Со щитом ( Начало черноморской эпопеи, лето 1999 года)
К грядущему путешествию по черноморскому побережью мы готовились основательно.
Правда, информации о море, которая могла бы нам пригодиться, было не очень много. Я напомню, что тогда, в 1999 году, никакого интернета у нас не было. Всё, чем мы располагали - это обрывочные воспоминания из далёкого детства у некоторых из нас и атлас России. По большому счёту нам не было известно, куда мы едем, поэтому мы постарались предусмотреть всё возможное и просчитать различные варианты и сценарии нашего путешествия.
На тот момент нас, плотно тусовавшихся, было шесть человек. Из них четверо были вполне сыгранной фолк-группой с незамысловатым кельтским репертуаром примерно на пол-часа. Пятый музыкант - флейтистка Тина, которая играла отдельно по нотам всякие ренессансы. И шестой участник тусовки - Алина, наша общая знакомая. Она помогала общему делу в быту и всегда была на подхвате, если где-то требовалась помощь. Мы притёрлись и довольно органично дополняли друг друга. У нас была своего рода маленькая коммуна, объединённая общими идеями и бытом.
Как-то раз, закончив играть на рынке, мы неторопливо шли по его рядам, разглядывая товары. У одного мужичка был выставлен на продажу новенький бензиновый примус «Шмель». Мы, недолго думая, купили его (мало ли где он нам сможет пригодиться). Потом остро встал вопрос спальников и карематов. И если спальники кое-как удалось раздобыть, то карематов у нас было всего четыре штуки на шестерых. С туристическими рюкзаками тоже была большая проблема; в итоге мы собрались в путь с чем попало. А вопрос с палатками так и остался открытым; мы располагали лишь одним большим куском полиэтилена. Что поделать? Волгодонск ― периферийный город. Здесь как с музыкальными инструментами, так и с туристическим снаряжением дела довольно плохи. Но самое, пожалуй, тщательное внимание было уделено изготовлению боурана ― ирландского бубна, на котором играют специальной двухсторонней палочкой. Мы тогда сильно упарывались по аутентичности фолка. Нам хотелось, чтобы всё было по-настоящему: не какой-то там детский тамбуринчик, а натуральная кельтская перкуссия. Этим вопросом вплотную занялись я и перкуссионист Даня. Про боуран мы знали только из скупых рассказов нашего «гуру» в его бытность в Волгодонске. Также он оставил после себя небольшой эскиз этого бубна. Никаких фотографий, видео или подробных описаний! Основой боурана послужил обод ― отпиленная часть басового тома от ударной установки, укреплённая изнутри выточенными вручную дугами из какой-то твёрдой мебельной древесины. В ободе мы закрепили крестовину для удержания бубна в руке во время игры. У знакомого барабанщика нашлась кожа от литавры. Мы её размочили в тёплой воде и растянули на боуране, укрепив её обойными гвоздями. Как потом выяснилось, мы переусердствовали. Кожа после высыхания сильно натянулась и зазвучала не как басовитый северный бубен, а как высоко настроенная айзербайджанская дойра, поэтому при игре в сухом климате приходилось регулярно смачивать боуран водой для понижения тона. Таким образом, у нас был полноценный ирландский инструментарий: вистл, скрипка, мандолина и боуран. Естественно, таким составом мы играли кельтские тьюны. Также у меня была жалейка, подаренная «гуру». На ней я тоже ухитрялся местами что-то подыгрывать в ансамбле. Таким образом, мы вместе были довольно органичны и самодостаточны, хотя по отдельности нечего особенного, как фолк-музыканты, из себя не представляли.
Уличные заработки в Волгодонске тогда были неплохими, учитывая экономическую ситуацию в городе и тотальную невыплату зарплат. В течение нескольких дней мы насейшенили деньги на шесть билетов до Сочи, собрали рюкзаки и ранним летним утром выехали на автобусе до Зимовников, где останавливался проходящий на черноморское побережье поезд. Несмотря на отсутствие у нас палаток и двух карематов, мы после тщательных сборов в дорогу чувствовали себя вооружёнными до зубов первопроходцами, устремившимися навстречу неизвестному. Пример нам было брать не с кого, но зато у нас была общая непоколебимая уверенность в правильности сделанного выбора и приподнятый боевой дух. Мы много шутили над собой, подбадривали друг друга, и это задавало оптимистический градус в настроениях тусовки.
В Зимовниках у нас ещё оставалось временное окно до посадки в поезд. Что делать? Чем занять себя с пользой для общего дела? Естественно, мы применили многократно проверенную тактику: нашли рынок близ вокзала и расположились музицировать у его главного входа. Прохожие приняли нас тепло и радостно. За небольшой промежуток времени нам удалось насейшенить мелочь, на которую мы там же на рынке купили еду себе в дорогу.
Ехать в поезде было вполне увлекательно. Особенно радовали остановки, на которых мы гурьбой вываливались на залитые солнцем перроны, чтобы просто ради интереса поторговаться со снующими туда-сюда торговцами. И все наши разговоры крутились вокруг Чёрного моря. Что там? Как там? Оно притягивало как магнит, давая возможность испытать на себе образ жизни менестрелей, получить бесценный опыт, что-то понять про себя и укрепиться духом для будущих испытаний.
