Волны на Немане и на Неве. Post scriptum к звукам Залесья (2)
[ окончание из (1) ]
Волна третья
Гродно
Звенит во мне Божия нота
и милость.
Данута Бичель-Загнетова
"...Ещё мы знали от дедушки, что наш прадед-поляк похоронен под Гродно, и что Белоруссия была частью Речи Посполитой..." Потом в переписке я узнал про прадеда-поляка, генерал-лейтенанта армии Старой России, побольше. Об этом Автор сможет сам когда-нибудь написать подробнее.
Герб Гродно восходит к 1540 году, когда польская королева Бона указом дала городу право иметь печать. На печати был олень с крестом между рогов - олень святого Губерта, покровителя охотников. Святой Губерт Льежский (годы жизни 658 - 727) родился в Тулузе наследным принцем из династии Меровингов раннесредневекового Герцогства Аквитанского. Смолоду увлекался он охотой, подолгу находился в лесах, вёл к тому же бурную гулящую жизнь без соблюдения правил и праздников. Однажды во время охоты, назначенной молодым принцем в страстную пятницу, явился ему среди леса олень с сияющим между рогами крестом, а свыше прозвучал голос, призывающий одуматься. Увиденное и услышанное настолько подействовало на Губерта, что он отказался от мирской жизни, от предстоявшего трона и стал ревностным праведником, посвятившим себя службе Богу. Окончил Губерт жизнь епископом льежским, сотворившим много добрых дел, и был причислен к лику святых.
Так святого Губерта представил в конце пятнадцатого века кёльнский художник Иоганн ван Дюйрен:
Историю про оленя с крестом и льежского святого рассказывала своим маленьким детям, старшей Юзефе и младшему Михалу Клеофасу, исключительно образованная дама своего времени княгиня Паулина Огинская.
Город же Гродно, один из старейших в Белоруссии, был основан на высоком берегу Немана в конце одиннадцатого века. В лесистом том краю встречались на своих путях-дорогах-тропах жители балтийские и жители славянские, придавая встречам формы от дубин до брачных венцов.
Из девяти с лишним веков города отметим здесь, что в мрачном 1793 году в гродненском замке четыре месяца заседал сейм Речи Посполитой, ставший последним шляхетским сеймом в её истории, и на нём с отчаянными речами призывов к разуму выступал молодой дипломат и литовский казначей князь Михал Клеофас Огинский, ведомый столь же отчаянными надеждами остановить пошедший лавинно развал государства. Летели дни и недели, пожелтели и сошли листья, утром иней на замковых валах появляться стал, и для ясности ситуации встали вокруг замка, нацелясь на него, русские пушки. В залу заседания вошли чудо-богатыри солдаты с впечатляющими усами и убедительными ружьями, и сейм, получивший название сейм последний, сейм немой, закончился утверждением второго раздела страны: глядя на трёхгранные штыки, ни один депутат не осмелился проронить ни слова. Было 23 ноября 1793 года. Четыре месяца спустя, весенним днём 24 марта 1794 года, на огромной Рыночной площади краковского Старого города, полной народом и войсками, генерал Тадеуш Костюшко, сняв шапку, поклялся на собственной сабле, что он ею изгонит разделивших страну гостей или сам с нею в руке падёт. Через одиннадцать дней, 4 апреля, происходит породившая взрыв энтузиазма и надежд битва при Рацлавицах. 16-го числа того же месяца в Шавлях в Жмуди принимается “Акт возрождения Великого Княжества Литовского и восстания в нём”. Не желающий использовать в восстании княжеский титул и ставший генерал-майором литовского ополчения Михал Клеофас Огинский создаёт и вооружает на свои средства батальоны из окрестных его имениям селян и двигается в боевой поход на крепость Динабург. В Гродно работает Центральная депутация Великого Княжества Литовского, временный повстанческий орган власти. Проходит лето. 30 сентября, отступая с войсками из-под Вильно, в гродненском замке останавливается генерал Костюшко, спеша на помощь Варшаве. А следующей поздней осенью, 25 ноября ещё более печального 1795 года, оказавшись в возвышавшемся над Неманом историческом замке по воле дельной, энергичной и дальновидной - в отличие от фантастической польской анархии - императрицы Екатерины, последний монарх Речи Посполитой Обоих Народов король Станислав Август подписывает отречение от престола, означавшее третий раздел и конец существования его государства. Многие эха хранят стены гродненского замка.
