В.Н. Алексеев: «Все мы немножко старообрядцы!..» Ч. 1
Прямой разговор о жизни, о судьбе, о нынешнем и прошедшем времени
-Если бы не Великая Отечественная война, я бы, наверное, не родился . Причина очень простая: отец и мама познакомились на фронте.
Мама воевала с осени 1941 года. В числе многих других москвичей и москвичек она добровольцем пошла защищать Москву от подступавших к ней немцев.
Мои родители оказались в одной воинской части, познакомились и полюбили друг друга. В результате на свет появился я! Случилось это под гром первого салюта, который был устроен над столицей в ночь с 5 на 6 августа 1943 года в честь победы советского оружия на Курской дуге.
-Ваш отец тоже был добровольцем?
-Нет, он служил срочную службу в Красной армии. Его призвали в 1938 году с третьего курса Саратовской консерватории. Срочная служба в те времена длилась три года. Весной 1941 года отец надеялся уйти в запас и продолжить обучение музыке. Но страна ощущала близость войны, и потому отслуживших срочную службу в то время в запас не увольняли...
Когда на страну напали фашисты, его как старослужащего отправили на двухнедельные курсы командиров стрелковых взводов. После чего, как он любил говорить: «кубаря в петлицу» и на фронт. В звании младшего лейтенанта на должность командира пехотного взвода...
Командир пехотного взвода в начале войны был фактически смертником, но моему отцу повезло - он прошел всю войну и остался жив. Вернулся с семью ранениями - четырьмя тяжелыми и тремя легкими. У него на кителе были нашивки за ранения: четыре красные, три желтые... Детская память очень цепкая, и впечатления детства западают в душу на всю жизнь. Например, я никогда не забуду, как он приехал домой после Победы...
Мама после того, как я появился на свет, в армию не вернулась и занималась моим воспитанием. Жили мы в Москве у бабушки в комнате площадью не то 12, не то 14 квадратных метров.
На этой крохотной территории размещались шесть человек - бабушка, мама, я и мамины сестры: тетя Люся, тетя Надя и тетя Оля! Среди соседей по коммунальной квартире мне больше всех запомнился Михаил Иванович Крыштан, который служил в оркестре Большого театра. По утрам он репетировал, играл на тубе, издававшей низкие рычащие звуки. Огромная изогнутая медная труба звучала на весь дом, но никто и не думал возмущаться.
В те времена люди, жившие в коммунальных квартирах, относились друг к другу как к членам одной семьи. Знали о друг друге практически все, сочувствовали, сопереживали... Переругивались беззлобно, по-свойски. Каждая коммунальная квартира была одним общественным организмом. Как, наверное, и вся страна!
Отец закончил войну в Праге. Его дивизию в мае 1945 года развернули на столицу Чехословакии, как только там началось антифашистское восстание. Оно было бы подавлено гитлеровцами, не подоспей к Праге Красная армия.
Пражская операция продолжалась с 6 по 11 мая. За эти пять дней там погибло около 12 тысяч советских солдат, 38 тысяч были ранены. Войну отец завершил командиром батальона в звании капитана.
После окончания войны папа привез домой несколько черно-белых, плохонько отпечатанных открыток с видами Праги. Маленького меня эти немудрящие картинки зачаровывали невиданной мной ранее архитектурой. Я часами мог разглядывать Вацлавскую площадь, Карлов мост, Староместскую площадь, Пражские куранты...
Я представлял себе, как путешествую по Чехословакии. Детская фантазия разыгрывалась настолько ярко, что никакие нынешние виртуальные путешествия с моими мальчишескими грезами сравниться не могут!
Поездка в Прагу с целью вживую увидеть эти красоты была мечтой всей моей жизни! Не так давно мы с женой съездили в Чехию на неделю, прошли по пражским достопримечательностям, где я мысленно беседовал с отцом...
Война унесла немыслимое число жизней. Но еще большее число жизней и судеб она коренным образом изменила. Кому-то со знаком плюс, а кому-то сломала судьбу. Ко второй категории людей относился мой отец.
Я уже говорил, что в армию его призвали студентом консерватории. Семь лет перерыва и семь ранений для человека, стремившегося посвятить себя музыке, - это полная профессиональная дисквалификация! Поэтому о продолжении обучения музыкальному искусству и о карьере музыканта уже не было никакой речи.
