Законопроекты о QR-кодах угрожают национальной безопасности России (2/2)
Вместо послесловия - комментарий коллеги element_ra:„Из представленного анализа нарушений Конституции "законотворцами" неминуемо следует вывод о том, что Российской Федерацией управляет преступное сообщество, и к нему должны быть применены нормы Уголовного права РФ.”
С уточнением коллеги lipin_alex, учитывая, что Россия находится в состоянии гибридной войны:„...Нормы военного времени”.
*
...6 . Антиконституционный порядок лишения и ограничения прав граждан
6.1. Конституцией РФ установлен перечень прав, которые не подлежат ограничению ни при каких условиях, даже при чрезвычайном положении (т. н. «абсолютные права» [45]); они перечислены в ч. 3 ст. 56 Конституции РФ.
Поэтому некорректным является мнение о том, что якобы «ковидная» ситуация оправдывает ограничения любых прав.
Не подлежат ограничению следующие права и свободы, закрепленные в Конституции РФ: право на жизнь (ст. 20); достоинство личности, добровольность участия в медицинских и иных опытах (ст. 21); право на неприкосновенность частной жизни (ч. 1 ст. 23); гарантии против сбора информации о частной жизни (ст. 24); свобода совести, свобода вероисповедания (ст. 28); свобода предпринимательства (ч. 1 ст. 34); право на жилище (ч. 1 ст. 40), гарантии судебной защиты прав и свобод (ст. ст. 46−54).
Между тем, как было показано выше, граждане, не имеющие QR-кодов, согласно обсуждаемым законопроектам, могут быть лишены большой части прав, указанных в ч. 3 ст. 56 Конституции РФ.
6.2. В отношении прав, которые теоретически могут быть ограничены по ч. 3 ст. 55 Конституции РФ (т.н. «относительные права») [46], важно учитывать следующее.
Конституция РФ исходит из определенных условий ограничения прав. Данные вопросы неоднократно становились предметом анализа Конституционного суда РФ.
1. В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Ни одну из упомянутых в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ целей, позволяющих вводить строго обоснованные ограничения конституционных прав граждан, система QR-кодов не достигает.
Доказано, что QR-коды не защищают от COVID-19, не препятствуют ни заражениям, ни распространению заболевания как привитыми, ранее переболевшими, так и имеющими медицинские отводы от прививок.
Иными словами, QR-коды не имеют отношения к защите здоровья, поэтому отсылка к данной цели, обозначенной в ч. 3 ст. 55, не корректна.
2. Если чиновники считают, что QR-коды - удобное средство для «управления» общественным здравоохранением и контроля за «пандемией», следует учесть, что «Цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод» (Постановление Конституционного Суда РФ от 22.06.2010 г. № 14-П).
3. Даже если законопроекты в какой-то мере касались бы защиты здоровья, при ограничении прав должны соблюдаться определенные принципы.
По замечанию Председателя Конституционного суда РФ В. Д. Зорькина, «достаточно общие формулировки Конституции об условиях ограничения прав и свобод таят опасность их неоправданно широкого толкования на практике и установления чрезмерных ограничений» [47].
Поэтому Конституционный суд выработал принципы, которых законодатель должен придерживаться в случае ограничения прав, в частности, принципы правовой определенности, справедливости, соразмерности ограничений прав и свобод, а также баланса конституционно значимых ценностей, публичных и частных интересов (Постановление Конституционного Суда РФ от 10.07.2018 г. № 30-П).
3.1. «Принцип соразмерности ограничений является одним из критериев оценки конституционности ограничения любого права или свободы, а также одной из гарантий от произвольных (необоснованных, чрезмерных, неконституционных) ограничений, поскольку предполагает существование определенных границ (пределов, рамок, условий) законотворчества и правоприменения» [48].
Конституционный Суд РФ в своих решениях сформулировал подходы к сути принципа соразмерности, например:
В ситуации с QR-кодами происходит парализация права на передвижение на воздушном и железнодорожном транспорте, добропорядочных граждан и ряда других прав (в зависимости от запретов, установленных на уровне региона).
Между тем обсуждаемые законопроекты повлекут чрезмерное ограничение до степени полного выхолащивания прав граждан, не имеющих QR-кодов. Кроме того, вряд ли можно назвать «социально необходимым результатом» создание невыносимых условий жизни, включая невозможность купить одежду, в том числе для детей, и стимулирование тем самым граждан к неправомерным действиям в целях выживания.
Как известно, по различным социологическим опросам, 80−90% населения России категорически возражает против системы QR-кодов [49].
После внесения законопроектов №№ 17 357−8, 17 358−8 в Государственную Думу РФ за одни сутки лишь на одном ресурсе Госдумы РФ в соцсетях собрано более 65 тыс. крайне откликов граждан, почти все резко негативного характера [50].
В Госдуму РФ поступило около 120 тысяч обращений граждан [51]. Резко отрицательный настрой подавляющего большинства населения лишний раз доказывает негативный социальный эффект, который возникнет в случае принятия проектов нормативных актов.
3.2. Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, «законодатель должен соблюдать вытекающие из конституционных принципов правового государства, равенства и справедливости требования определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования» (Постановление Конституционного Суда РФ от 29.09.2021 N 42-П).
(а) Даже если опустить вопрос о наделении субъектов РФ федеральными полномочиями по «регулированию прав» граждан, обращает на себя внимание, что законопроект № 17 357−8 устанавливает неопределенно широкие полномочия регионов.
«Неопределенность содержания правовых норм влечет неоднозначное их понимание и, следовательно, неоднозначное применение, создает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит - к нарушению указанных конституционных принципов, реализация которых не может быть обеспечена без единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями (постановления от 15 июля 1999 года N 11-П, от 11 ноября 2003 года N 16-П)» [52].
В результате применения законопроектов страну может захлестнуть «парад суверенитетов» субъектов РФ: каждый регион сможет устанавливать абсолютно любой правовой статус для граждан, проживающих в нем без QR-кодов, на какой угодно период времени.
«Уже в ранних решениях Конституционного Суда неопределенность содержания закона и противоречивая практика его применения соотносились с нарушением конституционного принципа равенства (Постановление от 25 апреля 1995 года N 3-П).
Впоследствии это, заложенное на начальном этапе конституционного нормоконтроля, понимание принципа правовой определенности получило дальнейшее развитие в констатации положительной связи, существующей между ясностью правовой нормы и конституционно провозглашенным равенством всех перед законом и судом, поскольку таковое может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями (Постановление от 15 июля 1999 года N 11-П)» [53].
О какой-либо стабильности правового регулирования (неотъемлемой части принципа правовой определенности) в условиях хаотичного применения в пространстве и времени норм, устанавливающих правовой статус личности, также говорить не приходится.
(б) Что касается согласованности законопроектов с системой действующего правового регулирования, то и в этом отношении имеются серьезные проблемы.
По законопроекту «лицо, непосредственно осуществляющее пропуск граждан в места проведения мероприятий, организации и на объекты», на которые доступ осуществляется по QR-коду, в целях установления принадлежности гражданину QR-кода обязано потребовать у гражданина документ, удостоверяющий личность.
Гражданин, отказавшийся предъявить документ, удостоверяющий личность, на соответствующие мероприятия, в организации, объекты не допускается (проектируемый п. 5 ст. 31.1. ФЗ № 52).
