«Военный капитализм» при белых
В антикоммунистической историографии принято ссылаться на ужасы «военного коммунизма» в Гражданскую войну . Однако подобные же процессы происходили и на территориях, контролируемых белыми - экспроприация продовольствия, огромная инфляция, тюрьма за спекуляцию.
Юг России, в частности, Крым в течение 1919-1920 гг. стал сферой господства и влияния частной инициативы в области хозяйства. Посмотрим, как велось хозяйство на этих территориях.
ПРОМЫШЛЕННОСТЬ
Добыча угля в Донском бассейне крайне ничтожна в 1919 году. Угля не хватает даже для снабжения основного потребителя - железных дорог.
Ничтожные размеры производства вынудили правительство Деникина, стоявшее за свободу торговли, прибегнуть к нормированию цен и установлению государственно распределения угля. Несмотря, однако, на регламентацию и ничтожность размеров добычи, промышленники ведут переговоры о вывозе угля за границу, где цены на него были очень высокие.
В последний период власти белых в Донецком бассейне правительство Деникина санкционирует вывоз за границу 160 тысяч тонн угля через порты Азовского и Черного морей. Вывоз этот не состоялся исключительно по независящим от белых обстоятельствам. Экспорт угля предполагался в Италию и Ближний Восток.
Частная инициатива и её покровители ничего не имели против вывоза, хотя одновременно железные дороги страдали от отсутствия угля, а Новороссийску приходилось снабжаться исключительно английским углём.
Аналогичная политика проводилась и по отношению к нефтяной промышленности в Грозненском и Майкопском районах - размер добычи был чрезвычайно ничтожен (10% от предвоенного уровня).
Выплавка металлов за время Деникина совершенно прекратилась. Металлургические заводы пускают в ход не доменные печи, а мартеновские. В связи с расстройством транспорта является мысль об использовании паровозостроительных заводов для ремонта паровозов и использования для технических целей металлургических заводов.
Но вопрос о ремонте не нашел своего разрешения во время существования добровольческой армии, и выпуск ремонтируемых паровозов фактически прекращается.
Ещё хуже обстоит дело с промышленностью в крымский период. Крым, как местность дачная, всегда обладал ничтожной промышленностью. Правительством белых было сделано все от него зависящее для разрушения и этой промышленности.
Данные о состоянии крымской промышленности в 1920 году имеются в архивных материалах Отдела управления торговли и промышленности в виде анкеты по промышленным предприятиям, произведенной в июле.
Анкета охватывает всего 32 предприятия, с количеством рабочих в 2.663 человек. Опросу подвергались, главным образом, табачные фабрики и заводы, вырабатывающие сельскохозяйственные машины и двигатели.
Из анкеты видно, что подавляющее большинство предприятий работает либо на оборону, либо на правительственные органы продовольствия.
Другие, хотя и работают полностью, но все же производительность их по сравнению с 1919 годом сокращена на 75-85%. Причины сокращения производительности сводятся по анкете к следующему: отсутствие топлива, нефти, керосина, дров, сырья, квалифицированных рабочих.
Приведём несколько примеров. Владельцы машиностроительного завода Лангемана в Сарабузе в своем ответе пишут, что на заводе работает всего 22 человека. До войны работало 300 человек, во время войны - свыше 500.
Владельцы жалуются на отсутствие сортового железа. Владельцы табачной фабрики Месаксуди сообщают, что фабрика вместо обычных 7.000 пудов табака в месяц вырабатывает 1200-1700 пудов. Отсутствует топливо и, главное, листовой табак.
Владельцы завода «Крымское машиностроение» в Симферополе пишут, что завод их работает исключительно на оборону. Вырабатывает части танков и ремонтирует броневые автомобили. Производительность крайне низкая по причине отсутствия ломового и сортового железа.
Интересно, что при этом листовой табак, ломовое и сортовое железо вывозились в больших количествах из Крыма за границу. Об этом красноречиво свидетельствуют данные об экспорте. Ломовое железо находилось в значительных количествах во всех портах Крыма, и правительство Врангеля спекулировало им, приобретая за него валюту.
Некоторые предприятия жалуются на реквизиции. Завод сельскохозяйственных машин и орудий Мильруда в Евпатории реквизирован Донским корпусом для изготовления варочных котлов и походных кухонь.
Благодаря ходатайству земства, реквизиция в июне снимается, но заводу все же поставлены условия, что две трети производства должны быть посвящены исполнению военных заказов - изготовлению казацких пик.