К маю 1945 года мой отец на высоком профессиональном уровне умел только воевать. Поскольку ему было нужно кормить семью, предложение стать военным педагогом было воспринято с энтузиазмом.
Его направили учиться в Ленинград в Высший военно-педагогический институт имени М. В. Калинина. Размещался этот вуз на Лермонтовском проспекте, в бывшем здании Николаевского кавалерийского училища.
В его стенах в свое время учились такие выдающиеся сыны Отечества, как Михаил Юрьевич Лермонтов, Модест Петрович Мусоргский, Петр Петрович Семенов-Тян-Шанский...
Пока папа учился в военном институте, мы с мамой, можно сказать, жили в поезде Москва - Ленинград - Москва. В Северной столице ему дали скромное жилье. Помещение в шестнадцать квадратных метров было разделено пополам фанерной перегородкой, и одна из половин досталась во временное пользование отцу. Хорошо запомнилась голландская печь, которая отапливала разделенные фанерой комнатушки. Мы с соседями топили ее по очереди...
У Высоцкого в песне «Баллада о детстве» есть слова: «...на тридцать восемь комнаток всего одна уборная». В коридоре здания, где жил отец, комнат было больше пятидесяти. А уборная, как и кухня, - тоже одна... Жить там всей семьей, включая недавно родившуюся сестру Люду, было трудновато. Потому значительную часть времени мы жили в Москве, а в Ленинград приезжали «на побывку».
Свой первый учебный год я отучился в московской школе. После окончания института папа получил звание майора и назначение в Уральский военный округ. Никто из нашей семьи не подозревал, что это надолго...
После окончания мной первого класса мы с мамой отправились к отцу в Молотов (так тогда назывался город Пермь). Но там задержались всего на год. Через год отца перевели в Свердловск (ныне Екатеринбург), где он преподавал на Высших офицерских курсах «Выстрел» и в Свердловском суворовском военном училище.
В конце 1950-х, когда генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев принялся сокращать армию, отца «вычистили» из вооруженных сил в звании подполковника. К моменту увольнения ему было около сорока лет. А умер всего на 52-м году жизни.
-Ранения, очевидно, сказались?
-Конечно! У него в ноге остались осколки, которые хирурги не смогли вынуть в полевом госпитале. Время от времени они причиняли беспокойство и отцу приходилось ходить с палкой. Сегодня представить себе российского офицера, хромающего и ходящего на службу с тростью, просто невозможно!
В те годы это было неудивительно... В память о родителях я со своим внуком Матвеем стараюсь каждый год 9 мая ходить на акцию «Бессмертный полк».
В одном из старых советских фильмов героиня, вспоминая кого-то из ушедших близких, говорит: «Жаль, что мы не умеем быть вовремя благодарны!» Как это верно сказано! Я бы еще добавил: «Как жаль, что не умеем быть вовремя внимательны!» Все, что с нами происходило, мы воспринимали как должное... Только когда уже ничего и никого не вернешь, задним умом начинаем давать оценку людям, их поступкам и событиям...
-К сожалению, вы правы... А как ваша мама? Не работала?
-Отчего же?! Тогда все работали! Моя мама всю жизнь была бухгалтером-экономистом. Расстаться с этой профессией не могла очень долго - завершила свой трудовой стаж в возрасте далеко за семьдесят. Когда она ушла от нас, ей шел девяносто девятый год. До конца жизни она была бодра и находилась в твердой памяти.
Участковые врачи, присматривавшие за мамой на склоне ее лет, называли ее «бабушкой, которая работает на компьютере». Мама удивительно хорошо освоила эту непростую для стариков премудрость. Могла найти последние новости, посмотреть фильм, сыграть в какую-нибудь игру. Однако «стратегий», в отличие от правнуков, не любила.
ВО ВСЕМ ВИНОВАТЫ КНИГИ!
-Ваш отец - военный, мама - бухгалтер-экономист, а вы - ярко выраженный гуманитарий... Что формировало ваши наклонности?
-Во всем повинны книги! Одно из самых первых и ярких впечатлений дошкольного возраста - московский книжный магазин, в котором работала мамина сестра тетя Надя. Тетя порой брала меня с собой на работу. В этом магазине я еще дошкольником стоял за прилавком!
Я не продавал книги в буквальном смысле слова, но охотно давал советы, какую «взрослую» книгу стоит приобрести... Читать я выучился задолго до школьного возраста. Читал все подряд и имел представление о новинках, лежавших на прилавках.
