Индуцированная деградация мира. Глобальные угрозы человечеству - что делать России
Введение
Клаузевиц с его принципом «война как продолжение политики» - больше неактуален . Актуален Оруэлл: WAR IS PEACE. Война - это глобальная политическая платформа Запада, стремящегося к гегемонии над миром.
Его гегемония должна быть обеспечена всеми ресурсами. И если надо - через насилие.
Насилие гегемона глобально и тоталитарно. Оно охватывает все человеческие сферы - от государственной и общественной до частной и ментальной сфер.
Насилие становится базовой технологией и обыденной нормой, оно обрастает смысловыми подпорками, обустраивается институционально, концептуально закрепляется.
В октябре 2022 года США приняли новую «Стратегию национальной безопасности», где, по сути, объявили себя «глобальным» гегемоном - государством, сфера интересов которого - весь мир.
Заказчики и выгодоприобретатели этой стратегии - глобалистские элиты, контролирующие транснациональные корпорации, значительную часть мировых финансов, сферу высоких технологий, разведсообщество и влиятельные СМИ.
Иногда эти элитные группы называют «глубинным государством» - deep state, но государство, то есть суверенная политическая форма устройства общества, - это как раз то, что глобалистские элиты хотят разрушить.
Полное взаимопроникновение и доминирующее участие структур, контролируемых западными элитами в военно-промышленном комплексе, разведывательном и оборонном сообществах, наряду с созданием сети «мозговых трестов» (think tanks), формирующих стратегию и смыслы, обеспечили контроль над внешней и внутренней политикой США и Запада в целом.
Национальные государства - препятствие на пути глобалистских элит к мировой гегемонии. Потому субъектность государств уничтожается, повестка десуверенизируется, а инфраструктура и национальные политические институты целенаправленно деградируются.
Первоочередная задача глобалистских элит - уничтожение России и подчинение Китая, без чего невозможно достижение мирового господства. Решается эта задача через подчинение и насилие, в котором военная составляющая - лишь крайняя мера.
В своем недавнем интервью Марк Милли, председатель Объединенного комитета начальников штабов ВС США, обозначил три новых приоритетных операционно-технологических направления, определяющих характер войны XXI века - войны, где США и НАТО намерены обеспечить свое глобальное доминирование в ближайшие десятилетия:
- искусственный интеллект и квантовые исчисления в сочетании с робототехникой - это инструменты войны XXI века;
- поле боя войны XXI века отныне - мегаполисы. Разрабатываются специальные технологии и техника, личный состав структурируется и готовится именно для войны в городских районах с высокой плотностью населения, перегруженной множеством социально-техногенных точек напряжения и уязвимостями инфраструктурой. Это поле сражений рассматривается как приоритетное и весьма эффективное поражающее воздействие на инфраструктуру и народ целевого государства;
- война XXI века - война за умы. Военными США и НАТО поставлена задача перехода от информационного к когнитивно-ментальному доминированию как определяющему фактору итоговой стратегической победы над противником.
Объективно Россия и ее система безопасности по каждому из трех «приоритетов генерала Милли» - под ударом и в зоне риска, поскольку работа по формированию системы обеспечения безопасности как базовой платформы и общего знаменателя развития страны - в стадии развертывания и формирования.
Многое делается, но, увы, порой по нашей давней традиции - «кто в лес, кто по дрова», усугубляемой межведомственными барьерами и коммерческими интересами некоторых из вовлеченных акторов, которые порой далеки от приоритетов обеспечения национальной безопасности.
В результате есть риски получить не развитие, а новые уязвимости и деградацию социально-экономической и оборонной структуры государства. Тем более, что оппоненты и враги России целенаправленно работают на индуцирование этой деградации извне и изнутри.
Искусственный интеллект - фактор развития и угроза
Искусственный интеллект (ИИ) - это прорывная технология двойного назначения. И военная составляющая технологий ИИ очень быстро эволюционирует. Считается, что ИИ - это третья революционная инновация в военном деле после изобретения пороха и ядерного оружия.
Как и любая технология двойного назначения (вспомним последствия открытия радиоактивности), ИИ несет в себе не только колоссальные возможности, но и угрозы общепланетарного масштаба.
