Нейтралитет по-японски - ложь, помноженная на коварство
...На Императорском совещании в Японии 2 июля 1941 года председатель Тайного совета Японии Кадо Хара произнёс знаменательные слова: «Я с нетерпением жду возможности для нанесения удара по Советскому Союзу . Я прошу армию и правительство сделать это как можно скорее. Советский Союз должен быть уничтожен».
О том, что японские генералы рассматривали пакт о нейтралитете с Советским Союзом как прикрытие подготовки к наступлению на севере, свидетельствует сделанное 26 апреля 1941 года заявление начальника штаба Квантунской армии Кимура на совещании командиров соединений этой армии.
«Необходимо, с одной стороны, все более усиливать и расширять подготовку к войне против СССР, а с другой - поддерживать дружественные отношения с СССР, стремясь сохранить вооруженный мир и одновременно готовиться к операциям против Советского Союза, которые в решительный момент принесут верную победу Японии».
Советская разведка своевременно информировала Москву об этих планах. 18 апреля Рихард Зорге сообщал: «Отто (Хоцуми Одзаки. - А.К.) посетил Коноэ (премьер-министр Японии. - А.К.) как раз в тот момент, когда Коноэ получил от Мацуока телеграмму о заключении пакта о нейтралитете. Коноэ и все присутствовавшие были чрезвычайно рады заключению пакта.
Коноэ сразу позвонил об этом военному министру Тодзио, который не высказал ни удивления, ни гнева, ни радости, но согласился с мнением Коноэ о том, что ни армия, ни флот, ни Квантунская армия не должны опубликовывать какое-либо заявление относительно этого пакта. Во время обсуждения вопроса о последствиях пакта вопрос о Сингапуре не поднимался. Основное внимание всех присутствующих было сосредоточено на вопросе использования пакта для ликвидации войны с Китаем…»
28 апреля советский военный атташе в Корее телеграфировал: «22 апреля начальник штаба армии (японской армии в Корее. - А.К.) Такахаси заявил журналистам: "СССР, признавая мощь Японии, заключил с ней пакт о нейтралитете с тем, чтобы сконцентрировать свои войска на западе. Только военная сила может обеспечить эффективность пакта, и поэтому новое формирование ни Квантунской, ни Корейской армии ослаблено не будет, и они со своих позиций не уйдут.
Такахаси привел исторические примеры, когда Китай, будучи в военном отношении слабее Японии, шел на заключение выгодных для Японии договоров. Сейчас основной задачей Японии, как он заявил, является завершение китайской войны"».
Имея эту информацию, Сталин понимал, что, несмотря на подписание пакта о нейтралитете, японцы не ослабят свою боевую готовность на границах с СССР. Вместе с тем он считал, что пакт о ненападении с Германией и пакт о нейтралитете с Японией позволят выиграть время, оставаться до какого-то момента вне войны. Однако, как показали события, «вооруженный нейтралитет» Японии не гарантировал безопасность СССР на Дальнем Востоке и в Сибири.
16 апреля 1941 года японский посол в Берлине генерал Хироси Осима направил в Токио шифровку: «В этом году Германия начнет войну против СССР». Аналогичная информация поступала от японских послов и военных атташе в других странах. 28 апреля, подтвердив неизбежность скорого германского нападения на СССР, Осима рекомендовал центру: «После начала германо-советской войны, двигаясь на юг, оказывать тем самым косвенную помощь Германии. Затем, воспользовавшись внутренними беспорядками в Советском Союзе, применить вооруженные силы и в согласовании с Германией завершить решение вопроса о СССР (выделено нами. - А.К.)».
После этого в течение мая в японском Генеральном штабе армии проходили совещания руководящего состава, где вырабатывалась стратегия Японии на случай советско-германской войны. Однако прийти к общему мнению не удалось. Определились три точки зрения.
Первая заключалась в том, чтобы сначала осуществить экспансию на юг, обеспечить экономическую независимость империи, после чего обрушиться на Советский Союз. Считалось, что США, напуганные японо-германским сближением, не окажут Японии серьезного сопротивления.
Вторая точка зрения сводилась к тому, что Япония, воспользовавшись советско-германской войной, должна незамедлительно приступить к осуществлению планов оккупации советских восточных территорий. Сторонники этого курса опасались, что, «если Япония не захватит в качестве буферной зоны восточную часть Советского Союза, эта территория не будет гарантирована от германской агрессии».
Наконец, было немало сторонников того, чтобы выжидать и готовиться к войне как на севере, так и на юге, а окончательное решение принять с учётом обстановки в Европе.
28 мая в ответ на запрос министра иностранных дел Японии Мацуоки Риббентроп через японского посла в Германии Хироси Осимы со всей определённостью сообщил: «Сейчас война между Германией и СССР неизбежна. Я верю, что если она начнется, то может закончиться в течение двух-трех месяцев. Армия уже закончила развертывание». Об этом Осима информировал Токио в телеграмме от 6 июня, выражая уверенность, что «Россия через несколько месяцев перестанет существовать как великая держава».
Император Хирохито, фото: Wikimedia
22 июня 1941 года, получив сообщение о начале германского вторжения в СССР, клявшийся Сталину в верности заключённому с СССР пакту Мацуока спешно прибыл в императорский дворец, где энергично стал убеждать японского монарха и Верховного главнокомандующего Хирохито как можно скорее нанести удар по Советскому Союзу с востока.
