846 году он перекопировал все имеющиеся в Париже санскритские тексты. Он знал, что Ост-Индская кампания имеет более обширное количество манускриптов. Но в Лондоне он мог побыть всего две недели. Он обратился к барону Кристиану Карлу Джозиасу Бансену (1791-1860). Тот был уважаемым прусским дипломатом в королевском дворе Лондона. Он встретился с отцом Мюллера в Ватикане. Стоит сказать, что герой нашего рассказа был ревностным христианином и увлеченным ориенталистом. В студенческие годы он прочитал ессе Томаса Колеброка про Веды, 1801 года. Но после того как 23-летний Мюллер задался целью собрать все части Ригведы, в нем опять проснулась былая тоска. Он захотел поддержать его всеми силами.
У него и правда были «силы», причем не только финансовые. Пока Максимилиан усердно переписывал манускрипты, барон Бансен после длительных переговоров добивается от Ост-Индской кампании финансирование публикации Ригведы. Сумма большая - около 200 фунтов ежегодно. Но Ост-Индская кампания не берет никакого «иностранного легионера» без контроля. Его ставят под контроль «надёжной сторожевой собаки», то есть Горация Вильсона. Да, это тот Гораций Хэйман Вильсон, который в 1819 обратил в христианство находящийся сегодня в обращении санскрит. У него также трудноопределимая биография.
Если можно стать знатоком языка благодаря копированию рукописей этого языка, тогда Фридрих Максимилиан Мюллер был самым большим санскритологом всех времен и народов. После того, как он стал наемником Ост-Индской кампании, он не захотел далее учить санскрит.
На одной вечеринке в 1854 году барон Бансен узнает, что Томас Бабингтон Макаулай уже долго ищет "ученого санскритолога", который может обеспечить эффективное долгосрочное фланговое прикрытие его "воспитательной политике" в Индии. Внедрение английского образования в Индии предполагало следующее: «Никакой индус, получивший английское образование, не должен оставаться в своей исконной религии. Проект должен был формировать класс, который мог бы быть посредником между нами и миллионами людей, над которыми мы господствуем; класс людей, индийцев по цвету и происхождению, но англичанами во вкусе, в мнениях, в представлениях морали и в интеллекте» эта программа выполнялась великолепно. Но его „новый класс“ должен был быть иммунизирован против спада. Все старые тексты санскрита должны были переводиться в христианском духе. Эти переводы должны заливать рынок. Остальные переводы должны вытесняться с рынка.
Фридрих Максимилиан был избран для иммунизации «нового класса». За хорошие деньги от Ост-Индской Кампании. Его доход должен был быть около 10 тысяч фунтов в год. Княжеский гонорар для человека, который не имел даже никакой академической научной степени в Германии, но в результате попал просто в «Эльдорадо индологии».
Он датировал древние санскритские тексты и перевел 51-том «Собрания священных книг Востока» и даже перевел некоторые. Он сообщил миру, что в «гимнах» Ригведы иммигрировавшие индоевропейцы, называют себя «арийцами», и воспевают свою первоначальную родину. Его (Мюллера) идеей является и то, что отныне предполагаемые иммигранты получили также расовое тождество. Но коварство состоит в том, чтобы он не знал различия между ведическим языком и санскритом во время создания своих "творений".
Однако он хорошо знал, как служить покровителю. Он вел успешную пропаганду: «Учить санскрит у пандитов в Индии по местной грамматической системе очень скучный процесс; и это основная причина, почему эта часть образования гражданских лиц должна была происходить в Англии, с помощью грамматик, словарей, и книг для чтения, по более рациональной системе чем грамматики Панини, Махабхаша и Амара-Коша».
Вместе с тем переводы с «санскрита» становятся еще ниже качеством со словарем Горация Вильсона (1819). Далее Мюллер вспоминает о «сокровище», которое он собирал в «долине слез» во время своих странствий. От его неистощимого усердия переписчика не ускользнул ни один санскритский текст, находящийся в Европе. Почему эти тексты санскрита не датируются? Никто в его время этого не сделал. Наверное, не зря.