Влачила жалкое существование пользовавшаяся особым покровительством кожевенная промышленность. Кожевенных заводов в Крыму в 1920 году насчитывалось 25-30, среди них технически хорошо оборудованных немного.
Производительность этих предприятий по минимальным расчетам превышает 100 тысяч кож крупного сырья, не считая мелкого. Сырьевых рессурсов для кожевенных заводов в Крыму было вполне достаточно. Правительство генерала Врангеля не поскупилось для кожевенников и выдавало им значительные субсидии.
На закупку экстракта заводчики получили 120 млн. рублей, на организацию сбора коры и сумаха - 30 млн. рублей, на закупку жиров и материалов - 50 млн. рублей. Несмотря на покровительство, кожевенники вместо предполагавшихся 9 тысяч кож в месяц давали только 2 тысячи.
Не помогли контрольные комиссии, совещания, угрозы. Кожевенная промышленность захирела.
Ещё более любопытную картину представляет состояние соляной промышленности за время правления Врангеля.
При уходе Советской власти из Крыма в 1919 году осталось соли в буграх Евпаторийского района - 18 млн. пудов. Добыто в 1919 году 2 млн. пудов, в 1920-м - 1,6 млн.
Между тем соляные промыслы Евпаторийского района при самой плохой эксплуатации способны давать минимум 4 млн. пудов ежегодно.
Если что и было сделано в области соляной промышленности белыми, то исключительно в направлении разрушения промысла. Правительством генерала Врангеля были сняты подъездные пути на многих участках для постройки бешуйской линии.
ТОРГОВЛЯ
В области торговли за время хозяйничания белых существовало известное оживление. Можно сказать, что капитал весь устремился в торговлю. И существовавшие торгово-промышленные предприятия, и банки, и даже само правительство занимались торговыми операциями.
Однако внутренняя торговля в период врангелевщины очень слабо развита. Передвижение товаров внутри Крыма падает до минимума. Причин, обусловливающих данное явление, было много. Тут и расстройство транспорта, и подводная повинность, значительно подорвавшая гужевой транспорт.
Большую роль сыграли в этом отношении революционные отряды зелёных, производившие систематические нападения на товарные транспорты и сделавшие не безопасным передвижение не только по шоссейным дорогам, но и по железным.
Внутреннюю торговлю парализовала противоречивая политика белогвардейского правительства, отсутствие в этом отношении какой-либо твердо продуманной системы. Правительство то объявляло внутреннюю торговлю совершенно свободной, то вводило так называемую разрешительную систему. Вывоз товаров каботажем все время регулировался разрешительной системой.
Зато в области внешней торговли замечается большое оживление. В Крыму в 1920 году возникает ряд экспортно-импортных обществ, ставящих своей целью создание тесной связи с европейским рынком.
Крым располагал запасами доступного к вывозу сырья в виде зерна, соли, вина, табака, фруктов. С занятием Северной Таврии запас зерна, доступного вывозу, весьма значительно увеличился.
Все экспортёры, равно как и правительство в своих экспортных операциях, преследовали одну цель - получение возможно большего количества иностранной валюты, которая, ввиду обесценения русского рубля, чрезвычайно высоко котировалась в Крыму.
Необходимо указать при этом, что правительство Врангеля не финансировалось союзниками. Для приобретения предметов воинского снаряжения оно нуждалось в значительном валютном фонде.
Так как получение валюты могло быть обеспечено исключительно путем вывоза за границу имевшегося в больших количествах сырья, поэтому правительство пришло к мысли об установлении хлебно-вывозной монополии.
Монополия эта была установлена в августе. Заключалась она в том, что правительство закупало через частный торговый аппарат хлеб, причём 80% закупки оно оплачивало по твёрдой, обусловленной договором цене, остальные 20% скупаемого хлеба оплачивались предпринимателями, на обязанности которых лежало свезти и погрузить все 100% хлеба на судно, фрахтуемое также частными предпринимателями на условиях свободного договора.
Правительственная твёрдая цена включала в себя все расходы по закупке, подвозу и погрузке хлеба на суда. За эти услуги правительство гарантировало предпринимателям оплату им 20% вырученных за все погруженное количество зерно иностранной валютой.
Хлебные ресурсы некоторых районов Крыма, особенно тяготеющих к портам, оказались скоро исчерпанным форсированным экспортом. Значительный избыток зерна имелся в Северной Таврии благодаря блестящему урожаю 1919 года. Валовой сбор пшеницы и ржи в 1919 году определяется для Северной Таврии в 80 млн пудов, ячменя и овса - 60 млн пудов.
