(no subject)
Очередной фейсбучный текстик. (Уже немного осталось, честно:)) Я устроила себе в декабре адвент-марафон: что-нибудь писала и выкладывала каждый день, стараясь доделать все долги -- написать, что давно собиралась или кому-нибудь обещала. (Конечно, потом поняла, что написала не все.) Не все получилось хорошо. Вот этот текстик, об авторских правах, как раз из недокрученных. Но пусть уж будет. Вряд ли я когда-нибудь еще соберусь писать на эту тему.
Кажется, это последний из адвентных текстов, который я пишу «по обету», то есть давно обещала кому-то написать. Он об авторском праве. Это не рассказ о законах - признаюсь, я за все годы интереса к этой теме не встретила ни одного человека, который бы разбирался во всех хитросплетениях законов об авторском праве, ни среди юристов, ни среди патентных поверенных. Только мои наблюдения и размышления.
Так вот, по-моему, с авторскими правами происходит совершенно симметричная, двусторонняя лажа. С одной стороны этой лажи находятся странные люди, которые могут взять чужую статью и напечатать ее под своим именем, или взять кусок чужой книги и вставить ее в свою, или взять чужую фотографию, напечатать ее на чашках или футболках и продавать их… Да чего только нельзя взять, когда нет представления, что чужого брать нельзя. Это дремучие люди, и, как правило, у них вообще мало представлений о существовании прав - и чужих, и своих собственных.
(Хочу отдельно заметить, что дело не в том, что они какие-нибудь особенные дураки. Просто живут они в системе, где представления о правах практически отсутствуют. Одно время я работала в одном из фондов общественного мнения и имела дело с сырыми, неотредактированными текстами опросов, с «гласом народа». Некоторые ответы не забуду, наверное, никогда. Спрашивают у человека: «Нарушались ли когда-нибудь ваши права?» А он отвечает: «Да нет, вроде не нарушались. Вот разве что убийцу моего сына так и не нашли». Таких людей, которые не очень уверены в собственном праве на жизнь, вокруг нас много. Не удивительно, по-моему, что с осознанием чужих прав, например, на текст вокруг нас тоже возникают проблемы.)
Как бы то ни было, не о злостных стяжателях речь, с ними все ясно. Гораздо более интересной кажется мне «другая сторона лажи»: случаи, когда авторское право яростно защищается, а смысла в этой защите нет никакого. Собственно, я об этом - о смысле.
Если абстрагироваться от существующих законов и представить себе какое-нибудь разумно устроенное авторское право - каким бы оно было? Я бы придумала такое. Сделал человек что-то: изобрел, нарисовал, написал. Продал. Получил деньги. И дальше за каждое тиражирование, использование, распространение этого чего-то он получает очень маленькие деньги. Копеечку. Которую никому не в тягость заплатить. Если «что-то» вышло удачное, из копеечек много чего складывается. Копеечку могут наследовать дети. Ну, внуки. И хватит.
А что мы имеем сейчас? Скандалы, склоки, судебные процессы, которые отсуживают деньги в пользу - не авторов, нет. Правообладателей. Людей, которые к созданию музыки, скажем, или картины часто вообще отношения не имеют. Они просто удачно деньги вложили. Доходы звукозаписывающих компаний или издательств не сравнить с доходами авторов. (Не хочу обидеть здесь хорошие издательства, работающие ради просвещения, а не ради обогащения. Но таких подавляющее меньшинство.) С одной стороны, оно вроде так привычно устроено. Спасибо издательствам - издали, распространили. С другой стороны - для того ли поэт стихи писал, чтобы издательство отсуживало деньги и запрещало читателям читать его стихи?
Или вот возьмем музеи. При всем уважении к музеям я не понимаю, с какой радости они имеют права на тиражирование изображений своих экспонатов. Знаю прекрасную историю. Один московский музей заказал художнице копию известнейшей картины из другого московского музея. Заказал, чтобы ее можно было использовать на занятиях с детьми. Потому что другой московский музей хотел таких денег за использование репродукции своей картины, что дешевле было заказать художнице копию. Что репродукция нужна для занятий с детьми, другой московский музей не волновало. Кому хорошо от такого соблюдения права?
