Город на полуострове
Осташков, заповедник архитектуры, воды и градостроительства: город до сих пор живет и застраивается по подаренному еще во времена Екатерины генплану Старова, потрясающе красивому и при этом практичному и удобному для всех. До сих пор.
Считается, что Осташков был преобразован в город из двух стоящих рядом сел указом Екатерины Великой (собственно, это и послужило толчком к наделению его замечательным планом авторства Старова). Это так, но не совсем.
Задолго до Осташкова на этом месте уже стоял один город. Известно о нем крайне мало: мы знаем только его название - Кличен - и то, что он располагался на территории одноименного острова за северной оконечностью Осташковского полуострова. Город рос и развивался, о чем свидетельствуют остатки мощных валов, а также дамба между некогда двумя островами, превратившая их в один - Кличен.
Место городища Кличен. Все фотографии, откуда-то взятые, кликабельны со ссылкой на место приписки
Кличен был северо-западным форпостом Московского княжества на самой границе с новгородской землей. Много раз он переходил то к Новгороду, то опять к Москве, то был захвачен Литвой. Пограничное положение его и сгубило: во время очередной московско-новгородской войны городок сожгли дотла новгородские ушкуйники.
Город навсегда прекратил свое существование, но люди не покинули того места. По преданию, нынешний Осташков (а тогда - село Евстафьево) - основал последний оставшийся в живых житель Кличена, рыбак Евстафий. Вскоре рядом с ним поселился некий Тимофей, построившийся особняком, и на мысу получилось уже два сельца - Евстафьево и Тимофеево.
План Осташкова до перепланировки Старовым
Не самой типичной формой расселения - связкой из двух сел - будущий город существовал довольно долго. В конце XV века Осташковские слободы путем нескольких переходов из рук в руки обе становятся церковными: Евстафьевская слобода стала принадлежать Иосифо-Волоцкому монастырю, а остальная часть поселения с 1565 года стала патриаршей.
Слободы росли и развивались, вместе образуя немаленькое и процветающее селение.
В 1587 году было построено первое укрепление от польско-литовских войск. Тем не менее, город таки был захвачен Тушинским вором. К счастью, поляков изгнали, после чего слободы вдруг стали интенсивно развиваться. К 1626 году была готова новая крепость - деревянная, с земляными валами. С укреплениями Осташковцам вообще не везло: крепость была построена в спешке и уже через 30 лет потребовала подновления. Реконструировали ее с привлечением жителей соседних городов, которые явно не хотели этим заниматься и всячески уклонялись от работы.
В итоге, строительство растянулось на три года. А через десять лет весь труд пошел насмарку - укрепления сгорели. Строить уже третьи укрепления по счету меньше, чем за 100 лет, осташковцы явно подзадолбались, поэтому новая крепость вышла в два раза меньше предыдущей. Зато не горела аж до петровских времен.
В конце XVII века Осташков вступил в пору расцвета. Активно развивалась торговля, как с зарубежьем (Польша, Литва), так и с отечественными купцами (Смоленск, Могилев и т.п.). Параллельно началось и активное строительство (это, конечно же, то, что интересует нас больше всего). В городе заложили огромный каменный городской собор - нет - два собора.
Иосифо-Волоцкий монастырь взял и разорился на постройку самого большого в крае прекраснейшего каменного собора с колокольней. Но патриарх вовсе не хотел уступать какому-то монастырю, и для своей части слободы начал строить свой собор, с алтарем и прислужниками. В итоге концентрация соборов в не такой уж большой слободе (даже не городе, заметим) превосходила такие крупные города, как Зубцов, Ржев и даже Тверь!
Один из соборов (в Москве такой не стыдно построить!)
Интересна архитектура соборов: первый, монастырский - Воскресенский собор - повторяет почти буквально формы Ярославского зодчества, которое было тогда на коне и детали которого не стеснялись копировать и в столице. Троицкий собор, построенный на 20 лет позже (это патриарший), уже имеет характерные черты осташковского зодчества.
Как ни странно, местная школа архитекторов существует: правда, это исключительно локальное Осташковское и Торопецкое явление, почти никак не повлиявшее на мейнстримное развитие архитектуры в России, а с началом Петра и вовсе превратившееся в этакую полумаргинальную провинциальную архитектуру, не лишенную, в прочем, привлекательности.
Вот такие вот пироги с котятами: провинциальное барокко в гражданской архитектуре. "Ракушки" над окнами - это толстый намек на Архангельский собор в Кремле.
Тут у нас начался XVIII век и случился Петр Великий. Принудительное бритье бороды в архитектуре стало обязательным, но в провинции зодчие все еще жили старыми понятиями и европеизация проходила постепенно и путем органического развития старой архитектуры. В результате на свет появлялись диковинные постройки, творчески переосмысливавшие барочные и классицистические детали.
В Осташкове таких сооружений есть, и их весьма много: отдельную прослойку архитектуры города составляют дома, построенные после Петра, но еще до Екатерины, а точнее, до генерального плана Старова (пожалуй, главное событие в архитектурной жизни города).
Одной из самых интересных построек такого типа является колокольня Преображенской церкви. Саму церковь разобрали перед войной воинствующие ауттеисты-большевики, а вот колокольню то ли забыли, то ли поняли ее роль в городе (о ней позже). На первый взгляд она выглядит барочной, но если подойти поближе, окажется, что это не совсем так, точнее, совсем не так.
