Время собирать камни (Черноморская эпопея, часть 3)
Каждый новый город, встречавшийся на нашем пути, был как новая страничка в истории. Он щедро делился с нами своими пёстрыми событиями, интересными зачастую забавными, а порой и трагическими ситуациями, показывал нам свои особенности, свой дух и характер, знакомил нас с интересными персонажами или даже незабываемыми фриками. В новом городе мы всегда проводили разведку боем в поиске мест для игры и отдыха. Иногда во время сейшена нам удавалось познакомиться и договориться с местными о вписке. Но в Сочи это счастье не улыбнулось нам, поэтому мы были вынуждены долгое время обитать на холме близ моря.
На черноморском побережье я тогда впервые увидел дикорастущие пальмы, лианы и бамбук. Парочку бамбуковых обрезков примерно метровой длины мне впоследствии удалось привезти в Волгодонск, чтобы сделать из них флейты. Ещё в Сочи нами были обнаружены колибри. Мы сначала подумали, что это гигантские насекомые. Они подолгу неподвижно зависали над цветами, быстро и беззвучно маша крыльями словно пропеллерами.
Относительно успешности сейшена в разных местах Сочи складывалось по-разному. Для продуктивного баскинга необходимо подбирать места с хорошей акустикой и плотностью потока прохожих. Редко когда оба этих условия выполнялись одновременно. Поначалу мы пробовали играть прямо на набережной, где было очень много людей. Но там было довольно шумно из-за близости моря и музыки, звучащей из кабаков. К тому же над нами не было навеса, а играть несколько часов под палящим солнцем было рискованно для здоровья. Потом мы обнаружили в городе пару подземных переходов, источающих приятную прохладу, что было ценно в южном климате. Там была прекрасная акустика, которую полюбили местные музыканты с гитарой и тамбурином, и нам приходилось каждый раз с ними договариваться и делить эти места. Но прохожих в переходах было довольно мало, поэтому мы надолго не задерживались в них. После нескольких дней пробных поисков мы облюбовали три места для постоянных выступлений: это парк Ривьера, центральный продуктовый рынок и «блоху» (ярмарку секонд-хенд).
В парке под сенью деревьев всегда было много прогуливающихся отдыхающих. Мы располагались в тени вдоль главной аллеи и устраивали продолжительные концерты полным составом: вистл, скрипка, мандолина и боуран. Это вся мужская часть нашей компании. Девушки же редко принимали участие в наших выступлениях. Они обычно либо оставались на холме сторожить пожитки и заниматься приготовлением еды, либо гуляли по городу или купались в море. Лишь иногда Тина, которая умела играть на блокфлейте, выбиралась одна в город читать с листа старинную музыку. В парке вдали от моря и автодорог мы звучали прекрасно. Часто вокруг нас собиралась большая толпа по 10-20 человек. Нас бесконечно снимали на фотоаппараты и видеокамеры как заморскую диковинку, ибо мы выглядели и звучали довольно необычно. В Сочи съезжались туристы со всех уголков необъятной России, и мы для них оказались очень кстати и были весьма популярны. Отдыхающие приглашали нас в гости в свои палестины, но впоследствии, если кто из нас и добирался до родины этих приезжих, нас там уже особо не ждали, ибо работа и бытовая рутина сильно сбивают тот праздный настрой, который был у туристов некогда на Чёрном море. Всё бы ничего в этой Ривьере, но иногда нас прогонял оттуда милицейский патруль, и это сбивало всё наше концертное настроение.
Неподалёку от парка стоял рекламный стенд, на котором была наклеена огромная афиша концерта «Чиж & Co». Каждый раз, проходя мимо, я ощущал ту огромную бездну, которая лежит между нашим баскингом и подобными престижными выступлениями раскрученных музыкантов. Ведь ещё год с небольшим назад я выступал с неплохо сыгранной рок-группой в Волгодонске на разных площадках, а теперь, получается, сделал шаг назад, бросил всё, рискнув бытовым комфортом и своими умениями, и начал свой музыкальный путь заново.