Среди самых известных гродненцев - читаемая и почитаемая в равной степени в Белоруссии и Польше и вполне известная в России писательница Элиза Ожешко (1841-1910), автор исключительного по теплоте и жизнеутверждающей силе романа “На Немане”, рассказывающего про повседневный труд в согласии с Богом, жизненные заботы, эха восстания 1863-1864 годов и светлую счастливую любовь.
Cегодня гродненский замок (слева старая часть, основанная великим князем Витовтом, справа через белый мостик новая, основанная королём Стефаном Баторием) сильно изменён многочисленными перестройками, но как музей, место научных конференций, концертов и других мероприятий продолжает хранить непрерывную нить истории:
Свой памятник, как и дом-музей, имеет в родном городе, естественно, пани Элиза Ожешко:
А панораму старого Гродно со стороны Немана не мог не включить в свою коллекцию несравненный художник-летописец старолитовских и старопольских городов, замков и имений Наполеон Óрда (1807-1883):
Главным архитерктурным символом Гродно является Кафедральный собор Святого Франциска Ксаверия, строившийся из-за треволнений, посещавших город, двести лет с середины шестнадцатого до середины восемнадцатого века. Самым известным его изображением является рисунок Наполеона Орды:
А так Кафердральный собор и площадь перед ним выглядят сегодня:
К замечательным представителем Гродно относится известная белорусская поэтесса Данута Бичель-Загнетова. Изумительно, в частности, её стихотворение “Гродненские ангелы”.
Данута Бiчэль-Загнетава (нар.1937)
А Н Ё Л Ы Г А Р О Д Н I
Сяджу перад Фарным касцёлам
пры Богу на лаўцы.
Гародня віруе наўкола
на пляцы.
Стараецца час незваротны.
Яму не належаць
Анёлы спрадвечнай Гародні
на вежах.
І выгнаны з дому сабачка
і люд гэты просты,
і я, і пад Крыжам жабрачка -
мы сёстры...
Але прыбядняцца чаго там!
Мая гэта лаўка.
Звініць ва мне Боская нота
і ласка.
Подстрочно с белорусского -
Данута Бичель-Загнетова (род.1937)
А Н Г Е Л Ы Г Р О Д Н О
Сижу перед Фарным костёлом
рядом с Богом на лавке.
Гродно вращается вокруг
на площади.
Старается время безвозвратное.
Ему не принадлежат
Ангелы предвечного Гродно
на башнях.
И выгнанный из дома собачка,
и люд этот простой,
и я, и нищенка у Креста -
мы сёстры...
Но прибедняться чего там!
Моя это лавка.
Звенит во мне Божия нота
и милость.
*
Три волны прошли по Неману, поднятые вошедшей в него ладьёй, прибывшей из Невы с приветственным бело-красным трепещущим флажком. Теперь я знаю, как она называется. Это восьмипушечная шнява “Астрильд”, по-шведски “Звезда”.
Так её нарисовал проживший бóльшую часть жизни в России голландский художник Питер Пикарт (1668-1737):
Узнал я парусную "Астрильд" потому, что в минувшую субботу, 21 мая 2011 года, на Канонерском острове современные граждане Ингерманландии собрались вокруг гитары, песен, видов на залив, истории. Потом об этом рассказывали, с фотографиями. У современных граждан Великого Княжества Литовского жизнь похожа. И потому живы и готовы процветать, приглашая всех в свою уникальную красоту, обе удивительные страны. А уж общими силами - viribus unitis - тем более.
