О деспотизме бюрократических демократий
О деспотизме бюрократических демократий
Почему приём "мигрантов" стал кардинальной проблемой? Почему такое враждебное отношение к Израилю, Трампу? ... Почему усиливается ощущение дискомфорта у евреев Франции? Я пытаюсь найти рациональную причинную связь этих, казалось бы, отдельных явлений.
Токвиль завершает свою великолепную работу "Демократия в Америке" размышлением об опасностях, которые угрожают демократическим режимам, основанным на принципе равенства:
"Мне кажется что в эпохи демократий, деспотизма стоит особенно опасаться... Кажется, что каждый шаг, который они делают к равенству, приближает их к деспотизму".
Основной опасностью является установление тирании новой формы. Как отмечает Токвиль, точного слова для этого типа диктатуры не существует. Подобно тому, как патриотизм может перерасти в агрессивный национализм, так и эгалитарная демократия может превратиться в бюрократический деспотизм, который в своей крайней форме является тоталитарной силой, применяемой в отношении массы разобщённых, изолированных, слабых граждан.
Во Франции, в частности, но это, как правило, справедливо и для большинства европейских стран, все решения, принятые на протяжении пятидесяти лет, идут в направлении постоянного укрепления власти суверенных бюрократий, частных или общественных, и, симметрично, в направлении ослабления активности людей.
Самые крупные "социальные" реформы идут в этом направлении. Так было и с отменой смертной казни, и с принятием закона о браке для всех.
Руссо очень ясно излагает это в "Социальном договоре", в котором преступник описан как враг, которого надо победить и уничтожить.
Пацифизм, уже доминирующий до Второй мировой войны, стал в послевоенной Европе неприкосновенной догмой.
Новая Европа хочет видеть себя без врага. Ни снаружи, ни изнутри. Она отказывается от какой-либо идеи войны. Она - догматический пацифист.
Следуя этой логике, ей только осталось отменить убийство во время войны, (что кажется совершенно противоречивым), так же, как она отменила идею войны или концепцию "расы".
Появление исламского массового терроризма бросает вызов этому идиллическому видению. Европа реагирует, игнорируя специфику этого терроризма (его политико-религиозный характер) и рассматривает его так, как если бы речь шла об обычном уголовном преступлении или действиях сумасшедших.
Преступник уже не враг, которого надо победить. Он воспринимается как обычный "правонарушитель", такой же человек, как и другие; как жертва, о которой нужно заботиться.
Никакое преступление не может исключить его исполнителя из сферы человечества:
"Для нас нет человека, как бы виновен он не был, который не мог бы исправиться, стать другим, и через наказание, обрести сообщество людей".(Р. Бадинтер, "Против смертной казни", с. 282).
Согласно этой логике, нацистский палач Эйхман может измениться и жить с еврейской общиной.
"Включение" другого человека становится идеей фикс доминирующей бюрократии.
Этот процесс массификации людей подразумевает процесс систематического разрушения различий между ними.
Принцип "Все должны быть равны перед законом" становится принципом : "Все условия схожи и взаимозаменяемы" и могут альтернативно быть одним или другим членом уравнения. Преступник = честный человек; жертва = палач; мужчина = женщина; гражданин = мигрант.
Гражданин, который осознаёт себя, заявляя о своем качестве мужчины или женщины, честного человека ... стигматизируется. Это или тупой мачо или реакционный фашист... Для "прогрессистов", адептов бюрократической массификации, еврей, который цепляется за своё своеобразие, которое он считает незаменяемым, несгибаемым - возмутителен. Само его существование заставляет машину "буксовать".
Еврей несовместим с бюрократическим механизмом, буть оно хоть "правым", хоть "левым". Отсюда - антисемитизм современных ультра левых и более приглушённый антисемитизм политкорректности.
Постепенно меняется функция "Правосудия". Из правосудия, которое наказывает в соответствии с серьёзностью преступления, основной целью которого являлось восстановление порядка, оно становится "исправительным" правосудием (Франция), основной целью которого является реинтеграция виновника.
Обязательное условие в пенитенциарной реформе основано на идее, что мы должны помочь преступнику "измениться".
В этой проблематике человек - своего рода "старая мебель", которую "реставрируют", "машина", повреждённая преступным действием, причина которого - внешняя, чужая, вроде аварии.
Действие правосудия заключается главным образом в том, чтобы "восстановить" поврежденный элемент, чтобы вернуть его в систему.
Чем становятся в таком контексте понятия "ответственности", "вины", иногда непоправимого, необратимого ущерба, нанесённого жертвам? Обществу? Простыми случайными последствиями человеческой несостоятельности, то есть "механическими" факторами.
Теракт вызывает создание не политического анализа, а "кризисной ячейки". Понимайте: механики-психологи восстанавливают ущерб, вызванный временно вышедшими из строя людьми.
Европа постановила, что у неё нет врага.
Миллионы беженцев, ломящиеся в её двери, являются не мигрантами, ищущими лучшей жизни, а несчастными, бегущими от войн, опустошающих их страны.