Собственно, колокольня
Хотя для барокко и характерна некоторая смелость в обращении с ордером, но не настолько же!
Дальше город жил без особых изменений, рос и процветал, пока не случилось одно событие...
Регулярный план Осташкова
Если бы его не было, даже и не рассматривал бы Осташков, как место потенциального навострения лыж в сессионную пору. В общем, дело было так: однажды во вторую половину XVIII века новгородский генерал-губернатор граф Я. Е. Сиверс решил объехать свою губернию в инспекционных целях. В Осташкове его почему-то посетила мысль: а не замостить ли улицы плиткой и убрать троллейбус благоустроить ли нам этот город?
Резолюция императрице была послана, и, что характерно, одобрена. Одобрен и новый регулярный генплан для города, составленный И. Е. Старовым, работавшим в уже знакомой нам по Твери и Пскову Комиссии по Городам.
На первый взгляд кажется, что зодчий просто схалтурил, механически наложив гипподамову сетку на план полуострова. Однако если хорошо посмотреть, становится ясно, что была проделана огромная работа и план идеально привязан к местности.
Город расположен на полуострове, вдающемся далеко в озеро Селигер. Длина его составляет около 2 километров, ширина - километр и менее. Город разделен на 8 продольных улиц, из которых 6 идут по всему полуострову с материковой части. Поперек его делят десять переулков. Между вторым и третьим расположен старый, а между пятым и шестым - новый городской центр.
Вот он - регулярный план Осташкова
Старый центр представлен площадью с двумя соборами, которой симметрично отвечает еще одна пустая площадь. Новый же центр - это полоса во всю ширину полуострова, на которой расположены каре администрации, торговых рядов (город-то купеческий), складов и еще чего-то, чего мы уже и не знаем.
Нарушают рядовую структуру города также Знаменский монастырь, центральная площадь и небольшая площадь перед въездными воротами.
Город окружен водой с трех сторон: и архитектор прекрасно учел это при проектировании. Все десять поперечных улиц идут от воды до воды, перспектива продольных улиц тоже открыта на побережье. Озеро видно в конце любой улицы, куда бы вы ни шли. План также ориентирован по розе ветров, в любое время года вдоль дороги гуляет прохладный ветерок с воды, не исчезающий, но и не переходящий в ураган, сметающий все на своем пути.
Улицы города отнюдь не узкие, что соответствует трактату Палладио о здоровом и гигиеничном городе (в северных областях). Вдоль многих растут аллеи деревьев: несмотря на почти полное отсутствие скверов, город зеленый. Учтена историческая застройка, при чем не только ключевые достопримечательности, которым была придана особая значимость путем выделения их из регулярной сетки, но и рядовые каменные жилые дома, под которые тоже подстраивалась сетка улиц.
Аллеи деревьев, с Екатерины и до наших дней
Конечно же, была учтена и панорама города с воды. Монотонную малоэтажную жилую и гражданскую застройку разбивали вертикали четырех колоколен города: двух соборных, Преображенская и Знаменского монастыря. Возможно, именно мысль о сохранении неповторимого силуэта города с воды и помешала снести колокольню вместе с Преображенским собором (хотя кто его знает, думали ли богоборцуны вообще).
Новым планом городу был задан вектор развития и дальнейшего освоения полуострова. Центр города смещен к востоку, так как на западной стороне было довольно топко. В итоге, город шел на запад несколько веков, соблюдая при этом регулярную структуру кварталов. Последние шаги к противоположному берегу были сделаны уже в советское время, когда у основания полуострова разместилась промышленность.
Осташков в 1872 году
И всё это время план Старова неукоснительно выполнялся! Сменилось несколько царей на троне, не говоря уже про градоначальников, сменилась, в конце-концов и власть, а Осташков продолжал застраиваться по Старовской регулярной сетке. Нечто подобное можно найти лишь за океаном, на полуострове Манхэттен, где город постепенно шел на север, подчиняясь десятилетиями раз установленной знаменитой Нью-Йоркской сетке кварталов.
А это уже провинциальный ампир
Так, практически без изменений, постепенно застраиваясь в рамках генплана, Осташков прожил остаток XVIII, XIX век и даже пережил революцию. Почти невероятно, но избежал город и второго градостроительного катка, прошедшегося по городам России после Екатерины (сталинское послевоенное восстановление городов). Даже несмотря на то, что город почти постоянно был на линии фронта, сталинская застройка в нем почти отсутствует.
Последнее существенное изменение структуры города - это его расширение уже в эпоху индустриального домостроения. В семидесятые Ленгипрогор проектирует новый город, и даже здесь, в эпоху ультрастандартизированной застройки, Осташкову удается сохранить своеобразие местного генплана. Новый микрорайон проектируется на материковой части города между полуостровом и вокзалом, не затрагивая существовавшую к тому времени застройку вообще.
Улица Микрорайона Осташкова.
Собственно, так его и назвали осташковцы - Микрорайон; типология застройки для города настолько чужеродная, что стала именем собственным, чем-то нетипичным, существующим в единственном числе.
И сейчас Осташков представляет собой заповедник екатерининского градостроительства, живой и функционирующий образец города той эпохи, не по отдельным постройкам, которые могут быть и современными, а по общей организации пространства, дающей, без преувеличения, атмосферу того времени. Мало где в России старые города сохранили имено свою структуру, а не лишь отдельные здания ушедших веков. Осташков же не только сохраняет свой генплан как реликвию, а живет и развивается в его рамках до сих пор.