Техника баскинга на продуктовом рынке была совершенно иной, нежели в Ривьере. Там не было подходящего места, чтобы стоять вчетвером у входа и давать полноценный концерт. Поэтому мы, как цыгане, ходили по трое среди тесных торговых рядов, лавируя между покупателями: двое играли, а третий аскал в шляпу. Это конечно было не айс, но зато можно было за короткий промежуток времени неплохо приподняться в финансах. И ещё на рынке продавали вкуснейшую ачму - это большая горячая сырная запеканка в нарезке. Ею можно было недурственно пообедать.
И, наконец, «блоха» - стихийная ярмарка на берегу реки, где можно было за бесценок приобрести всякий старый домашний хлам и антиквариат. Так как поток прохожих там был небольшим, то нам не имело смысла играть вчетвером - мы играли по двое в тени деревьев на подходах к «блохе», зачастую читая с листа ирландские ноты. По заработкам это было не особо, но зато место у речки было живописным и спокойным: в общем, нам там было приятно разбирать новый музыкальный материал. Как-то после музицирования там мы шли обратно вдоль рядов ярмарки, и мне на глаза попалась старая потрёпанная книженция советских времён «Музыкальные жанры и формы», написанная сухим академическим языком. Я, словно предчувствуя своё будущее на 10 лет вперёд, повинуясь смутному внутреннему импульсу, купил её и бросил в рюкзак. Потом, спустя годы, она мне здорово пригодилась.
Так как фолк-репертуар у нас был небольшим, нам приходилось по много раз повторять одну и ту же мелодию. Аранжировки у нас были очень простые и зачастую рождались стихийно прямо во время игры. Конечно, порознь как фолк-музыканты мы из себя ничего не представляли, так как были только в начале этого пути, но вместе мы звучали красиво и драйвово. В репертуаре у нас были несколько сетов ритмичных ирландских танцев и плюс ещё пара-тройка медленных красивых композиций. Из нот мы имели ксерокопии самоучителя по ирландскому аккордеону и небольшого сборника популярных ирландских мелодий.
Сейшенить приходилось ежедневно в общей сложности по 3-4 часа. Это чистое время игры, не учитывая перемещения с места на место, перекусы и перекуры. А курили мы очень часто, потому что программа у нас маленькая, и приходилось ждать, когда разойдётся публика, чтобы начать заново играть для новых слушателей. Как-то я из любопытства поинтересовался у скрипача, зачем он курит. «Когда я курю, я обозначаю для себя, что отдыхаю» - таков был ответ. Действительно, курение было для нас важным ритуалом релаксации в том круговороте событий, в котором мы бесконечно вертелись.
В первый же день пребывания на море мы столкнулись с климатической проблемой. Из-за высокой влажности воздуха у скрипача Мити провис волос на смычке, он был максимально натянут. Мите пришлось изобретать «костыль»: он нашёл пробку от шампанского и установил её вертикально между волосом и древком смычка, и это спасло ситуацию. Также из-за влажности на боуране просела кожа. Бубен издавал теперь хлюпающие звуки, в то время как в Волгодонске он звучал звонко и очень высоко. Перкуссионист Даня тоже не оплошал: он выточил ножом из толстой ветки черенок, который установил между кожей и перекладиной боурана, в результате чего кожа с лицевой стороны бубна стала нелепо выпирать, но зато появился хоть какой-то приемлемый звук.
После сейшена мы по обыкновению шли отдыхать и обедать на свой холм. Потом кто-то отправлялся купаться, кто-то загорал, а кто-то устраивал сиесту под кустом. Постоянное пребывание на людях, позиционирование себя в качестве музыкантов, носителей культуры, требовали продолжительного отдыха. Но отдыхать нам приходилось без комфорта и при непрекращающемся фоновом шуме, идущем с набережной. Ели мы обычно варёный рис с соевым соусом, приготовленный на примусе. В городе перекусывали бананами с молоком или той же самой ачмой.
