РЕПОРТАЖНАЯ ФОТОГРАФИЯ (часть третья)
А.ЛИМАРОВ
Подготовку к торжествам городские власти начали задолго до сентября 1911г. Были дополнительно замощены улицы, реконструирована система водоснабжения, построен временный наземный водопровод. Предприимчивые жители открыли новые трактиры и обустроили номера для размещения гостей.
Но начнем наш рассказ с репортажа Петербургского корреспондента, который он передал в редакцию за несколько дней до начала торжеств, 24 августа 1911г.
Репортаж этот интересен еще и тем, что его автор в свое время учился в белгородской гимназии. Эмоции при посещении города его юности - 1870-х годов - особо окрашивают и восприятие писавшим атмосферы города накануне торжественных событий. Вот фрагмент этого репортажа, который снабжен фотографиями других фотокорреспондентов, находившимися в это время в Белгороде.
«С правой стороны дороги, на взогорье, у подножия которого, очевидно, течет Донец, потянулась бесконечная слобода. Заняла она в длину, по крайней мере, верст пять. Церковь, вторая , третья…Таких слобод под Петербургом нет.
Взгорье постепенно переходит в цепь холмов .Гребни последних, по водомоинам , начинают обнажаться и время от времени поблескивают, как снег. Это - меловые пласты из недр земли начинают выходить на ее поверхность.
Под самым Белгородом меловые холмы совершенно обнажаются и ослепительно сверкают на утреннем солнце. В старину они отражались, как в зеркале, в тихих водах Донца, который пролегал у самой подошвы горы. Ничтожный, но упорный муравей земли - человек отбросил реку от гор, потому что ему захотелось провести здесь по руслу Донца свою железную дорогу.
Действительно, железнодорожная линия, на моей памяти была насыпана на расстоянии около двух верст прямо по руслу реки, вдоль ее. Донец отошел в сторону от гор, и посление лишились половины своей красоты, столь восторгавшей меня в дни моей юности, той юности, когда (особливо после удачного экзамена в гимназии) наша зеленая молодежь толпами уходила на меловые горы. И пелось там так вольно, и дышалось там так легко, и чувствовалось столь глубоко, и жилось так беззаботно.
Весь мой багаж составляли камера в руке да кое-какие мысли в голове. При
таком багаже извозчик не нужен. Поэтому, выйдя из вагона, я отправился пешком по направлению к монастырю, по Корочанской улице.
Зная Белгород как свои пять пальцев, я не боялся запутаться в городе. Но тот вид, какой являет собой Белгород, наводил на мысль, туда ли я попал куда надо? Даже голова начинает кружиться и не узнаешь знакомых мест.
В обыкновенное время нет провинциального городка тише и спокойнее Белгорода. Даже в центре его редко-редко встретишь человека, который бы спешил. Сонно смотрят прислонившиеся к дверям лавок магазинов купцы и торговцы. Дремлют «перекупки» на базаре со своими семечками и бубликами.
В сонной дремоте склонились вербы и осоки над Везелкой. Красавцы тополи не шевельнут листок. Разве пробегут по-быстрее с веселой флиртующей болтовней гимназист с намеками на усы следом за подростком-гимназисткой. А затем все снова все умолкнет и задремлет.
Совсем не то теперь. Не говоря о богомольцах, которых ныне раз в десять больше, чем в прежнее время город наполнен рабочим людом, солдатами, необычайным говором и суетой, вызванным приготовлениями к предстоящему всенародному торжеству.»
К сожалению, имя человека писавшего этот репортаж, осталось скрыто под псевдонимом ПАЛОМНИК.
Приведем еще несколько фото относящихся к подготовке к сентябрьским торжествам 1911г.
Для встречи паломников на выгоне было устроено 6 бараков на 9000 человек и 2 тысячи палаток на 30.000 человек.(приведены данные из статьи "В Белгород")
Для обслуживания богомольцев горячей пищей были подготовлены 72 военно-полевых котла на 50 ведер. Цены на чай в общественных столовых и городских чайных 2 коп. за чай и по 1 коп. за каждые два куска сахара.