В ответ на вопрос императора, означает ли это отказ от выступления на юге, Мацуока ответил, что «сначала надо напасть на Россию». Министр добавил: «Нужно начать с севера, а потом пойти на юг. Не войдя в пещеру тигра, не вытащишь тигренка. Нужно решиться».
Эту позицию Мацуока отстаивал на заседаниях координационного совета правительства и императорской ставки, приводя следующие доводы:
а) необходимо успеть вступить в войну до победы Германии, чтобы не оказаться обделенными;
б) опасную перспективу одновременной войны против Советского Союза и США можно избежать дипломатическими средствами;
в) нападение на Советский Союз окажет решающее влияние на окончание войны в Китае, так как правительство Чан Кайши окажется в изоляции.
Хотя предложение о первоначальном ударе в тыл Советскому Союзу базировалось на выводе о краткосрочном характере германской агрессии, учитывалась и возможность затяжной войны, и даже поражения Германии. Считалось, что при всех обстоятельствах Японии лучше вступить в войну на севере, чем идти на риск вооруженного столкновения с США и Великобританией. Сторонники этой концепции полагали, что, в случае если Великобритания и США одержат победу над Германией, Японию не будут строго судить «за нападение лишь на коммунизм».
Участники заседаний не возражали против доводов Мацуоки. Они соглашались с тем, что германское нападение на СССР с запада представляет выгодную возможность осуществить планы отторжения в пользу Японии восточных советских районов. Однако не все разделяли выводы сторонников немедленного нападения на СССР.
Выступая на заседании координационного совета правительства и императорской ставки от 25 июня 1941 года, Мацуока говорил: «…я считаю, что мы должны спешить и принять решение, исходя из принципов нашей национальной политики. Если Германия возьмет верх и завладеет Советским Союзом, мы не сможем воспользоваться плодами победы, ничего не сделав для нее. Нам придется либо пролить кровь, либо прибегнуть к дипломатии.
Лучше пролить кровь. Вопрос в том, чего пожелает Япония, когда с Советским Союзом будет покончено. Германию, по всей вероятности, интересует, что собирается делать Япония. Неужели мы не вступим в войну, когда войска противника из Сибири будут переброшены на Запад…»
И далее: «До конца прошлого года я придерживался мнения о том, чтобы сначала выступить на юге, а затем на севере. Я считал, что если мы нанесем удар на юге, китайская проблема будет разрешена. Однако этого не произошло. Мы должны двинуться на север и дойти до Иркутска. Я думаю, что, если мы пройдем даже половину этого пути, наши действия смогут повлиять на Чан Кайши, подтолкнув его к заключению мира с Японией».
Мнение о том, что нападение Германии на СССР создает для Японии редкую возможность отторгнуть от СССР Дальний Восток и Сибирь, включив их в состав «Великой Японской империи», разделяли влиятельные деятели высшего японского руководства.
Обычно выступавший от имени микадо председатель Тайного совета при императоре Кадо Хара заявил на Императорском совещании 2 июля 1941 года: «Я полагаю, все из вас согласятся, что война между Германией и Советским Союзом действительно является историческим шансом Японии.
Поскольку Советский Союз поощряет распространение коммунизма во всем мире, мы будем вынуждены рано или поздно напасть на него. Но так как Империя все еще занята китайским инцидентом, мы не свободны в принятии решения о нападении на Советский Союз, как этого хотелось бы.
Тем не менее я полагаю, что мы должны напасть на Советский Союз в удобный момент… Наша Империя хотела бы избежать войны с Великобританией и Соединенными Штатами, пока мы будем заняты войной с Советским Союзом… Я прошу вас, действуя в соответствии с духом Тройственного пакта, оказать всяческое содействие Германии… Если мы нападем на Советский Союз, никто не сочтет это предательством.
Я с нетерпением жду возможности для нанесения удара по Советскому Союзу. Я прошу армию и правительство сделать это как можно скорее. Советский Союз должен быть уничтожен».
Императорским совещанием в присутствии Хирохито было принято следующее решение: «Наше отношение к германо-советской войне будет определяться в соответствии с духом Тройственного пакта. Однако пока мы не будем вмешиваться в этот конфликт. Мы будем скрытно усиливать нашу военную подготовку против Советского Союза, придерживаясь независимой позиции.
В это время мы будем вести дипломатические переговоры с большими предосторожностями. Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприятном для нашей империи, мы, прибегнув к вооруженной силе, разрешим северную проблему и обеспечим безопасность северных границ».
Итак, вооружённое нападение на СССР было утверждено в качестве одной из основных целей империи. Приняв это решение, японское правительство разорвало подписанный лишь два половиной месяца назад советско-японский Пакт о нейтралитете. В принятом документе Пакт о нейтралитете даже не упоминался.
Пытаясь дезинформировать советскую сторону, Мацуока на встрече с советским послом в Токио К. А. Сметаниным в тот же день заявил, что Япония «намерена строго соблюдать Пакт о нейтралитете».
Сразу после этого он встретился с германским послом Ойгеном Оттом для объяснения смысла этого заявления. «Мацуока сказал, - сообщал Отт в Берлин, - что причиной такой формулировки японского заявления советскому послу являлась необходимость ввести русских в заблуждение или, по крайней мере, держать их в состоянии неопределенности, ввиду того, что военная подготовка еще не закончилась».
Во исполнение решений Императорского совещания в Японии была развернута беспрецедентная подготовка к вероломному удару по Советскому Союзу. Генштабом была определена дата нападения - 29 августа 1941 года, но об этом в следующий раз.
А. Кошкин
***
Источник.
НАВЕРХ.