В Питере не пить.
Санкт-Петербург у меня ассоциируется с опорным пунктом милиции на орловском вокзале. Именно туда нас забрали с другом летом 2005 года. Мы провожали товарища на поезд, который как раз и шёл в северную столицу. Провожали как-то излишне весело и пьяно. На нас обратили внимание. Я бы предпочел, что бы на нас обратили внимание какие-нибудь девушки. Девушкам мы были неинтересны. Спустя примерно 15 лет я снова оказался в этом же отделении. Обстоятельства скучны. Важно, что в очередной раз без протоколов меня отпустили. На этот раз товарищ был другой, но мы точно общались о Питере. Да, я никогда не слышал, что бы кто-то называл Санкт-Петербург в разговорах Санкт-Петербургом. Слишком громоздкое название выбрали для города. Произносишь его, и то ли немецкий марш слышится, то ли в зубах что-то застряло.
Питер уникальный город. Он всегда как-то незримо присутствовал в моей жизни. То туда кто-то собирался поехать, то мне о нём рассказывали после поездки. Он мелькал у писателей и режиссеров. В конце концов я знал о существовании Ленинградского рок клуба задолго до того как вообще заинтересовался туризмом. Да и группу Ленинград я слушал с 2001 года.
В 2004 году мы с друзьями поехали на фестиваль Нашествие. Он проходил где-то в тверской области. Дождь превратил поле, где собрались тысячи человек в непроходимое месиво. Ночью в каком-то придорожном кафе созрел план отправиться в сторону бывшей столицы. Я почему-то решил отделиться от товарищей и остаться в этом фестивальном месиве. Остаться в одиночестве, хотя вокруг были тысячи людей. Сомнительная затея, но это было нормой для меня в тот период жизни.
В тот вечер, когда в 2005 году мы проводили друга, о котором речь шла выше, я оказался в зале игровых автоматов. К своему удивлению выиграл какую-то серьёзную по тем временам сумму. Это было неожиданно, потому что к тому времени уже пару месяцев я вообще не видел никаких выигрышей. На указательном и среднем пальце у меня были мозоли, моё кольцо треснуло от того, что я бил по кнопкам. Можно было бы стать суеверным, но я не стал. В тот вечер можно было бросать всё, бежать на вокзал, брать билет и догонять товарища. Достаточно было позвонить и договориться с ним. Сотового телефона у меня в то время не было. Кажется, я вообще был последним человеком в своём круге общения, кто обзавёлся этим предметом роскоши. Именно так в 00-е годы я воспринимал телефон. Он казался мне лишним, но это не являлось проблемой. Всегда можно было попросить у кого-то. Мысль уехать в Санкт-Петербург продержалась в моей голове тем вечером несколько затяжек сигареты, и дальше я вернулся к тому, что было раньше. Посоветовал себе не разгоняться. Спустя пару часов я брёл в сторону дома уже без денег и каких-то вариантов уехать в северную столицу. Никакого сожаления при этом я не испытывал. Это была очередная реализованная сомнительная затея.
И лишь в 2014 году меня отправили в ту сторону. Отправили в командировку. Миссию я выполнил, хотя далась она мне с трудом. Песню о том, что следует делать в Питере, Сергей Шнуров ещё не выпустил, но я занимался именно этим. Занимался беспощадно и беспробудно. За всё это мне пришлось расплачиваться головной болью и мерзким чувством стыда перед вылетом домой. Хотя ничего особенного я и не делал. Просто попытался жить так словно мне всё ещё двадцать лет. Когда тебе тридцать это лишнее.
В 2013 году я трижды выезжал из калининградской области. В 2014 году я проделал этот трюк пять раз. В 2015 снова вернулся к цифре три. В 2016 году мои поездки свелись к единственному скромному отпуску. Мы съездили в Переславль-Залеский. Прогулялись в Ростове. Ещё была Москва, Мытищи и Орёл. Больше всего из той поездки мне запомнился памятник Николаю Второму в Мытищах и заброшенные дома в родном Орле. О памятнике я когда-то читал статью. Нашлись смельчаки решившие, что взорвать истукана будет правильным решением. В заброшенных домах я как-то опрашивал свидетелей проходивших у меня по делу. Дома в ту пору естественно ещё были жилыми. Всё это было в какой-то позапрошлой жизни. Примерно тогда же нам с женой начало казаться, что семья из трёх человек это какая-то маленькая семья.
