рабочий конец декабря, часть 2
В конце ноября мы получили грант.
Писала его наша стажерка.
Грант был небольшой и несложный, так что я контролировала написание в пол-глаза: пусть тренируется, не получит - не страшно.
Некоторые члены совета, которому принадлежали деньги, были недовольны проектом: кто-то считал, что «слишком дорого» (при этом сумма стояла реально минимальная), кто-то говорил, что «слишком креативное содержание», а кто-то обращал внимание на ошибки, которые сделала в заявке стажерка.
В итоге грант нам дали. Но в процессе члены совета между собой поругались.
Дальше я получила устное неформальное извещение «проголосовали «за»», но формально стоило подождать письменного уведомления, которое должно было прийти только через полторы недели.
Сложилась не совсем удобная ситуация: с одной стороны, грант вроде как будет, до проекта считанные дни, пора все покупать и вообще готовиться.
С другой стороны, решение теоретически могут отменить, пока нет письменного уведомления. Обычно так не происходит. Но после ругани в совете я была готова к чему угодно.
Также выяснилось, что стажерка кое-что не совсем точно вписала в грант и поэтому для его реализации нам придется проводить больше мероприятий, чем изначально планировали.
Тут могу только поблагодарить коллег, которые глазом не моргнули: надо - значит, надо.
И все бы ничего, но дальше выяснилось, что представители совета - те, что громче всех кричали «против» - хотят к нам в гости: проверять, как идёт проект.
А у нас формат проекта такой, что гости реально плохо вписываются: дети в мини-группах с педагогами/актерами что-то интересное делают в состоянии полного погружения и концентрации.
Я решила подойти к вопросу креативно. Оказалось, зря.
Но на тот момент я подумала, что отличной идеей будет включить гостей в проект.
Вот вам костюмы, вот вам роль из трех слов, погружайтесь вместе с детьми.
И началось.
«Я не хочу надевать никакой костюм», - писала одна тетя.
«Мне не нужна роль. Я хочу просто прийти. В любое время, а не в то, которое вы назовете», - писала вторая.
«Я хочу на все мероприятия прийти, а не только на одно на выбор», - звонила первая.
«Мы хотим по отдельности приходить, а не вместе», - звонила вторая.
Я была тверда, как скала. У меня дети. Никто тут не будет шляться просто так, везде лезть и задавать странные вопросы.
Тети оказались страшно недовольны и, похоже, пошли жаловаться.
Понятно, я не знаю, в каком порядке и тоне с кем они разговаривали, но по долетавшей до меня информации выглядело это примерно так:
Сперва они пожаловались своим коллегам по совету, которые дружно напряглись и переполошились.
Я была не промах и написала сразу главе совета, которую, кстати, знаю уже лет десять и «вроде как нормально же общались».
Я надеялась на конструктивный диалог.
Но глава совета отреагировала странно - сложилось ощущение, что поддерживать она нас не планирует, а, наоборот, не откажется от возможности придраться.
В ответ на мою просьбу проговорить открыто сложности, если есть, она отреагировала странным вопросом, а ответ и вовсе проигнорировала.
Потом тети пожаловались чиновнице, которая обрабатывает и проверяет заявки. Та пошла читать в Гугл.Переводчике русскую версию нашего сайта.
Нашла на нем похожие мероприятия за деньги. Это что, говорит, вы по нашему гранту деньги отмываете?
Я где стояла, там и села («а что, так можно было?»)
Нет, говорю, там другие даты, не переживайте, все в порядке.
Потом тети пожаловались ещё кому-то, не помню должность.
«А где анонсы наших грантовых мероприятий?», - поступил очередной звонок.
«Ну, ещё пока что нигде», - призналась я, - «Вы же нам еще документы не подписали».
Собеседник остался все равно недоволен.
И, наконец, апофигеем стал звонок какого-то товарища из более главных во всём этом списке.
Он застал меня с зимней резиной в одной руке и со стажером в другой руке. Стажер, господь ему здоровья, должен был ехать менять колеса.
Я услышала мужской голос и вздохнула было с облегчением: с мужчинами часто можно обсуждать вещи четко и по делу.
Ха-ха.
«Я на секундочку только вас побеспокою», - прошелестел он в трубку.