О фоторепортажах, с проходивших торжеств, читайте в следующем выпуске.
Подготовку к торжествам городские власти начали задолго до сентября 1911г. Были дополнительно замощены улицы, реконструирована система водоснабжения, построен временный наземный водопровод. Предприимчивые жители открыли новые трактиры и обустроили номера для размещения гостей.
Но начнем наш рассказ с репортажа Петербургского корреспондента, который он передал в редакцию за несколько дней до начала торжеств, 24 августа 1911г.
Репортаж этот интересен еще и тем, что его автор в свое время учился в белгородской гимназии. Эмоции при посещении города его юности - 1870-х годов - особо окрашивают и восприятие писавшим атмосферы города накануне торжественных событий. Вот фрагмент этого репортажа, который снабжен фотографиями других фотокорреспондентов, находившимися в это время в Белгороде.
«С правой стороны дороги, на взогорье, у подножия которого, очевидно, течет Донец, потянулась бесконечная слобода. Заняла она в длину, по крайней мере, верст пять. Церковь, вторая , третья…Таких слобод под Петербургом нет.
Взгорье постепенно переходит в цепь холмов .Гребни последних, по водомоинам , начинают обнажаться и время от времени поблескивают, как снег. Это - меловые пласты из недр земли начинают выходить на ее поверхность.
Под самым Белгородом меловые холмы совершенно обнажаются и ослепительно сверкают на утреннем солнце. В старину они отражались, как в зеркале, в тихих водах Донца, который пролегал у самой подошвы горы. Ничтожный, но упорный муравей земли - человек отбросил реку от гор, потому что ему захотелось провести здесь по руслу Донца свою железную дорогу.
Действительно, железнодорожная линия, на моей памяти была насыпана на расстоянии около двух верст прямо по руслу реки, вдоль ее. Донец отошел в сторону от гор, и посление лишились половины своей красоты, столь восторгавшей меня в дни моей юности, той юности, когда (особливо после удачного экзамена в гимназии) наша зеленая молодежь толпами уходила на меловые горы. И пелось там так вольно, и дышалось там так легко, и чувствовалось столь глубоко, и жилось так беззаботно.
Весь мой багаж составляли камера в руке да кое-какие мысли в голове. При
таком багаже извозчик не нужен. Поэтому, выйдя из вагона, я отправился пешком по направлению к монастырю, по Корочанской улице.
Зная Белгород как свои пять пальцев, я не боялся запутаться в городе. Но тот вид, какой являет собой Белгород, наводил на мысль, туда ли я попал куда надо? Даже голова начинает кружиться и не узнаешь знакомых мест.
В обыкновенное время нет провинциального городка тише и спокойнее Белгорода. Даже в центре его редко-редко встретишь человека, который бы спешил. Сонно смотрят прислонившиеся к дверям лавок магазинов купцы и торговцы. Дремлют «перекупки» на базаре со своими семечками и бубликами.
В сонной дремоте склонились вербы и осоки над Везелкой. Красавцы тополи не шевельнут листок. Разве пробегут по-быстрее с веселой флиртующей болтовней гимназист с намеками на усы следом за подростком-гимназисткой. А затем все снова все умолкнет и задремлет.
Совсем не то теперь. Не говоря о богомольцах, которых ныне раз в десять больше, чем в прежнее время город наполнен рабочим людом, солдатами, необычайным говором и суетой, вызванным приготовлениями к предстоящему всенародному торжеству.»
К сожалению, имя человека писавшего этот репортаж, осталось скрыто под псевдонимом ПАЛОМНИК.
Приведем еще несколько фото относящихся к подготовке к сентябрьским торжествам 1911г.
Для встречи паломников на выгоне было устроено 6 бараков на 9000 человек и 2 тысячи палаток на 30.000 человек.(приведены данные из статьи "В Белгород")
Для обслуживания богомольцев горячей пищей были подготовлены 72 военно-полевых котла на 50 ведер. Цены на чай в общественных столовых и городских чайных 2 коп. за чай и по 1 коп. за каждые два куска сахара.
О фоторепортажах, с проходивших торжеств, читайте в следующем выпуске.