Подобных прав по проверке у добропорядочных граждан личных документов и неких идентификаторов с персональными данными о здоровье, составляющими врачебную тайну (ч. 1 ст. 13 ФЗ РФ от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»), нет даже у полиции.
Между тем полномочия, которыми законодатель готов наделить кого угодно, кто стоит на входе в разные объекты, имеют административно-правовую властную природу.
Любые административно-правовые меры, осуществляемые в принудительном порядке - функция государства, реализуемая исполнительными органами (должностными лицами) [54], а не всеми подряд.
Несложно догадаться, к каким конфликтам приведет наделение властью класса вахтеров и иных «пропускальщиков» в отношении желающих попасть в магазины и прочие важные объекты.
Конечно, сама по себе замена кого угодно из гражданских лиц на некое должностное лицо на входе в объекты не снимает проблему антиконституционности законопроекта, но обозначенные коллизии - дополнительное свидетельство несоответствия законопроекта важным принципам законотворчества.
Также стоит обратить внимание на норму проектируемого п. 4 ст. 51 ФЗ № 52, согласно которому органы исполнительной власти при получении предложений от главных государственных санитарных врачей, их заместителей (например, о реализации мер по улучшению санитарно-эпидемиологической обстановки), «обязаны» принять меры, указанные в этих предложениях, а при несогласии сообщить об этом главному государственному санврачу РФ, который в ответ на такое несогласие «принимает соответствующие меры реагирования».
Непонятно какие, что само по себе свидетельство антиконституционности нормы.
Но понятно, что законопроектом предполагается фактически полное преодоление самостоятельных полномочий региональных органов исполнительной власти в части решения вопросов эпидемиологического характера в пользу практически неограниченного расширения полномочий в обозначенной сфере одного санитарного врача.
Данную расстановку сил вряд ли можно признать соответствующей такому принципу деятельности органов государственной власти субъекта РФ как «самостоятельное осуществление органами государственной власти субъектов Российской Федерации принадлежащих им полномочий» (подп. «ж», п. 1 ст. 1 ФЗ РФ от 06.10.1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»).
4. Постулируемая сторонниками законопроектов необходимость защиты права на охрану здоровья не может достигаться за счет нарушения или лишения прав ни в чем не повинных граждан.
Согласно ч. 2 ст. 55 Конституции РФ «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».
«В Конституции РФ принцип формального равенства, выражающий сущность права, получил нормативное закрепление в ч. 3 ст. 17, согласно которой при осуществлении прав и свобод нельзя нарушать права и свободы других лиц.
Эта конституционная формула в совокупности со ст. 55 Конституции РФ и задает те пределы, за которые нельзя заходить при ограничении прав человека.
Данная формула означает, что обеспечение одних прав человека, которое гарантируется путем защиты ценностей общего блага, не должно осуществляться за счет нарушения других прав человека.
В противном случае ограничение прав человека, связанное с нарушением конституционного равенства прав, утратит качество соразмерности и будет означать вторжение в существо ограничиваемого права» [55].
«Ни один особый правовой режим, обусловленный вызовами военного, природного и техногенного характера, не может повлечь полную отмену или умаление гарантированных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина» [56]. «Никакие права и свободы одних лиц не должны обеспечиваться за счет ущемления или нарушения прав и свобод других лиц» [57].
Как отмечено в ст. 4 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах «Участвующие в настоящем Пакте государства признают, что в отношении пользования теми правами, которые то или иное государство обеспечивает в соответствии с настоящим Пактом, это государство может устанавливать только такие ограничения этих прав, которые определяются законом, и только постольку, поскольку это совместимо с природой указанных прав, и исключительно с целью способствовать общему благосостоянию в демократическом обществе».
Обсуждаемые законопроекты предусматривают такие правовые последствия, которые по существу обозначают лишение добропорядочных граждан определенных прав, что нельзя признать их ограничением, «совместимым с природой соответствующего права».
Кроме того, сложно квалифицировать как «общее благосостояние» ситуацию крайнего социального напряжения, сопровождающегося систематическими конфликтами и правонарушениями, обусловленными невозможностью исполнения закона.
Лишение человека тех или иных прав может быть при нормальном правовом регулировании следствием его виновного поведения в случае принятия соответствующего решения компетентного органа в порядке, установленном законом.
Между тем система QR-кодов исходит из необходимости лишения прав граждан под предлогом их «опасности» для общества; не случайно некоторые чиновники используют в отношении QR-кодов термин «сертификат безопасности».
Такой подход означает, что все граждане России по умолчанию опасны, и только в случае получения QR-кода получают статус «безопасных» и полноправных. По сути дела мы сталкиваемся с внедрением презумпции опасности и вины человека, на базе которой у него отнимают существенную часть конституционных прав.
С учетом вышеизложенного анализируемые законопроекты не соответствуют ст.ст. 55, 56 Конституции РФ.
7. Несостоятельность аргументов из пояснительных записок к законопроектам...
...Точнее было бы сказать, поможет нарушению свободы передвижения граждан. Аргумент о том, что QR-коды «исключат» перенос COVID-19 из одного региона в другой, не выдерживает никакой критики (см. выше).
8. QR-код как способ унижения человеческого достоинства
QR-код - это штрихкод, изначально разработанный для автомобильной промышленности Японии.
Сам термин является зарегистрированным товарным знаком японской компании [58]. Штрихкод - считываемая машиной оптическая метка, содержащая информацию об объекте, к которому она привязана.
За QR-кодом стоит уникальное цифровое обозначение. То есть некий номер будет идентифицировать конкретного человека также как товар.
Идентификация человека QR-кодом унижает его человеческое достоинство, превращая человека в подобие товара.
По Конституции РФ действия, умаляющие человеческое достоинство, запрещены даже в период действия чрезвычайного положения (ст. 21, ч. 3 ст. 56 Конституции), которого у нас нет.
Согласно п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса РФ «достоинство личности, честь и доброе имя…, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы».
На Нюрнбергском процессе (20 ноября 1945 - 1 октября 1946 г.г.) международный военный трибунал в числе прочих преступлений фашизма признал практику присвоения людям номеров преступлением против человечности, не имеющим срока давности.
Система QR-кодов не случайно вызывает у многих граждан России ассоциации с «аусвайсами» на оккупированных территориях в Великую Отечественную войну. Весьма симптоматичным в этом отношении является и использование в законопроектах аббревиатуры от иностранного термина (QR).
Вместе с тем, перевод термина «QR» на некий аналог на русском язык, равно замена QR-кода на иные документы (о вакцинации, антителах, дате болезни и др.) как основание для доступа к жизненно важным объектам, ни в коей мере не устранят проблему, поскольку нарушением прав граждан является не только QR-код как унижающая метка для товаров, но и введение любых инструментов дискриминации.
Из истории известно, что путь сегрегации на полноценных и «неполноценных» людей может весьма скоротечно пройти от момента введения относительно ограниченных стеснений прав граждан до катастрофических последствий.
Поэтому подобные тенденции в законодательной сфере обществу следует пресекать на корню....
...9. Система QR-кодов нарушает права верующих...
...10. Криминогенность и коррупциогенность законопроектов о QR-кодах
10.1. Обсуждаемые законопроекты предусматривают возможность практически полного запрета жизнедеятельности граждан, за исключением удовлетворения отдельных базовых нужд, таким образом, предлагаемое регулирование «выкручивает руки» людям, толкая их на правонарушения и даже преступления для решения жизненно важных вопросов и бытовых проблем.