Данила и Алиса. Так зовут моих детей. Когда давали имена мы не задумывались о том, что они будут связаны со сказочными персонажами. С сыном было как-то сразу понятно как мы его назовём. Я почему-то чётко знал, что мой первый ребенок будет мальчиком. Никаких гаданий, астрологов и прочей ерунды в моей жизни не было. Я просто знал и всё. А тут в 2017 году у меня родилась дочь. Конечно же, я был в курсе кого носит моя жена, но всё равно это казалось неожиданным и непонятным. Честно говоря, кажется таковым и сейчас. Заколки, платья, косметика, ободки. Никогда бы не подумал, что с этим придётся столкнуться. Самое странное заключается в том, что я безразличен к своему внешнему виду. То есть гоняться за каким-то брендом в одежде никогда не буду. Жена у меня такая же. Ну, сходит раз в месяц на маникюр. Может и волосы выкрасить в фиолетовый цвет. Однако дочь отличается от нас, и я уже сейчас опасаюсь, какой она будет.
Говорят, что всё зависит от родителей. О да, я тоже был уверен, когда родился второй ребенок, что всё знаю. Через пару недель мне начало казаться, что я что-то забыл. Всё-таки семь лет разница у детей. Через месяц для меня стало откровением, что характер у детей может быть разным даже в этом возрасте, и нет, я ничего не забыл. Просто мы с женой привели в этот мир нового человека.
Естественно в 2017 году не могло быть и речи о том, что мы куда-то поедем. Зато через год я осмелел и вот, в год чемпионата мира по футболу мы двинулись по примитивному маршруту. Калининград - Москва самолёт, оттуда через несколько дней Ласточка до Орла, дальше электричка до Глазуновки и обратно. А уже из Москвы нас ждал Сапсан в Санкт-Петербург. Не могу назвать себя железнодорожным фанатом, но определенно пунктик по этому поводу у меня имеется. Мне нравятся наши вокзалы, мне нравятся поезда, и мне нравится жизнь, мелькающая за окном. Поезд для меня это дом на колёсах, но тем летом я не рискнул брать какие-то ночные переезды. Нам пришлось учиться заново туризму.
Мой первый визит в Питер был каким-то сумбурным. Отсутствовал план, достопримечательности, которые надо увидеть вроде бы и были в голове, но никакого значения они не имели. Да и ещё и поездка была поздней осенью. Под дождем, знаете ли, не до достопримечательностей. Куда больше меня влекли подворотни и кафе. В кафе меня интересовал лишь один раздел в меню. По-моему я тогда за пару дней съел лишь картошку фри в аэропорту и шаурму. Ой, простите шаверму. На этот раз всё было не так.
В какой-то книге я вычитал однажды фразу о том, что всё лучшее случается в молодости и после того как ты становишься взрослым, приключения заканчиваются. Мне было тогда лет двадцать, и я поверил в эту белиберду. Хотя в том возрасте и правда может показаться, что после тридцати жизни нет и лучшие годы позади. За десять минут до прибытия нашего Сапсана на Московский вокзал юная путешественница устроила жуткую истерику. Поверьте, это было ещё то приключение. Успокоить полуторогодовалого ребёнка, который не спал в положенное ему время, задача уровня повышенной сложности. Впрочем, врать не буду. Я её не смог решить. Как только поезд остановился, и дочь оказался на перроне в коляске, она тут же заснула, будто ничего и не было. Предыдущие четыре часа это был золотой ребенок, которому умилялся весь вагон. За последние минуты поездки пассажиры её точно возненавидели. Орала она так будто её пытали. Мне почему-то было жутко стыдно. С сыном ничего подобного никогда не случалось. Хотя он начал путешествовать примерно в её же возрасте.
Поездка в Питер была непривычной. Мы ехали наперегонки с нашими друзьями из Москвы. Нам выпал Сапсан, а друзья отправились на своей машине. В машину как мне показалось, они умещали целый дом, ведь могло понадобиться всё что угодно. С собой они возили, например скороварку. Их сын родился всего лишь на неделю раньше моей дочери, но уход за ним серьезно отличался. Всё наше имущество умещалось в рюкзаки. Летели мы, ничего не сдавая в багаж, а что возят люди в чемоданах одна из главных загадок моей жизни. Возможно как раз скороварки. В общем, в городе на Неве мы оказались немного раньше друзей.