За вычетом из валового сбора тех расходов по обсеменению полей, продовольствования местного населения и прокорма скота, избыток хлеба от урожая 1919 года исчислялся приблизительно в 50 млн пудов и зерно-фуража 60 млн.
Эти-то ресурсы хлеба и зерно-фуража и привлекли главное внимание частно-торгового капитала и правительства Врангеля.
Производилась закупка хлеба в Северной Таврии в таком порядке: ввиду существования хлебно-вывозной монополии, закупка была поручена целой серии правительственных органов, которые передали закупку мелким маклерам-спекулянтам, в редких случаях кооперативам.
Так как частный торговый аппарат работал на средства казны, без риска, он совершенно не считался с поднятием цен.
Главная его цель заключалась в быстрейшем выколачивании из деревни хлеба. В рапорте командующему I-й армии штаб-офицера, которому было поручено расследование причин поднятия цен на хлебные продукты в Северной Таврии, положение хлебной торговли обрисовано следующим образом:
«Мелкие агенты, получившие от правительственных организаций и закупочных комиссий доверенность и деньги, кое-что сдают этим организациям, а на остальные деньги спекулируют, не без ведома этих же организаций. При закупке хлебных продуктов были установлены цены: предельные (секретные), твёрдые и справочные, но эти цены были не для всех обязательны.
Кроме того разница между предельными и твёрдыми ценами была очень велика. Ввиду существования конкуренции между скупщиками при покупке ими без риска, разница эта ими уравнивалась очень быстро, зачастую покупка производилась по ценам выше предельных в надежде на скорое их помещение».
Эти агенты, несмотря на существование монополии, сами вывозили за границу хлеб.
Обмен производился на условиях частичного товарообмена. Например, за пуд хлеба платили в Северной Таврии в сентябре 10 фунтов керосина и 2 тысячи рублей деньгами. Так как керосин на рынке ценился по 2 тысячи рублей за фунт, то цена пуда хлеба фактически равнялась 22 тысячи рублей.
Непрерывный рост цен, вызванный, главным образом, систематическим падением курса врангелевских рублей, равно как и ограниченность предложений при товарном голоде, создали благоприятную почву для спекуляции. Товары, привезённые из-за границы, переходили из рук в руки одних торговцев к другим.
По изданию приказов по борьбе с указанным злом и правительства Деникина, и правительства Врангеля проявили большое усердие.
4-го ноября 1919 года Деникиным был издан грозный временный закон об уголовной ответственности за спекуляцию.
Согласно статье 2 этого «закона», виновные в спекуляции предметами продовольствия или иной общей необходимой потребностью, или материалов, служащих для их изготовления, подвергаются: лишению всех прав состояния и смертной казни или ссылке на каторжные работы на время от 4 до 20 лет, и сверх того денежному взысканию в 250 тысяч рублей.
Принадлежащие осужденному товары и материалы, бывшие предметами спекуляции, конфискуются.
Дела по спекуляции были изъяты из общей подсудности и переданы военным судам. Закон обещал частным и должностным лицам за обнаружение спекулятивных сделок вознаграждение в размере 5% стоимости конфискованных у осуждённых товаров.
В течение всего 1920 года торговая практика в Крыму выдвигала на роль денег тот или иной товар. Тут роль денег последовательно играли: табак, вино, шерсть и, наконец, ячмень. В последние месяцы хозяйничания Врангеля роль денег играл ячмень. При подобных условиях все выгоды от внешней торговли доставались тем, кто вёл её в натуральной форме.
В начале 1920 года севастопольский градоначальник генерал Турбин объявил, что закон 4-го ноября не достигает цели, и посему издает постановление о наложении наказания на спекулянтов в административном порядке.
В целях привлечения населения к участию в этой борьбе, лицам, обнаружившим спекуляцию, обещано вознаграждение в 10% стоимости конфискованных товаров. Впоследствии размер вознаграждения был увеличен до 50%.
Врангель в свою очередь издал ряд аналогичных приказов; кроме того в борьбе со спекуляцией применяют таксирование предметов продовольствия. И все же ничего не помогло, спекуляция процветала вовсю.