Широчайшие возможности ИИ - это в том числе плохо прогнозируемые, но весьма очевидные риски. Искусственный интеллект, как и квантовые вычисления, способные взломать практически любы коды защиты, - это не только прорывные горизонты развития, но и инструменты перехвата контроля над экономикой, критической инфраструктурой и всем государством.
Роботы и автоматизированные системы, кибероружие и кибершпионаж, цифровое уничтожение истинных знаний и замена их фейковой информацией по оруэлловской методике - это проблемы цивилизационного масштаба в гуманитарной сфере и в области «принятия решений», это широкое поле для манипуляций общественным сознанием и вмешательства в частную жизнь людей, а значит, в потенциале это инструмент насилия.
Важно понимать, что ИИ, включенный в систему принятия решений как элемент технологии государственного управления, может привести как к укреплению структур государства, так и к их разбалансировке.
Угроза таится уже в сложности самого предмета ИИ и в эмерджентности этих технологий на фоне деградации инженерно-технической грамотности и компетенций менеджмента, который в силу, как правило, гуманитарного образования просто не в состоянии понять смыслы и внутренние механизмы этой технологии, воспринимая ее как некий «черный ящик».
При этом менеджер должен принимать решения, ибо де-юре это сфера его ответственности.
Термин «ИИ» настолько вошел в привычный оборот, что становится не существительным, а прилагательным, как в свое время стало прилагательным «нано», воспринимаемое ныне общественным мнением как символ имитации системными либералами инновационной активности за государственный счет.
Деградирующие компетенции и объективная профнепригодность к внедрению систем с элементами ИИ - это мировая управленческая угроза. Кто будет принимать решения: человек, наделенный ответственностью, или безответственная машина - вот в чем вопрос.
Как бы ни был силен ИИ, конечное решение должно оставаться за человеком. Но это в теории.
А на практике возникает опасность того, что при принятии решений рекомендации технических специалистов, отвечающих за разработку и функционирование ИИ в конкретных государственных силовых, гражданских, а также бизнес-структурах, не будут должным образом верифицироваться элитами - теми, кто принимает решения, - в силу отсутствия у них соответствующих знаний, образования и компетенций…
Потому решения могут приниматься «на веру» - веру в тот самый «черный ящик» ИИ.
Деградация национальных элит как целенаправленная политика глобалистского сообщества стала мировым трендом несколько десятилетий назад. Этот процесс затронул элиты и управленческий аппарат всех государств, включая США и ЕС.
Регресс публичных элит помогает глобалистам решать свои задачи. Меняется и перезагружается механизм формирования элит. В США спусковым крючком этому процессу послужил запуск проекта, названный «Революцией меньшинств».
Почему меньшинства? В этом нет ничего удивительного: технология управления/манипуляции обществом по принципу «разделяй и властвуй» - то есть властвовать, разбивая общество на секты, страты и т. п. меньшинства, целенаправленно работая с каждым из них, - стара как мир.
Меньшинства, не способные консолидироваться в большинство, - активные, но финансово и профессионально не самодостаточные, а потому манипулируемые, - вполне рабочая и надежная технология переформатирования власти для перехвата управления страной.
К тому же меньшинства - переносчики норм, подрывающих моральные устои, традиционные и религиозные ценности, - обрели новый функционал, став одним из ключевых социальных механизмов извлечения прибыли. Наш великий Достоевский писал ровно об этом: «Если Бога нет - все позволено».
Таким образом, к примеру, доминирование нетрадиционных меньшинств и т. п. трансгендеров в политической жизни создает впечатляющий рынок для фармакологических корпораций и служит целям сокращения численности населения.
Новые цифровые технологии и социальные платформы помогли подготовить развитые страны к переменам, снизив потенциальные возможности их обществ к противодействию разрушительной трансформации социально-экономической сферы.
Таким же целям по формированию апатии обществ служила целенаправленная политика толерантности и покаяния перед меньшинствами за колониальные грехи прошлого, разрушающая национальное самосознание и человеческое достоинство большинства граждан Запада.