Заселяться было рано, дойдя до нужного адреса, мы решили посетить магазин. Внутри лениво ругался охранник с каким-то мужиком. Постепенно их спор должен был перерасти в драку. В диспуте преобладали матерные слова и угрозы. Остальные посетители магазина не обращали на происходящее никакого внимания. Видимо, тут так принято. У тётки на кассе красовался огромный синяк под левым глазом. Мне было неловко на неё смотреть, когда я расплачивался, и приходилось постоянно отводить взгляд. Люди, делавшие покупки передо мной, не обращали на огромный синяк никакого внимания. Видимо так здесь тоже было принято.
Подъезд, где мы снимали квартиру, напоминал о сериале «Улицы разбитых фонарей». На лестнице щедро валялись окурки, у подоконника красовалась недопитая бутылка с пивом. Во всяком случае, я решил, что это пиво. Что там было на самом деле внутри, думать не хотелось. Когда жена бронировала место, где мы должны были жить в ближайшие несколько дней, нам показалось, что это будет двухкомнатная квартира. Скорее всего, когда-то она и была двухкомнатной. Только после революции её видимо превратили в коммуналку. Современные владельцы пошли ещё дальше. Комнаты они разрезали на пеналы, в каждое помещение впихнули душевые, сделали второй ярус, где могло спать два человека, и заодно поставили ещё плитки, на которых можно было даже готовить. В комнате было тесно. Только бросив свои вещи, мы не придали этой тесноте значения. Не придали этому значения и друзья, приехавшие к вечеру. На тот момент самым важным казалось сделать уборку. Думать о том кто мылся в душе до нас, не хотелось. Тем более мы же приехали с полуторогодовалыми детьми. Рискну предположить, что такая тщательная уборка в арендуемых нами комнатах никогда прежде не проводилась. Вряд ли она производилась и после.
Все прелести тесноты мы ощутили утром. Питер же ассоциируется с дождями и скверной погодой, но вообще-то там бывает и лето. Только когда после тридцатиградусной жары заряжает дождь, а потом всё это испаряется, то и в обычной квартире будет душно. В наших пеналах духота была непередаваемой. Спустя минуту после того как я вышел из душа мне захотелось зайти обратно. Тело моментально покрылось потом. Не знаю как вы, но я по утрам завтракаю. Включенная электрическая плитка не добавляла свежести в помещении. Все остальные дни мы предпочитали завтракать где угодно, но только не в съёмном жилье.
Я не был в Эрмитаже, кунсткамере и Русском музее. Единственный музей, интересовавший меня в Санкт-Петербурге, был связан с железной дорогой. Дочь предательски заснула перед самым посещением. Внутрь с детскими колясками не пускают. Не пускают с ними и в «Гранд Макет». Перед визитом туда она тоже заснула. Пока наши друзья рассматривали страну в миниатюре, мы гуляли по окрестностям. Подозреваю, немногие туристы там гуляют. Так же немногие туристы едут в район Парнас. Мы съездили.
Невский проспект, медный всадник, Исаакиевский собор, Дворцовая площадь, что там ещё? Казанский собор? Конечно же, как прилежный турист я всё это заложил в маршруты, но мне прекрасно известно, что Питер состоит не только из этого. Я тащил свою семью и к котельной, где когда-то работал кочегаром Цой и в мозаичный дворик. Безумный, с невероятной концентрацией памятников и просто красивых зданий Питер имеет ведь и обратную сторону. Вот эту-то сторону я и искал, то в Парнасе, то на Васильевском острове. По какой-то загадочной причине её найти я так и не смог. Вроде бы видел что-то, нажимал кнопку фотоаппарата, но меня не покидает до сих пор ощущение, будто какая-то тайна так и осталась неразгаданной. Видимо, это связано с тем, что в юности я так и не добрался в этот город. Вместо него я выбрал Москву. Либо она выбрала меня.