С одной стороны, это забавно. С другой... только со временем начинаешь понимать, насколько показателен этот пример для советской эпохи! Мальчик из простой семьи еще до школьной парты знал не только Самуила Маршака, Сергея Михалкова и Агнию Барто, но и таких «взрослых» писателей, как Горбатов и Панферов!..
Тогда очень многие запоем с младых ногтей читали все подряд! Не поверите, но любую купленную в магазине книгу тогда заворачивали в бумагу и перевязывали шпагатом как ценную покупку!
-Неужели заворачивали?!
-Было!.. Я в детстве довольно лихо заворачивал людям приобретенные ими книги.
Со чтением было сложнее. При шестерых жильцах на 12 квадратных метрах мы не могли себе позволить сколь-нибудь значительную библиотеку. Из мебели были только две кровати, диван и небольшой платяной шкаф. В шкафу хранился тюфячок, который я расстилал в ночь на полу.
Диван тети Нади был также хранилищем ценных вещей для всей семьи. В его чреве среди прочего лежала небольшая коллекция книг. Тетя Надя с большим трепетом к ним относилась.
Для меня всегда был праздник, когда она открывала диван и доставала оттуда какую-нибудь чудесную книгу. Например, «Малахитовую шкатулку» Бажова!.. К каждому сказу было по нескольку картинок. Полноцветные иллюстрации были вырезаны, наклеены на паспарту и проложены... (Задумывается, пытаясь подобрать слово.)
-...Папиросной бумагой?
-Что вы! Это была какая-то удивительная полупрозрачная бумага с тисненым, сродни водяному знаку, рисунком или орнаментом... Такое великолепие!
Я эту книгу много раз прочитал от первой до последней строчки. Врезались в память даже выходные данные: «Государственное издательство художественной литературы. Типография Т-237».
Помню, я думал: «Что же это за типография такая - “Т-237”»? Эту загадку мне удалось разрешить только в зрелом возрасте. Так обозначалась типография в Германии, которая была отдана Советскому Союзу в счет репараций по итогам Великой Отечественной войны и работала на нужды нашего Отечества.
В силу специфики службы отца учиться мне довелось в нескольких школах. Первым делом в каждом новом учебном заведении я записывался в библиотеку. Но очень скоро мне стало не хватать того, что могла предложить школьная библиотека.
Уже в Свердловске я упросил отца записать меня в библиотеку окружного Дома офицеров. Его здание внушало трепет своими масштабами и красотой - башенка со шпилем, колонны, скульптура на фронтоне, - из двухэтажного деревянного барака все это представлялось реальным воплощением книжных представлений о старинных рыцарских замках.
А в библиотеке свободно стояли все литературные журналы той поры, книги Ремарка и Хемингуэя, тома Фейхтвангера, Томаса и Генриха Маннов, Фенимора Купера, Джека Лондона и Вальтера Скотта. Кроме того, я был записан и в районную библиотеку...
Отец тоже любил читать. Как-то в двух вещмешках он принес гору книг, списанных из библиотеки некоей расформированной воинской части. То была литература специфического характера, но я и это читал с увлечением!
Помню, как изучал труды генерал-фельдмаршала германской армии Мольтке-старшего, изданные в СССР в 1930-е годы... Слава богу, мне удалось пережить период бессистемного чтения.
-Вы были заядлым книгоглотателем!
-Практически все мои товарищи были тоже увлечены чтением. Чтение в то время зримо, даже осязаемо, открывало нам мир, в котором мы живем. Так складывалось мировоззрение школьника в послевоенные годы, когда не было ни телевидения, ни интернета...
Тогда книги были великим счастьем! Читая, мы становились взрослее, опытнее, пусть даже теоретически... Но и на практике самостоятельности нам было не занимать. Меня уже с пятого класса одного отправляли на поезде из Свердловска на летние каникулы к бабушке в Москву. На свердловском вокзале меня сажали в вагон. В Москве - встречали... Поезд в то время шел двое суток. Нынешние дети намного инфантильнее школьников 50-х годов прошлого века!..
-Быть может, потому, что мало читают?..
-Вполне возможно. Когда читаешь, развиваешь мышление, фантазию, узнаешь мир с точки зрения автора, принимаешь или отвергаешь его позицию. Сначала в процессе чтения, а затем в процессе собственного бытия формируется личная позиция человека.