Тут стоит напомнить, что наша современная концепция авторского права - она, во-первых, наша, а во-вторых - современная. На Востоке совсем другое отношение к использованию, распространению, копированию. Там нет понятия интеллектуальной собственности или авторского права, как мы их понимаем. Да и у нас авторское право в современной форме сложилось совсем недавно. Известный пример. Был такой поэт Милонов. В его переводе из французского поэта Мильвуа есть строчки: «Как призрак легкий, улетели Златые дни весны моей». Поэт Пушкин эти строчки перепер и вложил в уста своему Ленскому: «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни». Правонаследникам поэта Милонова не пришло в голову подавать в суд на поэта Пушкина за использование чужих строчек, потому что в те времена это была обычная и законная практика.
Вернемся теперь к музеям. Не странно ли это? Жили себе художники. Кто-то из них считал себя скромным ремесленником, а свои картины ценил не больше, чем результаты работы сапожника или столяра. Кто-то считал себя проводником божественной воли. Кто-то хотел гармонизировать мир вокруг. А теперь, после их смерти, неведомые музейные работники распоряжаются тем, кому можно на их картины смотреть, а кому нельзя. По-моему, это странно.
А вот другой пример. Студенты музыкального училища решили на День победы выступить в доме престарелых с концертом. С бесплатным, разумеется, концертом. Поскольку добро редко позволяется делать безотчетно, они подали на утверждение бумажку с планом. Половину песен из плана вычеркнули: правообладатели (композиторы, поэты и их наследники) не дали разрешения на бесплатное исполнение песен. Авторское право соблюдено, ура? По мне, так это караул, а не ура.
Работая в журнале, я с проблемой соблюдения авторских прав имею дело постоянно. Если бы я всегда осторожничала и печатала только те иллюстрации, которые стопроцентно являются общественным достоянием (а определить это не всегда просто), я должна была бы ограничиться набором картинок из Википедии. Самое интересное, что ни моя зарплата, ни тираж журнала от этого бы не изменились: люди просто не знали бы, чего они лишены. Но я не вижу в этом смысла. Наш журнал очень широко распространяется по российским школам, до самых до окраин, и я знаю, что если я не покажу каких-то вещей, велика вероятность, что люди их вообще никогда не увидят. Я выкручиваюсь, как могу. Подписываю место хранения и правообладателей. Пытаюсь связаться с авторами. Но не всегда это возможно.
Кстати, про авторов. В прошлом году у нас был проект «Для вдохновения», в котором мы рассказывали о современных художниках, работающих в смешанных техниках: использующих ткани, бумагу, железки, даже мусор всякий. Все это были успешные, востребованные, признанные художники. Почти все - зарубежные. Я им всем писала примерно так: «Мы российский журнал для учителей и школьников, хотим о вас написать и взять картинки с вашего сайта, заплатить не сможем, вот, посмотрите на наш номер». И все как один отвечали так: «Большое спасибо! Прислать вам еще картинок? Какой у вас замечательный журнал! Успехов!» И после публикации писали: «Вы написали обо мне в том же номере, что о Рембрандте! Какая честь для меня!» Кирсти Эльсон выложила на свою страницу в фейсбуке разворот с нашим мастер-классом, сделанным по мотивам ее работ. Этот пост собрал почти две тысячи лайков и сотни таких комментариев: «Поздравляю! Как же это здорово - вдохновлять других людей! Вау! Дети в России узнают о вашем искусстве! Как круто! Рад за вас!» Это какое-то совсем другое отношение к распространению своего искусства, чем то, которое я чаще всего вижу вокруг.
Но преклонением перед Западом этот текст не закончится, нет. Потому что именно на Западе в 1983 году случился прецедент, определивший, в какую сторону стали двигаться дела с авторскими правами. Процитирую Википедию, статью «История авторского права»: «Знаковый судебный процесс. Британская энциклопедия подала в суд на органы школьного образования США, обвинив их в том, что они изготавливают для школ учебные телепередачи, в которых активно используют информацию энциклопедии. Эти передачи транслируются по многим школам, кроме того, доступ к записям имеют все желающие школьники и их родители. Суд встал на сторону Британской Энциклопедии, посчитав, что педагоги нарушили закон об авторских правах». Надо сказать, что в СССР в 83-м году действовало очень здравое правило: учебные, просветительские издания не были связаны законом об авторском праве. А современная практика использования этих законов служит не общественному благу, а, извините, капиталу.