Секундочка растянулась на девятнадцать минут двадцать семь секунд.
Все это время на холоде вежливо мялся не понимающий по-немецки стажер.
В разговоре я услышала, что творю непотребства, вызвала массу недовольств и подозрений, порчу всем настроение, а себе - репутацию (часть первая). И что это за новости такие, предлагать гостям надевать какие-то костюмы и играть какую-то роль, где это слыхано, ну и что, что мероприятия у вас интерактивные, они вообще-то не участвовать идут.
Также я услышала, что такая прекрасная организация как наша совершенно точно без проблем порадует гостей и сделает все на высшем уровне (часть вторая).
И, если я ещё не поняла, то вот прямым текстом: все уже подозревают нас черт пойми в чем и остался последний шанс хотя бы что-то с этим сделать, хотя бы что-то, вы понимаете, о чем я, фрау К.?
Фрау К. уже тысячу раз пожалела обо всем.
И об этом в спешке написанном гранте, и об этой коммуникации с гостями (господи, ну неужели я ждала, что такие мутные люди реально наденут костюмы?), и о том, что это все происходит в самое неудобное время года, когда все и так на грани.
И о том, что, возможно, я правда, сама того не желая, испортила нам репутацию, вот только на эту тему последствия будут видны значительно позже и это ещё один повод для напряжения.
Но оставалось только вдохнуть, выдохнуть и работать.
Два дня, сразу после больших ёлок, мы скакали на работе с этим проектом. Гости были заявлены на третий день, но я была готова и к спонтанному визиту.
Его не случилось.
На третий день (мой пятнадцатый рабочий подряд) гости пришли вовремя и были - как будто бы - сперва дружелюбны.
Я тоже была дружелюбна и изо всех сил транслировала им нужную в этот день свою часть: уставший чересчур креативный директор богоугодного заведения, который никому не хотел сделать ничего плохого, просто малость замотался и любит необычный подход к педагогике, смотрите, как детишки довольны.
Сделала и реверанс в их сторону: мол, специально для вас сегодня немного перестроили график и обязанности (правда), так что у меня будет время вас сопровождать и все показать, только иногда по мелочи буду помогать коллегам.
Леди благосклонно выслушали мой рассказ про организацию.
Были внимательны к деталям, смотрели на декор, плакаты; делали фоточки.
Иногда я отвлекалась на то, чтобы кого-то пустить, кого-то утешить.
Леди умилялись.
Перешли к осмотру комнат и проекта.
В пару комнат я не пустила: мол, там у нас спокойные активности, отвлекать не будем, подсмотрите в щелочку.
Зашли в игровую. Там коллеги с детьми играли в подвижные игры и вовлекли проверяющих. Те вежливо поиграли; были изначально как будто не готовы к такому.
Надолго зависли на кухне и в творческой мастерской. Встретились там с одной мамой; краем уха я уловила вопросы - вы пришли бесплатно? А про платные мероприятия что-то знаете? А в другие дни что-то было?
Вовлекались в делание сладостей и в оригами. Выглядели вроде как довольными, но я улавливала и скепсис типа - а чтооо, тут все по-русски говорят? А чтооо это за ингредиенты в сладостях, они точно столько стоят как то, что вы у нас запросили?
В какой-то момент слышу, говорит одна другой: может, пойдем? А та ей: нет, сидим до конца.
И тут как открылись обе наши двери… Как пустили мы всех родителей разом, с опозданием на 20 минут… запланирована была ещё активность для родителей, но это уже было совершенно нереально организовать.
Как размазало леди по стенам потоком родителей в нашем узком коридоре…
Стоят они там, такие немного распятые, и переглядываются: «Сваливаем!».
И я вдогонку: вот у меня для вас ещё подарочки, не забудьте.
Чем все это закончится, неясно.
Проект мы провели и провели хорошо. Декор и активности дамы явно заценили. Ну не немецкий уровень организации, это видно было хорошо.
Одна из леди меня обнимать пошла на прощанье, но сложно сказать, насколько это был искренний жест.
Но, думаю, что их все же выбесила предыстория. Так что они себе, возможно, поназаписывали чего-то и могут поискать поводы трепануть нам нервы. Но узнаю об этом я только в следующем году.