Правда, информации о море, которая могла бы нам пригодиться, было не очень много. Я напомню, что тогда, в 1999 году, никакого интернета у нас не было. Всё, чем мы располагали - это обрывочные воспоминания из далёкого детства у некоторых из нас и атлас России. По большому счёту нам не было известно, куда мы едем, поэтому мы постарались предусмотреть всё возможное и просчитать различные варианты и сценарии нашего путешествия.
На тот момент нас, плотно тусовавшихся, было шесть человек. Из них четверо были вполне сыгранной фолк-группой с незамысловатым кельтским репертуаром примерно на пол-часа. Пятый музыкант - флейтистка Тина, которая играла отдельно по нотам всякие ренессансы. И шестой участник тусовки - Алина, наша общая знакомая. Она помогала общему делу в быту и всегда была на подхвате, если где-то требовалась помощь. Мы притёрлись и довольно органично дополняли друг друга. У нас была своего рода маленькая коммуна, объединённая общими идеями и бытом.
Как-то раз, закончив играть на рынке, мы неторопливо шли по его рядам, разглядывая товары. У одного мужичка был выставлен на продажу новенький бензиновый примус «Шмель». Мы, недолго думая, купили его (мало ли где он нам сможет пригодиться). Потом остро встал вопрос спальников и карематов. И если спальники кое-как удалось раздобыть, то карематов у нас было всего четыре штуки на шестерых. С туристическими рюкзаками тоже была большая проблема; в итоге мы собрались в путь с чем попало. А вопрос с палатками так и остался открытым; мы располагали лишь одним большим куском полиэтилена. Что поделать? Волгодонск ― периферийный город. Здесь как с музыкальными инструментами, так и с туристическим снаряжением дела довольно плохи. Но самое, пожалуй, тщательное внимание было уделено изготовлению боурана ― ирландского бубна, на котором играют специальной двухсторонней палочкой. Мы тогда сильно упарывались по аутентичности фолка. Нам хотелось, чтобы всё было по-настоящему: не какой-то там детский тамбуринчик, а натуральная кельтская перкуссия. Этим вопросом вплотную занялись я и перкуссионист Даня. Про боуран мы знали только из скупых рассказов нашего «гуру» в его бытность в Волгодонске. Также он оставил после себя небольшой эскиз этого бубна. Никаких фотографий, видео или подробных описаний! Основой боурана послужил обод ― отпиленная часть басового тома от ударной установки, укреплённая изнутри выточенными вручную дугами из какой-то твёрдой мебельной древесины. В ободе мы закрепили крестовину для удержания бубна в руке во время игры. У знакомого барабанщика нашлась кожа от литавры. Мы её размочили в тёплой воде и растянули на боуране, укрепив её обойными гвоздями. Как потом выяснилось, мы переусердствовали. Кожа после высыхания сильно натянулась и зазвучала не как басовитый северный бубен, а как высоко настроенная айзербайджанская дойра, поэтому при игре в сухом климате приходилось регулярно смачивать боуран водой для понижения тона. Таким образом, у нас был полноценный ирландский инструментарий: вистл, скрипка, мандолина и боуран. Естественно, таким составом мы играли кельтские тьюны. Также у меня была жалейка, подаренная «гуру». На ней я тоже ухитрялся местами что-то подыгрывать в ансамбле. Таким образом, мы вместе были довольно органичны и самодостаточны, хотя по отдельности нечего особенного, как фолк-музыканты, из себя не представляли.
Уличные заработки в Волгодонске тогда были неплохими, учитывая экономическую ситуацию в городе и тотальную невыплату зарплат. В течение нескольких дней мы насейшенили деньги на шесть билетов до Сочи, собрали рюкзаки и ранним летним утром выехали на автобусе до Зимовников, где останавливался проходящий на черноморское побережье поезд. Несмотря на отсутствие у нас палаток и двух карематов, мы после тщательных сборов в дорогу чувствовали себя вооружёнными до зубов первопроходцами, устремившимися навстречу неизвестному. Пример нам было брать не с кого, но зато у нас была общая непоколебимая уверенность в правильности сделанного выбора и приподнятый боевой дух. Мы много шутили над собой, подбадривали друг друга, и это задавало оптимистический градус в настроениях тусовки.
В Зимовниках у нас ещё оставалось временное окно до посадки в поезд. Что делать? Чем занять себя с пользой для общего дела? Естественно, мы применили многократно проверенную тактику: нашли рынок близ вокзала и расположились музицировать у его главного входа. Прохожие приняли нас тепло и радостно. За небольшой промежуток времени нам удалось насейшенить мелочь, на которую мы там же на рынке купили еду себе в дорогу.
Ехать в поезде было вполне увлекательно. Особенно радовали остановки, на которых мы гурьбой вываливались на залитые солнцем перроны, чтобы просто ради интереса поторговаться со снующими туда-сюда торговцами. И все наши разговоры крутились вокруг Чёрного моря. Что там? Как там? Оно притягивало как магнит, давая возможность испытать на себе образ жизни менестрелей, получить бесценный опыт, что-то понять про себя и укрепиться духом для будущих испытаний.