Исходя из позиции Конституционного суда РФ, фактическое подталкивание граждан законом к его нарушению является стимулом и к нарушению ч. 2 ст. 15 Конституции РФ, обязывающей соблюдать Конституцию РФ и законы (Постановление Конституционного Суда РФ от 30.06.2011 г. № 13-П).
Законопроект, положения которого в случае его принятия будут способствовать совершению преступлений, является криминогенным [61].
Кроме того, указанные законопроекты формально-юридически внедряют дискриминацию граждан.
Как отмечает Конституционный суд РФ, «государственно-правовая охрана от дискриминации, в том числе по мотиву принадлежности или непринадлежности к каким-либо социальным группам, обеспечивается… применением мер административной (статья 5.62 КоАП Российской Федерации) и уголовной (пункт «е» части первой статьи 63 и статья 136 УК Российской Федерации) ответственности» (Постановление Конституционного Суда РФ от 23.09.2014 г. № 24-П).
По ст. 136 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) наказуемой является «дискриминация, то есть нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, совершенное лицом с использованием своего служебного положения».
В объективную сторону дискриминации в данном случае входит воспрепятствование в реализации конституционных прав группе граждан, не имеющих QR-кода.
Анализируемые законопроекты направлены на создание условий для преодоления уголовно-правового запрета, установленного статьей 136 УК РФ.
Как отмечает профессор, криминолог Д. А. Шестаков, «закон, который содержат положение (положения), попирающее уголовное право, а именно, нарушающее установленный под страхом наказания международными правовыми либо внутренним национальным законодательством запрет или представляющие для человека и общества значительное зло, безотносительно к признанию такого деяния в качестве преступления законом», является преступным [62].
По своему существу обсуждаемые законопроекты направлены на легализацию дискриминации, запрещенной уголовным законодательством.
Очевидно, следствием внедрения дискриминации будет пропаганда и агитация, направленная на возбуждение вражды в отношении лиц, не имеющих QR-кодов.
Подобного рода практику можно наблюдать уже в настоящее время, поскольку QR-коды внедряются на региональном уровне.
В частности, по данным СМИ, отдельные уполномоченные по правам человека заявляют, что противники QR-кодов все равно что террористы, а «право на жизнь может быть и ограничено при определенных условиях». [63] Такие заявления в публичном пространстве однозначно сеют ненависть и вражду в отношении противников QR-кодов.
А «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично, в том числе с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» наказуемы, на первый раз в административном порядке, на второй - в уголовном» (ст. 20.3.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях, ст. 282 УК РФ).
Итак, легализация дискриминации лиц, не имеющих QR-код, повлечет совершение и таких противоправных деяний, как возбуждение ненависти и вражды.
В целом обсуждаемые законопроекты представляют собой «значительное зло» для людей, поскольку по сути легализуют лишение их жизненно необходимых прав.
Таким образом, с точки зрения криминологии, законопроекты следует квалифицировать как преступные.
10.2. Федеральным законом РФ от 17.07.2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» предусмотрено обязательное проведение антикоррупционной экспертизы проектов нормативных правовых актов (п. 1 ст. 2).
Согласно ч. 2 ст. 1 указанного закона,
«коррупциогенными факторами являются положения нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов), устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, а также положения, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям и тем самым создающие условия для проявления коррупции».
Наличие в законопроектах о QR-кодах вышеуказанных факторов налицо, поэтому законопроекты являются коррупциогенными.
11. О недопустимости ссылок на международный опыт как на оправдание законопроектов о QR-кодах
При продвижении обсуждаемых законопроектов чиновники нередко ссылаются на зарубежный опыт внедрения «иммунных паспортов» или подобных документов, которым аналогичны QR-коды.
Между тем, применение за рубежом тех или иных механизмов правового регулирования само по себе не имеет ровным счетом никакой ценности.
Для начала надо провести анализ сути используемых за рубежом механизмов, их правомерности, результатов применения, соответствия Конституции РФ, нашим внутринациональным правовым и историческим традициям.
Стоит обратить внимание на катастрофические последствия внедрения «иммунных документов» как условий реализации различных прав за рубежом, выражающиеся в регулярных массовых уличных беспорядках, сопряженных с применением насилия [64]. Указанные негативные социальные последствия сегрегации общества следует учесть нашему законодателю.
В первую очередь законотворческие инициативы для России должны базироваться на национальных интересах России, которые могут быть прямо противоположны зарубежным и рекомендованным нашей стране международными структурами.
«Коллизии между национальной и наднациональными юрисдикциями имеют, по сути, конституционный характер, и в основе их устранения должно лежать требование обеспечения безусловного верховенства и прямого действия Конституции» [65].
12. Законопроекты о QR-кодах как угроза национальной безопасности
Согласно подп. 1 п. 5 Стратегии национальной безопасности (утв. Указом Президента РФ от 02.07.2021 г. № 400) национальная безопасность Российской Федерации - это «состояние защищенности национальных интересов Российской Федерации от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан, достойные качество и уровень их жизни, гражданский мир и согласие в стране, охрана суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, социально-экономическое развитие страны».
Между тем, как показано выше, законопроекты о QR-кодах направлены на нарушение базовых конституционных прав и свобод граждан, на лишение их достойного качества жизни, ставят под угрозу гражданский мир и согласие в России, создают раскол в обществе, являются провокаторами беспорядков, а также несут риски для суверенитета страны (см. ниже).
Поэтому обсуждаемые законопроекты представляют собой угрозу нацбезопасности России.
Кроме того, следует учитывать, что законопроекты предполагают полномасштабный сбор персональных данных граждан о здоровье на интернет-платформу госуслуг. В связи с этим очевидны риски утечек данных.
Не случайно Минобороны РФ выступило против применения QR-кодов в отношении военнослужащих: «эксперты утверждают, что министерство может не доверять надежности существующих баз данных и стремится сохранить личную информацию военнослужащих внутри систем ведомства» [66].
Непонятно только, что делать другим гражданам, которые не доверяют надежности существующих баз данных и переживают за свою информационную безопасность.
В пункте 14 Доктрины информационной безопасности (утв. Указом Президента РФ от 05.12.2016 г. № 646) сказано:
«Возрастают масштабы компьютерной преступности,… увеличивается число преступлений, связанных с нарушением конституционных прав и свобод человека и гражданина, в том числе в части, касающейся неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, при обработке персональных данных с использованием информационных технологий».
Согласно пункту 17 Доктрины,
«остается высоким уровень зависимости отечественной промышленности от зарубежных информационных технологий в части, касающейся электронной компонентной базы, программного обеспечения, вычислительной техники и средств связи, что обусловливает зависимость социально-экономического развития Российской Федерации от геополитических интересов зарубежных стран…».
В пункте 18 указанной Доктрины говорится:
«Состояние информационной безопасности… характеризуется недостаточной эффективностью научных исследований, направленных на создание перспективных информационных технологий, низким уровнем внедрения отечественных разработок и недостаточным кадровым обеспечением в области информационной безопасности, а также низкой осведомленностью граждан в вопросах обеспечения личной информационной безопасности.
При этом мероприятия по обеспечению безопасности информационной инфраструктуры, включая ее целостность, доступность и устойчивое функционирование, с использованием отечественных информационных технологий и отечественной продукции зачастую не имеют комплексной основы».