А еще - легализация легких наркотиков, снижение качества образования, социальный апартеид и создание сверхконтроля.
Глобалистские элиты выстраивают цивилизацию антиутопии по Оруэллу и Хаксли, где будет сохраняться колоссальное неравенство и контролируемое распределение ограниченных благ лишенному всяких прав населению.
Растущая зависимость от цифровых систем подрывает способность к познанию, делая для людей более трудным поддержание внимания, запоминание информации и критическое мышление.
Деградация западных элит и обществ, а также и заметное понижение профессиональных стандартов постиндустриальных экономик - этапы на пути построения глобальной антиутопии.
Так, очень системно и последовательно, в США и странах Запада происходит процесс трансформации экономики и общества путем «естественного» замещения традиционных государственных институтов, элит и ценностей новыми принципами и правилами.
«Инклюзивный капитализм» и «миропорядок, основанный на правилах» продвигаются вместо развития человеческой цивилизации и международного права.
Собственно, это также позволяет определять сегодняшнее противостояние Запада, с одной стороны, и остального мира, центрами которого на данный момент стали Россия и Китай, с другой, именно как цивилизационное противостояние.
Риски ментальной и профессиональной деградации элит усугубляются тем, что сегодня - согласно «приоритетам войны генерала Милли» - интенсивно разрабатываются технологии с использованием ИИ для воздействия на психофизиологическую сферу человека с целью влияния на умы, эмоции и настроения отдельных людей и социальных групп.
Технологические и социальные ресурсы влияния здесь огромны.
ИИ уже способен создавать «фейковые новости», формировать искусственную реальность в режиме онлайн, взламывать аккаунты соцсетей и распространять там специальную информацию для того, чтобы влиять на сознание граждан, «побуждать» элиты/политиков принимать «нужные» заказчикам инфокогнитивных атак решения, продуцируя в итоге риски реальных конфликтов между странами.
Мы должны предвидеть последствия применения новых технологий ИИ как в сфере «принятия решений», так и в экономике, информационном, социокультурном пространстве и «на поле боя» (ментальной войны - в особенности).
Проблема еще и в том, что в ближайшем будущем на Западе к разным уровням принятия решений придут люди, выросшие на компьютерных играх и доверяющие ИИ. Тут к месту привести шутку американских военных, придуманную на военно-воздушной базе Неллис (США):
«В будущем ВВС будут состоять из одного человека, собаки и компьютера. Задача человека будет заключаться в том, чтобы кормить собаку, а задача собаки - не давать человеку трогать компьютер». Риски из этого проистекают весьма нешуточные.
Игра в деградацию
По данным аналитической компании DFC Intelligence, по состоянию на начало 2023 года общая аудитория компьютерных видеоигр составляла 3,7 млрд человек - это 46% от всего населения Земли.
Компьютерные игры как продукт массовой культуры вовлекают в сферу своего влияния представителей практически всех социальных групп, людей разного достатка и разных политических взглядов.
И здесь много ментальных проблем, рисков и уязвимостей. Многие компьютерные игры прививают насилие, делают его привычным и будничным. В злонамеренных руках игры - инструмент деградации и деструкции личности.
Жестокость, насилие, нетрадиционные сексуальные отношения, асоциальное поведение, неявная пропаганда терроризма и экстремизма, социальное унижение (абьюзинг) и противозаконная деятельность - содержательная платформа многих из этих игр.
Результат:
- размытая система ценностей;
- инфантилизм;
- утрата связи с реальным миром;
- индуцированная неспособность отличить добро от зла;
- деградация личности.
Под влияние видеоигр попадают прежде всего молодые люди. Верхняя планка трудноопределима, так как фанаты компьютерных игр встречаются и среди людей зрелого возраста.
По данным InfoWatch и Крибриум, в последние годы произошел значительный рост российского внутреннего игрового рынка.
Доля тех, кто использует интернет для игр в 2023 году, достигла 60% активного населения (данные Datareportal, январь 2023). В 2020 году этот показатель был почти в два раза ниже - 33%.