Читая про Робинзона Крузо, маленький человек вместе с героем проживает его жизнь и получает не только навыки выживания в экстремальной ситуации, но и опыт познания, осмысления и освоения окружающего мира. Вычитанная, воспринятая из книги коллизия, проецируясь на текущие события, дает нам алгоритм наших действий!
-Согласен. Но расскажите о ваших летних поездках в Москву в детстве.
-На самом деле за лето я часто успевал побывать в пионерском лагере и в военном лагере, куда мы ежегодно выезжали к отцу. Там был весь набор детских летних развлечений и игр: городки, лапта, прятки, казаки-разбойники, купание в речке, сбор ягод и грибов на зиму.
А поездка в Москву - совершенно особое событие. Я ехал не просто в мегаполис, а к любимой родной бабушке (так случилось, что я не застал в живых ни одного своего деда)! Ехал в дом, где рос до второго класса. На малую родину, как бы это забавно ни звучало по отношению к Москве.
Там, в 3-м Самотечном переулке, мне все было дорого. Соседи, дворовые друзья, каждое дерево, каждый закоулок... Через два переулка от нашего дома находился театр знаменитого дрессировщика Владимира Леонидовича Дурова. В «Уголок дедушки Дурова», как его называли, детей пускали бесплатно. Моя мама тоже выросла здесь. Получалось, что бабушкина комнатка в коммунальной квартире - это не просто малая родина, а родовое гнездо, вотчина!..
Кроме того, в Москве можно было ходить по музеям, театрам, выставкам и фестивалям, смотреть и слушать знаменитостей, чьи имена со временем превратились в культурное достояние человечества.
Сегодня в это трудно поверить, но даже я, мальчишка, мог за небольшие деньги попасть в Большой театр или послушать вживую выступление Святослава Рихтера. Однажды он даже выступал на летней эстраде парка имени Горького!
-Великий Рихтер - на открытой эстраде в парке?! Вы ничего не путаете?
-Я сидел в первых рядах и видел его так, как сейчас вас. В то время в той стране это было возможно. Я даже помню, что он исполнял Второй фортепианный концерт Брамса. Благодаря Святославу Теофиловичу во мне зародилась любовь к классической музыке... Вживую классика воспринимается вовсе не так, как в записи.
Но гораздо больше меня потрясли овации, которые благодарная публика устроила Рихтеру! Я сидел или стоял (не помню уже) совершенно оглушенный музыкой и тем, как окружающие люди реагировали на нее... Совершенно не ожидал, что существуют люди, способные воспринимать классическую музыку и мастерство исполнения так глубоко!
Они понимали Рихтера и Брамса глубже и тоньше, чем я. Меня ожидала напряженная кропотливая работа над постижением пока недоступного мне мира музыки...
После аплодисментов Рихтер сыграл коду концерта. Овация грохнула еще сильнее. Он встал на поклон, и я увидел, как с лица его капает пот - столько физических и душевных сил он вложил в этот концерт... Но зал не хотел отпускать великого музыканта. Казалось, он еще пару часов будет стоять на эстраде и кланяться, а люди продолжат аплодировать... Это тоже производило огромное впечатление.
Чтобы выйти из этого положения, администрация парка включила запись финала только что прозвучавшего концерта Брамса. Только тогда публика отпустила обессилевшего музыканта со сцены. Я еще долго осмысливал увиденное и услышанное. С тех пор к классической музыке отношусь более чем серьезно...
Не так давно, в год столетия отца, мне удалось побывать в Праге. Из Праги я решил съездить в Дрезден, чтобы посмотреть шедевры Дрезденской картинной галереи. Как оказалось, из всей нашей небольшой группы я был единственным, кто был знаком со всеми ее картинами!.. Собрание Дрезденской галереи я имел счастье видеть в Москве в 1956 году, когда гостил у бабушки на каникулах.
В Музее изобразительных искусств имени Пушкина была выставка этих живописных сокровищ. Это было что-то невероятное! Мне пришлось выстоять многочасовую очередь, чтобы попасть на эту выставку! Для тех времен такое явление, как очередь в музей длиной почти до Боровицкой площади, - большая редкость!
Когда Красная армия в мае 1945 года вошла в Дрезден, все картины Дрезденской галереи, упакованные в ящики, были приготовлены фашистами к эвакуации и спрятаны в сыром подземелье.