А в 1854 году бакалавр искусств из Оксфорда, издал вольный перевод английско-санскритского словаря, который стал известен по всему миру. Это был Уильям Мониер.
Позвольте мне в заключении привести короткий эпизод. Это описано на странице 289 биографии Максимилиана Мюллера: «Я сидел однажды в своём кабинете в Оксфорде, и переписывал санскритские тексты, когда мне неожиданно сообщили о визитере. Я увидел мужчину в черных одеяниях, который заговорил со мной на языке, с которого я не понял вообще ни единого слова. Я обратился к нему по-английски, и спросил о том, на каком языке он со мною говорит. После чего он спросил с огромным удивлением: «Вы не понимаете санскрита?» «Нет…» - говорю я, - «Я никогда не слышал и не говорил на этом языке, но у меня есть рукописей Вед, которые могут Вас заинтересовать. Он очень обрадовался, начал их читать, но не смог перевести ни слова. Когда я высказал своё удивление (лучше бы я этого не делал!), он сказал, что не верит в Веды, и вообще принял христианство. У него было крайне умное, задумчивое лицо, он был приятен в разговоре и высказывал глубокие мысли. Его имя было Никанта Горех. После принятия христианство он стал Нехемиах Горех.
Перевод с немецкого Святогоры
Источник http://rodonews.ru/news_1297687772.html
начало:http://statin.livejournal.com/60964.html
продолжение: http://statin.livejournal.com/61300.html
В 1826 году Томас Бабингтон практикуется в качестве адвоката. В отличие от Уильяма Джонса ему пришлось заботиться о благосостоянии всей семьи, так как его отец наделал долгов. Он работам репетитором, зарабатывал также творчеством, работал на невысокой чиновничьей должности. В дальнейшем как лучший из ораторов он получил должность секретаря «границ контроля» Ост-Индской кампании. Он быстро шел вверх по карьерной лестнице. И его амбиции также росли.
Он сумел создать в парламенте такой закон, который приносит ему доходную должность юрисконсульта в верховном совете Индии. Об этом в Британской энциклопедии будет написано следующее: «Макаулай занимал высокие должности только для того, чтобы накопить для своей будущей жизни. Да уж. И такое бывает. 10000 фунтов за фальсификацию истории. Как всегда. Как обычно! В 1834 году он отплыл вместе со своей сестрой Ханной в Калькутту. Но они вскоре расстались, так как она вышла замуж за Эдварда Тревелияна. Ее биографию позже написал ее сын, а Томас Бабингтон в парламенте имел доход около полторы тысячи фунтов. А позже и все 10 тысяч. Так писали «историю».
2 февраля 1835 в Калькутте он подает проект воспитательной программы для колонизированной Индии. 7 марта он утверждается. Ядром его программы является следующее: «Я ничего не знаю ни про арабский язык, ни про санскрит, но я сделал все, чтобы дать им правильную оценку. Я читал знаменитые переводы с этих языков. И могу оценить восточные учения самостоятельно. Я не знаю никого, кто бы смел отрицать то, что одна полка хорошей европейской библиотеки ценнее всей литературы туземцев Индии и Аравии вместе взятой. Имманентное превосходство западной литературы является, в действительности, полностью принятой. В Индии английский язык - это язык господствующего класса... из всех языков он наиболее подходит для туземцев. Мы хотим сделать так, чтобы местное население получило хорошее знание английского языка. Мы не хотим оставлять туземцев во влиянии их собственных предубеждений. В мгновение ока мы должны добиться того, чтобы сформировать класс, который стал бы посредником между нами и теми миллионами людей, над которыми мы господствуем. Это должны быть индусы по происхождению, но англичане по вкусам, моральным и этическим нормам, мировоззрению и интеллекту. Эти люди должны будут принять участие в видоизменении местных языков, их усовершенствовании, привнести европейские тенденции. Мы так же должны постепенно оснащать их средствами массовой информации, которые будут способствовать нам. Это будут первые шаги по распространению знаний широким массам».