В игровой среде русский язык входил в тройку самых популярных в мире, выше в рейтинге - только английский и китайский. На территории России проживают 88 млн человек, которые регулярно играют в видеоигры. За год россияне на это тратят от 100 до 160 млрд рублей.
Каждый из нас - это когнитивная личность со своим способом познания мира. В некотором смысле мы - набор привычек мыслить, видеть, слышать, запоминать и т. д. Видеоигры оказывают сильное влияние на мировоззрение - на то, как пользователи (в том числе дети) воспринимают мир, себя и других.
Персонажи видеоигр формируют восприятие игроками семейных ценностей. Значительное число игр иностранного производства (в первую очередь США и Японии) в последнее время стали включать персонажей нетрадиционной сексуальной ориентации.
К примеру, игры серии The Sims признаны игровой франшизой самой дружелюбной и открытой к ЛГБТ-контенту.
Благодаря тому, что вышеописанные симуляторы жизни позволяют практиковать свободные предпочтения и отношения, значительную долю сообщества «симмеров» формируют пользователи, причисляющие себя к субкультуре ЛГБТ.
Необходимы регулирование/ контроль государством контента и маркировка игр, наказание за нарушение установленных правил для производителей игр и платформ.
Нужен комплексный, междисциплинарный анализ игровых онлайн-сообществ с привлечением силовиков, экспертов-психологов, социологов, политологов, специалистов в IT-сфере.
Необходимы свой игровой контент и система продвижения положительного имиджа России через мировое игровое сообщество.
Надо понимать - это не игрушки, а серьезные риски деградации молодежи и проблем с ее национальной идентичностью в будущем. Это ментальная война за умы подрастающего поколения.
Деградация инфраструктуры
Деградация энергетики, «зеленая» трансформация, закрытие АЭС, предопределившие беспрецедентный энергокризис и вывод производств из развитых стран.
Мировая экономика, исчерпав возможности экстенсивного роста, постепенно погружается в хаос торговых и санкционных войн, кровавых региональных конфликтов, сталкивается с повсеместными разрывами глобальных цепочек и разделением некогда единой геоэкономики на отдельные региональные зоны и политические блоки.
Отдельно упомянем деградацию столь значимой для прогресса отрасли, как космос. Проблемы здесь глобальны и носят системный характер.
Наш космический пилотируемый корабль «Союз» вплоть до 2020 года являлся практически единственным средством доставки экипажей на борт МКС, так как с 2011 года американцы прекратили запуски «Спейс Шаттл» и пересадили своих астронавтов на российские корабли.
Причина проста: за 30 лет использования «шаттлов» у американцев было всего две аварии, но в них погибло сразу 14 астронавтов. А у нас человеческих жертв не было с 1971 года.
В этих условиях Пентагон и NASA сделали ставку на Илона Маска, который, по сути, и финансируется, и работает на государство США. Предоставление Западом националистическому режиму, контролирующему Украину, спутников связи StarLink - лишь малая часть того, что делает под руководством военных глава SpaceX в интересах американского государства.
Для осуществления глобального контроля США имеют широкий спектр спутников и космических систем, зачастую в двойной модификации - гражданской и военной, что в значительной степени предотвратило упадок космической отрасли Запада.
Причины сегодняшней ситуации в нашей космической отрасли понятны. Финансирование в 90-х годах резко сократилось. Отраслевого управления практически не стало. Произошел массовый отток квалифицированных кадров.
Но «точка невозврата» не пройдена. После Отечественной войны в разоренной стране благодаря самоотверженной деятельности талантливейших главных конструкторов, а также, не будем об этом забывать, огромных коллективов и руководства в лице партийных, военно-силовых и гражданских государственных служащих всего за 10 лет была создана совершенно новая ракетно-космическая отрасль.
В сегодняшних реалиях этот феномен понять трудно, но необходимо, поскольку он реально был и наглядно показывает, что при правильном целеполагании, наличии государственной воли и стратегического масштаба задач, при правильном подборе персоналий и их нацеленности на результат - «чудеса прогресса» обеспечиваются в плановом порядке.
Опыт того же NASA показывает, что наибольшие успехи были достигнуты лишь при активном участии государства - Пентагона прежде всего - в развитии космических проектов, как бы они ни «выпячивали» роль частной инициативы.
