Мир картин и картина мира
Как справедливо отмечал покойный соправитель Ельцина Борис Березовский (цитирую) - «Америкой управляют семь или восемь семей... В основном, конечно, еврейских.
Они собираются раз в год и решают основные вопросы - кандидатура президента, ставки ФРС, вторжение в какой-нибудь Ирак... а демократия - это разводка для лохов» [1].
Но мы же социологи, и понимаем, что Березовский был узким практиком, и видел лишь поверхность явления.
Конечно, семь или восемь семей, которые очевидны НАД президентом США - существуют не сами по себе.
Наивно думать, что все они - мастера кунг-фу, и никто не может бросить им вызов в физической драке. Восемь семей существуют наверху потому, что это выгодно 800 семьям второго уровня масонерии.
Но и 800 семей существуют не сами по себе, а потому, что это выгодно находящимся в доле у своих атаманов разбойникам из 80 000 семей. Можете считать их обслугой 800 семей-правителей, а можете - дружиной, не только зависимой от конунга, но и ставящей конунга от себя в зависимость.
В составе 80 000 семей - тоже не все мастера кунг-фу. Логично, что завидное существование 80 тыс. проходимцев обусловлено выгодами и подкупом, адресованным 8 млн семей, находящихся уровнем ниже. В определённом смысле (правда, искажённом) эту пирамиду интересов описывали марксисты.
Лавочнику 30 лет, и он боится, что молодые, крепкие 20-летние батраки отберут у него лавку. Поэтому против батраков он опирается на губернатора, которому 40 лет.
Но губернатор боится, что его сшибут с кресла 30-летние лавочники, и опирается против них на царя, которому уже 50 лет.
Царь же боится, что его сшибут завистники - и выдаёт головой батраков на расправу лавочнику, лавочников - на расправу губернатору и т.п.
Так возникает взаимная поддержка в угнетательском слое населения, связанная с тем, что все всех боятся, и все (если не идиоты) - понимают, насколько условно и зыбко персональное закрепление любой собственности или звания с должностью.
«Если я не король - то и ты не лорд!» - говорит пленный король лорду Ферфаксу, пугая своего гонителя тем, что сын Ферфакса не получит наследный титул лорда. «Если Бога нет, то какой же я тогда капитан?» - комично (а на самом деле глубоко) восклицает персонаж у Достоевского. Если кулаки разграбили помещичье имение - почему же нам не разграбить хозяйство кулаков? - справедливо спрашивала друг у друга деревенская беднота в России (что и отразилось в раскулачивании погревших руки на грабеже помещиков деревенских куркулей).
+++
Здесь должен огорчить романтиков, а заодно и объяснить провал дряблого советского гуманизма 80-х: власть ВСЕГДА строится на захвате, причём в начальной точке - немотивированный самозахват. Власть не может существовать в абстрактно-правовом режиме: ведь если закону подчинены все, то получается, что все подчинены никому.
Закон ведь текст: он не имеет личности, собственной воли, субъектности. Если за текстом стоит Бог - то другое дело, но только до тех пор, пока люди верят, что там действительно стоит Бог. Только до этого рубежа: кончилась вера - кончился и закон.
Но, что бы не говорили романтики - нельзя построить власть на… тексте! На наборе звуков и значков, лишённых как священного, так и угрожающего содержания…
Власть всегда осуществляет субъект, достаточно сильный для того, чтобы подавить в бою без правил всех конкурентов, покушающихся на его место.
Именно поэтому столь наивно столь популярное сегодня представление о власти, как о «представительнице сферы услуг», или популярное в момент становления масонерий представление о власти как о «ночном стороже».
Нетрудно понять, что если ночной сторож - сторож, то у него есть хозяин. А если у него нет хозяина - то и он уже не сторож, а сам стал хозяином.
Пример: Робинзон после кораблекрушения присвоил себе все вещи, оставшиеся на корабле, не глядя, что когда-то они принадлежали другим людям: ведь других не осталось, и Робинзон стал собственником их имущества (можно даже сказать - наследником).
Всякий человек (рождаемый, напомню, всегда голым) - осуществив пусть скромный, но рискованный лично для него захват жизненно-важных ресурсов, ищет легитимации захвата. И находит её в крупном, сильном социальном хищнике. Они взаимно служат друг другу, подтверждая права и полномочия друг друга - при этом совместно обороняясь от неимущих и конкурентов.