Вот такая основательная программа культурного клонирования. Вот что писал Томас Макулай своему отцу 12 октября 1836 года: «Я глубоко уверен в том, что наша культурная воспитательная программа будет исполнена и спустя тридцать лет на пространствах Бенгалии не останется ни одного идолопоклонника в почетных семьях. И это будет сделано не путем даже незначительного вмешательства в их религиозную жизнь, а естественным способом распространения знания. Я сердечно радуюсь всем этим перспективам».
После своего возвращения из Индии он поселяется в Эдинбурге. Все это время он усиленно занимается поисками «ученых», которые смогли бы перевести древнюю санскритскую литературу - Веды - с удобным для него содержанием. Эти переводы (вольные трактовки скорее - Прим. пер.) были призваны убедить этот новый класс блондинно-голубоглазой-бело-христианской культуры, что Новый завет библии перекликается со старыми Ведами. Наконец в 1854 году он находит Максимилиана Мюллера (1823-1900) из Дессау. В 1859 году изобрел он «Теорию арийской расы». По его утверждению, «арийская раса» воспета в Ригведе. При этом он может разбирать по достоверным источникам Веды записанные шрифтом Деванагри. О чтении и понимании им ведических текстов ничего не известно. И эту информацию замалчивают. Только в 1878 году он узнал о том, что ведические тексты написаны не на классическом санскрите.
Фридрих Максимилиан Мюллер родился 6 декабря 1823 года в Дессау, в столице независимого Герцогства Ангальта-Дессау. Его дед работал в торговле, а его отец работал преподавателем гимназии, но позднее женился на дворянке Аделаиде фон Базедов. Они надолго поселились в Дессау. Отец Вильгельм умер в возрасте 33 лет, оставив жену и детей - дочь 4-х лет и шестилетнего сына. Детство Мюллера проходило в ужасающей бедности. Овдовевшая Аделаида вначале жила у своего отца, но позже начала снимать квартиру на нижнем этаже крохотного дома. Она обходилась приблизительно 150 талеров в год. Честолюбивая мать, аттестат в Лейпциге, маленькая стипендия в 15 талеров, студенческая корпорация, изучение филологии, классическая греческая и латинская литература и философия. В Лейпциге он учился около двух лет. Больше Мюллер нигде не учился.
Следующая небольшая история очень красноречиво характеризует его. Речь пойдет о 1841 годе. Барон Хагедорм был в очень хороших отношениях с двоюродной сестрой Фридриха Максимиллиана. «…Она была замужем за первым герцогом Десссау. Они оба были уверенны в том, что Максимилиан учился в востоковедческом колледже в Вене, и после изучения восточных языков должен был получить место дипломата. Он имеет право на дворянский титул. Но отказался от него. Но почему же? Он заслуживает этого. Видимо, не хочет изменять своей первой любви - санскриту». Верите ли Вы в эту милую историю?
Исследование всей его биографии от начала да заката жизни есть на странице 93. Перед разделом «Про университет». Но я считаю своим долгом сообщить о том, что впервые Максимилиан столкнулся с санскритом в зимнем полугодии 1841-42 годов.
Германн Брокгауз прибыл в Лейпциг зимой 1841 года. Его наставниками по санскриту были Шлегель и Христиан Лассен. Итак, «школа» самоучки Франца Боппа. Он предлагает ему лекцию о грамматике санскрит. На который он оперся?
Перед своим отьездом в Берлин Фридрих Максимилиан услышит еще одну лекцию от Германа Брокгауза, который повествовал о Ригведе. Все индологи того времени читали «Азиатские исследования». Эссе о Ригведе Томаса Генри Колебрука - человека тоже с неординарной автобиографией, было опубликовано в 1801. С тех пор каждый индолог занимается Ригведой опираясь на это эссе. Но речь не об этом. Он пишет «Данной работой мои исследования заканчиваются, поскольку я переселяюсь в Берлин, для того, чтобы быть готовым услыхать и понять сказанное Боппом и Шеллингом». Нет никакого упоминания о том, что он сдавал экзамен в Лейпциге.
