Элиты наступают. Новые формы господства в 21-м веке: зачем людей лишают культуры и истории
Как известно, генезис системы определяет функционирование - её и её системообразующих элементов .
Генезисом нео/гипербуржуазии стали глобализация и то, что К. Лэш назвал «восстанием элит»; последнее обусловило финансиализацию и глобализацию капитала в той же степени, в какой было обусловлено ими.
Если со времён Первой мировой и Октябрьской революции развивалось «восстание низов», совпавшее с доминированием производительного капитала над банковским (промышленного - над финансовым), то с 1970-х годов ситуация начинает меняться, а в 1980-е верхи переходят в наступление («тэтчеризм», «рейганомика»).
Начинается глобальный передел в пользу верхов, а его жертвами становятся те группы населения, которым немало перепало в 1945-1975 гг. - средний слой и верхушка рабочего класса.
Удар по ним, а также по части «старой» буржуазии был нанесён с такого уровня, на котором они никогда не играли, и против которого у него не было оружия - с надгосударственного, наднационального, глобального.
Не случайно К. Лэш специально подчеркнул, что подъём новых элит, связанных с денационализацией предпринимательства, когда остаются обязанности только по отношению к своему боссу (в какой бы стране он ни жил) и своему слою (а не своей стране), теснейшим образом связан со всемирным упадком, а точнее подрывом среднего слоя.
"Средний класс, как напоминает нам Уолтер Рассел Мид в своём исследовании заката американской империи Тленный блеск (Mortal Splendor), «появляется не из воздуха».
Его сила и численность «зависит от общего благосостояния отечественного хозяйства», и в странах, где «благосостояние сосредоточено в руках небольшой олигархии, а остальное население отчаянно бедно, средний класс может расти только до ограниченной степени… (он) никогда не избегнет своей первоначальной роли прислужника олигархии».
К несчастью, сейчас это описание приложимо к растущему списку наций, в которых всё большая «доля их собственного национального продукта уходит к иностранным инвесторам или кредиторам». Подобная судьба вполне может ожидать и Соединённые Штаты Америки." Кристофер Лэш
Новые элиты - администрация корпораций, манипуляторы информацией, крупные дельцы индустрии роскоши, моды, туризма (контроль над распределением и циркуляцией капитала, над СМИ, управление потреблением роскоши становятся важнее, чем производство) и те, кого Р. Райх назвал «знаковыми аналитиками» намного более космополитичны, чем классическая буржуазия.
В 1980-е годы средний слой раскололся на значительно большую и значительно меньшую части. Меньшая - гипербуржуазия, ставшая смертельной угрозой для этого слоя и тем, кого всё тот же Р. Райх когда-то назвал «работниками рутинного труда» и «обслуживающим персоналом».
Поскольку в условиях финансиализации и глобализации верхушка капкласса объективно увеличивается за счёт вхождения в неё функциональных сегментов, значит, во-первых, должна ужаться середина; во-вторых, часть доходов должна потерять верхняя, квалифицированная часть рабочего класса.
Поэтому если НВК (новый верхний класс) противостоит традиционной буржуазии как новый сегмент одного и того же класса, то для «мидлов» и работяг - это новый эксплуататор, новый претендент на их доход, который, в отличие от классической буржуазии, особенно связанной с государством, не разделяет их ценности (семейные, патриотизм).
Отсечение от общественного пирога обеспечивается двояко.
Во-первых, прямым, т.е. абсолютным уменьшением доходов нижней половины (или нижних двух третей) общества.
Во-вторых, намного более быстрым и значительным ростом доходов верхов по сравнению с низами.
В октябре 2006 г. в британском журнале «Экономист» (входит в ротшильдовский кластер) была опубликована статья с показательным названием «Сверхбогатые: всегда с нами».
В ней со ссылкой на цикл статей «Классовая война», который появился в газете «Нью-Йорк Таймс», были приведены следующие цифры.
Между 1990 и 2004 гг. нижние 90% американских домохозяйств в среднем увеличили свой доход на 2% (при этом надо помнить о росте цен, налоги и т.п.), тогда как верхние 10% - на 57%, верхние 0,1% - на 85%, а верхние 0,01% - на 112%.
По США есть и другие оценки: с 1970-х годов доходы нижних 25-30% семей в относительном измерении уменьшились по сравнению со стремительным ростом доходов верхних 25-30%.
Игра с нулевой суммой: если у кого-то прибавилось, значит, у кого-то убавилось. Нечто похожее происходит на Западе в целом. Так, в Великобритании, где с 1990 по 2006 г. при росте розничных цен на 60%, богатство сверхбогатых выросло на 500-600%. Сверхбыстрое обогащение - ещё одна черта необуржуазии.