Наши две столицы часто сравнивают, но если честно Питер не произвёл на меня впечатления столичного города. Да, большой мегаполис, пожалуй, даже огромный. Да, там много всего и это город, куда хочется вернуться. Однако никакого столичного размаха я там так и не нашёл. На фоне Москвы мне Питер показался провинцией и самым показательным местом для такого ощущения является местное метро. Если вы знаете, как выглядит карта метро Москвы, то должны понимать к чему я клоню. В Питере всё стабильно десятилетиями. Именно это и есть признак провинциальности в моём понимании.
Самые сильные эмоции я тогда испытал в парке аттракционов на Крестовском острове. Мы с сыном катались на горках, и я усердно перебирал нецензурные слова. На сына поездка произвела, куда меньшее впечатление. Впрочем, второй заход на горки не произвёл уже впечатления и на меня.
В один из вечеров мы всё-таки собрались вместо ресторана у нас в комнате. Жара была терпимой, а вот освещение в комнате раздражало. Не знаю, на кого оно было рассчитано, но в моём понимании такой свет бывает, только если ты имеешь дело с девушками легкого поведения. Кажется, нечто подобное я видел в кино. Потягивая пиво и заедая его пиццей, мы обсуждали, куда пойдем, а следующий день. Только чем дольше шли обсуждения, тем противнее мне становилось. То ли из-за света, то ли из-за жары у меня закралась странная мысль, что Питеру я будто изменяю с Москвой. И знаете, если бы я был девушкой, то наверняка ему захотелось бы отдаться. Вот только природа распорядилась иначе. Я так и не принял этот город, а он не принял меня.
Недавно моя дочь сказала, что её друг из детского садика едет с родителями в Питер. Она, как и все нормальные люди даже не пытается выговорить правильное название. Я ей ответил, что она там была уже когда-то. Только не помнит. Зато это помню я. Ещё наверняка это помнят официанты, случайные прохожие и мужики в автосервисе. Мы избегаем сдачи багажа. Это что-то лишнее, отнимающее время, которого не так уж и много. В том отпуске нам без сомнений требовалась коляска. Вместо того что бы тащить свою из Балтийска мы просто купили коляску с рук в Мытищах. По нашему плану в Питере она и должна была остаться после отпуска. Ей требовалось просто выдержать две недели наших прогулок, и коляска с этим справилась. Просто под конец поездки её колеса начали жутко скрипеть. Можно было бы просто её выкинуть, но дочь влюбилась в эту коляску. Как её тут выкинешь? В итоге ничего умнее, чем смазать её в автосервисе мне в голову не пришло. Денег с нас брать не стали. Вместо этого мужики просто посмеялись.
Меня иногда просят что-то рассказать о местах, где я бывал, но что я могу рассказать кроме таких историй? Если перечислять какие-то особняки, которые я видел или рестораны куда ходил, то какой в этом будет смысл? Для меня куда важнее вот этот автосервис, расположившийся на Ленинском проспекте о котором я только что вспомнил. У каждого из нас есть свой Питер, и есть своя Москва, а вот дальше продолжить ряд многие затрудняются. Все-таки наш внутренний туризм пока что так и крутится вокруг этих двух мегаполисов.
Я знаю, что выгляжу странно со своими вкусами, но меня это давно не беспокоит. Дело в том, что в Питере Эрмитажу я предпочёл поездку к новому стадиону. Вместо кунсткамеры пошёл на кладбище, где снимали кадры из фильма «Брат». Да и бегло осмотрев архитектуру в районе Дворцовой площади, с куда большим восторгом прогулялся по Васильевскому острову на следующий день. Такой вот вышел у меня когда-то трезвый Питер.
А по опорным пунктам я давно уже не хожу. Юность закончился и вместе с ней как-то сами собой растворились в прошлом подобные истории. Вроде и рассказать-то теперь нечего. Только я лично рад, что вместо таких вещей теперь рассказываю о том, как моя дочь ходит на танцы, а сын на самбо. И как выяснилось вовсе не обязательно в Питере пить. Всё это хорошо для песни, но в реальной жизни город производит впечатление и без вспомогательных средств. Просто некоторые не умеют без них жить. Я, честно говоря, тоже пока только учусь. Иногда это получается.