Уфф.
Писала его наша стажерка.
Грант был небольшой и несложный, так что я контролировала написание в пол-глаза: пусть тренируется, не получит - не страшно.
Некоторые члены совета, которому принадлежали деньги, были недовольны проектом: кто-то считал, что «слишком дорого» (при этом сумма стояла реально минимальная), кто-то говорил, что «слишком креативное содержание», а кто-то обращал внимание на ошибки, которые сделала в заявке стажерка.
В итоге грант нам дали. Но в процессе члены совета между собой поругались.
Дальше я получила устное неформальное извещение «проголосовали «за»», но формально стоило подождать письменного уведомления, которое должно было прийти только через полторы недели.
Сложилась не совсем удобная ситуация: с одной стороны, грант вроде как будет, до проекта считанные дни, пора все покупать и вообще готовиться.
С другой стороны, решение теоретически могут отменить, пока нет письменного уведомления. Обычно так не происходит. Но после ругани в совете я была готова к чему угодно.
Также выяснилось, что стажерка кое-что не совсем точно вписала в грант и поэтому для его реализации нам придется проводить больше мероприятий, чем изначально планировали.
Тут могу только поблагодарить коллег, которые глазом не моргнули: надо - значит, надо.
И все бы ничего, но дальше выяснилось, что представители совета - те, что громче всех кричали «против» - хотят к нам в гости: проверять, как идёт проект.
А у нас формат проекта такой, что гости реально плохо вписываются: дети в мини-группах с педагогами/актерами что-то интересное делают в состоянии полного погружения и концентрации.
Я решила подойти к вопросу креативно. Оказалось, зря.
Но на тот момент я подумала, что отличной идеей будет включить гостей в проект.
Вот вам костюмы, вот вам роль из трех слов, погружайтесь вместе с детьми.
И началось.
«Я не хочу надевать никакой костюм», - писала одна тетя.
«Мне не нужна роль. Я хочу просто прийти. В любое время, а не в то, которое вы назовете», - писала вторая.
«Я хочу на все мероприятия прийти, а не только на одно на выбор», - звонила первая.
«Мы хотим по отдельности приходить, а не вместе», - звонила вторая.
Я была тверда, как скала. У меня дети. Никто тут не будет шляться просто так, везде лезть и задавать странные вопросы.
Тети оказались страшно недовольны и, похоже, пошли жаловаться.
Понятно, я не знаю, в каком порядке и тоне с кем они разговаривали, но по долетавшей до меня информации выглядело это примерно так:
Сперва они пожаловались своим коллегам по совету, которые дружно напряглись и переполошились.
Я была не промах и написала сразу главе совета, которую, кстати, знаю уже лет десять и «вроде как нормально же общались».
Я надеялась на конструктивный диалог.
Но глава совета отреагировала странно - сложилось ощущение, что поддерживать она нас не планирует, а, наоборот, не откажется от возможности придраться.
В ответ на мою просьбу проговорить открыто сложности, если есть, она отреагировала странным вопросом, а ответ и вовсе проигнорировала.
Потом тети пожаловались чиновнице, которая обрабатывает и проверяет заявки. Та пошла читать в Гугл.Переводчике русскую версию нашего сайта.
Нашла на нем похожие мероприятия за деньги. Это что, говорит, вы по нашему гранту деньги отмываете?
Я где стояла, там и села («а что, так можно было?»)
Нет, говорю, там другие даты, не переживайте, все в порядке.
Потом тети пожаловались ещё кому-то, не помню должность.
«А где анонсы наших грантовых мероприятий?», - поступил очередной звонок.
«Ну, ещё пока что нигде», - призналась я, - «Вы же нам еще документы не подписали».
Собеседник остался все равно недоволен.
И, наконец, апофигеем стал звонок какого-то товарища из более главных во всём этом списке.
Он застал меня с зимней резиной в одной руке и со стажером в другой руке. Стажер, господь ему здоровья, должен был ехать менять колеса.
Я услышала мужской голос и вздохнула было с облегчением: с мужчинами часто можно обсуждать вещи четко и по делу.
Ха-ха.
«Я на секундочку только вас побеспокою», - прошелестел он в трубку.
