(no subject)
Помнится, стояла я как-то на митинге, слушала Навального, кричавшего со сцены «Мы здесь власть!» и боролась с чувством неловкости. (Мы, унылые креаклы, постоянно с ним боремся, оно нам уже как родное.) Во-первых, было очевидно, что, кричи-не кричи, от этого мыздесьвластью не станешь. Во-вторых, кричать - это как-то не по-нашему, не по креакловски. Может, Уралвагонзавод от криков и вдохновляется, а мы, нежные фиалки, от них раздражаемся. «Давайте негромко, давайте вполголоса» подумаем, что делать, кто виноват и с каким настроением нам надо продавать слона.
Основной посыл кампании Навального - борьба с коррупцией. Забавно то, что на свои флаги ее поднимают все, кому не лень, так что борьба с коррупцией становится темой настолько размытой, что ее можно спокойно приравнивать «Мы за все хорошее и против всего плохого». Но как тут не вспомнить профессора Преображенского, который говорил, что, борясь с разрухой, пролетарий должен лупить себя по голове, ибо разруха - это он сам и есть.
Мне почему-то кажется, что, читая очередные разоблачения про очередной дворец Миллера и шубохранилище Якунина, среднестатистический россиянин наполняется не справедливым возмущением, а смутной завистью. Не знаю, есть ли у других народов поговорки «Наглость - второе счастье» или «Без лоха и жизнь плоха», но у нашего они давно вписаны на подкорку. Образы стахановца, рвущего жилы в забое или инженера, корпящего над кульманом давно уже вычеркнуты из списков ролевых моделей, на которых хочет равняться юношество. Герой нашего времени - человек неопределенных занятий в дорогой рубашке, сидящий в хорошем ресторане с мобильником последней модели и неторопливо «решающий вопросы». Частенько его официальный статус - «безработный», но дорогой внедорожник на стоянке у ресторана почему-то не вяжется с образом клошара и неудачника.
Мы приучены к фильмам с торрентов, нелицензионным программам, серым зарплатам, благодарностям в конвертах и не видим в них ничего ужасного. Чиновники, влезшие на самый верх по этой пищевой цепочке - хищники в джунглях, устроившиеся лучше прочих, но они часть этой системы. Мы можем возмущаться или восхищаться их наглостью, блатными замашками или рвачеством, но пока система функционирует по таким правилам, наверх всегда будет пролезать самый наглый, зубастый и с полным отсутствием понятия «стыдно». «Стыдно» - не понятие естественного отбора. «Нравственно» - не понятие естественного отбора. Мы можем восхищаться пушистыми вегетарианскими няшками, но клыкастое и мышцастое сожрет их и не всплакнет крокодиловой слезой.
Я не знаю, почему все тут у нас именно так. Возможно, христианская парадигма, в которой раскаявшийся вор и убивец милее боженьке, чем занудный праведник, позволяет человеку грешить без оглядки, рассчитывая позже поставить свечку или построить церквушку, и тем обнулить свой счет на небеси, чтобы потом продолжать спокойно грешить дальше. Но быть хорошим и правильным тут у нас явно не выгодно. Вон и девушки, говорят, любят мерзавцев, а с правильными им скучно.
Итак, что делать? Очевидно, если человеку выгодно поступать определенным образом, грозя ему пальчиком «айяйяй», его не перевоспитаешь. Не знаю, изучали ли ученые, есть ли в мозгу какой-то блок нейронов, отвечающий за совесть, и можно ли его искусственно стимулировать. Но очевидно, что если система существует и работает, менять ее к лучшему надо тонкой настройкой, а не кувалдой.
Прежде всего, почему люди нарушают законы? Потому что они считают, что закон не рассчитан на то, чтобы делать хорошо конкретно этому человеку. Чаще всего так и есть, Дума, неуклонно повышающая себе зарплату и нарезающая красивенькую резьбу в носу в размышлениях, что бы еще такого общечеловеческого запретить, тому наглядное пособие. Почему Дума такая? Потому что она состоит из хищников, вылезших наверх только для того, чтобы жрать тех, кто ниже ее по пищевой цепочке. Она пишет законы для себя, поэтому они удобны ей и неудобны всем остальным.
Как ни странно, но даже у хищников есть свои законы. Блатные законы, законы зоны - даже там, где вся популяция состоит из хищников, очевидно, из них выделяются более опасные и менее опасные, которые выстраиваются в пищевую цепочку все равно. Просто травоядные уже для них переходят в разряд еды, и как субъект закона уже не рассматриваются. (Дорогие юристы, а также бизнесмены, не бейте меня, если я чудовищно коверкаю сейчас термины, я, сами понимаете, им не обучена и поэтому могу ляпать какую-нибудь ахинею.)
Итак, чтобы человек выполнял законы, хотел их выполнять и следил, чтобы их выполняли окружающие, он должен очевидным образом понимать, почему закон таков, каков он есть, почему он выгоден и полезен для его исполнения, и, наконец, закон действительно должен быть полезен и выгоден для исполнения.
То есть:
- кроме тех, кто пишет законы, должен быть штат тех, кто переписывает законы простым человеческим языком и распространяет их, разъясняя, в чем их польза и почему они таковы, каковы есть.
- так же, как люди хвастаются друг перед другом тестами на IQ, модной шмоткой или новой тачкой, должен быть какой-то параметр, показывающий, насколько человек в курсе функционирующей в обществе системы законов, разбирается в них и применяет их в жизни. С детского сада и школы. С системой поощрений и штрафов, крутизны или лоховства. Глупым и хитрым должно быть не модно. Модно должно быть умным и набравшим много бонусов за правильное выполнение законов.
- те, кто сочиняют законы, должны быть не бывшими спортсменами и доярками, а философами и учеными. Они должны прекрасно разбираться как в системах законов прошлых обществ и цивилизаций, так и в последних открытиях футурологии. Да, выборность и сменяемость власти должна быть, но выбирать нужно из тех, кто к власти изначально подготовлен.
Это то, что мне приходит в голову навскидку. Давайте думать, как еще можно менять систему изнутри и постепенно.