В плачевном состоянии картины были вывезены в Советский Союз, 16 лет они находились в Москве. Все это время лучшие реставраторы страны кропотливо трудились над восстановлением пострадавших мировых шедевров. Когда был организован Совет экономической взаимопомощи и подписан Варшавский договор, картины было решено вернуть в ГДР.
Когда в Дрездене я сказал молодому экскурсоводу, что видел эту выставку в Москве в 1956 году, он посмотрел на меня, словно на Мафусаила...
...Еще я помню, что, когда мне было пять-шесть лет, мы с бабушкой ходили на выставку подарков Сталину, сделанных народами мира к его 70-летию. Лев Толстой говорил, что помнил себя с самого рождения. А я помню себя со времен окончания войны, возвращения отца с фронта и с выставки подарков Сталину!
-Получается, вы были рафинированным ребенком?! В общественном сознании укоренилось, что дети войны были в определенной степени шпаной...
-Мы тоже хулиганили. Помню, как после Нового года, когда ставшие ненужными елки уже валялись на помойках, мы взяли одну такую, привязали к ее комлю две веревки и, спрятавшись за сугробами с двух сторон дороги, издевались над подвыпившим прохожим.
Он шел, покачиваясь, а мы эту ель перетягивали, и она оказывалась у него на дороге. Он давай ее снова обходить, а мы опять елку сдвигаем в его сторону! Смешно было...
-Если бы все малолетние хулиганы послевоенного Советского Союза «хулиганили» подобным образом!
- Тем не менее мне за тот поступок до сих пор стыдновато... Что касается моего дальнейшего соприкосновения с миром музыки, то оно вскоре получило свое продолжение. В нашей семье появилась ламповая радиола «Ригонда». Для того времени она была «писком моды»: полированная, на фигурных «паучьих» ножках, с двумя динамиками и проигрывателем для виниловых пластинок на 33 оборота.
Я еще не был самостоятельным человеком, но кое-какие деньги иногда зарабатывал. Например, после седьмого класса мы работали в колхозе, пропалывали овощи в поле и получили там за труды - страшно подумать! - по триста рублей дореформенными сталинскими дензнаками.
Редкие заработки и небольшие карманные деньги от родителей я стремился консолидировать, чтобы иметь возможность покупать книги и пластинки с записями музыкальных произведений.
Мой интерес к музыке подогревался примером отца, который, окончи он консерваторию, наверняка бы стал талантливым музыкантом. Сужу это по тому, что для него не существовало музыкального инструмента, на котором он не сумел бы что-нибудь исполнить.
Папа мог сыграть даже на инструменте, к которому прежде не прикасался! Этот талант меня поражал и приводил в почти священный трепет... Однажды в отпуск родителей мы всей семьей поехали на пароходе в путешествие по Каме и Волге, от Молотова (Перми) до Астрахани и обратно. У нас была отдельная каюта, а обедали мы в кают-компании на корме парохода.
Там стоял небольшой кабинетный рояль. Перед каждым обедом отец садился за него и импровизировал, преображая всем известные мелодии, украшая их, соединяя друг с другом собственными пассажами, меняя темпоритм так, что они звучали совсем по-иному, чем в классической подаче.
Не было никаких нот, все рождалось сию минуту, и слушатели ощущали себя причастными к чуду явления музыки...
УЧИТЕЛЬ ПРОДОЛЖАЕТ ЖИТЬ В УЧЕНИКАХ
-Огромную роль в становлении моего мировоззрения также сыграли школа и учителя. Школу я оканчивал в Свердловске и по сей день благодарен судьбе за то, что мне так повезло.
Средняя школа № 37 для мальчиков была уникальна! Достаточно сказать, что большинство учителей там были мужчинами. Школьное образование в СССР с 1943 по 1955 год было раздельным. До сих пор считаю, что раздельный метод обучения более органичен для человеческой природы.
Почти все наши учителя прошли фронт. Математику вел завуч Георгий Петрович Иванов. Строгий на вид, но справедливый и, как я теперь понимаю, душевно отзывчивый и добрый, с пронзительным взглядом из-под колючих бровей.
Однажды в какой-то праздник мы с удивлением увидели на его потертом, но идеально отутюженном пиджаке орден Ленина. Это произвело на нас глубокое впечатление. Орден Ленина при советской власти был высшей наградой государства. Когда кому-то присваивали звание Героя Советского Союза, всегда говорилось: «Наградить орденом Ленина и медалью “Золотая Звезда”». Заметьте, в первую очередь упоминался орден Ленина!