При этом предлагаются законопроекты, нацеленные на массовый сбор персональных данных практически обо всех гражданах страны на одном интернет-ресурсе.
Размещение на интернет-портале постоянно обновляемой информации о здоровье миллионов россиян с учетом технологической зависимости страны от зарубежных поставщиков, возможности отслеживания интересующих субъектов через использование QR-кодов при их доступе на различные объекты - условие для слежки за ними и угроза информационной и нацбезопасности России.
13. QR-коды в системе «цифровой трансформации» России и мира
Последние годы в России набирает обороты цифровизация всех сфер жизни. В 2018 г. принята национальная программа «Цифровая экономика РФ», в рамках которой предусмотрен федеральный проект «Цифровое государственное управление» (утв. Президиумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, протокол 28.05.19 г. № 9) [67].
В планах указанного проекта - формирование «электронного правительства как цифровой платформы». В проекте «Цифровое госуправление» прямо закреплено «исключение участия человека в процессе принятия решения при предоставлении приоритетных государственных услуг».
26 мая 2020 г. министр цифрового развития заявил: «Идеальное государство должно быть незаметным, а идеальный чиновник - это робот, соблюдающий жесткие алгоритмы» [68].
Планы по уничтожению живого чиновника подразумевают уничтожение любого живого человека как субъекта права: если оказание госуслуг становится исключительно цифровым, гражданин имеет правовое значение для государства только в версии его «цифрового профиля».
Отметим, что планы Нацпроекта «Цифровая экономика» полностью соответствуют рекомендациям Всемирного банка для России, который в 2016 году объявляет себя и своих партнеров в РФ инициатором цифровизации России [69], советует России «полную цифровую трансформацию государственного сектора», приоритет цифровой трансформации образования и здравоохранения, «приверженность принципу «цифровой от начала до конца» (digital end-to-end)», обозначающий, что «все процессы государственного управления должны выполняться в цифровом виде без использования других средств» [70].
Для реализации таких целей необходимо каждого субъекта увязать с уникальным несменяемым цифровым идентификатором. В России такая идентификация сегодня продвигается через регистрацию на портале госуслуг, который пока еще игнорирует достаточно большая часть населения.
Вместе с тем, система QR-кодов - удобный предлог, чтобы отправить на портал всех, кто хочет сохранить доступ к жизнедеятельности.
Система ковид-паспортов (они же - QR-коды) лоббируется на международном уровне. Стоит обратить внимание на Проект ID2020, который поддерживает ООН [71].
Программа ID2020 стремится создать на мировом уровне систему цифровой идентификации людей, которая будет хранить огромное количество личной информации и которая выйдет за пределы национальных правительств.
Учредители проекта ID 2020: Microsoft, Фонд Рокфеллера, Gavi (Глобальный альянс по вакцинам и иммунизации), Ideo.org, Assenture [72].
Основные партнеры в GAVI - Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), ЮНИСЕФ, Всемирный банк, Фонд Б. и М. Гейтс.
В ВОЗ большая часть бюджета поступает от структур Б. Гейтса [73]. Кроме того, ВОЗ финансируется Фондом «Открытое общество» Сороса (организация, признанная в РФ нежелательной), Фондом Макартуров и ЮНИСЕФ.
Что такое «хорошая цифровая идентификация» по проекту ID 2020? [74]
Авторы проекта сообщают следующее. «Мы называем основные требования этого цифрового удостоверения личности четырьмя буквами «П»:
На сайте ID 2020 сказано, что с «хорошей» цифровой идентификацией люди смогут получить доступ к множеству услуг [78]. Характерно, что по российским законопроектам без «хорошей идентификации» QR-кодом доступа к «множеству услуг» у человека не будет.
В 2018 г. ресурс ID 2020 выпустил материал: «Иммунизация: отправная точка для цифровой идентификации» [79].
В январе 2019 года Альянс ID 2020 представил сертификационный знак ID2020 на Всемирном экономическом форуме [80].
20.09.2019 г. вышла статья «ID2020 и партнеры запускают программу по внедрению цифрового идентификатора с помощью прививок» [81].
20.04.2020 г. исполнительный директор проекта ID 2020 - Дакота Грюнер, работавшая ранее в GAVI, выпустила доклад «Сертификаты иммунитета: Если мы должны их иметь, мы должны сделать это правильно».
Из Доклада Д. Грюнер (поддерживаемой Фондом Рокфеллера) и материалов проекта ID 2020 следует необходимость внедрения в мировом масштабе цифровых ковид-сертификатов. При этом ID 2020 указывает на невозможность реализации проекта отдельными правительствами.
В августе 2021 г. ВОЗ заявила о переходе к цифровой документации о статусе COVID - 19 [82]. 27 августа 2021 года ВОЗ опубликовала руководство для стран и партнеров-исполнителей по техническим требованиям к выдаче цифровых сертификатов для вакцинации против COVID-19 [83], сообщив, что «странам и партнерам-исполнителям будет оказана техническая помощь в приведении существующих продуктов в соответствие со спецификациями ВОЗ» [84].
Анализ обширной информации по данной теме свидетельствует о том, что «ковид-паспорта» как условие реализации прав людей - это глобалистский проект, обеспечивающий внедрение тотального электронного контроля и управления в общемировом масштабе в интересах структур, лоббирующих инициативу.
Следует учитывать, что «современное международное право… превращается в средство оправдания использования силы репрессивным аппаратом системы глобального управления. … Глобализм грубо нарушает механизм преемственности в развитии национальных правовых систем.
Проект глобализации мира предусматривает обструкцию и демонтаж национальных правовых культур» [85].
Попытки введения в России QR-кодов необходимо оценивать в совокупности с международными инициативами, которые позволяют предположить втягивание нашей страны в глобалистский проект с сомнительными для нацбезопасности последствиями.
14. Дефектность законотворчества...
...Итак, проекты федеральных законов № 17 357−8 «О внесении изменений в Федеральный закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и № 17 358−8 «О внесении изменений в статью 107 Воздушного кодекса Российской Федерации и Федеральный закон «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» грубо нарушают Конституцию РФ, вводят дискриминацию граждан, являются несправедливыми, криминогенными, коррупциогенными, концептуально дефектными и представляют собой угрозу национальной безопасности Российской Федерации.
А.В. Швабауэр
***
Источник и ссылки.
НАВЕРХ.
С уточнением коллеги lipin_alex, учитывая, что Россия находится в состоянии гибридной войны:„...Нормы военного времени”.
*
...6 . Антиконституционный порядок лишения и ограничения прав граждан
6.1. Конституцией РФ установлен перечень прав, которые не подлежат ограничению ни при каких условиях, даже при чрезвычайном положении (т. н. «абсолютные права» [45]); они перечислены в ч. 3 ст. 56 Конституции РФ.
Поэтому некорректным является мнение о том, что якобы «ковидная» ситуация оправдывает ограничения любых прав.
Не подлежат ограничению следующие права и свободы, закрепленные в Конституции РФ: право на жизнь (ст. 20); достоинство личности, добровольность участия в медицинских и иных опытах (ст. 21); право на неприкосновенность частной жизни (ч. 1 ст. 23); гарантии против сбора информации о частной жизни (ст. 24); свобода совести, свобода вероисповедания (ст. 28); свобода предпринимательства (ч. 1 ст. 34); право на жилище (ч. 1 ст. 40), гарантии судебной защиты прав и свобод (ст. ст. 46−54).