После 2018 года мне ни разу в голову не приходила мысль вернуться повторно в Питер. Вернуться хочется в Самару, может быть в Новосибирск. Санкт-Петербург меня не тревожит, но после слов дочери о том, что её коллега по детскому садику собрался туда с родителями внутри что-то начало скрести. И видимо это та рубрика, которую надо повторить. В конце концов, в Питере есть ещё сотни мест, куда хочется сходить. Возможно, на этот раз он мне всё-таки откроется, и я смогу понять и принять этот город. Главное не отвлекаться на тот раздел меню, где красуются настойки и прочие голубые лагуны. Ведь всё это было уже раньше, и я знаю, что бывает дальше.
Питер уникальный город. Он всегда как-то незримо присутствовал в моей жизни. То туда кто-то собирался поехать, то мне о нём рассказывали после поездки. Он мелькал у писателей и режиссеров. В конце концов я знал о существовании Ленинградского рок клуба задолго до того как вообще заинтересовался туризмом. Да и группу Ленинград я слушал с 2001 года.
В 2004 году мы с друзьями поехали на фестиваль Нашествие. Он проходил где-то в тверской области. Дождь превратил поле, где собрались тысячи человек в непроходимое месиво. Ночью в каком-то придорожном кафе созрел план отправиться в сторону бывшей столицы. Я почему-то решил отделиться от товарищей и остаться в этом фестивальном месиве. Остаться в одиночестве, хотя вокруг были тысячи людей. Сомнительная затея, но это было нормой для меня в тот период жизни.
В тот вечер, когда в 2005 году мы проводили друга, о котором речь шла выше, я оказался в зале игровых автоматов. К своему удивлению выиграл какую-то серьёзную по тем временам сумму. Это было неожиданно, потому что к тому времени уже пару месяцев я вообще не видел никаких выигрышей. На указательном и среднем пальце у меня были мозоли, моё кольцо треснуло от того, что я бил по кнопкам. Можно было бы стать суеверным, но я не стал. В тот вечер можно было бросать всё, бежать на вокзал, брать билет и догонять товарища. Достаточно было позвонить и договориться с ним. Сотового телефона у меня в то время не было. Кажется, я вообще был последним человеком в своём круге общения, кто обзавёлся этим предметом роскоши. Именно так в 00-е годы я воспринимал телефон. Он казался мне лишним, но это не являлось проблемой. Всегда можно было попросить у кого-то. Мысль уехать в Санкт-Петербург продержалась в моей голове тем вечером несколько затяжек сигареты, и дальше я вернулся к тому, что было раньше. Посоветовал себе не разгоняться. Спустя пару часов я брёл в сторону дома уже без денег и каких-то вариантов уехать в северную столицу. Никакого сожаления при этом я не испытывал. Это была очередная реализованная сомнительная затея.
И лишь в 2014 году меня отправили в ту сторону. Отправили в командировку. Миссию я выполнил, хотя далась она мне с трудом. Песню о том, что следует делать в Питере, Сергей Шнуров ещё не выпустил, но я занимался именно этим. Занимался беспощадно и беспробудно. За всё это мне пришлось расплачиваться головной болью и мерзким чувством стыда перед вылетом домой. Хотя ничего особенного я и не делал. Просто попытался жить так словно мне всё ещё двадцать лет. Когда тебе тридцать это лишнее.
В 2013 году я трижды выезжал из калининградской области. В 2014 году я проделал этот трюк пять раз. В 2015 снова вернулся к цифре три. В 2016 году мои поездки свелись к единственному скромному отпуску. Мы съездили в Переславль-Залеский. Прогулялись в Ростове. Ещё была Москва, Мытищи и Орёл. Больше всего из той поездки мне запомнился памятник Николаю Второму в Мытищах и заброшенные дома в родном Орле. О памятнике я когда-то читал статью. Нашлись смельчаки решившие, что взорвать истукана будет правильным решением. В заброшенных домах я как-то опрашивал свидетелей проходивших у меня по делу. Дома в ту пору естественно ещё были жилыми. Всё это было в какой-то позапрошлой жизни. Примерно тогда же нам с женой начало казаться, что семья из трёх человек это какая-то маленькая семья.