Практика знает ряд процессов против спекулянтов мелкого пошиба, против мелюзги. Приведём несколько примеров:
1-го сентября в симферопольском военно-окружном суде слушалось дело крестьянина по обвинению в том, что он 27-го мая продавал сыр по 700 рублей за фунт тогда, когда цена на рынке была 500 рублей за фунт. Приговор: 4 года каторжных работ и денежное взыскание в 100 тысяч рублей.
21 августа дело Березина за продажу сахара по разным ценам в один и тот же день по 2.200 и по 2.400 рублей за фунт. Приговор: 2 года 3 месяца каторжных работ и денежное взыскание.
Приведённые дела типичны. Почти все газетные сообщения о судебных процессах, возбужденных против спекулянтов, носят аналогичный характер. Белогвардейское правительство обрушило свой карающе меч на головы несчастной мелюзги, занимавшейся уличной торговлей.
Между тем спекуляция во время врангелевщины носила массовый характер. Спекулировали купцы, банки, офицеры, солдаты, сестры милосердия и фельдшера.
Об офицерах и солдатах другой приказ говорит: «Офицеры и солдаты занимаются спекуляцией, перевозя для продажи продовольственные и другие предметы из одного пункта в другой, пользуясь для сего полученными по бесплатным требованиям подводами».
Спекулировали и журналисты, и государственные деятели, и даже епархиальное ведомство. Были возбуждены некоторые дела против крупных спекулянтов, но центр прекратил их.
Вот примеры:
Дело представителя общества «Восток» Сироткина, скрывшего в складах Славянского Национального банка, с целью повышения цены, 100 мешков сахара, 267 ящиков мыла, 1.200 штук топоров, 1.000 шт. столярных пил и 500 комплектов белья. Дело это было прекращено, хотя товар конфискован.
ФИНАНСЫ
То обстоятельство, что союзники отказались финансировать правительство генерала Врангеля, предопределяло заранее финансовое положение правительства вооруженных сил на юге России.
У последнего белогвардейского правительства были весьма ограниченные возможности для получения денег: 1) налоги, 2) печатный станок.
Что касается обложения, то правительство Врангеля выдвинуло на первый план косвенное обложение. Обложены были: спиртные напитки, вино, табак, сахар, чай, кофе, безалкогольные напитки. Ставки акцизов были подняты от 300 до 4000 раз против ставок 1917 года.
Таможенные сборы были повышены по отношению к прежним ставкам сперва в отношении 1 к 100, а затем в отношении 1 к 1000. Принесли они правительству Врангеля очень не много: за 1920 год всех таможенных сборов поступило около 550 млн. - цифра жалкая и совершенно ничтожная, если принять во внимание курс врангелевского рубля.
Пыталось управление финансов установить монополию на соль, табак, вино и др. Соляная монополия даже была установлена, но уже перед самой кончиной правительства Врангеля.
Почти единственным источником, питавшим при подобных условиях правительство Врангеля, явился печатный станок. Производительность последнего была исключительная.
Относительно количества денег, выпущенных правительством Деникина и Врангеля, мы находим в журнале «Русское Хозяйство» (орган финансов, торговли и промышленности, издавался в Севастополе в сентябре и октябре 1920 года) следующие данные:
Количество денежных знаков, выпущенных добровольческим командованием в 1919 году и Донским правительством.
1919 год - 3 млрд.
Начало 1920 года - 12 млрд.
С 1 июля по 7 августа 1920 года изготовлено денежных знаков на сумму в 25 млрд. рублей,
с 15 сентября по 15 октября феодосийской экспедиции был дан наряд на изготовление 60 млрд., из коих изготовлено было всего 45 млрд.
С 15 октября по 15 ноября был дан наряд на 150 млрд.
Покровительствуя банкирам и спекулянтам, Бернацкий не забывал и о пролетариате. В архиве управления финансов нами найден очень любопытный доклад о борьбе с профсоюзами ввиду того, что «непрерывное увеличение оплаты труда может привести к полному финансовому краху».
Управление финансов предлагает увеличить предложения труда путем привлечения новых рабочих элементов, могущих понизить заработную плату.
Такими новыми элементами должны были явиться артели красноармейцев, уголовных преступников и приглашенные специально артели рабочих из Турции или балканских государств.
Проект этот получил осуществление: артели арестантов и пленных красноармейцев были привлечены к работам, за которые ничего не получали. Артели же рабочих из Турции не были приглашены: сам Бернацкий скоро вместе с своими приятелями и покровителем поехал в Турцию.
ttolk.ru (Сайт уничтожен.)
***
Источник.
НАВЕРХ.