А для России доминирование и воля государства в развитии космоса - базовое и необходимое условие успеха.
ХХ век называли великой эпохой научно-технической революции, когда на основе научных знаний и открытий человечества происходил стремительный прогресс техники и технологий, невероятными темпами шло развитие промышленности и производительных сил, менялись общественно-политические отношения, повышались уровень и качество жизни людей.
В XXI веке прогресс во многих областях науки и технологий сменился регрессом, потому что в постиндустриальном мире научные знания перестали быть факторами производства в большинстве стран.
Во многих экономических сферах капитал уже не создается, а только перераспределяется, поэтому основным источником нового капитала становятся печатные станки центральных банков, которые поддерживают экспансивное кредитование, бесконечное потребление и раздувание постиндустриальной экономики.
Деградация науки, культуры и общественной жизни в сочетании с новыми цифровыми технологиями и социальными платформами помогает подготовить развитые страны к переходу в мир оруэлловской антиутопии, снижая потенциальные возможности обществ, в том числе и западных, к противодействию разрушительной трансформации всей социально-экономической сферы.
Хотя, как шутят биофизики, деградация - это обратное развитие.
Деградация гео-территориальной стратегии
Но вернемся к «военным приоритетам генерала Милли» - его войне в мегаполисах.
Война в городе - крайне перспективное по эффективности уничтожения населения и социально-экономической инфраструктуры страны направление. Риски тут разнообразны и носят нарастающий характер.
Модные до недавнего времени мегаполисные концепции территориального развития России, когда население и экономика страны «концентрируется в полутора десятках мегаполисах современной многоэтажной и плотной застройки», может быть, и выгодны риелторам, но никак не обществу российскому, которое таким образом просто «заводится в перекрестье прицела» генерала Милли.
Уроки корона-кризиса ярко продемонстрировали всю уязвимость такой концепции.
К тому же она противоречит не только вопросам сбалансирования развития российских территорий, но и национальной безопасности, да и самому культурному коду русской цивилизации, исторически и культурно сложившейся именно на наших гигантских просторах, где мы «не тесно» и дружно, «не толкаясь локтями», в гармонии живем такие разные.
Мегаполисная концепция - это риски и путь к упадку русской цивилизации и «распаду» социоэкономической инфраструктуры нашей гигантской страны.
Угрозы политики концентрации населения в городах отмечают и наши противники. Ведущий западный think-tank - The Center for Strategic and International Studies (СSIS), специализирующийся на военной тематике и вопросах безопасности, в докладе, вышедшем в августе 2023 года, так описывает инфраструктурные риски и уязвимости возможных конфликтов даже не в прямом вооруженном конфликте, но при кибератаках.
Наиболее вероятные цели делятся на три категории: первая - объекты электроэнергетики. Вторая - трубопроводы и железные дороги. Третьей будет сеть материально-технического обеспечения и связи. Основными целями будут телекоммуникационные системы в городах и регионах.
Электрические сети всегда считались ценными объектами, и потенциальная уязвимость электрических сетей хорошо известна.
Все цифровые объекты в той или иной степени уязвимы. Трубопроводы, например, тянутся на тысячи километров через несколько штатов и пересекают малонаселенные районы. Они контролируются цифровым способом, с множеством возможных точек как кибер-, так и физического нарушения.
Атака на американский Colonial Pipeline показала, что кратковременное нарушение может принести политическую выгоду и быстро радикализировать ситуацию в стране.
Вероятными целями являются гражданские системы управления воздушным движением, а также водоснабжение в ключевых городских районах, поскольку от него зависят телекоммуникации и электричество.
Вот так это видится нашим оппонентам из CSIS - и это далеко не полный перечень рисков лишь от кибератак. Добавьте сюда терроризм, техногенные факторы и риски эпидемий - и мало не покажется даже без военной составляющей.
Нам надо понимать: привнесенные извне мегаполисные концепции гео-социального развития России - это значительные риски и потенциальная деградация системы национальной безопасности.
О. Матвейчев
***Источник.
НАВЕРХ.