При этом царь может не только сам разорить отдельно взятого лавочника, но и просто отказать ему в защите: и тогда лавочника разорвут в клочья его собственные батраки, конечно же, понимающие всю исходную несправедливость распределения ролей.
Всякая иерархия сама по себе предполагает насилие, диктатуру, шантаж и террор - иначе все захотят быть начальниками и никто - подчинённым. Все захотят присвоить себе всё и никто не захочет оставаться с ничем.
Ведь нельзя же, согласитесь, без насилия установить отношения господства и подчинения!
Легитимность собственности - заключается в том единственном, что данная, конкретно взятая власть эту собственность защищает совместно с её владельцем. Никакой иной легитимности ни у какой собственности быть не может.
Но если мы понимаем это - то власть и собственность сливаются. С одной стороны, власть становится самой банальной собственностью, именно частной - потому что нужен активный субъект. Если представить власть как общественную собственность, то она станет безликой, безвольной, и развалится, как СССР, сменившийся кучками этнических банд, захвативших его провинции, и провозгласивших там суверенные государства.
С другой стороны всякая собственность становится властью, потому что только в конкретном политическом режиме черпает свою принадлежность тому или иному лицу. «Эта машина» и даже «этот велосипед» мои - пока не подошли ваххабиты (дудаецы, бандеровцы, саюдисовцы и т.п.) и не отобрали. То есть: обладая собственностью я и представляю, и утверждаю конкретный до персоналий политический режим.
Дарование собственности одним вперёд других - это и есть подкуп 8 млн богатых семей 8 правящими семьями. Пока правят США эти 8 семей - 8 млн семей имеют свои завидные дворцы и прочие доходы (доход - это текущая собственность).
Власть всякой олигархии держится на миллионах и десятках миллионов собственников, которым не только есть, что терять, но которые трезво (в отличие от советских людей в «перестройку») понимают, что с падением этого режима кончится и их собственность.
Нет власти - нет и владения. Однокоренные слова!
+++
Власть в самом широком смысле термина - это распоряжение (вещами, судьбами, людьми, территориями и т.п.). А теперь скажите мне - где грань между распределением и распоряжением?
После какого момента распределитель становится распорядителем? То есть - человек, который даёт тебе средства к существованию - начинает тобой распоряжаться, командовать, указывать, что тебе делать, а чего - не делать?
На этой грани (если, конечно, она есть) - деньги становятся властью.
Если попытаться отделить деньги от власти, то вот что получит теоретик:
Деньги - это искусственный отбор. В результате отбора трансформируется род и вид - длинношёрстные становятся короткошёрстными, ушастые - безухими и т.п. Отбор - это выживание в определённом направлении.
Власть - это критерии, идея искусственного отбора. То есть в каком направлении мы хотим направить выживаемость рода людского? И почему именно туда?
В крайних формах существуют (редко) идея совсем без денег и деньги совсем без идеи. К первым относится, например, власть монаха-отшельника над послушниками и приходящими к нему за поучениями посетителями. Старец осуществляет распоряжение поступками, не осуществляя никакого распределения материальных благ. Второй случай (деньги совсем без идеи) - это преступность, криминал.
В «чистой» форме преступность тоже довольно редка - чаще всего за преступными целями скрываются какие-то идеи, которые преступник пытается таким путём реализовать. Ведь безыдейность - синоним слабоумия, человек, не увлечённый никакими идеями - в сущности, животное…
+++
Деидеологизация повсюду в мире - повсюду в мире превращает правительственные структуры в гангстерские, а власть - в банальную криминальную мафию. Ярко отражено это в ведущих (и несменяемых) лицах американской правящей масонерии:
1. Эти лица узурпируют мировую власть.
2. Они - не идеологи, не ораторы, не религиозные фанатики - то есть не те люди, которым власть нужна для реализации какого-то проекта, активно и навязчиво презентуемого ими как мечта человечества. Они - если говорить кратко и по сути - воры.
3. Они стремятся узурпировать мировую власть, чтобы никто и никак не мешал их криминальной деятельности и чтобы сама эта криминальная деятельность достигла максимально возможных масштабов…
Возможна невероятная и чудовищная ситуация, при которой глобальная власть окончательно окажется в руках криминальной мафии…
+++
Что влечёт за собой этот зоологический тип власти?
1. Стирание человека.
2. Стирание человеческого наследия.
