Действительно. По первому разу что-то случилось со шрифтами, и при попытках поправить весь текст с рисунками полностью исчез, пришлось набирать заново. Главное, что теперь есть.
Здорово, спасибо! Как же прекрасно читать в детстве такие книжки. У нас с сестрой Тувим был к сожалению только на русском - про Янека: "Жил на свете Янек, был он недурён.."
Пожалуйста! :) Действительно, здорово. Книжка к тому же прекрасно иллюстрирована и стоит у меня сохранная по сей день; правда, в Варшаве.
Что касается упомянутого Вами стихотворения про Янека - который был, правда, не недурён, а неумён - в оригинале героя зовут Gabryś - Габрысь, то есть Гаврилка, Гаврик; русский перевод Сергея Владимировича Михалкова достаточно далеко отходит от оригинала, но смысл, конечно, тот же: это полный чудик.
Думаю, самым известным стихотворением Тувима из его цикла "Стихи для детей", во всяком случае в Польше, является "Пан Хиларий", pan Hilary, который мечется по дому в поиске собственных очков. Здесь в переводе Михалкова герой - не пан Хиларий, а тётя Валя, что, как думается, и на русский стих лучше ложится, и для маленького русскоязычного читателя легче для восприятия. В оригинале метания пана Хилария несколько более порывисты, но всё равно в переводе здорово.
Уважаемый пан Юлиан! Огромное Вам спасибо! Как здорово, что Вы "вернулись" в ЖЖ. Тувим тоже был моим "детским поэтом". Благодарю за напоминание и чудесные картинки:)
И Вам спасибо за доброе слово! :) Вернулся я - в том смысле, что думаю, что будет возможность писать чаще, чем с перерывами в два месяца.
Рад, что и Вы росли на Тувиме.
Для нас с Вами стоит также упомятнуть, что Юлиан Тувим был неизменным и последовательным ценителем и популяризтором русской поэзии и русской культуры и по воспоминаниям современников говорил по-русски совершенно без акцента. В нескольких произведениях он ставит эпиграфом слова из русской поэзии. В том числе одно из самых глубоких в смысле польского патриотизма его произведений, поэма "Цветы Польши" (целая книга) предваряют слова, выглядящие так:
Здорово! Трогательно и, в известной мере, необычно встретить у поляка такую искреннюю любовь к Пушкину, который, насколько я помню, поддержал подавление польского восстания. Правда, надо помнить, что и история была в те, наши детские годы - другая...
О поляках, пишущих о Пушкине, постараюсь написать хоть сколько-то ещё сегодня. Пушкина в Польше ценят в несопоставимо большей степени, чем могло бы то быть в силу одного или двух его стихотворений. К тому же число польских генералов, не поддержавших восстание 29 ноября 1830 года, увы, показательно.
Comments 28
Reply
Reply
Reply
Reply
У нас с сестрой Тувим был к сожалению только на русском - про Янека: "Жил на свете Янек, был он недурён.."
Reply
Действительно, здорово. Книжка к тому же прекрасно иллюстрирована и стоит у меня сохранная по сей день; правда, в Варшаве.
Что касается упомянутого Вами стихотворения про Янека - который был, правда, не недурён, а неумён - в оригинале героя зовут Gabryś - Габрысь, то есть Гаврилка, Гаврик; русский перевод Сергея Владимировича Михалкова достаточно далеко отходит от оригинала, но смысл, конечно, тот же: это полный чудик.
Думаю, самым известным стихотворением Тувима из его цикла "Стихи для детей", во всяком случае в Польше, является "Пан Хиларий", pan Hilary, который мечется по дому в поиске собственных очков. Здесь в переводе Михалкова герой - не пан Хиларий, а тётя Валя, что, как думается, и на русский стих лучше ложится, и для маленького русскоязычного читателя легче для восприятия. В оригинале метания пана Хилария несколько более порывисты, но всё равно в переводе здорово.
Юлиан Тувим
в переводе Сергея Михалкова
ОЧКИ ТЁТИ ВАЛИЧто стряслось у тёти Вали ( ... )
Reply
Reply
:)
Reply
Reply
Reply
Огромное Вам спасибо! Как здорово, что Вы "вернулись" в ЖЖ.
Тувим тоже был моим "детским поэтом".
Благодарю за напоминание и чудесные картинки:)
Reply
Вернулся я - в том смысле, что думаю, что будет возможность писать чаще, чем с перерывами в два месяца.
Рад, что и Вы росли на Тувиме.
Для нас с Вами стоит также упомятнуть, что Юлиан Тувим был неизменным и последовательным ценителем и популяризтором русской поэзии и русской культуры и по воспоминаниям современников говорил по-русски совершенно без акцента. В нескольких произведениях он ставит эпиграфом слова из русской поэзии. В том числе одно из самых глубоких в смысле польского патриотизма его произведений, поэма "Цветы Польши" (целая книга) предваряют слова, выглядящие так:
И всюду страсти роковые,
И от судеб защиты нет.
Aleksander Puszkin
- со сноской внизу с польским переводом.
Reply
Трогательно и, в известной мере, необычно встретить у поляка такую искреннюю любовь к Пушкину, который, насколько я помню, поддержал подавление польского восстания.
Правда, надо помнить, что и история была в те, наши детские годы - другая...
Reply
Reply
Leave a comment