Сила суверенной Европы огромна, неограничена. Она управляет каждым моментом жизни своих жителей, посредством правил и стандартов, воплощяемых в жизнь миллионами послушных, дисциплинированных чиновников, бездушно выполняющих полученные директивы. Эта власть абсолютно одинаково управляет, контролирует, наказывает всех граждан разных стран; она имеет беспрецедентную судебную систему, благодаря цифровым технологиям, и полностью бюрократизированную.
Огромная европейская бюрократическая машина знает, как управлять массами, малейшие действие и шаги которых она контролирует пролиферирующей, подавляющей, унифицирующей регламентацией.
Граждане становятся всё более и более слабыми, сталкиваясь со всё более мощной машиной.
Во Франции, где последние оплоты, могущие противостоять этой бюрократии, рухнули, ситуация особенно драматична,: нет больше крупных политических партий, нет профсоюзов, нет свободы мнений, прессы; нет больше независимого правосудия ...
Самыми беднейшими, наиболее нуждающимися явялются "мигранты" - те, кому больше всего нужна бюрократическая государственная машина и её пособники, которых она субсидирует (ассоциации, НПО ...).
Те, кто боольше всего зависит от них, миллионы беженцев, воспринимаются всемогущими европейскими бюрократами как стадо, состоящее из людей без какого-либо идентитета. Вот почему этих мужчин, женщин и детей назвали "мигрантами" - неопределёнными "ничейными пространствами".*
Для чиновников они не что иное, как люди без какого-либо особого различия. Запрещено определять их идентитет. У них нет ни религии, ни родины, ни веры, ни культуры...
Отличить их, определить - значит, дискриминировать их, что подлежит судебному преследованию.
Бюрократия воспринимает их как "массу", число, количество, статистику. Меркель хочет их два миллиона. Два миллиона - раз, два миллиона - два, два миллона - три..Кто больше?
Управление "мигрантами" представляет собой непревзойденную модель бюрократической диктатуры.
В этой лаборатории под открытым небом, бюрократия проводит в жизнь, совершенствует и моделирует механизмы повелевания гражданами, ставшими стадами.
Как правило, выбор места жительства является результатом свободного решения каждого, включая иммигрантов. Бюрократия решила ликвидировать это последнее пространство свободы. Именно она произвольно решает, в соответствии с чисто количественными, бюджетными критериями ... кто должен жить здесь или там.
Торжествующая бюрократия, которая не встречает в реализации своих самых диких проектов никакой контр-власти, заменяет собой гражданское общество.
Это она решает размещать, кого она хочет, и где хочет, не спрашивая мнения граждан. Они должны подчиниться её диктату и всё. Любое сопротивление приравнивается к ксенофобии, расизму, преступлению.
Мечта 3-го Рейха, как и сталинистов, наконец, осуществилась...мягко.
Управлять по единому критерию - критерию количества, становится основным принципом европейской бюрократии. Квоты на мигрантов вписываются в этот длинный ряд, ставший возможным, благодаря теории "позитивной дискриминации", ...квота женщин в парламенте, квота социального жилья, квота врачей, студентов, квота "разнообразия" детей в школах...
Если бы Токвиль воскрес, он бы обнаружил, что его худшие опасения оказались в значительной степени реализованы. Демократическую республику сменила бюрократическая республика "квот".
Страны бывшего социалистического лагеря вновь переживают кошмар бездушной бюрократической власти, которую они познали в советское время.
Но в "демократической-бюрократической" Европе ужас стал абсолютным, потому что, во имя прав человека, общество дегуманизируется и методично уничтожает гуманизм самого человека.
Уничтожение идентитета является целью всех тоталитарных властей.
Европейская бюрократия использует "мигрантов" для завершения этой чудовищной мечты. Она берёт мигрантов под свой контроль и стигматизирует оппозицию гражданского общества, которое она демонизирует, клеймя печально известным термином "популист". При этом она совершает двойное преступление: против мигрантов, которых она сталкивает с коренным населением, и против своих граждан, которых она лишает всякой власти.
Она разрушает старое золотое правило гостеприимства, вокруг которого формировались человеческие отношения с "чужим" и которое являлось источником процесса интеграции и даже ассимиляции.
Таким образом, европейский бюрократический деспотизм использует "мигрантов" как инструмент для уничтожения последних форм сопротивления, которые различные гражданские общества используют против его диктаторских проектов.
Франция представляет собой самую совершенную форму такого рода власти.
Разрушив профсоюзный авторитет, подчинив сми и правосудие, сделав нищим средний класс, уничтожив рабочий класс, порвав с великими культурными традициями ... бюрократический деспотизм завершает теперь разрушение и самого гражданского общества, члены которого должны стать бесформенной массой людей, слабых, разрозренных, без культуры, без самобытности, в общем, без реальной защиты перед лицом разрастающегося монстра, который питается ими и порабощает их.
Сидни Туати
*https://ru.wikipedia.org/wiki/ Оже,_Марк
Перевод с французского Юлии. (Juma33)