Между тем, как было показано выше, граждане, не имеющие QR-кодов, согласно обсуждаемым законопроектам, могут быть лишены большой части прав, указанных в ч. 3 ст. 56 Конституции РФ.
6.2. В отношении прав, которые теоретически могут быть ограничены по ч. 3 ст. 55 Конституции РФ (т.н. «относительные права») [46], важно учитывать следующее.
Конституция РФ исходит из определенных условий ограничения прав. Данные вопросы неоднократно становились предметом анализа Конституционного суда РФ.
1. В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции РФ «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».
Ни одну из упомянутых в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ целей, позволяющих вводить строго обоснованные ограничения конституционных прав граждан, система QR-кодов не достигает.
Доказано, что QR-коды не защищают от COVID-19, не препятствуют ни заражениям, ни распространению заболевания как привитыми, ранее переболевшими, так и имеющими медицинские отводы от прививок.
Иными словами, QR-коды не имеют отношения к защите здоровья, поэтому отсылка к данной цели, обозначенной в ч. 3 ст. 55, не корректна.
2. Если чиновники считают, что QR-коды - удобное средство для «управления» общественным здравоохранением и контроля за «пандемией», следует учесть, что «Цели одной только рациональной организации деятельности органов власти не могут служить основанием для ограничения прав и свобод» (Постановление Конституционного Суда РФ от 22.06.2010 г. № 14-П).
3. Даже если законопроекты в какой-то мере касались бы защиты здоровья, при ограничении прав должны соблюдаться определенные принципы.
По замечанию Председателя Конституционного суда РФ В. Д. Зорькина, «достаточно общие формулировки Конституции об условиях ограничения прав и свобод таят опасность их неоправданно широкого толкования на практике и установления чрезмерных ограничений» [47].
Поэтому Конституционный суд выработал принципы, которых законодатель должен придерживаться в случае ограничения прав, в частности, принципы правовой определенности, справедливости, соразмерности ограничений прав и свобод, а также баланса конституционно значимых ценностей, публичных и частных интересов (Постановление Конституционного Суда РФ от 10.07.2018 г. № 30-П).
3.1. «Принцип соразмерности ограничений является одним из критериев оценки конституционности ограничения любого права или свободы, а также одной из гарантий от произвольных (необоснованных, чрезмерных, неконституционных) ограничений, поскольку предполагает существование определенных границ (пределов, рамок, условий) законотворчества и правоприменения» [48].
Конституционный Суд РФ в своих решениях сформулировал подходы к сути принципа соразмерности, например:
ограничение нельзя признать соразмерным, если оно парализует реализацию права (Постановление Конституционного суда РФ от 04.04.1996 г. № 9-П).
В ситуации с QR-кодами происходит парализация права на передвижение на воздушном и железнодорожном транспорте, добропорядочных граждан и ряда других прав (в зависимости от запретов, установленных на уровне региона).
при ограничении прав не должно происходить «умаления этих прав, т. е. искажения самого их существа» (Постановление Конституционного Суда РФ от 09.07.2012 г. № 17-П); правовые ограничения прав и свобод допустимы, только если они адекватны социально необходимому результату и, не будучи чрезмерными, необходимы и обусловлены именно этими публичными интересами (постановления Конституционного суда РФ от 20 декабря 1995 г. № 17-П, от 14 ноября 2005 г. № 10-П, от 26 декабря 2005 г. № 14-П, от 16 июля 2008 г. № 9-П, от 04.10.2016 г. № 18-П и др.).
Между тем обсуждаемые законопроекты повлекут чрезмерное ограничение до степени полного выхолащивания прав граждан, не имеющих QR-кодов. Кроме того, вряд ли можно назвать «социально необходимым результатом» создание невыносимых условий жизни, включая невозможность купить одежду, в том числе для детей, и стимулирование тем самым граждан к неправомерным действиям в целях выживания.
Как известно, по различным социологическим опросам, 80−90% населения России категорически возражает против системы QR-кодов [49].
После внесения законопроектов №№ 17 357−8, 17 358−8 в Государственную Думу РФ за одни сутки лишь на одном ресурсе Госдумы РФ в соцсетях собрано более 65 тыс. крайне откликов граждан, почти все резко негативного характера [50].
В Госдуму РФ поступило около 120 тысяч обращений граждан [51]. Резко отрицательный настрой подавляющего большинства населения лишний раз доказывает негативный социальный эффект, который возникнет в случае принятия проектов нормативных актов.
3.2. Как неоднократно подчеркивал Конституционный Суд РФ, «законодатель должен соблюдать вытекающие из конституционных принципов правового государства, равенства и справедливости требования определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования» (Постановление Конституционного Суда РФ от 29.09.2021 N 42-П).
(а) Даже если опустить вопрос о наделении субъектов РФ федеральными полномочиями по «регулированию прав» граждан, обращает на себя внимание, что законопроект № 17 357−8 устанавливает неопределенно широкие полномочия регионов.
«Неопределенность содержания правовых норм влечет неоднозначное их понимание и, следовательно, неоднозначное применение, создает возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и ведет к произволу, а значит - к нарушению указанных конституционных принципов, реализация которых не может быть обеспечена без единообразного понимания и толкования правовой нормы всеми правоприменителями (постановления от 15 июля 1999 года N 11-П, от 11 ноября 2003 года N 16-П)» [52].
В результате применения законопроектов страну может захлестнуть «парад суверенитетов» субъектов РФ: каждый регион сможет устанавливать абсолютно любой правовой статус для граждан, проживающих в нем без QR-кодов, на какой угодно период времени.
«Уже в ранних решениях Конституционного Суда неопределенность содержания закона и противоречивая практика его применения соотносились с нарушением конституционного принципа равенства (Постановление от 25 апреля 1995 года N 3-П).
Впоследствии это, заложенное на начальном этапе конституционного нормоконтроля, понимание принципа правовой определенности получило дальнейшее развитие в констатации положительной связи, существующей между ясностью правовой нормы и конституционно провозглашенным равенством всех перед законом и судом, поскольку таковое может быть обеспечено лишь при условии единообразного понимания и толкования нормы всеми правоприменителями (Постановление от 15 июля 1999 года N 11-П)» [53].
О какой-либо стабильности правового регулирования (неотъемлемой части принципа правовой определенности) в условиях хаотичного применения в пространстве и времени норм, устанавливающих правовой статус личности, также говорить не приходится.
(б) Что касается согласованности законопроектов с системой действующего правового регулирования, то и в этом отношении имеются серьезные проблемы.
По законопроекту «лицо, непосредственно осуществляющее пропуск граждан в места проведения мероприятий, организации и на объекты», на которые доступ осуществляется по QR-коду, в целях установления принадлежности гражданину QR-кода обязано потребовать у гражданина документ, удостоверяющий личность.
Гражданин, отказавшийся предъявить документ, удостоверяющий личность, на соответствующие мероприятия, в организации, объекты не допускается (проектируемый п. 5 ст. 31.1. ФЗ № 52).
Подобных прав по проверке у добропорядочных граждан личных документов и неких идентификаторов с персональными данными о здоровье, составляющими врачебную тайну (ч. 1 ст. 13 ФЗ РФ от 21.11.2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации»), нет даже у полиции.
