Apr 03, 2015 21:16
Слов практически нет, два коротких монолога - и те на японском. Для понимания здесь нужны не только речь и слух (вообще весь проект «Шестое время года», в рамках которого был показан данный спектакль, адресован людям с проблемами слуха). Музыки и звука мало. Чёрная пустая сцена, тишина, а в ней - движение двух актрис.
В этом спектакле существует три непостоянных мира: куклу водит кукловод, затем две куклы, играя, живут, и, наконец, кукла управляет кукловодом. Бесконечная трансформация. Одушевление и деперсонализация несколько раз сменяют друг друга. Просто представьте: вы человек, который стал предметом, а потом, всё ещё отвечая на вопрос «Что?», вы становитесь предметом, в который кто-то вдохнул жизнь. Вы уже никогда не станете тем, кем или чем были ранее. Потому что есть кукла, и она живет независимо от вас.
Мастерство Мияко Куротани поражает: она двигается отдельно от куклы. Не синхронно, а именно отдельно. Это невозможно сложно. Только подумайте: вам нужно двигаться и даже дышать за двоих. Кукла живет как бы без кукловода. Они даже могут смотреть в разные стороны! До дрожи в искусственных пальцах передаётся ощущение жизни, которое идёт от куклы. Половину спектакля ждёшь, что она откроет глаза и вот, это случается. Отторжения во взгляде нет - на нас смотрит уже вторая актриса. Помогает свет, он подчеркивает нужные места, паузы и движения - то резкие, когда актрисы падают замертво; то очень плавные, когда холодные белые пальцы начинают двигаться как теплые человеческие. Грим и маска сбивают с толку. Все так слаженно и достоверно, что уже и не думаешь, кто кукла, а кто кукловод. Творец и творение едины. Это и есть хатенаси.
курган,
гулливер