Данила и Алиса. Так зовут моих детей. Когда давали имена мы не задумывались о том, что они будут связаны со сказочными персонажами. С сыном было как-то сразу понятно как мы его назовём. Я почему-то чётко знал, что мой первый ребенок будет мальчиком. Никаких гаданий, астрологов и прочей ерунды в моей жизни не было. Я просто знал и всё. А тут в 2017 году у меня родилась дочь. Конечно же, я был в курсе кого носит моя жена, но всё равно это казалось неожиданным и непонятным. Честно говоря, кажется таковым и сейчас. Заколки, платья, косметика, ободки. Никогда бы не подумал, что с этим придётся столкнуться. Самое странное заключается в том, что я безразличен к своему внешнему виду. То есть гоняться за каким-то брендом в одежде никогда не буду. Жена у меня такая же. Ну, сходит раз в месяц на маникюр. Может и волосы выкрасить в фиолетовый цвет. Однако дочь отличается от нас, и я уже сейчас опасаюсь, какой она будет.
Говорят, что всё зависит от родителей. О да, я тоже был уверен, когда родился второй ребенок, что всё знаю. Через пару недель мне начало казаться, что я что-то забыл. Всё-таки семь лет разница у детей. Через месяц для меня стало откровением, что характер у детей может быть разным даже в этом возрасте, и нет, я ничего не забыл. Просто мы с женой привели в этот мир нового человека.
Естественно в 2017 году не могло быть и речи о том, что мы куда-то поедем. Зато через год я осмелел и вот, в год чемпионата мира по футболу мы двинулись по примитивному маршруту. Калининград - Москва самолёт, оттуда через несколько дней Ласточка до Орла, дальше электричка до Глазуновки и обратно. А уже из Москвы нас ждал Сапсан в Санкт-Петербург. Не могу назвать себя железнодорожным фанатом, но определенно пунктик по этому поводу у меня имеется. Мне нравятся наши вокзалы, мне нравятся поезда, и мне нравится жизнь, мелькающая за окном. Поезд для меня это дом на колёсах, но тем летом я не рискнул брать какие-то ночные переезды. Нам пришлось учиться заново туризму.
Мой первый визит в Питер был каким-то сумбурным. Отсутствовал план, достопримечательности, которые надо увидеть вроде бы и были в голове, но никакого значения они не имели. Да и ещё и поездка была поздней осенью. Под дождем, знаете ли, не до достопримечательностей. Куда больше меня влекли подворотни и кафе. В кафе меня интересовал лишь один раздел в меню. По-моему я тогда за пару дней съел лишь картошку фри в аэропорту и шаурму. Ой, простите шаверму. На этот раз всё было не так.
В какой-то книге я вычитал однажды фразу о том, что всё лучшее случается в молодости и после того как ты становишься взрослым, приключения заканчиваются. Мне было тогда лет двадцать, и я поверил в эту белиберду. Хотя в том возрасте и правда может показаться, что после тридцати жизни нет и лучшие годы позади. За десять минут до прибытия нашего Сапсана на Московский вокзал юная путешественница устроила жуткую истерику. Поверьте, это было ещё то приключение. Успокоить полуторогодовалого ребёнка, который не спал в положенное ему время, задача уровня повышенной сложности. Впрочем, врать не буду. Я её не смог решить. Как только поезд остановился, и дочь оказался на перроне в коляске, она тут же заснула, будто ничего и не было. Предыдущие четыре часа это был золотой ребенок, которому умилялся весь вагон. За последние минуты поездки пассажиры её точно возненавидели. Орала она так будто её пытали. Мне почему-то было жутко стыдно. С сыном ничего подобного никогда не случалось. Хотя он начал путешествовать примерно в её же возрасте.
Поездка в Питер была непривычной. Мы ехали наперегонки с нашими друзьями из Москвы. Нам выпал Сапсан, а друзья отправились на своей машине. В машину как мне показалось, они умещали целый дом, ведь могло понадобиться всё что угодно. С собой они возили, например скороварку. Их сын родился всего лишь на неделю раньше моей дочери, но уход за ним серьезно отличался. Всё наше имущество умещалось в рюкзаки. Летели мы, ничего не сдавая в багаж, а что возят люди в чемоданах одна из главных загадок моей жизни. Возможно как раз скороварки. В общем, в городе на Неве мы оказались немного раньше друзей.