В то же время, не имея в своём бытии реальной содержательной базы и ощущая это, «одновременно самонадеянные и неуверенные, новые элиты, в особенности сословие специалистов, взирают на массы со смесью пренебрежения и опаски».
Отсюда столь характерная черта гипербуржуазии как социал-дарвинизм, классовая ненависть к низам, политика необуржуазии по отношению к которым чаще всего есть не что иное, как самая настоящая социальная, классовая война.
Ни в коем случае не надо думать, что появление необуржуазии меняет Систему или означает её качественную перестройку - ни в коем случае. Более того, само вхождение в верхушку мирового капкласса означает приспособление к нему.
Прав Дюкло: приспособление, необходимое для вхождения в гипербуржуазию, исключает крупномасштабную перестройку классических элит - смена «культурного капитала», необходимая для их серьёзного обновления, стоит слишком дорого и, добавлю я, грозит серьёзными социальными потрясениями.
Поэтому верхние 2% остались там же, где были, у них появился новый функциональный орган, новая прослойка между ними и основной массой населения, правда, прослойка намного более тонкая, чем «средний класс» «золотого тридцатилетия» 1945-1975 гг.
Хотя гипербуржуазия формально «гнездится» в своих странах, в принципе она ориентируется на надстрановой уровень и готова в любой момент поступиться национальными интересами.
Упадок США, Франции или РФ соответственно американскую, французскую или российскую необуржуазию мало волнует.
Очень хорошо на примере Франции это показала А. Вагнер в работе «Новые элиты мондиализации» (Париж, 1998). Проанализировав международные (глобалистские) анклавы во всех промышленно развитых странах, она отметила, что успехи именно на наднациональном уровне становятся главным фактором успеха финансистов, чиновников, «знаковых аналитиков» на национальном уровне (классический французский пример - Макрон).
Солидарность классовых интересов на глобальном уровне доминирует над национально-государственной, глобально-космополитическая идентичность (которая может разбавляться иными, например, гомосексуальной) - над национальной.
Над- (а точнее, вне-) национальный стиль жизни отличает необуржуазию в своих странах от среднего американца, француза, англичанина и т.д. по привычкам, манерам, вкусам, а главное - по месту в общественном разделении труда.
А главное - по месту в общественном разделении труда.
"Именно рабочий класс и низший средний (lower middle) класс держатся полной семьи как ресурса равновесия в мятежном мире, не признают экспериментов с «альтернативными образами жизни» и далеко не безоговорочно принимают программу поддержки представительства женщин и меньшинств (affirmative action) и другие предприятия широкомасштабной социальной инженерии.
Они обладают более высокоразвитым чувством границ, чем стоящие над ними. Они понимают, как этого не понимают стоящие над ними, что бывают естественные границы человеческому контролю над ходом социального развития, над природой и телом, над трагическими началами в человеческой жизни и истории.
Тогда как молодые специалисты подвергают себя строжайшему режиму физических упражнений и диетических предписаний, выработанных с тем, чтобы получить отсрочку у смерти - чтобы поддержать себя в состоянии непреходящей юношественности, вечно привлекательными и пригодными к новым брачным союзам."
Кристофер ЛэшВ самих этих странах в элиту лихо вливаются иностранцы (международные чиновники, персонал ТНК), хотя в той же Франции до сих пор наряду с космополитичными клубами типа Rotary существуют и такие, как Jockey club, куда иностранцы не вхожи.
Вагнер заметила, что одна из установок новых элит во Франции - изменить французский менталитет. В этом они выступают активными безликими «смитами» Глобальной матрицы, и определённые результаты уже достигнуты.
Это хорошо показано, в частности, в работах Ш. Занда «Сумерки истории» (2015 г.), посвящённой концу французского национального романа, и «Конец французского интеллектуала. От Золя до Уэльбека» (2016 г.).
Курс на денационализацию культуры и истории очевиден не только во Франции, ещё более остро проблема стоит в Германии, немало таких попыток и в РФ.
Необуржуазия стремится переписать историю таким образом, чтобы минимизировать в ней присутствие нации и государства.
В этом плане антироссийская истерия на Западе питается несколькими мотивами - геополитическим и цивилизационным, направленными против русской культуры и государственности, и классовыми, необуржуазным, чья мишень - государство и культура как таковые.
Перед нами единство классового и цивилизационного, неудивительно, что паразитическая необуржуазия РФ активно содействует классово близким «глобалам» всей своей финансовой и информационной мощью в стремлении подавить «локалов», т.е. прежде всего Русских.
Так русский вопрос приобретает классовое измерение, а вовсе не является лишь этнокультурным.
А.И. Фурсов
***
Источник.
НАВЕРХ.