Так мы прожили в Сочи, может, дней десять (сейчас уже точно не вспомнить). За это время мы хорошо сыгрались как ансамбль и добавили новые мелодии в наш репертуар. Заодно мы получше узнали друг друга. До этого так долго нам ещё не приходилось жить и путешествовать вместе. Впереди была ещё большая часть курортного сезона, которую мы также были намерены провести на море.
На черноморском побережье я тогда впервые увидел дикорастущие пальмы, лианы и бамбук. Парочку бамбуковых обрезков примерно метровой длины мне впоследствии удалось привезти в Волгодонск, чтобы сделать из них флейты. Ещё в Сочи нами были обнаружены колибри. Мы сначала подумали, что это гигантские насекомые. Они подолгу неподвижно зависали над цветами, быстро и беззвучно маша крыльями словно пропеллерами.
Относительно успешности сейшена в разных местах Сочи складывалось по-разному. Для продуктивного баскинга необходимо подбирать места с хорошей акустикой и плотностью потока прохожих. Редко когда оба этих условия выполнялись одновременно. Поначалу мы пробовали играть прямо на набережной, где было очень много людей. Но там было довольно шумно из-за близости моря и музыки, звучащей из кабаков. К тому же над нами не было навеса, а играть несколько часов под палящим солнцем было рискованно для здоровья. Потом мы обнаружили в городе пару подземных переходов, источающих приятную прохладу, что было ценно в южном климате. Там была прекрасная акустика, которую полюбили местные музыканты с гитарой и тамбурином, и нам приходилось каждый раз с ними договариваться и делить эти места. Но прохожих в переходах было довольно мало, поэтому мы надолго не задерживались в них. После нескольких дней пробных поисков мы облюбовали три места для постоянных выступлений: это парк Ривьера, центральный продуктовый рынок и «блоху» (ярмарку секонд-хенд).
В парке под сенью деревьев всегда было много прогуливающихся отдыхающих. Мы располагались в тени вдоль главной аллеи и устраивали продолжительные концерты полным составом: вистл, скрипка, мандолина и боуран. Это вся мужская часть нашей компании. Девушки же редко принимали участие в наших выступлениях. Они обычно либо оставались на холме сторожить пожитки и заниматься приготовлением еды, либо гуляли по городу или купались в море. Лишь иногда Тина, которая умела играть на блокфлейте, выбиралась одна в город читать с листа старинную музыку. В парке вдали от моря и автодорог мы звучали прекрасно. Часто вокруг нас собиралась большая толпа по 10-20 человек. Нас бесконечно снимали на фотоаппараты и видеокамеры как заморскую диковинку, ибо мы выглядели и звучали довольно необычно. В Сочи съезжались туристы со всех уголков необъятной России, и мы для них оказались очень кстати и были весьма популярны. Отдыхающие приглашали нас в гости в свои палестины, но впоследствии, если кто из нас и добирался до родины этих приезжих, нас там уже особо не ждали, ибо работа и бытовая рутина сильно сбивают тот праздный настрой, который был у туристов некогда на Чёрном море. Всё бы ничего в этой Ривьере, но иногда нас прогонял оттуда милицейский патруль, и это сбивало всё наше концертное настроение.
Неподалёку от парка стоял рекламный стенд, на котором была наклеена огромная афиша концерта «Чиж & Co». Каждый раз, проходя мимо, я ощущал ту огромную бездну, которая лежит между нашим баскингом и подобными престижными выступлениями раскрученных музыкантов. Ведь ещё год с небольшим назад я выступал с неплохо сыгранной рок-группой в Волгодонске на разных площадках, а теперь, получается, сделал шаг назад, бросил всё, рискнув бытовым комфортом и своими умениями, и начал свой музыкальный путь заново.
Техника баскинга на продуктовом рынке была совершенно иной, нежели в Ривьере. Там не было подходящего места, чтобы стоять вчетвером у входа и давать полноценный концерт. Поэтому мы, как цыгане, ходили по трое среди тесных торговых рядов, лавируя между покупателями: двое играли, а третий аскал в шляпу. Это конечно было не айс, но зато можно было за короткий промежуток времени неплохо приподняться в финансах. И ещё на рынке продавали вкуснейшую ачму - это большая горячая сырная запеканка в нарезке. Ею можно было недурственно пообедать.