Заселяться было рано, дойдя до нужного адреса, мы решили посетить магазин. Внутри лениво ругался охранник с каким-то мужиком. Постепенно их спор должен был перерасти в драку. В диспуте преобладали матерные слова и угрозы. Остальные посетители магазина не обращали на происходящее никакого внимания. Видимо, тут так принято. У тётки на кассе красовался огромный синяк под левым глазом. Мне было неловко на неё смотреть, когда я расплачивался, и приходилось постоянно отводить взгляд. Люди, делавшие покупки передо мной, не обращали на огромный синяк никакого внимания. Видимо так здесь тоже было принято.
Подъезд, где мы снимали квартиру, напоминал о сериале «Улицы разбитых фонарей». На лестнице щедро валялись окурки, у подоконника красовалась недопитая бутылка с пивом. Во всяком случае, я решил, что это пиво. Что там было на самом деле внутри, думать не хотелось. Когда жена бронировала место, где мы должны были жить в ближайшие несколько дней, нам показалось, что это будет двухкомнатная квартира. Скорее всего, когда-то она и была двухкомнатной. Только после революции её видимо превратили в коммуналку. Современные владельцы пошли ещё дальше. Комнаты они разрезали на пеналы, в каждое помещение впихнули душевые, сделали второй ярус, где могло спать два человека, и заодно поставили ещё плитки, на которых можно было даже готовить. В комнате было тесно. Только бросив свои вещи, мы не придали этой тесноте значения. Не придали этому значения и друзья, приехавшие к вечеру. На тот момент самым важным казалось сделать уборку. Думать о том кто мылся в душе до нас, не хотелось. Тем более мы же приехали с полуторогодовалыми детьми. Рискну предположить, что такая тщательная уборка в арендуемых нами комнатах никогда прежде не проводилась. Вряд ли она производилась и после.
Все прелести тесноты мы ощутили утром. Питер же ассоциируется с дождями и скверной погодой, но вообще-то там бывает и лето. Только когда после тридцатиградусной жары заряжает дождь, а потом всё это испаряется, то и в обычной квартире будет душно. В наших пеналах духота была непередаваемой. Спустя минуту после того как я вышел из душа мне захотелось зайти обратно. Тело моментально покрылось потом. Не знаю как вы, но я по утрам завтракаю. Включенная электрическая плитка не добавляла свежести в помещении. Все остальные дни мы предпочитали завтракать где угодно, но только не в съёмном жилье.
Я не был в Эрмитаже, кунсткамере и Русском музее. Единственный музей, интересовавший меня в Санкт-Петербурге, был связан с железной дорогой. Дочь предательски заснула перед самым посещением. Внутрь с детскими колясками не пускают. Не пускают с ними и в «Гранд Макет». Перед визитом туда она тоже заснула. Пока наши друзья рассматривали страну в миниатюре, мы гуляли по окрестностям. Подозреваю, немногие туристы там гуляют. Так же немногие туристы едут в район Парнас. Мы съездили.
Невский проспект, медный всадник, Исаакиевский собор, Дворцовая площадь, что там ещё? Казанский собор? Конечно же, как прилежный турист я всё это заложил в маршруты, но мне прекрасно известно, что Питер состоит не только из этого. Я тащил свою семью и к котельной, где когда-то работал кочегаром Цой и в мозаичный дворик. Безумный, с невероятной концентрацией памятников и просто красивых зданий Питер имеет ведь и обратную сторону. Вот эту-то сторону я и искал, то в Парнасе, то на Васильевском острове. По какой-то загадочной причине её найти я так и не смог. Вроде бы видел что-то, нажимал кнопку фотоаппарата, но меня не покидает до сих пор ощущение, будто какая-то тайна так и осталась неразгаданной. Видимо, это связано с тем, что в юности я так и не добрался в этот город. Вместо него я выбрал Москву. Либо она выбрала меня.
Наши две столицы часто сравнивают, но если честно Питер не произвёл на меня впечатления столичного города. Да, большой мегаполис, пожалуй, даже огромный. Да, там много всего и это город, куда хочется вернуться. Однако никакого столичного размаха я там так и не нашёл. На фоне Москвы мне Питер показался провинцией и самым показательным местом для такого ощущения является местное метро. Если вы знаете, как выглядит карта метро Москвы, то должны понимать к чему я клоню. В Питере всё стабильно десятилетиями. Именно это и есть признак провинциальности в моём понимании.
