Когда я был в Кракове, то, наконец, сходил в новый музей, о котором много говорят беларусы, - Павильон Юзефа Чапского. (Сначала хотелось написать - популярный среди беларусов, - а потом я задумался: кто эти беларусы? Мой друг детства, с которым мы туда так и не сходили? Второй мой друг-популярный блоггер, которого читают все, но никто не слушает? Получается, что беларусы - это я. Но большинство беларусов, скорее всего, будет против того, чтобы я их представлял, поскольку см. ниже).
«Молодой человек на красном фоне», 1980. Юзеф Чапский любил рисовать поезда изнутри.
Павильон представляет собой, скорее, современный мультимедийный проект, нежели традиционный музей, окутанный аурой оригиналов. (Написал и вздохнул: я все еще журналист гребанный). Но я в нем расплакался, и вот почему. Разумеется, реконструкция: помимо мультимедийных ништяков и парочки сравнительно малоценных живописей, здесь восстановлена (реконструирована) комната Юзефа Чапского, в которой он провел последние пару десятилетий своей невероятно интересной и насыщенной событиями жизни (почитайте, правда. Не дай бог нам все это пережить - а ведь опять и снова). Хотел бы я провести остаток жизни в подобной комнате, оплачиваемой правительством и богатыми родственниками? Разумеется! Это буквально все, чего я хотел бы в этой жизни. Вопиет ли эта парижская, репатриированная в Польшу, артистическая мансарда, о бесконечном экзистенциальном одиночестве? Еще как! Нашлось бы в ней место женщине? Конечно же, нет! Был ли Юзеф Чапский геем? Никогда раньше у меня не возникало этого вопроса - а в тот момент возник. И я расплакался. Взяв себя в руки, вернулся к основной экспозиции и убедился, что ответ - да, и от этого мне стало еще тоскливее, хотя плакать я уже перестал.