Волна третья
Гродно
Звенит во мне Божия нота
и милость.
Данута Бичель-Загнетова
"...Ещё мы знали от дедушки, что наш прадед-поляк похоронен под Гродно, и что Белоруссия была частью Речи Посполитой..." Потом в переписке я узнал про прадеда-поляка, генерал-лейтенанта армии Старой России, побольше. Об этом Автор сможет сам когда-нибудь написать подробнее.
Герб Гродно восходит к 1540 году, когда польская королева Бона указом дала городу право иметь печать. На печати был олень с крестом между рогов - олень святого Губерта, покровителя охотников. Святой Губерт Льежский (годы жизни 658 - 727) родился в Тулузе наследным принцем из династии Меровингов раннесредневекового Герцогства Аквитанского. Смолоду увлекался он охотой, подолгу находился в лесах, вёл к тому же бурную гулящую жизнь без соблюдения правил и праздников. Однажды во время охоты, назначенной молодым принцем в страстную пятницу, явился ему среди леса олень с сияющим между рогами крестом, а свыше прозвучал голос, призывающий одуматься. Увиденное и услышанное настолько подействовало на Губерта, что он отказался от мирской жизни, от предстоявшего трона и стал ревностным праведником, посвятившим себя службе Богу. Окончил Губерт жизнь епископом льежским, сотворившим много добрых дел, и был причислен к лику святых.
Так святого Губерта представил в конце пятнадцатого века кёльнский художник Иоганн ван Дюйрен:
Историю про оленя с крестом и льежского святого рассказывала своим маленьким детям, старшей Юзефе и младшему Михалу Клеофасу, исключительно образованная дама своего времени княгиня Паулина Огинская.
Город же Гродно, один из старейших в Белоруссии, был основан на высоком берегу Немана в конце одиннадцатого века. В лесистом том краю встречались на своих путях-дорогах-тропах жители балтийские и жители славянские, придавая встречам формы от дубин до брачных венцов.
Из девяти с лишним веков города отметим здесь, что в мрачном 1793 году в гродненском замке четыре месяца заседал сейм Речи Посполитой, ставший последним шляхетским сеймом в её истории, и на нём с отчаянными речами призывов к разуму выступал молодой дипломат и литовский казначей князь Михал Клеофас Огинский, ведомый столь же отчаянными надеждами остановить пошедший лавинно развал государства. Летели дни и недели, пожелтели и сошли листья, утром иней на замковых валах появляться стал, и для ясности ситуации встали вокруг замка, нацелясь на него, русские пушки. В залу заседания вошли чудо-богатыри солдаты с впечатляющими усами и убедительными ружьями, и сейм, получивший название сейм последний, сейм немой, закончился утверждением второго раздела страны: глядя на трёхгранные штыки, ни один депутат не осмелился проронить ни слова. Было 23 ноября 1793 года. Четыре месяца спустя, весенним днём 24 марта 1794 года, на огромной Рыночной площади краковского Старого города, полной народом и войсками, генерал Тадеуш Костюшко, сняв шапку, поклялся на собственной сабле, что он ею изгонит разделивших страну гостей или сам с нею в руке падёт. Через одиннадцать дней, 4 апреля, происходит породившая взрыв энтузиазма и надежд битва при Рацлавицах. 16-го числа того же месяца в Шавлях в Жмуди принимается “Акт возрождения Великого Княжества Литовского и восстания в нём”. Не желающий использовать в восстании княжеский титул и ставший генерал-майором литовского ополчения Михал Клеофас Огинский создаёт и вооружает на свои средства батальоны из окрестных его имениям селян и двигается в боевой поход на крепость Динабург. В Гродно работает Центральная депутация Великого Княжества Литовского, временный повстанческий орган власти. Проходит лето. 30 сентября, отступая с войсками из-под Вильно, в гродненском замке останавливается генерал Костюшко, спеша на помощь Варшаве. А следующей поздней осенью, 25 ноября ещё более печального 1795 года, оказавшись в возвышавшемся над Неманом историческом замке по воле дельной, энергичной и дальновидной - в отличие от фантастической польской анархии - императрицы Екатерины, последний монарх Речи Посполитой Обоих Народов король Станислав Август подписывает отречение от престола, означавшее третий раздел и конец существования его государства. Многие эха хранят стены гродненского замка.
