«Никто». Глава 13. Кто такая Наташа Ростова?
С литературой разговор у меня особый. Всегда больше любил сочинять сам, чем читать «чужое». Редко какая-нибудь книга поглощала меня настолько, чтобы я забывал обо всём на свете, не спал и не ел, не отрывался от неё ни днём, ни ночью. А вот мои братья читали много, любили это дело. Глядя на них, я как раз и наблюдал, что, читая книгу, можно не слышать, что тебе говорят окружающие и на несколько часов попросту выпадать из реального мира.
У меня же обычно столько собственных мыслей в голове, столько планов, комментариев, ремарок, сносок… что, читая даже относительно интересную книгу, я всё равно буду на них отвлекаться. Доходило до смешного. Чтобы въехать в «основное»повествование, приходилось одно и то же место в тексте повторять по нескольку раз.Что-то вроде дислексии, но никаких диагнозов мне никогда не ставили, аесли что-то такое и есть, то в очень лёгкой форме, незаметной для окружающих.
Когда и при каких обстоятельствах я научился читать, не помню. Но произошло это, когда мы жили на старой квартире, до школы, лет в пять или шесть. Тогда же я начал вести и собственные записи…
Первая моя книга состояла из нескольких страниц - по нескольку предложений на страницу. Всего таких предложений было меньше десятка. Точно помню, что это была автобиографическая вещь - во всяком случае, там фигурировало моё имя. А ещё речь шла о… крокодиле. То ли он меня съел, то ли я его.
Позже, в семь-восемь лет я издавал рукописный журнал «Солнце» (впрочем, даже брат по моим следам сделал один выпуск своего журнала, это занятие не было таким уж из ряда вон выходящим). Моё издание выходило в свет регулярно, раз в месяц. Но к периодике и журналистике я быстро охладел.И снова, начав с истории про крокодила, стал придумывать что-то, «чего нет на самом деле».
В 11 лет написал свою версию сказки о Золотой рыбке, а потом и пьесу для театра на ту же тему. Домой приезжало городское телевидение снимать обо мне передачу. Секретарша отца в свободное от работы время перепечатывала мои труды на машинке. Потом мне купили собственную печатную машинку. Отец позже признавался, что в то время считал меня вундеркиндом. В общем, пошло-поехало…Детская танцевальная студия. Детская театральная студия. Детская газета «Улица творческих я». Участие в детской телепередаче (передача так и не вышла, но пару выпусков, где я был ведущим, мы записали). Честно говоря, ощущать себя вундеркиндом было не так уж и здорово. Во всяком случае, меня настолько перекормили всем этим, что лет к 15-ти я всё бросил исказал себе, что в дальнейшем буду держаться от любых «творческих» проявлений подальше.
Однако жизнь расставила всё по своим местам. В конце концов, я стану журналистом, блогером, кинорежиссёром, сценаристом. Просто в следующий раз стоит подумать, нужно ли всё это ребёнку и в таком количестве… Думаю, что нет.
Но мы говорили о книгах. Первая книга, которая мне понравилась - «Возвращайся к нам, Маклай!» Олега Орлова. Там рассказывалось о путешествии в Папуа-Новую Гвинею российского учёного Н.Н.Миклухо-Маклая. Книжку купил мне отец.
Второй такой книгой, любимой книгой моего детства был «Незнайка на Луне». «Лунный» образ жизни, который был описанНосовым, манил к себе, думаю, не меня одного. Там были сантики, акции, история проПончика, который, не имея ни гроша за душой, начал добывать и продавать поваренную соль и быстро разбогател. Правда, потом разорился. Но всё это было очень интересно. Мы очень любили играть в экономическую игру «Менеджер» и «Конкурент» («Монополии» ещё не было). И на даче у нас процветали товарно-денежные отношения, печаталась своя детская валюта, всё продавалось и покупалось.
Дальше был период книг из школьной программы. Помню, как спорили по поводу «Тараса Бульбы». Мой друг Саша Царьков утверждал, что это неполиткорректное произведение, которого не должны проходить в школе. Его возмущало использование классиком слова «жиды». Я же говорил, что просто так называли евреев в то время.
«Вечера на хуторе близ Диканьки» я рассказывал у доски так, что одноклассники падали со смеху. Но, в целом, к Гоголю я тоже отношусь спокойно. В отличие от моего деда, для которого это был любимый писатель.
Идём дальше. Период увлечения «Двенадцатью стульями» и «Золотым телёнком» коснулся и меня. Но не так, как многих. Мои старшие братья фанатели, да, пожалуй, и продолжают фанатеть от этих книг Ильфа и Петрова. Я же никогда не испытывал щенячьего восторга от фраз Бендера: «Не делайте из еды культа» или «Молодец Киса, моя школа». Всегда воспринимал Бендера как мошенника и просто нехорошего человека, который постоянно издевается над своим товарищем и всеми остальными. Скажу больше - я был рад, что Киса в конце первого тома полоснул Остапа. Кстати, «Одноэтажную Америку» Ильфа и Петрова, где нет Бендера, а есть интересные описания зарубежной жизни глазами советских журналистов, позже я прочитал с большим удовольствием.
В последних классах школы пошла «тяжёлая артиллерия». Достоевский, Толстой. Помню, что решил совершить подвиг - прочитать четыре тома «Войны и мира» за четыре дня.Нашёл где-то описание техники скорочтения (что на самом деле это было, сейчас уже не знаю). Смысл был такой -пробежать глазами все строки книги, особо не задумываясь над их содержанием.Так я и поступил. По времени норматив выполнил. Но когда с чувством выполненного долга пришёл на урок и потребовалось рассказать, с кем танцевала на балу Наташа Ростова, начали всплывать пробелы. На каком балу?... Кто такая Наташа?... Повезло, что сосед по парте Андрей Мысягин знал всё лучше меня. Перед тем, как я пошёл к доске, он шепнул мне основную информацию по обсуждаемой сцене. Дальше уже было дело техники. Я в красках рассказал и про бал, и про Наташу, и про войну, и про мир. Получил пятёрку и разве что не заслужил оваций одноклассников. Болтать я всегда умел…
Всё же, и для Толстого, и для Достоевского необходимо более взрослое восприятие жизни. Позже, уже без спешки, я познакомился и с Анной Карениной, и с Родионом Раскольниковым, и с другими людьми, без которых нельзя.
Последние десять лет читаю, в основном, журналы, газеты, статьи в интернете, нон-фикшн, мемуары, биографии. Очень люблю и перечитывал несколько раз (что для меня несвойственно) «Низкие истины» Андрона Кончаловского. В своё время зачитывался воспоминаниями маршала Жукова (спасибо Саше Царькову, который оставил мне их после переезда). «Атлант расправил плечи» Айн Рэнд «выключил» меня из реальной жизни примерно на неделю. Обожаю Гришковца с его описаниями вроде бы своего (его) жизни, но при этом ощущение, что он вспоминает моё детство, мою первую квартиру и т.д. Из старенького:«Как закалялась сталь» Н.Островского (при случае сходите в его музей «Преодоление» на Тверской в Москве) и «Повесть о настоящем человеке» Бориса Полевого. Ну а такие книги, как «И ботаники делают бизнес» Максима Котина (про бизнесмена Фёдора Овчинникова) или «Я такой, как все» (про Олега Тинькова) позволяют не только получать удовольствие от чтения, но и чему-то учиться…