Между тем полномочия, которыми законодатель готов наделить кого угодно, кто стоит на входе в разные объекты, имеют административно-правовую властную природу.
Любые административно-правовые меры, осуществляемые в принудительном порядке - функция государства, реализуемая исполнительными органами (должностными лицами) [54], а не всеми подряд.
Несложно догадаться, к каким конфликтам приведет наделение властью класса вахтеров и иных «пропускальщиков» в отношении желающих попасть в магазины и прочие важные объекты.
Конечно, сама по себе замена кого угодно из гражданских лиц на некое должностное лицо на входе в объекты не снимает проблему антиконституционности законопроекта, но обозначенные коллизии - дополнительное свидетельство несоответствия законопроекта важным принципам законотворчества.
Также стоит обратить внимание на норму проектируемого п. 4 ст. 51 ФЗ № 52, согласно которому органы исполнительной власти при получении предложений от главных государственных санитарных врачей, их заместителей (например, о реализации мер по улучшению санитарно-эпидемиологической обстановки), «обязаны» принять меры, указанные в этих предложениях, а при несогласии сообщить об этом главному государственному санврачу РФ, который в ответ на такое несогласие «принимает соответствующие меры реагирования».
Непонятно какие, что само по себе свидетельство антиконституционности нормы.
Но понятно, что законопроектом предполагается фактически полное преодоление самостоятельных полномочий региональных органов исполнительной власти в части решения вопросов эпидемиологического характера в пользу практически неограниченного расширения полномочий в обозначенной сфере одного санитарного врача.
Данную расстановку сил вряд ли можно признать соответствующей такому принципу деятельности органов государственной власти субъекта РФ как «самостоятельное осуществление органами государственной власти субъектов Российской Федерации принадлежащих им полномочий» (подп. «ж», п. 1 ст. 1 ФЗ РФ от 06.10.1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»).
4. Постулируемая сторонниками законопроектов необходимость защиты права на охрану здоровья не может достигаться за счет нарушения или лишения прав ни в чем не повинных граждан.
Согласно ч. 2 ст. 55 Конституции РФ «В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина».
«В Конституции РФ принцип формального равенства, выражающий сущность права, получил нормативное закрепление в ч. 3 ст. 17, согласно которой при осуществлении прав и свобод нельзя нарушать права и свободы других лиц.
Эта конституционная формула в совокупности со ст. 55 Конституции РФ и задает те пределы, за которые нельзя заходить при ограничении прав человека.
Данная формула означает, что обеспечение одних прав человека, которое гарантируется путем защиты ценностей общего блага, не должно осуществляться за счет нарушения других прав человека.
В противном случае ограничение прав человека, связанное с нарушением конституционного равенства прав, утратит качество соразмерности и будет означать вторжение в существо ограничиваемого права» [55].
«Ни один особый правовой режим, обусловленный вызовами военного, природного и техногенного характера, не может повлечь полную отмену или умаление гарантированных Конституцией РФ прав и свобод человека и гражданина» [56]. «Никакие права и свободы одних лиц не должны обеспечиваться за счет ущемления или нарушения прав и свобод других лиц» [57].
Как отмечено в ст. 4 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах «Участвующие в настоящем Пакте государства признают, что в отношении пользования теми правами, которые то или иное государство обеспечивает в соответствии с настоящим Пактом, это государство может устанавливать только такие ограничения этих прав, которые определяются законом, и только постольку, поскольку это совместимо с природой указанных прав, и исключительно с целью способствовать общему благосостоянию в демократическом обществе».
Обсуждаемые законопроекты предусматривают такие правовые последствия, которые по существу обозначают лишение добропорядочных граждан определенных прав, что нельзя признать их ограничением, «совместимым с природой соответствующего права».
Кроме того, сложно квалифицировать как «общее благосостояние» ситуацию крайнего социального напряжения, сопровождающегося систематическими конфликтами и правонарушениями, обусловленными невозможностью исполнения закона.
Лишение человека тех или иных прав может быть при нормальном правовом регулировании следствием его виновного поведения в случае принятия соответствующего решения компетентного органа в порядке, установленном законом.
Между тем система QR-кодов исходит из необходимости лишения прав граждан под предлогом их «опасности» для общества; не случайно некоторые чиновники используют в отношении QR-кодов термин «сертификат безопасности».
Такой подход означает, что все граждане России по умолчанию опасны, и только в случае получения QR-кода получают статус «безопасных» и полноправных. По сути дела мы сталкиваемся с внедрением презумпции опасности и вины человека, на базе которой у него отнимают существенную часть конституционных прав.
С учетом вышеизложенного анализируемые законопроекты не соответствуют ст.ст. 55, 56 Конституции РФ.
7. Несостоятельность аргументов из пояснительных записок к законопроектам...
...Точнее было бы сказать, поможет нарушению свободы передвижения граждан. Аргумент о том, что QR-коды «исключат» перенос COVID-19 из одного региона в другой, не выдерживает никакой критики (см. выше).
8. QR-код как способ унижения человеческого достоинства
QR-код - это штрихкод, изначально разработанный для автомобильной промышленности Японии.
Сам термин является зарегистрированным товарным знаком японской компании [58]. Штрихкод - считываемая машиной оптическая метка, содержащая информацию об объекте, к которому она привязана.
За QR-кодом стоит уникальное цифровое обозначение. То есть некий номер будет идентифицировать конкретного человека также как товар.
Идентификация человека QR-кодом унижает его человеческое достоинство, превращая человека в подобие товара.
По Конституции РФ действия, умаляющие человеческое достоинство, запрещены даже в период действия чрезвычайного положения (ст. 21, ч. 3 ст. 56 Конституции), которого у нас нет.
Согласно п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса РФ «достоинство личности, честь и доброе имя…, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы».
На Нюрнбергском процессе (20 ноября 1945 - 1 октября 1946 г.г.) международный военный трибунал в числе прочих преступлений фашизма признал практику присвоения людям номеров преступлением против человечности, не имеющим срока давности.
Система QR-кодов не случайно вызывает у многих граждан России ассоциации с «аусвайсами» на оккупированных территориях в Великую Отечественную войну. Весьма симптоматичным в этом отношении является и использование в законопроектах аббревиатуры от иностранного термина (QR).
Вместе с тем, перевод термина «QR» на некий аналог на русском язык, равно замена QR-кода на иные документы (о вакцинации, антителах, дате болезни и др.) как основание для доступа к жизненно важным объектам, ни в коей мере не устранят проблему, поскольку нарушением прав граждан является не только QR-код как унижающая метка для товаров, но и введение любых инструментов дискриминации.
Из истории известно, что путь сегрегации на полноценных и «неполноценных» людей может весьма скоротечно пройти от момента введения относительно ограниченных стеснений прав граждан до катастрофических последствий.
Поэтому подобные тенденции в законодательной сфере обществу следует пресекать на корню....
...9. Система QR-кодов нарушает права верующих...
...10. Криминогенность и коррупциогенность законопроектов о QR-кодах
10.1. Обсуждаемые законопроекты предусматривают возможность практически полного запрета жизнедеятельности граждан, за исключением удовлетворения отдельных базовых нужд, таким образом, предлагаемое регулирование «выкручивает руки» людям, толкая их на правонарушения и даже преступления для решения жизненно важных вопросов и бытовых проблем.