Воевал и учитель физкультуры Виктор Петрович Лысков - небольшого роста, но необычайно ладный и ловко сбитый. Он с подчеркнутым изяществом и легкостью показывал нам прыжки через коня, технику лыжного бега, упражнения на брусьях или стрельбу из пневматической винтовки. Был на фронте и учитель физики.
Я попал в класс, руководителем которого назначили учителя литературы Николая Владимировича Шаталова. Сказать, что он в значительной степени сформировал мои интересы, означает ничего не сказать. Удивительный был человек.
Он отличался спокойными, немного барственными манерами, неторопливой походкой. «Всякий мало-мальски уважающий себя человек никогда не торопится!» - любил повторять Шаталов.
Его уроки и поныне вспоминаются как труднодостижимый образец глубины и блеска знаний, мыслей и эмоций, рожденных от общения с любимой литературой и явленных в непринужденной и доходчивой для подростков форме школьного урока. Особенно любил Николай Владимирович французскую литературу.
Учитель знал о всех важнейших событиях культурной жизни Франции - он еженедельно покупал воскресный цветной выпуск газеты французских коммунистов «Юманите».
В восьмом классе у нас родилась искусно направляемая учителем идея о совместной поездке в Ленинград, пушкинский Петербург. Чтобы заработать деньги на поездку, мы, все мальчишки класса, после уроков ходили на разгрузку товарных вагонов. Поездка получилась удивительной.
Северная Пальмира, одухотворенная рассказами Николая Владимировича о пушкинском, достоевском, блоковском, гоголевском, чайковском Петербурге, перемежавшимися цитированием любимых текстов, открылась нам с совершенно новой стороны.
Сегодня я гораздо глубже, чем в школьные годы, понимаю роль литературы в жизни России. Но на идею, которая освещала русскую духовную жизнь прошлых веков, впервые обратил внимание многих своих учеников именно учитель словесности Николай Владимирович Шаталов. В истории России литература служит обществу фундаментом, на основе которого русский народ созидает свое Бытие.
В нашей школе преподавание русской литературы непринужденно соединялось с опытом русской национальной жизни, отраженным отечественной словесностью... Благодаря прививаемому учителем личному восприятию нам стали открываться сокровенные смыслы, за которыми таились неожиданные открытия и озарения
За время своего учительства Николай Владимирович выпустил в жизнь многих достойных людей, включая артиста Александра Демьяненко, музыканта, композитора Вадима Бибергана...
Таким образом, учитель продолжает существовать в учениках, как и родители продолжаются в детях!
А МОГ СТАТЬ ХОРОШИМ СТРОПАЛЬЩИКОМ
-После получения аттестата зрелости перед вами не было сложного выбора, с какой сферой деятельности связать свою судьбу?
-С восьмого класса меня вместе с моим задушевным другом-одноклассником Володей Тороповым тянуло к занятиям «святым искусством». Мы ходили на концерты в филармонии, театральные спектакли, несколько лет посещали занятия в бесплатном Народном университете культуры.
Нас вдохновляли талантливые рассказы лекторов об искусстве, художниках, великих картинах. Мы мечтали о занятиях искусством, не строя планов типа «поступить в театральный» или «учиться в Академии художеств».
В год нашего окончания школы было объявлено о первом наборе на искусствоведческое отделение филологического факультета Уральского университета. Конечно, мы отправились подавать документы туда.
Первый набор абитуриентов на эту интереснейшую дисциплину собрал несметное количество желающих поступить. Я сдал все экзамены и был зачислен в число студентов на вечернее обучение. Дневного в то время не было.
Вечерники и заочники должны были где-то трудиться. Мы с Володей взяли пример с героев повести Анатолия Кузнецова «Продолжение легенды» о строительстве гидроэлектростанции на Ангаре и устроились разнорабочими в 33-й строительный трест.
Атмосфера того времени была исполнена духом созидания, литература активно поддерживала этот настрой. Поэтому со стороны родителей, знакомых и близких мы встретили понимание нашего выбора.
Мы попали в бригаду, которая начинала возведение четырехэтажного кирпичного здания НИИ огнеупоров. На новом поприще мы сделали «маленькую карьеру»: получили квалификации каменщика-монтажника и стропальщика.