Из фейсбука, декабрь 2015
Кажется, это последний из адвентных текстов, который я пишу «по обету», то есть давно обещала кому-то написать. Он об авторском праве. Это не рассказ о законах - признаюсь, я за все годы интереса к этой теме не встретила ни одного человека, который бы разбирался во всех хитросплетениях законов об авторском праве, ни среди юристов, ни среди патентных поверенных. Только мои наблюдения и размышления.
Так вот, по-моему, с авторскими правами происходит совершенно симметричная, двусторонняя лажа. С одной стороны этой лажи находятся странные люди, которые могут взять чужую статью и напечатать ее под своим именем, или взять кусок чужой книги и вставить ее в свою, или взять чужую фотографию, напечатать ее на чашках или футболках и продавать их… Да чего только нельзя взять, когда нет представления, что чужого брать нельзя. Это дремучие люди, и, как правило, у них вообще мало представлений о существовании прав - и чужих, и своих собственных.
(Хочу отдельно заметить, что дело не в том, что они какие-нибудь особенные дураки. Просто живут они в системе, где представления о правах практически отсутствуют. Одно время я работала в одном из фондов общественного мнения и имела дело с сырыми, неотредактированными текстами опросов, с «гласом народа». Некоторые ответы не забуду, наверное, никогда. Спрашивают у человека: «Нарушались ли когда-нибудь ваши права?» А он отвечает: «Да нет, вроде не нарушались. Вот разве что убийцу моего сына так и не нашли». Таких людей, которые не очень уверены в собственном праве на жизнь, вокруг нас много. Не удивительно, по-моему, что с осознанием чужих прав, например, на текст вокруг нас тоже возникают проблемы.)
Как бы то ни было, не о злостных стяжателях речь, с ними все ясно. Гораздо более интересной кажется мне «другая сторона лажи»: случаи, когда авторское право яростно защищается, а смысла в этой защите нет никакого. Собственно, я об этом - о смысле.
Если абстрагироваться от существующих законов и представить себе какое-нибудь разумно устроенное авторское право - каким бы оно было? Я бы придумала такое. Сделал человек что-то: изобрел, нарисовал, написал. Продал. Получил деньги. И дальше за каждое тиражирование, использование, распространение этого чего-то он получает очень маленькие деньги. Копеечку. Которую никому не в тягость заплатить. Если «что-то» вышло удачное, из копеечек много чего складывается. Копеечку могут наследовать дети. Ну, внуки. И хватит.
А что мы имеем сейчас? Скандалы, склоки, судебные процессы, которые отсуживают деньги в пользу - не авторов, нет. Правообладателей. Людей, которые к созданию музыки, скажем, или картины часто вообще отношения не имеют. Они просто удачно деньги вложили. Доходы звукозаписывающих компаний или издательств не сравнить с доходами авторов. (Не хочу обидеть здесь хорошие издательства, работающие ради просвещения, а не ради обогащения. Но таких подавляющее меньшинство.) С одной стороны, оно вроде так привычно устроено. Спасибо издательствам - издали, распространили. С другой стороны - для того ли поэт стихи писал, чтобы издательство отсуживало деньги и запрещало читателям читать его стихи?
Или вот возьмем музеи. При всем уважении к музеям я не понимаю, с какой радости они имеют права на тиражирование изображений своих экспонатов. Знаю прекрасную историю. Один московский музей заказал художнице копию известнейшей картины из другого московского музея. Заказал, чтобы ее можно было использовать на занятиях с детьми. Потому что другой московский музей хотел таких денег за использование репродукции своей картины, что дешевле было заказать художнице копию. Что репродукция нужна для занятий с детьми, другой московский музей не волновало. Кому хорошо от такого соблюдения права?