Исходя из позиции Конституционного суда РФ, фактическое подталкивание граждан законом к его нарушению является стимулом и к нарушению ч. 2 ст. 15 Конституции РФ, обязывающей соблюдать Конституцию РФ и законы (Постановление Конституционного Суда РФ от 30.06.2011 г. № 13-П).
Законопроект, положения которого в случае его принятия будут способствовать совершению преступлений, является криминогенным [61].
Кроме того, указанные законопроекты формально-юридически внедряют дискриминацию граждан.
Как отмечает Конституционный суд РФ, «государственно-правовая охрана от дискриминации, в том числе по мотиву принадлежности или непринадлежности к каким-либо социальным группам, обеспечивается… применением мер административной (статья 5.62 КоАП Российской Федерации) и уголовной (пункт «е» части первой статьи 63 и статья 136 УК Российской Федерации) ответственности» (Постановление Конституционного Суда РФ от 23.09.2014 г. № 24-П).
По ст. 136 Уголовного кодекса РФ (далее - УК РФ) наказуемой является «дискриминация, то есть нарушение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям или каким-либо социальным группам, совершенное лицом с использованием своего служебного положения».
В объективную сторону дискриминации в данном случае входит воспрепятствование в реализации конституционных прав группе граждан, не имеющих QR-кода.
Анализируемые законопроекты направлены на создание условий для преодоления уголовно-правового запрета, установленного статьей 136 УК РФ.
Как отмечает профессор, криминолог Д. А. Шестаков, «закон, который содержат положение (положения), попирающее уголовное право, а именно, нарушающее установленный под страхом наказания международными правовыми либо внутренним национальным законодательством запрет или представляющие для человека и общества значительное зло, безотносительно к признанию такого деяния в качестве преступления законом», является преступным [62].
По своему существу обсуждаемые законопроекты направлены на легализацию дискриминации, запрещенной уголовным законодательством.
Очевидно, следствием внедрения дискриминации будет пропаганда и агитация, направленная на возбуждение вражды в отношении лиц, не имеющих QR-кодов.
Подобного рода практику можно наблюдать уже в настоящее время, поскольку QR-коды внедряются на региональном уровне.
В частности, по данным СМИ, отдельные уполномоченные по правам человека заявляют, что противники QR-кодов все равно что террористы, а «право на жизнь может быть и ограничено при определенных условиях». [63] Такие заявления в публичном пространстве однозначно сеют ненависть и вражду в отношении противников QR-кодов.
А «действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды, а также на унижение достоинства человека либо группы лиц по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе, совершенные публично, в том числе с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей, включая сеть «Интернет» наказуемы, на первый раз в административном порядке, на второй - в уголовном» (ст. 20.3.1 Кодекса РФ об административных правонарушениях, ст. 282 УК РФ).
Итак, легализация дискриминации лиц, не имеющих QR-код, повлечет совершение и таких противоправных деяний, как возбуждение ненависти и вражды.
В целом обсуждаемые законопроекты представляют собой «значительное зло» для людей, поскольку по сути легализуют лишение их жизненно необходимых прав.
Таким образом, с точки зрения криминологии, законопроекты следует квалифицировать как преступные.
10.2. Федеральным законом РФ от 17.07.2009 г. № 172-ФЗ «Об антикоррупционной экспертизе нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов» предусмотрено обязательное проведение антикоррупционной экспертизы проектов нормативных правовых актов (п. 1 ст. 2).
Согласно ч. 2 ст. 1 указанного закона,
«коррупциогенными факторами являются положения нормативных правовых актов (проектов нормативных правовых актов), устанавливающие для правоприменителя необоснованно широкие пределы усмотрения или возможность необоснованного применения исключений из общих правил, а также положения, содержащие неопределенные, трудновыполнимые и (или) обременительные требования к гражданам и организациям и тем самым создающие условия для проявления коррупции».
Наличие в законопроектах о QR-кодах вышеуказанных факторов налицо, поэтому законопроекты являются коррупциогенными.
11. О недопустимости ссылок на международный опыт как на оправдание законопроектов о QR-кодах
При продвижении обсуждаемых законопроектов чиновники нередко ссылаются на зарубежный опыт внедрения «иммунных паспортов» или подобных документов, которым аналогичны QR-коды.
Между тем, применение за рубежом тех или иных механизмов правового регулирования само по себе не имеет ровным счетом никакой ценности.
Для начала надо провести анализ сути используемых за рубежом механизмов, их правомерности, результатов применения, соответствия Конституции РФ, нашим внутринациональным правовым и историческим традициям.
Стоит обратить внимание на катастрофические последствия внедрения «иммунных документов» как условий реализации различных прав за рубежом, выражающиеся в регулярных массовых уличных беспорядках, сопряженных с применением насилия [64]. Указанные негативные социальные последствия сегрегации общества следует учесть нашему законодателю.
В первую очередь законотворческие инициативы для России должны базироваться на национальных интересах России, которые могут быть прямо противоположны зарубежным и рекомендованным нашей стране международными структурами.
«Коллизии между национальной и наднациональными юрисдикциями имеют, по сути, конституционный характер, и в основе их устранения должно лежать требование обеспечения безусловного верховенства и прямого действия Конституции» [65].
12. Законопроекты о QR-кодах как угроза национальной безопасности
Согласно подп. 1 п. 5 Стратегии национальной безопасности (утв. Указом Президента РФ от 02.07.2021 г. № 400) национальная безопасность Российской Федерации - это «состояние защищенности национальных интересов Российской Федерации от внешних и внутренних угроз, при котором обеспечиваются реализация конституционных прав и свобод граждан, достойные качество и уровень их жизни, гражданский мир и согласие в стране, охрана суверенитета Российской Федерации, ее независимости и государственной целостности, социально-экономическое развитие страны».
Между тем, как показано выше, законопроекты о QR-кодах направлены на нарушение базовых конституционных прав и свобод граждан, на лишение их достойного качества жизни, ставят под угрозу гражданский мир и согласие в России, создают раскол в обществе, являются провокаторами беспорядков, а также несут риски для суверенитета страны (см. ниже).
Поэтому обсуждаемые законопроекты представляют собой угрозу нацбезопасности России.
Кроме того, следует учитывать, что законопроекты предполагают полномасштабный сбор персональных данных граждан о здоровье на интернет-платформу госуслуг. В связи с этим очевидны риски утечек данных.
Не случайно Минобороны РФ выступило против применения QR-кодов в отношении военнослужащих: «эксперты утверждают, что министерство может не доверять надежности существующих баз данных и стремится сохранить личную информацию военнослужащих внутри систем ведомства» [66].
Непонятно только, что делать другим гражданам, которые не доверяют надежности существующих баз данных и переживают за свою информационную безопасность.
В пункте 14 Доктрины информационной безопасности (утв. Указом Президента РФ от 05.12.2016 г. № 646) сказано:
«Возрастают масштабы компьютерной преступности,… увеличивается число преступлений, связанных с нарушением конституционных прав и свобод человека и гражданина, в том числе в части, касающейся неприкосновенности частной жизни, личной и семейной тайны, при обработке персональных данных с использованием информационных технологий».
Согласно пункту 17 Доктрины,
«остается высоким уровень зависимости отечественной промышленности от зарубежных информационных технологий в части, касающейся электронной компонентной базы, программного обеспечения, вычислительной техники и средств связи, что обусловливает зависимость социально-экономического развития Российской Федерации от геополитических интересов зарубежных стран…».