Секундочка растянулась на девятнадцать минут двадцать семь секунд.
Все это время на холоде вежливо мялся не понимающий по-немецки стажер.
В разговоре я услышала, что творю непотребства, вызвала массу недовольств и подозрений, порчу всем настроение, а себе - репутацию (часть первая). И что это за новости такие, предлагать гостям надевать какие-то костюмы и играть какую-то роль, где это слыхано, ну и что, что мероприятия у вас интерактивные, они вообще-то не участвовать идут.
Также я услышала, что такая прекрасная организация как наша совершенно точно без проблем порадует гостей и сделает все на высшем уровне (часть вторая).
И, если я ещё не поняла, то вот прямым текстом: все уже подозревают нас черт пойми в чем и остался последний шанс хотя бы что-то с этим сделать, хотя бы что-то, вы понимаете, о чем я, фрау К.?
Фрау К. уже тысячу раз пожалела обо всем.
И об этом в спешке написанном гранте, и об этой коммуникации с гостями (господи, ну неужели я ждала, что такие мутные люди реально наденут костюмы?), и о том, что это все происходит в самое неудобное время года, когда все и так на грани.
И о том, что, возможно, я правда, сама того не желая, испортила нам репутацию, вот только на эту тему последствия будут видны значительно позже и это ещё один повод для напряжения.
Но оставалось только вдохнуть, выдохнуть и работать.
Два дня, сразу после больших ёлок, мы скакали на работе с этим проектом. Гости были заявлены на третий день, но я была готова и к спонтанному визиту.
Его не случилось.
На третий день (мой пятнадцатый рабочий подряд) гости пришли вовремя и были - как будто бы - сперва дружелюбны.
Я тоже была дружелюбна и изо всех сил транслировала им нужную в этот день свою часть: уставший чересчур креативный директор богоугодного заведения, который никому не хотел сделать ничего плохого, просто малость замотался и любит необычный подход к педагогике, смотрите, как детишки довольны.
Сделала и реверанс в их сторону: мол, специально для вас сегодня немного перестроили график и обязанности (правда), так что у меня будет время вас сопровождать и все показать, только иногда по мелочи буду помогать коллегам.
Леди благосклонно выслушали мой рассказ про организацию.
Были внимательны к деталям, смотрели на декор, плакаты; делали фоточки.
Иногда я отвлекалась на то, чтобы кого-то пустить, кого-то утешить.
Леди умилялись.
Перешли к осмотру комнат и проекта.
В пару комнат я не пустила: мол, там у нас спокойные активности, отвлекать не будем, подсмотрите в щелочку.
Зашли в игровую. Там коллеги с детьми играли в подвижные игры и вовлекли проверяющих. Те вежливо поиграли; были изначально как будто не готовы к такому.
Надолго зависли на кухне и в творческой мастерской. Встретились там с одной мамой; краем уха я уловила вопросы - вы пришли бесплатно? А про платные мероприятия что-то знаете? А в другие дни что-то было?
Вовлекались в делание сладостей и в оригами. Выглядели вроде как довольными, но я улавливала и скепсис типа - а чтооо, тут все по-русски говорят? А чтооо это за ингредиенты в сладостях, они точно столько стоят как то, что вы у нас запросили?
В какой-то момент слышу, говорит одна другой: может, пойдем? А та ей: нет, сидим до конца.
И тут как открылись обе наши двери… Как пустили мы всех родителей разом, с опозданием на 20 минут… запланирована была ещё активность для родителей, но это уже было совершенно нереально организовать.
Как размазало леди по стенам потоком родителей в нашем узком коридоре…
Стоят они там, такие немного распятые, и переглядываются: «Сваливаем!».
И я вдогонку: вот у меня для вас ещё подарочки, не забудьте.
Чем все это закончится, неясно.
Проект мы провели и провели хорошо. Декор и активности дамы явно заценили. Ну не немецкий уровень организации, это видно было хорошо.
Одна из леди меня обнимать пошла на прощанье, но сложно сказать, насколько это был искренний жест.
Но, думаю, что их все же выбесила предыстория. Так что они себе, возможно, поназаписывали чего-то и могут поискать поводы трепануть нам нервы. Но узнаю об этом я только в следующем году.
Уфф.