В свете начавшегося в стране бума крупнопанельного домостроения эти специальности были очень востребованными. Я проработал на стройке целый год, пока не встретил на улице нашего бывшего учителя рисования.
-Ты с ума сошел?! - возмутился он, узнав, что я подался в строители. - Я в школе задыхаюсь от нагрузки! Мне давно требуется помощник! Немедленно увольняйся и переходи работать в школу!
Так я перешел в школу. В пятых классах вел уроки рисования, а в седьмых - черчение...
-У вас есть еще способности к живописи?
-Я всегда увлекался всем, что связано с творчеством. В школе я проработал полный учебный год и работал бы еще, но в один прекрасный момент мне по знакомству предложили место экскурсовода в Свердловской картинной галерее. Нужно ли говорить, что я с радостью дал согласие?! Я был не женат, жил с родителями, и зарплата в сто рублей казалась вполне достаточной.
Через полгода, в 1963 году, меня «произвели» в научные сотрудники, и я взялся за работу, которая простаивала с конца сороковых годов. Требовалось создать каталог живописи собрания Свердловской картинной галереи. Тогда она помещалась в двухэтажном купеческом доме начала XX века.
Надо сказать, что все сотрудники галереи были обязаны водить экскурсии. Некоторые не любили сей процесс и относились к нему формально. Мне же нравилось, когда безликая поначалу толпа экскурсантов вдруг начинает задавать осмысленные вопросы, оживать заинтересованными взглядами... Такой отклик на результаты твоего труда приносит глубокое моральное удовлетворение.
Между тем учеба шла своим чередом; она была выстроена настолько мудро и гармонично, что новые знания мы постигали без особых усилий.
К защите дипломной работы в вузе я завершил работу над каталогом в галерее. Он был издан в Ленинграде в издательстве «Художник РСФСР» объемом 24 печатных листа...
«НЕ МОГУ УЧАСТВОВАТЬ В ПРЕДСТАВЛЕНИЯХ ЦИРКА ШАПИТО!»
-Некоторые утверждают, что российскую высшую школу благополучно зарезали...
-Возможно. При нынешней системе обучения - галопом по Европам - будущие специалисты выносят из вуза не глубокие знания, а бумажку, именуемую дипломом! Одни делают вид, что получают высшее образование, а другие - что дают его! В итоге в проигрыше и те, и другие!
-А не драматизируете ли вы ситуацию?!
-Мне нет нужды драматизировать! У нас в стране сейчас абсолютно все делается с точки зрения личных корыстных интересов. Общественные интересы искоренены полностью. Почему сегодня выпускники школы не имеют элементарных навыков самостоятельного мышления?
Они не могут решить простейшую задачу, описать в нескольких словах какой-то предмет... То, что раньше ребенок осваивал в детском саду, сегодня он делать не умеет, даже сдав ЕГЭ! Сами критерии, по которым сегодня выявляются знания, вызывают сомнения в своей объективности и адекватности.
Моя бывшая студентка, а ныне коллега по преподавательской работе, рассказала один случай. Ее сынишка пошел в первый класс. Между первым «А» и первым «Б» устроили состязание по творчеству детского писателя Николая Носова.
Предметом конкурса были вовсе не затрагиваемые писателем моральные проблемы. Выиграл класс, в котором вспомнили, как звали собаку в одном из рассказов Носова... Сколько матросов было на корабле Робинзона Крузо? Какой породы была собачка Герасима из рассказа «Му-му»? Вот на какие вопросы отвечают на экзаменах современные дети!..
Таковы плоды отечественного просвещения, имеющего целью формирование - цитирую: «...не человека-творца, а грамотного потребителя» (А. А. Фурсенко, в 2004-2012 гг. министр образования и науки Российской Федерации, поныне советник президента России).
В основной своей массе современные школьники не в курсе, что зачастую литераторы влияли на ход истории. Так, Даниель Дефо «Робинзоном Крузо» в определенной степени подготовил почву для идей Великой французской революции!
В XVIII веке очень популярной в умах мыслителей и литераторов была идея так называемого естественного человека и прав, принадлежащих ему по праву рождения. Написав историю Робинзона Крузо, брошенного судьбой в первозданную природу, Дефо лишь облек эту идею в литературную форму.
Далее эту идею подхватили столпы философской мысли Европы, включая Жан-Жака Руссо... Ему принадлежат слова «Человек рожден свободным». Он был убежден в том, что все люди равны, а общество подавляет это равенство, делая человека рабом своих устоев.