Среди самых известных гродненцев - читаемая и почитаемая в равной степени в Белоруссии и Польше и вполне известная в России писательница Элиза Ожешко (1841-1910), автор исключительного по теплоте и жизнеутверждающей силе романа “На Немане”, рассказывающего про повседневный труд в согласии с Богом, жизненные заботы, эха восстания 1863-1864 годов и светлую счастливую любовь.
Cегодня гродненский замок (слева старая часть, основанная великим князем Витовтом, справа через белый мостик новая, основанная королём Стефаном Баторием) сильно изменён многочисленными перестройками, но как музей, место научных конференций, концертов и других мероприятий продолжает хранить непрерывную нить истории:
Свой памятник, как и дом-музей, имеет в родном городе, естественно, пани Элиза Ожешко:
А панораму старого Гродно со стороны Немана не мог не включить в свою коллекцию несравненный художник-летописец старолитовских и старопольских городов, замков и имений Наполеон Óрда (1807-1883):
Главным архитерктурным символом Гродно является Кафедральный собор Святого Франциска Ксаверия, строившийся из-за треволнений, посещавших город, двести лет с середины шестнадцатого до середины восемнадцатого века. Самым известным его изображением является рисунок Наполеона Орды:
А так Кафердральный собор и площадь перед ним выглядят сегодня:
К замечательным представителем Гродно относится известная белорусская поэтесса Данута Бичель-Загнетова. Изумительно, в частности, её стихотворение “Гродненские ангелы”.
Данута Бiчэль-Загнетава (нар.1937)
А Н Ё Л Ы Г А Р О Д Н I
Сяджу перад Фарным касцёлам
пры Богу на лаўцы.
Гародня віруе наўкола
на пляцы.
Стараецца час незваротны.
Яму не належаць
Анёлы спрадвечнай Гародні
на вежах.
І выгнаны з дому сабачка
і люд гэты просты,
і я, і пад Крыжам жабрачка -
мы сёстры...
Але прыбядняцца чаго там!
Мая гэта лаўка.
Звініць ва мне Боская нота
і ласка.
Подстрочно с белорусского -
Данута Бичель-Загнетова (род.1937)
А Н Г Е Л Ы Г Р О Д Н О
Сижу перед Фарным костёлом
рядом с Богом на лавке.
Гродно вращается вокруг
на площади.
Старается время безвозвратное.
Ему не принадлежат
Ангелы предвечного Гродно
на башнях.
И выгнанный из дома собачка,
и люд этот простой,
и я, и нищенка у Креста -
мы сёстры...
Но прибедняться чего там!
Моя это лавка.
Звенит во мне Божия нота
и милость.
*
Три волны прошли по Неману, поднятые вошедшей в него ладьёй, прибывшей из Невы с приветственным бело-красным трепещущим флажком. Теперь я знаю, как она называется. Это восьмипушечная шнява “Астрильд”, по-шведски “Звезда”.
Так её нарисовал проживший бóльшую часть жизни в России голландский художник Питер Пикарт (1668-1737):
Узнал я парусную "Астрильд" потому, что в минувшую субботу, 21 мая 2011 года, на Канонерском острове современные граждане Ингерманландии собрались вокруг гитары, песен, видов на залив, истории. Потом об этом рассказывали, с фотографиями. У современных граждан Великого Княжества Литовского жизнь похожа. И потому живы и готовы процветать, приглашая всех в свою уникальную красоту, обе удивительные страны. А уж общими силами - viribus unitis - тем более.