И, наконец, «блоха» - стихийная ярмарка на берегу реки, где можно было за бесценок приобрести всякий старый домашний хлам и антиквариат. Так как поток прохожих там был небольшим, то нам не имело смысла играть вчетвером - мы играли по двое в тени деревьев на подходах к «блохе», зачастую читая с листа ирландские ноты. По заработкам это было не особо, но зато место у речки было живописным и спокойным: в общем, нам там было приятно разбирать новый музыкальный материал. Как-то после музицирования там мы шли обратно вдоль рядов ярмарки, и мне на глаза попалась старая потрёпанная книженция советских времён «Музыкальные жанры и формы», написанная сухим академическим языком. Я, словно предчувствуя своё будущее на 10 лет вперёд, повинуясь смутному внутреннему импульсу, купил её и бросил в рюкзак. Потом, спустя годы, она мне здорово пригодилась.
Так как фолк-репертуар у нас был небольшим, нам приходилось по много раз повторять одну и ту же мелодию. Аранжировки у нас были очень простые и зачастую рождались стихийно прямо во время игры. Конечно, порознь как фолк-музыканты мы из себя ничего не представляли, так как были только в начале этого пути, но вместе мы звучали красиво и драйвово. В репертуаре у нас были несколько сетов ритмичных ирландских танцев и плюс ещё пара-тройка медленных красивых композиций. Из нот мы имели ксерокопии самоучителя по ирландскому аккордеону и небольшого сборника популярных ирландских мелодий.
Сейшенить приходилось ежедневно в общей сложности по 3-4 часа. Это чистое время игры, не учитывая перемещения с места на место, перекусы и перекуры. А курили мы очень часто, потому что программа у нас маленькая, и приходилось ждать, когда разойдётся публика, чтобы начать заново играть для новых слушателей. Как-то я из любопытства поинтересовался у скрипача, зачем он курит. «Когда я курю, я обозначаю для себя, что отдыхаю» - таков был ответ. Действительно, курение было для нас важным ритуалом релаксации в том круговороте событий, в котором мы бесконечно вертелись.
В первый же день пребывания на море мы столкнулись с климатической проблемой. Из-за высокой влажности воздуха у скрипача Мити провис волос на смычке, он был максимально натянут. Мите пришлось изобретать «костыль»: он нашёл пробку от шампанского и установил её вертикально между волосом и древком смычка, и это спасло ситуацию. Также из-за влажности на боуране просела кожа. Бубен издавал теперь хлюпающие звуки, в то время как в Волгодонске он звучал звонко и очень высоко. Перкуссионист Даня тоже не оплошал: он выточил ножом из толстой ветки черенок, который установил между кожей и перекладиной боурана, в результате чего кожа с лицевой стороны бубна стала нелепо выпирать, но зато появился хоть какой-то приемлемый звук.
После сейшена мы по обыкновению шли отдыхать и обедать на свой холм. Потом кто-то отправлялся купаться, кто-то загорал, а кто-то устраивал сиесту под кустом. Постоянное пребывание на людях, позиционирование себя в качестве музыкантов, носителей культуры, требовали продолжительного отдыха. Но отдыхать нам приходилось без комфорта и при непрекращающемся фоновом шуме, идущем с набережной. Ели мы обычно варёный рис с соевым соусом, приготовленный на примусе. В городе перекусывали бананами с молоком или той же самой ачмой.
Так мы прожили в Сочи, может, дней десять (сейчас уже точно не вспомнить). За это время мы хорошо сыгрались как ансамбль и добавили новые мелодии в наш репертуар. Заодно мы получше узнали друг друга. До этого так долго нам ещё не приходилось жить и путешествовать вместе. Впереди была ещё большая часть курортного сезона, которую мы также были намерены провести на море.