Тут стоит напомнить, что наша современная концепция авторского права - она, во-первых, наша, а во-вторых - современная. На Востоке совсем другое отношение к использованию, распространению, копированию. Там нет понятия интеллектуальной собственности или авторского права, как мы их понимаем. Да и у нас авторское право в современной форме сложилось совсем недавно. Известный пример. Был такой поэт Милонов. В его переводе из французского поэта Мильвуа есть строчки: «Как призрак легкий, улетели Златые дни весны моей». Поэт Пушкин эти строчки перепер и вложил в уста своему Ленскому: «Куда, куда вы удалились, весны моей златые дни». Правонаследникам поэта Милонова не пришло в голову подавать в суд на поэта Пушкина за использование чужих строчек, потому что в те времена это была обычная и законная практика.
Вернемся теперь к музеям. Не странно ли это? Жили себе художники. Кто-то из них считал себя скромным ремесленником, а свои картины ценил не больше, чем результаты работы сапожника или столяра. Кто-то считал себя проводником божественной воли. Кто-то хотел гармонизировать мир вокруг. А теперь, после их смерти, неведомые музейные работники распоряжаются тем, кому можно на их картины смотреть, а кому нельзя. По-моему, это странно.
А вот другой пример. Студенты музыкального училища решили на День победы выступить в доме престарелых с концертом. С бесплатным, разумеется, концертом. Поскольку добро редко позволяется делать безотчетно, они подали на утверждение бумажку с планом. Половину песен из плана вычеркнули: правообладатели (композиторы, поэты и их наследники) не дали разрешения на бесплатное исполнение песен. Авторское право соблюдено, ура? По мне, так это караул, а не ура.
Работая в журнале, я с проблемой соблюдения авторских прав имею дело постоянно. Если бы я всегда осторожничала и печатала только те иллюстрации, которые стопроцентно являются общественным достоянием (а определить это не всегда просто), я должна была бы ограничиться набором картинок из Википедии. Самое интересное, что ни моя зарплата, ни тираж журнала от этого бы не изменились: люди просто не знали бы, чего они лишены. Но я не вижу в этом смысла. Наш журнал очень широко распространяется по российским школам, до самых до окраин, и я знаю, что если я не покажу каких-то вещей, велика вероятность, что люди их вообще никогда не увидят. Я выкручиваюсь, как могу. Подписываю место хранения и правообладателей. Пытаюсь связаться с авторами. Но не всегда это возможно.
Кстати, про авторов. В прошлом году у нас был проект «Для вдохновения», в котором мы рассказывали о современных художниках, работающих в смешанных техниках: использующих ткани, бумагу, железки, даже мусор всякий. Все это были успешные, востребованные, признанные художники. Почти все - зарубежные. Я им всем писала примерно так: «Мы российский журнал для учителей и школьников, хотим о вас написать и взять картинки с вашего сайта, заплатить не сможем, вот, посмотрите на наш номер». И все как один отвечали так: «Большое спасибо! Прислать вам еще картинок? Какой у вас замечательный журнал! Успехов!» И после публикации писали: «Вы написали обо мне в том же номере, что о Рембрандте! Какая честь для меня!» Кирсти Эльсон выложила на свою страницу в фейсбуке разворот с нашим мастер-классом, сделанным по мотивам ее работ. Этот пост собрал почти две тысячи лайков и сотни таких комментариев: «Поздравляю! Как же это здорово - вдохновлять других людей! Вау! Дети в России узнают о вашем искусстве! Как круто! Рад за вас!» Это какое-то совсем другое отношение к распространению своего искусства, чем то, которое я чаще всего вижу вокруг.
Но преклонением перед Западом этот текст не закончится, нет. Потому что именно на Западе в 1983 году случился прецедент, определивший, в какую сторону стали двигаться дела с авторскими правами. Процитирую Википедию, статью «История авторского права»: «Знаковый судебный процесс. Британская энциклопедия подала в суд на органы школьного образования США, обвинив их в том, что они изготавливают для школ учебные телепередачи, в которых активно используют информацию энциклопедии. Эти передачи транслируются по многим школам, кроме того, доступ к записям имеют все желающие школьники и их родители. Суд встал на сторону Британской Энциклопедии, посчитав, что педагоги нарушили закон об авторских правах». Надо сказать, что в СССР в 83-м году действовало очень здравое правило: учебные, просветительские издания не были связаны законом об авторском праве. А современная практика использования этих законов служит не общественному благу, а, извините, капиталу.
Из фейсбука, декабрь 2015