Самые сильные эмоции я тогда испытал в парке аттракционов на Крестовском острове. Мы с сыном катались на горках, и я усердно перебирал нецензурные слова. На сына поездка произвела, куда меньшее впечатление. Впрочем, второй заход на горки не произвёл уже впечатления и на меня.
В один из вечеров мы всё-таки собрались вместо ресторана у нас в комнате. Жара была терпимой, а вот освещение в комнате раздражало. Не знаю, на кого оно было рассчитано, но в моём понимании такой свет бывает, только если ты имеешь дело с девушками легкого поведения. Кажется, нечто подобное я видел в кино. Потягивая пиво и заедая его пиццей, мы обсуждали, куда пойдем, а следующий день. Только чем дольше шли обсуждения, тем противнее мне становилось. То ли из-за света, то ли из-за жары у меня закралась странная мысль, что Питеру я будто изменяю с Москвой. И знаете, если бы я был девушкой, то наверняка ему захотелось бы отдаться. Вот только природа распорядилась иначе. Я так и не принял этот город, а он не принял меня.
Недавно моя дочь сказала, что её друг из детского садика едет с родителями в Питер. Она, как и все нормальные люди даже не пытается выговорить правильное название. Я ей ответил, что она там была уже когда-то. Только не помнит. Зато это помню я. Ещё наверняка это помнят официанты, случайные прохожие и мужики в автосервисе. Мы избегаем сдачи багажа. Это что-то лишнее, отнимающее время, которого не так уж и много. В том отпуске нам без сомнений требовалась коляска. Вместо того что бы тащить свою из Балтийска мы просто купили коляску с рук в Мытищах. По нашему плану в Питере она и должна была остаться после отпуска. Ей требовалось просто выдержать две недели наших прогулок, и коляска с этим справилась. Просто под конец поездки её колеса начали жутко скрипеть. Можно было бы просто её выкинуть, но дочь влюбилась в эту коляску. Как её тут выкинешь? В итоге ничего умнее, чем смазать её в автосервисе мне в голову не пришло. Денег с нас брать не стали. Вместо этого мужики просто посмеялись.
Меня иногда просят что-то рассказать о местах, где я бывал, но что я могу рассказать кроме таких историй? Если перечислять какие-то особняки, которые я видел или рестораны куда ходил, то какой в этом будет смысл? Для меня куда важнее вот этот автосервис, расположившийся на Ленинском проспекте о котором я только что вспомнил. У каждого из нас есть свой Питер, и есть своя Москва, а вот дальше продолжить ряд многие затрудняются. Все-таки наш внутренний туризм пока что так и крутится вокруг этих двух мегаполисов.
Я знаю, что выгляжу странно со своими вкусами, но меня это давно не беспокоит. Дело в том, что в Питере Эрмитажу я предпочёл поездку к новому стадиону. Вместо кунсткамеры пошёл на кладбище, где снимали кадры из фильма «Брат». Да и бегло осмотрев архитектуру в районе Дворцовой площади, с куда большим восторгом прогулялся по Васильевскому острову на следующий день. Такой вот вышел у меня когда-то трезвый Питер.
А по опорным пунктам я давно уже не хожу. Юность закончился и вместе с ней как-то сами собой растворились в прошлом подобные истории. Вроде и рассказать-то теперь нечего. Только я лично рад, что вместо таких вещей теперь рассказываю о том, как моя дочь ходит на танцы, а сын на самбо. И как выяснилось вовсе не обязательно в Питере пить. Всё это хорошо для песни, но в реальной жизни город производит впечатление и без вспомогательных средств. Просто некоторые не умеют без них жить. Я, честно говоря, тоже пока только учусь. Иногда это получается.
После 2018 года мне ни разу в голову не приходила мысль вернуться повторно в Питер. Вернуться хочется в Самару, может быть в Новосибирск. Санкт-Петербург меня не тревожит, но после слов дочери о том, что её коллега по детскому садику собрался туда с родителями внутри что-то начало скрести. И видимо это та рубрика, которую надо повторить. В конце концов, в Питере есть ещё сотни мест, куда хочется сходить. Возможно, на этот раз он мне всё-таки откроется, и я смогу понять и принять этот город. Главное не отвлекаться на тот раздел меню, где красуются настойки и прочие голубые лагуны. Ведь всё это было уже раньше, и я знаю, что бывает дальше.