Франц Бопп принял Максимилиана Мюллера «очень любезно», но все же он испытал разочарование. Так как Франц Бопп (С. 128-129, автобиографии): „тогда в возрасте 53 лет он выглядел уже стариком. Во время лекции он читал‚ «Сравнительную грамматику» с помощью увеличительного стекла и добавлял только небольшое новое. Он оставил мне несколько латинских рукописей, которые он переписал в юности (мы благодарны Фридриху Максимилиану Мюллеру за этот интересный взгляд на усердную деятельность Франца Боппа в Париже), но в действительно трудных моментах он не мог мне помочь».
Также в Берлине он не видел перспективы заканчивать свою деятельность. Спустя два дня он сделал следующую запись в своем дневнике (Nirad C. Chaudhuri, С. 43): «Я не брошу занятия санскритом, несмотря даже на отсутствие перспективы». Через два месяца он писал своей матери в расстроенных чувствах: «Меня тянет вон из Берлина, ибо я имею все предпосылки стать ипохондриком. Это не временное чувство и оно опирается на определенные обстоятельства, которые навевают на меня грустные размышления. Мысли смешанные какие-то. Я ощущаю, что не могу воплотить в жизнь свои планы. Ты можешь себе представить, как мне тяжело распрощаться с моими еще недавними идеями. И в моей ситуации глупо стремиться к университетской карьере».
Каким же великим было его разочарование в Франц Боппе, что спустя три четверти года он совершил путешествие в Париж. Он решил поехать туда, так как надеялся там продолжить изучение санскрита. Этим языком там занимался французский индолог Эжен Бурно. С 1832 года он работал профессором в Коллеж де Франс. Только у Леонарда де Шези он мог учить санскрит, который, как мы помним, как и Франс Бопп учил этот язык без посторонней помощи. В Париже 22-летнему Мюллеру приходилось еще учить и французский.
В Париже он не имел стипендии и ему приходилось зарабатывать себе не жизнь. Каким же образом? В Париже интересующихся Востоком было больше, чем санскритских текстов. Еще не существовало копировальных аппаратов, поэтому существовал рынок переписанных копий. На стр. 142-43 его биографии он пишет: «У меня не было другого способа заработать, кроме как копировать и сравнивать санскритские тексты. Я просиживал ночи за этим занятием. Я жил так - работал целую ночь, а потом спал всего три часа в сутки. Спустя три дня я отсыпался. И так продолжалось все время».
К 1846 году он перекопировал все имеющиеся в Париже санскритские тексты. Он знал, что Ост-Индская кампания имеет более обширное количество манускриптов. Но в Лондоне он мог побыть всего две недели. Он обратился к барону Кристиану Карлу Джозиасу Бансену (1791-1860). Тот был уважаемым прусским дипломатом в королевском дворе Лондона. Он встретился с отцом Мюллера в Ватикане. Стоит сказать, что герой нашего рассказа был ревностным христианином и увлеченным ориенталистом. В студенческие годы он прочитал ессе Томаса Колеброка про Веды, 1801 года. Но после того как 23-летний Мюллер задался целью собрать все части Ригведы, в нем опять проснулась былая тоска. Он захотел поддержать его всеми силами.
У него и правда были «силы», причем не только финансовые. Пока Максимилиан усердно переписывал манускрипты, барон Бансен после длительных переговоров добивается от Ост-Индской кампании финансирование публикации Ригведы. Сумма большая - около 200 фунтов ежегодно. Но Ост-Индская кампания не берет никакого «иностранного легионера» без контроля. Его ставят под контроль «надёжной сторожевой собаки», то есть Горация Вильсона. Да, это тот Гораций Хэйман Вильсон, который в 1819 обратил в христианство находящийся сегодня в обращении санскрит. У него также трудноопределимая биография.
Если можно стать знатоком языка благодаря копированию рукописей этого языка, тогда Фридрих Максимилиан Мюллер был самым большим санскритологом всех времен и народов. После того, как он стал наемником Ост-Индской кампании, он не захотел далее учить санскрит.