Умственные способности «неоэлиты», независимо от пола и возраста, находятся на уровне Ксении Собчак, Ольги Бузовой и Насти Рыбки.
Только этот уровень они и могут передать грядущим поколениям, если, конечно, чайлдфридизм и «планирование семьи» с ювенальным детторгом оставят шанс грядущим поколениям появиться. Всё остальное, накопленное тысячелетиями цивилизации, может быть передано только вопреки этим деятелям, захапавшим в свои руки сперва распределение, а потом и распоряжение всем в материальном мире.
Сохранение всей совокупности наследия мировой культуры под угрозой: в их системе бедным эта совокупность ни к чему, да и не по карману. А богатым - её запоминать лениво, скучно - да и расслабляет их, волков, мировая культура неизбежными при её проглатывании вкраплениями гуманизма, хищника портит невидовым для его ума питанием… Хищник должен жрать мясо, убоину - а не гуманистические и отвлечённо-абстрактные идеи…
Активное стирание культурного наследия и всей культурной совокупности, ещё вчера казавшейся сутью рода человеческого, зачистка этого напыления позолоты веков наждаком до самой стали звериных рефлексов - одна сторона цивилизационной трагедии.
Стирается в первую очередь культурно-просветительская пользовательская и авторская инициатива. Скажем, если бы я тридцать лет назад сказал, что пишу книгу или рисую картину - на меня посмотрели бы с большим интересом, стали бы расспрашивать…
Сейчас на такое заявление не отреагирует никто - или покосятся, как на сумасшедшего. «А кто заказал? Нет, что значит - «сам по себе»?! А платить тебе за эту тягомотину кто будет?»
Пользовательская инициатива снизу была питательным бульоном культуры во все времена. Государственный грант художнику или мыслителю - это костыли. Живые ноги - это готовность, желание простого человека заплатить копеечку за журнал-новинку или хотя бы бесплатно ознакомится с новинками (от современников не можем добиться ни того, ни другого, сколько не взываем к их совести).
Скажут - ну, это власть поставила культуру вне закона, отвязав культурно-образовательный уровень от житейского успеха и карьеры. Мол, если бы образованность ценилась и давала человеку рост - то люди стремились бы стать образованными, и в этом своём стремлении кормили культуру…
Безусловно, роль власти современного (американского) типа во всём мире - адская. Однако власть и народ диалектически связаны друг с другом. Это будет разговор без конца, если мы попытаемся решить:
- То ли народ тупеет, потому что власть тупая;
- То ли власть становится всё более и более тупой, потому что народ стал такой тупой…
Это замкнутое кольцо, и они, на самом деле, влияют друг на друга, являясь и причиной, и следствием друг у друга.
Культура исторически вырастала из сакральности, отчасти как поклонение сакральному, отчасти как протест против него (типа - «не стану я читать вашу «Псалтирь», а стану читать французский роман»). Современность дала понять: там, где «Псалтири» не навязывают, там и фривольные романы вскоре перестают быть востребованы.
Умеренный и аргументированный бунт против чрезмерной кабалы святош и ханжей всегда был живой душой культуры, одной из её очистительных функций. Но зачем бунт, тем более умеренный и аргументированный - там, где нет никакой святости, и, соответственно, нет ханжей и скрытости разоблачаемого порока? Да и представление о пороке размыто до полной неразличимости его с добродетелью?
Провал живого интереса масс к культурному наследию (включая и научное) - это духовный сифилис «элит», которые из вооружённых хранителей цивилизации всё больше проваливаются в гниль чисто-зоологического насильничества.
И становятся обычными насильниками, как доминирующие в стаде животные - даже для вида не пытаясь ссылаться на охрану ковчегов и священных покрывал…
+++
Кризис культуры, при котором власть становится безыдейной, теряет всякий интерес к отвлечённым и обобщённым вопросам, связанным со всеобщим, вечным, бесконечным, разумным, добрым - приводит к перерождению власти в обычную орг-преступность.
Нетрудно заметить, что именно культура - ответственность за сохранение и развитие ОБЩЕГО ДОСТОЯНИЯ - отличала власть от банды. Убрав это, мы получаем самую заурядную банду с очевидно-бандитским узколобым и конкретно-прагматическим интересом.
