Машины времени
Оригинал взят у odinvlesuв Машины времени
На заре Перестройки, когда бушующее море проблем топило гнилую галеру нашей экономики, бартерные шторма выбрасывали на берег странные предметы. Так мои дети стали владельцами этой гоночной сельхозтехники. Семнадцать лет назад над поляной стояло сизое облако дыма, всё живое глохло от прямоточного выхлопа, а стремительные болиды оставляли за собой шлейф болтов и гаек. Ключи, отвёртки, промасленная ветошь - мальчики на ощупь знакомились с той Россией, которую мы теряли.
Два дня я ходил вокруг этого детского наследия, как чукча - вокруг скелетов моржей, выискивая хоть что-нибудь полезное для хозяйства. Моторы убиты, тормоза закисли, резина потрескалась; а больше там ничего и нет. Вот только крепёж да трубы. Разобрал всё, спрятал под плёнку за дровником с глаз долой. А пока крутил гайки, шёл следом за мыслью бездарного конструктора, за руками нетрезвого сварщика. И с такой ясностью вспомнились продуваемые цеха заводов с вечно грязными окнами, промасленные телогрейки, сало с хлебом на газете и алюминиевая кружка с портвейном. Тогда это вызывало странное ощущение безысходной незыблемости. А сейчас, раскрутив последние гайки, мокнувшись невольно в прошлое, очень захотелось сказать: «Прощай, СССР, вот теперь совсем прощай, пухом тебе!»
На заре Перестройки, когда бушующее море проблем топило гнилую галеру нашей экономики, бартерные шторма выбрасывали на берег странные предметы. Так мои дети стали владельцами этой гоночной сельхозтехники. Семнадцать лет назад над поляной стояло сизое облако дыма, всё живое глохло от прямоточного выхлопа, а стремительные болиды оставляли за собой шлейф болтов и гаек. Ключи, отвёртки, промасленная ветошь - мальчики на ощупь знакомились с той Россией, которую мы теряли.
Два дня я ходил вокруг этого детского наследия, как чукча - вокруг скелетов моржей, выискивая хоть что-нибудь полезное для хозяйства. Моторы убиты, тормоза закисли, резина потрескалась; а больше там ничего и нет. Вот только крепёж да трубы. Разобрал всё, спрятал под плёнку за дровником с глаз долой. А пока крутил гайки, шёл следом за мыслью бездарного конструктора, за руками нетрезвого сварщика. И с такой ясностью вспомнились продуваемые цеха заводов с вечно грязными окнами, промасленные телогрейки, сало с хлебом на газете и алюминиевая кружка с портвейном. Тогда это вызывало странное ощущение безысходной незыблемости. А сейчас, раскрутив последние гайки, мокнувшись невольно в прошлое, очень захотелось сказать: «Прощай, СССР, вот теперь совсем прощай, пухом тебе!»