... и как наведут на полки копейной и рейтарские и на дворянские роты стравщики неприятелей ...
Гуськов А. Г., Кочегаров К. А., Шамин С. М. Русско-турецкая война 1686-1700 годов. 2022
17 июля на рассвете («в оддачю часов ночных») отряд Г. Самойловича, стоявший у речки Каменки, был атакован войском Азамат-Гирея «со многими турскими и крымскими и колмыцкими и горских черкес с воинскими людми». По разным оценкам, численность и состав этого войска были более значительными, нежели в сражении при Каменном Затоне. Казак В. И. Грек описывал войско Азамат-Гирея так: «Турчан и янычан четыре знамяни, а всех ево войск по смете тысяч с восми болши, да знамен с ними со сто». По мнению самого Неплюева, атаковавшее их крымское войско насчитывало 10 тыс. человек, выступая под 40 знаменами. При этом в другой цедуле окольничий уточнял, что речь идет только о тех отрядах, что непосредственно участвовали в столкновении, но были еще другие, которые «стояли, прикрывся долинами и курганами, тех сметить было не мочно». Единственное, но зато подробное описание боя с рядом тактических приемов обеих сторон сохранилось в реляции Л. Р. Неплюева, которую он выслал главнокомандующему сразу после его окончания. Итак, «послыша бой», Косагов и Неплюев немедленно двинулись на подмогу гетманскому сыну с конными и пешими полками, «которым было… в поля выходить пристойно». Крымцы, увидев подходящие русские отряды, разделили свое войско, направив часть его навстречу русским военачальникам. Косагов со своим полком и сумскими казаками Г. Кондратьева двинулся на соединение с Г. Самойловичем. Неплюев же, обогнав пехоту, пошел на противника с рейтарами и дворянскими сотнями, перед которыми были высланы так называемые стравщики «из рот дворянских и копейных, и рейтарских». Задачей стравщиков было пикироваться с выезжавшими навстречу татарскими охотниками. Также они должны были выманивать более крупные соединения ближе к русским боевым порядкам, чтобы подставить их под удар сомкнутого строя копейщиков и рейтар. Свои стравщики были и в войске Азамат-Гирея. Вот как их действия и с той, и с другой стороны описывает Неплюев: «Стравщики с теми неприятелскими людми чрез многократные помычки … одни з другими смешався, билися, и как наведут на полки копейной и рейтарские и на дворянские роты стравщики неприятелей, и те заставные, неприятелских людей збив, поворотятца в указные места, а стравщики учнут их уганивать, и те босурманя стравщиков наведут на свои заставные, и как те заставные учинят напуск на стравщиков, и государские ратные люди стравщики и от рот охочия да с своим полком Григорей Иванович Косагов да с охотники ж, Андрей Цей, да по приказу моему у тех стравщиков в обороне велено быть сумскому полковнику, те все скочат против неприятелей». Первые, более ожесточенные, схватки длились около получаса («полчаса времяни съехався имели бои великие»), затем темп сражения снизился, но стычки, подобные описанным выше, продолжались еще три часа: «...а как наведут на копейной и на рейтарские полки, и на дворянские роты, то те стройные конные неприятелем учинят отворот, а охочие за ними по версте и по две гоняли, было того часа с три». Азамат-Гирей, впрочем, не спешил вводить в бой часть войск, расположившись с ними в трех верстах от поля боя «в долинах за курганами». Вместе с тем группировка татар, действовавшая против Неплюева и Косагова, усилилась за счет того, что те отряды, которые бились против казаков Г. Самойловича, как писал Неплюев, «перебрались на нас же». Видя это, и гетманский сын с конницей «подался к нашей же стороне». За это время, по подсчетам севского окольничего, произошло как минимум четыре крупных столкновения. Наконец характер боя изменился: «часу в шестом» Азамат-Гирей двинул все свои войска на основные боевые порядки Неплюева. Неплюев поменял строй, введя в промежутки между конными полками пехотные части с артиллерией, ощетинившиеся рогатками («я, раб твой, окрепив конных людей пехотою, а пехоту пушками и рогатками, и учинил пристойныя пробеги в том ж месте, где бой зачался»). При этом вперед вновь были высланы русские стравщики. Встретив плотный артиллерийский и ружейный огонь пехотных частей, Азамат-Гирей «учинил отворот, а конные наших и гетманского сына полков на тех неприятелских людей учинили напуск и провожали их верст з две, а иные и болши и часу в седмом с того бою розвелися», - заканчивал описание русский военачальник. Описание Неплюевым последней фазы боя совпадает со свидетельством казака В. И. Грека: «...в последнем де их татарском напуске, видя они с стороны государских ратных людей ополчение крепкое, что перемешены конные с пехотою и от тех конных ратных людей напуски на них жестокие, а из отводных городков, где устроена на боевом месте пехота, ис пушек стрелбу и в силах своих босурманских на лошедей упадок, приехал к нурадыну салтану знатной человек и говорил ему по-татарски, и с тех де слов велел салтан войскам своим уступать и того числа, отшед от обозу государевых ратных людей верст з дватцат и болши, перешед речку Базавлук, ночевали». Переночевав на Базавлуке, Азамат-Гирей пошел к Казы-Кермену. Другой выходец из плена, казак Переяславского полка Иван Григорьев сын Филипенко, отмечал, что к Базавлуку многие татары подтянулись лишь к ночи, потому что их лошади были загнаны. Отходя, татары поджигали участки степей, еще не затронутые пожарами. 20 июля войско Азамат-Гирея достигло Казы-Кермена и в кратчайшие сроки («судов перевозных под Казикерменем много»), все до одного, переправилось через Днепр на крымскую сторону. Хан Селим-Гирей тем временем отошел в Крым (отхода пленник не видел, но видел оставленную татарами сакму). Филипенко утверждал, что от бескормицы у крымцев больше половины лошадей «худых».
Опять же - эта вот травля с напусками длилась много часов. Только в армии Неплюева и Самойловича было более 40 тысяч бойцов. Итоговые потери:
У русских был убит один копейщик - Иван Терентьев сын Жилин. Количество потерь противника Неплюев оценить не смог, отметив лишь, что его бойцы многих татар «с лошедей позбивали и ранили и побили». Пленных русским отрядам взять не удалось. Явившийся в русский лагерь 26 июля выходец из плена казак И. Филипенко (захвачен 17 июля на р. Каменке, где пас казацких лошадей) сообщил, что от других полонянников слышал о многих раненых и убитых татарах, но сам видел только троих раненых и убитого, одежда которого была вся в крови. Казак Василий Грек в ходе боя видел «убитых татар дву человек, а иные многие и их татарские лошеди переранены». В любом случае по всем имеющимся данным число убитых (да и раненых) исчислялось единицами, что также не свидетельствовало об ожесточенности и, главное, массовости вооруженного столкновения.