На одной вечеринке в 1854 году барон Бансен узнает, что Томас Бабингтон Макаулай уже долго ищет "ученого санскритолога", который может обеспечить эффективное долгосрочное фланговое прикрытие его "воспитательной политике" в Индии. Внедрение английского образования в Индии предполагало следующее: «Никакой индус, получивший английское образование, не должен оставаться в своей исконной религии. Проект должен был формировать класс, который мог бы быть посредником между нами и миллионами людей, над которыми мы господствуем; класс людей, индийцев по цвету и происхождению, но англичанами во вкусе, в мнениях, в представлениях морали и в интеллекте» эта программа выполнялась великолепно. Но его „новый класс“ должен был быть иммунизирован против спада. Все старые тексты санскрита должны были переводиться в христианском духе. Эти переводы должны заливать рынок. Остальные переводы должны вытесняться с рынка.
Фридрих Максимилиан был избран для иммунизации «нового класса». За хорошие деньги от Ост-Индской Кампании. Его доход должен был быть около 10 тысяч фунтов в год. Княжеский гонорар для человека, который не имел даже никакой академической научной степени в Германии, но в результате попал просто в «Эльдорадо индологии».
Он датировал древние санскритские тексты и перевел 51-том «Собрания священных книг Востока» и даже перевел некоторые. Он сообщил миру, что в «гимнах» Ригведы иммигрировавшие индоевропейцы, называют себя «арийцами», и воспевают свою первоначальную родину. Его (Мюллера) идеей является и то, что отныне предполагаемые иммигранты получили также расовое тождество. Но коварство состоит в том, чтобы он не знал различия между ведическим языком и санскритом во время создания своих "творений".
Однако он хорошо знал, как служить покровителю. Он вел успешную пропаганду: «Учить санскрит у пандитов в Индии по местной грамматической системе очень скучный процесс; и это основная причина, почему эта часть образования гражданских лиц должна была происходить в Англии, с помощью грамматик, словарей, и книг для чтения, по более рациональной системе чем грамматики Панини, Махабхаша и Амара-Коша».
Вместе с тем переводы с «санскрита» становятся еще ниже качеством со словарем Горация Вильсона (1819). Далее Мюллер вспоминает о «сокровище», которое он собирал в «долине слез» во время своих странствий. От его неистощимого усердия переписчика не ускользнул ни один санскритский текст, находящийся в Европе. Почему эти тексты санскрита не датируются? Никто в его время этого не сделал. Наверное, не зря.
А в 1854 году бакалавр искусств из Оксфорда, издал вольный перевод английско-санскритского словаря, который стал известен по всему миру. Это был Уильям Мониер.
Позвольте мне в заключении привести короткий эпизод. Это описано на странице 289 биографии Максимилиана Мюллера: «Я сидел однажды в своём кабинете в Оксфорде, и переписывал санскритские тексты, когда мне неожиданно сообщили о визитере. Я увидел мужчину в черных одеяниях, который заговорил со мной на языке, с которого я не понял вообще ни единого слова. Я обратился к нему по-английски, и спросил о том, на каком языке он со мною говорит. После чего он спросил с огромным удивлением: «Вы не понимаете санскрита?» «Нет…» - говорю я, - «Я никогда не слышал и не говорил на этом языке, но у меня есть рукописей Вед, которые могут Вас заинтересовать. Он очень обрадовался, начал их читать, но не смог перевести ни слова. Когда я высказал своё удивление (лучше бы я этого не делал!), он сказал, что не верит в Веды, и вообще принял христианство. У него было крайне умное, задумчивое лицо, он был приятен в разговоре и высказывал глубокие мысли. Его имя было Никанта Горех. После принятия христианство он стал Нехемиах Горех.
Перевод с немецкого Святогоры
Источник http://rodonews.ru/news_1297687772.html
начало:http://statin.livejournal.com/60964.html
продолжение: http://statin.livejournal.com/61300.html