В пункте 18 указанной Доктрины говорится:
«Состояние информационной безопасности… характеризуется недостаточной эффективностью научных исследований, направленных на создание перспективных информационных технологий, низким уровнем внедрения отечественных разработок и недостаточным кадровым обеспечением в области информационной безопасности, а также низкой осведомленностью граждан в вопросах обеспечения личной информационной безопасности.
При этом мероприятия по обеспечению безопасности информационной инфраструктуры, включая ее целостность, доступность и устойчивое функционирование, с использованием отечественных информационных технологий и отечественной продукции зачастую не имеют комплексной основы».
При этом предлагаются законопроекты, нацеленные на массовый сбор персональных данных практически обо всех гражданах страны на одном интернет-ресурсе.
Размещение на интернет-портале постоянно обновляемой информации о здоровье миллионов россиян с учетом технологической зависимости страны от зарубежных поставщиков, возможности отслеживания интересующих субъектов через использование QR-кодов при их доступе на различные объекты - условие для слежки за ними и угроза информационной и нацбезопасности России.
13. QR-коды в системе «цифровой трансформации» России и мира
Последние годы в России набирает обороты цифровизация всех сфер жизни. В 2018 г. принята национальная программа «Цифровая экономика РФ», в рамках которой предусмотрен федеральный проект «Цифровое государственное управление» (утв. Президиумом Правительственной комиссии по цифровому развитию, протокол 28.05.19 г. № 9) [67].
В планах указанного проекта - формирование «электронного правительства как цифровой платформы». В проекте «Цифровое госуправление» прямо закреплено «исключение участия человека в процессе принятия решения при предоставлении приоритетных государственных услуг».
26 мая 2020 г. министр цифрового развития заявил: «Идеальное государство должно быть незаметным, а идеальный чиновник - это робот, соблюдающий жесткие алгоритмы» [68].
Планы по уничтожению живого чиновника подразумевают уничтожение любого живого человека как субъекта права: если оказание госуслуг становится исключительно цифровым, гражданин имеет правовое значение для государства только в версии его «цифрового профиля».
Отметим, что планы Нацпроекта «Цифровая экономика» полностью соответствуют рекомендациям Всемирного банка для России, который в 2016 году объявляет себя и своих партнеров в РФ инициатором цифровизации России [69], советует России «полную цифровую трансформацию государственного сектора», приоритет цифровой трансформации образования и здравоохранения, «приверженность принципу «цифровой от начала до конца» (digital end-to-end)», обозначающий, что «все процессы государственного управления должны выполняться в цифровом виде без использования других средств» [70].
Для реализации таких целей необходимо каждого субъекта увязать с уникальным несменяемым цифровым идентификатором. В России такая идентификация сегодня продвигается через регистрацию на портале госуслуг, который пока еще игнорирует достаточно большая часть населения.
Вместе с тем, система QR-кодов - удобный предлог, чтобы отправить на портал всех, кто хочет сохранить доступ к жизнедеятельности.
Система ковид-паспортов (они же - QR-коды) лоббируется на международном уровне. Стоит обратить внимание на Проект ID2020, который поддерживает ООН [71].
Программа ID2020 стремится создать на мировом уровне систему цифровой идентификации людей, которая будет хранить огромное количество личной информации и которая выйдет за пределы национальных правительств.
Учредители проекта ID 2020: Microsoft, Фонд Рокфеллера, Gavi (Глобальный альянс по вакцинам и иммунизации), Ideo.org, Assenture [72].
Основные партнеры в GAVI - Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ), ЮНИСЕФ, Всемирный банк, Фонд Б. и М. Гейтс.
В ВОЗ большая часть бюджета поступает от структур Б. Гейтса [73]. Кроме того, ВОЗ финансируется Фондом «Открытое общество» Сороса (организация, признанная в РФ нежелательной), Фондом Макартуров и ЮНИСЕФ.
Что такое «хорошая цифровая идентификация» по проекту ID 2020? [74]
Авторы проекта сообщают следующее. «Мы называем основные требования этого цифрового удостоверения личности четырьмя буквами «П»:
Private - личный
Persistent - постоянный, живет с тобой от жизни до смерти [75]
Personal - личный, уникальный для вас и только для вас [76]
Portable - носимый, доступный в любом месте, где вы находитесь, несколькими способами [77]».
На сайте ID 2020 сказано, что с «хорошей» цифровой идентификацией люди смогут получить доступ к множеству услуг [78]. Характерно, что по российским законопроектам без «хорошей идентификации» QR-кодом доступа к «множеству услуг» у человека не будет.
В 2018 г. ресурс ID 2020 выпустил материал: «Иммунизация: отправная точка для цифровой идентификации» [79].
В январе 2019 года Альянс ID 2020 представил сертификационный знак ID2020 на Всемирном экономическом форуме [80].
20.09.2019 г. вышла статья «ID2020 и партнеры запускают программу по внедрению цифрового идентификатора с помощью прививок» [81].
20.04.2020 г. исполнительный директор проекта ID 2020 - Дакота Грюнер, работавшая ранее в GAVI, выпустила доклад «Сертификаты иммунитета: Если мы должны их иметь, мы должны сделать это правильно».
Из Доклада Д. Грюнер (поддерживаемой Фондом Рокфеллера) и материалов проекта ID 2020 следует необходимость внедрения в мировом масштабе цифровых ковид-сертификатов. При этом ID 2020 указывает на невозможность реализации проекта отдельными правительствами.
В августе 2021 г. ВОЗ заявила о переходе к цифровой документации о статусе COVID - 19 [82]. 27 августа 2021 года ВОЗ опубликовала руководство для стран и партнеров-исполнителей по техническим требованиям к выдаче цифровых сертификатов для вакцинации против COVID-19 [83], сообщив, что «странам и партнерам-исполнителям будет оказана техническая помощь в приведении существующих продуктов в соответствие со спецификациями ВОЗ» [84].
Анализ обширной информации по данной теме свидетельствует о том, что «ковид-паспорта» как условие реализации прав людей - это глобалистский проект, обеспечивающий внедрение тотального электронного контроля и управления в общемировом масштабе в интересах структур, лоббирующих инициативу.
Следует учитывать, что «современное международное право… превращается в средство оправдания использования силы репрессивным аппаратом системы глобального управления. … Глобализм грубо нарушает механизм преемственности в развитии национальных правовых систем.
Проект глобализации мира предусматривает обструкцию и демонтаж национальных правовых культур» [85].
Попытки введения в России QR-кодов необходимо оценивать в совокупности с международными инициативами, которые позволяют предположить втягивание нашей страны в глобалистский проект с сомнительными для нацбезопасности последствиями.
14. Дефектность законотворчества...
...Итак, проекты федеральных законов № 17 357−8 «О внесении изменений в Федеральный закон «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» и № 17 358−8 «О внесении изменений в статью 107 Воздушного кодекса Российской Федерации и Федеральный закон «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации» грубо нарушают Конституцию РФ, вводят дискриминацию граждан, являются несправедливыми, криминогенными, коррупциогенными, концептуально дефектными и представляют собой угрозу национальной безопасности Российской Федерации.
А.В. Швабауэр
***
Источник и ссылки.
НАВЕРХ.