+++
Усилиями безыдейных криминализированных властей культура сегодня уже воспринимается как нечто отстранённое, дополнительное, второстепенное и факультативное: как сбоку бантик. Типа, если прицепить к жизни, то будет красиво, но в принципе можно и без этого…
На самом деле культура - вовсе не «сбоку бантик», не украшающая декоративная деталь, а генетический код цивилизованного человека. Разрушить генокод - совсем не то же самое, что бантик или заколку потерять. Речь идёт о страшных и до конца непредсказуемых мутациях даже самого грубого и обыденного быта, на первый взгляд, не имеющего к высотам культуры никакого отношения.
+++
Поскольку всякая власть всегда прежде всего - подавление, то давайте выделим два существующих типа подавления:
- Поднимающее (учитель воздействует на ученика)
- Угнетающее (рабовладелец воздействует на раба)
Механизм, как ни печально, один. Учитель такой же начальник ученика, как надсмотрщик у раба (в школе старого типа и рукоприкладства хватало). Единственная разница - родитель и учитель, бия чадо, поднимают его, отдают ему своё - а рабовладелец, также бия - опускают до уровня скота и отнимают последнее человеческое…
Деидеологизация в мире привела к тому, что первый, сформировавший историю, прогресс и цивилизацию тип подавления… исчез. Исчезли эти весьма и весьма жёсткие правители-прогрессоры, типа Петра I и Сталина. Ненадолго их сменили карамельно-кисельные никчёмности, вроде Горбачёва, и были пожраны чистым, подонковым, беспредельщицким, наиболее развязным криминалом…
Поскольку поднимающего подавления не осталось - торжествует единственный вид подавления, угнетающий, циничный и бесцельный, существующий только для удовольствия и забавы «елит». Он никуда не ведёт, ни к чему не призывает и оставляет после себя только труху и пыль. За ним не встают ни Петербурги, ни ДнепроГЭСы, ни Полтавские виктории, ни Сталинградские.
И вот последняя стадия, от которой мы на волосок, и в которой мы, как в выгребной яме, побывали по макушку, в 90-е годы:
+++
Человек, как биологический объект, переходит из предоставленного ему культурой сакрального статуса в статус функционального полубытия. Как ему быть, и быть ли вообще - решается в стиле мафии, в зависимости от того, нужен он или не нужен. При это жертвы либералов оказываются на правах «неродившихся», то есть их уничтожение не карательный акт (как в годы сталинизма).
Нет ни обвинений, ни судов, ни приговоров, ни архивов, ни памяти, «ни побоища, ни стана, ни надгробного кургана» [2]. Все претензии к жертве обезличены и безэмоциональны - «ничего личного, просто бизнес» [3]. Просто принято считать, что кто-то родился «по ошибке», эту ошибку исправляют [4]. И покойный переходит в число нерождённых, никогда не существовавших. А по ним нелепо скорбеть или требовать за них к ответу…
+++
За этим следует уже отмеченное: стирание культуры, растворение линейного прогресса, замыкание жизни в кастовый бессмысленный цикл вечного возвращения в одну и ту же реальность, и стирание человека, рассматриваемого не как венец творения, а как случайность, легко заменимая и легко забываемая…
Там нет цивилизации. И там нет жизни. И туда мы можем ступить буквально уже следующим шагом, ибо стоим - я не шучу! - на самом пороге либерального апокалипсиса…
[1] Мемуары П. Авена, опубликованные в журнале "Форбс"
[2]Вспоминают Юрий Лужков и Гавриил Попов в газете "Московский комсомолец" №25259 от 22 января 2010: «Шло обсуждение социальных вопросов по строительству школ, по пенсиям, к тому времени почти обнуленным, по сбережениям граждан, тоже превратившимся в пыль. И все тот же один из авторов этой статьи проинформировал Гайдара о том, что в Зеленограде наша медицина зафиксировала 36 смертей из-за голода.
На это Гайдар ответил просто: идут радикальные преобразования, с деньгами сложно, а уход из жизни людей, неспособных противостоять этим преобразованиям, - дело естественное. Тогда его спросили: Егор Тимурович, а если среди этих людей окажутся ваши родители? Гайдар усмехнулся и сказал, что на дурацкие вопросы не намерен отвечать».
[3] В.Полеванов приводил слова А. Чубайса: «Что вы волнуетесь за этих людей? Ну, вымрет тридцать миллионов. Они не вписались в рынок. Не думайте об этом - новые вырастут.
[4] Демограф Владимир Тимаков: «Реформы Ельцина погубили больше людей, чем репрессии Сталина». kp.ru›daily/26586.5/3601504/
А. Леонидов
***
Источник.