А первый законодательный акт, принятый в эпоху Великой французской революции, назывался Декларация прав и свобод человека и гражданина! Уже в двадцатом веке была подписана Всеобщая декларация прав человека. Ее первая статья гласит: «Все люди рождаются свободными и равными в своих правах...»
Даже в России в начале XVIII века по велению Петра Великого была издана книга Самуэля фон Пуфендорфа «О должности человека и гражданина по закону естественному». Получается, что русским людям эта идея не была безразлична!
Если бы Господь отпустил Петру больше лет жизни, то мы могли бы сегодня говорить о попытке модернизации России в начале XVIII века.
-Общепризнана не просто попытка со стороны Петра I, но сам свершившийся факт модернизации!
-У меня на этот счет иное мнение. Система власти, управление государством, характер экономики, социальные отношения в обществе в результате петровских преобразований не поменялись.
Абсолютная монархия и крепостное право как были до него, так и остались. Новая, более совершенная форма экономических и общественных отношений тоже не появилась. То, что делал Петр, это была «революция сверху». До модернизации так и не дошло.
Для чего нам с вами нужна история? Для того чтобы лучше разбираться в том, что происходит сегодня. Когда в наше время только ленивый не толкует о модернизации, мне делается смешно.
Ведь этот процесс должен охватывать все сферы существования общества - государственное управление, экономику, социальную сферу, политику, общественный строй... А наши современные модернизаторы имеют в виду лишь обновление машинного и компьютерного парка.
Петровские реформы служат своеобразным камертоном для определения сути происходящего сегодня. Поскольку живем тоже в особенное, драматичное время, когда одни общественные цели ушли, а другие так и не появились.
Трагедия не в том, что мы отказались от построения общества всеобщего благоденствия, светлого коммунистического завтра. А в отсутствии основ, цементирующих общество. Пока их нет, ни о каких реформах и модернизации не может быть и речи.
-Выходит, в России за всю ее историю была лишь модернизация 1917 года?
-Нет, две! Первая была начата в 988 году князем Владимиром при Крещении Руси... Тогда из практически первобытно-общинного состояния славянские племена посредством «революции сверху» были ввергнуты в феодализм. Что удивительно, все началось не с экономики, а с идеологии! И процесс не заглох с уходом из жизни его инициатора!
-В контексте этой беседы я не могу не задать вопрос: то, что случилось с нами в 1991 году, - модернизация наоборот? И сейчас происходит углубление этой демодернизации?
-На самом деле да. Хотя появилось больше возможностей нивелировать последствия этого процесса. Сделать его не таким катастрофичным...
-Помнится, в перестройку деятели культуры не переставали бомбардировать разрушающуюся КПСС требованиями: «Уберите цензуру!», «Снимите идеологические шоры!», «Дайте проявиться плюрализму в творчестве!».
Казалось, лишь это случится, отечественная культура «наваяет» нам столько шедевров, что представители эпохи Возрождения умрут второй раз от зависти... Цензура рухнула более тридцати лет назад! Где шедевры? Или мы «не в тренде»?
-Чтобы ответить на этот вопрос, поразмыслим над тем, что мы называем русской классикой. Что объединяет столь разные творения, как «Капитанская дочка» Пушкина и «Герой нашего времени» Лермонтова, «Война и мир» Толстого и «Братья Карамазовы» Достоевского, «Очарованный странник» Лескова и «Отцы и дети» Тургенева.
Почему эти произведения до сих пор способны определять духовное состояние русских людей; ближние и дальние перспективы нашего общественного и личностного развития. Только с этим пониманием можно попробовать сформулировать то, что называется национальной идеей и определить историческую миссию нашего народа.
Спросите себя: «Есть ли в современной России хотя бы один писатель, ставящий своим творчеством цель стимулировать читателя к совершенствованию собственного духовного состояния?»
Ответили ли мы сами себе на вопросы, которые задают не испорченные цивилизацией персонажи таитянского полотна Поля Гогена:«Откуда мы пришли? Кто мы? Куда мы идем?».
В действительности речь здесь идет о доказательстве принадлежности живых существ к виду Homo sapiens: если мы в состоянии ставить перед собой такие вопросы и искать ответы на них - значит, годны состоять в этом виде. А на нет - и суда нет, «паситесь, мирные народы...»...
Беседовал Андрей Челноков
***Источник.
НАВЕРХ.