Тексты и клипы в Южной Осетии
Одной из характерных черт клипового мышления является неспособность его носителей к целостному восприятию окружающей реальности. Анализ происходит фрагментарно, один клип вытесняет другой, картина распадается на части, которые уже не связываются воедино. Клиповое мышление априори не может быть аналитическим в полном смысле, потому что не видно того общего, от которого идет движение к частностям. О синтезе говорить и не следует, потому что, во-первых, это в принципе весьма редкое и ценное умение, и, во-вторых, если изначально не видеть за деревьями леса, то отсутствует основа для связывания отдельных элементов во что-то большее. Из всего этого вытекает одно яркое видимое свойство клипового мышления: неспособность к восприятию длинных связных текстов.
Существует расхожее выражение о том, что политика - это текст. Мне оно кажется глубоко верным и справедливым. Когда бывший немецкий канцлер Шмидт говорил Путину о том, что после Второй Мировой в Европе было только двое по-настоящему выдающихся политиков и новых на горизонте не видно, он, на мой взгляд, имел в виду именно клиповость современной политики. Им неоткуда взяться, потому что неспособность к работе со связными текстами сегодня повсеместна. Соответственно и политика часто сводится к примитиву и различным банальностям. Особенно ярко это бывает видно в развивающихся политических организмах.
Личностное восприятие политического процесса для Южной Осетии очень характерно. Партии и другие политические институты, как правило, воспринимаются не как определенные структуры, а как чьи-то личные проекты. Соответственно в ходе политической борьбы критикуются не политические устремления, тенденции и идеи, а лично те или иные люди. Критерием "оппозиционности" ( я вынужденно беру это слово в кавычки практически всегда, когда речь идет о Южной Осетии) у нас является личное отношение того или иного гражданина к тому или иному представителю власти. Не буду сейчас лезть в дебри и пытаться определить корни этого явления, обозначать возможные пути его преодоления. Практически у всех, кто так или иначе вовлечен в юго-осетинский политический процесс, есть одно общее качество: недостаточная способность к восприятию политики как значительного по объему текста. В «текстовом» контексте любая политическая и общественная деятельность усложняется для восприятия и требует определенных интеллектуальных усилий. Недостаточно сказать, что кто-то лично плох или хорош. Нужен более серьезный дискурс и более качественный гламур)
Из вышеописанного вытекает легендарная уже для Южной Осетии зацикленность на мелочах при почти полном невнимании к системным факторам. Можно месяцами обсуждать того или иного чиновника, общественного деятеля, отдельно взятого цхинвальца, но проморгать при этом что-то действительно значимое. Относительно недавно, к примеру, в нашем государстве был принят очень важный документ - Концепция национальной безопасности. Тридцать с лишним страниц с довольно серьезным содержанием. Возможно, кто-то и ждал, что его появление вызовет хотя бы подобие обсуждения и конструктивной критики на уровне общественных организаций и прочих институтов. Но это мало кому интересно в Южной Осетии, тем более за полгода до выборов, когда начинается малоинтересная возня в песочницах, которую выдают за политический процесс. Кто будет воспринимать и анализировать действительно серьезные и стратегические вещи, когда этот самый политический процесс стал набором клипов, которые сменяют друг друга с высокой скоростью? Намного легче, на самом деле, заниматься бесполезной по сути деятельностью и указывать пальцем на те или иные неправильные вещи. Принятие Концепции не является гарантом решения хотя бы одной проблемы, но это уже элемент настоящего государственного управления. То, как ее будут наполнять реальным смыслом, - второй вопрос. Но Концепция представляет собой текст, а потому является пищей излишне твердой. Ее пример является частностью, дающей неплохое представление об общей картине.
Есть мнение, что человечество постепенно скатывается в эпоху, аналогичную дотекстовой. Категорически его не разделяю.
Существует расхожее выражение о том, что политика - это текст. Мне оно кажется глубоко верным и справедливым. Когда бывший немецкий канцлер Шмидт говорил Путину о том, что после Второй Мировой в Европе было только двое по-настоящему выдающихся политиков и новых на горизонте не видно, он, на мой взгляд, имел в виду именно клиповость современной политики. Им неоткуда взяться, потому что неспособность к работе со связными текстами сегодня повсеместна. Соответственно и политика часто сводится к примитиву и различным банальностям. Особенно ярко это бывает видно в развивающихся политических организмах.
Личностное восприятие политического процесса для Южной Осетии очень характерно. Партии и другие политические институты, как правило, воспринимаются не как определенные структуры, а как чьи-то личные проекты. Соответственно в ходе политической борьбы критикуются не политические устремления, тенденции и идеи, а лично те или иные люди. Критерием "оппозиционности" ( я вынужденно беру это слово в кавычки практически всегда, когда речь идет о Южной Осетии) у нас является личное отношение того или иного гражданина к тому или иному представителю власти. Не буду сейчас лезть в дебри и пытаться определить корни этого явления, обозначать возможные пути его преодоления. Практически у всех, кто так или иначе вовлечен в юго-осетинский политический процесс, есть одно общее качество: недостаточная способность к восприятию политики как значительного по объему текста. В «текстовом» контексте любая политическая и общественная деятельность усложняется для восприятия и требует определенных интеллектуальных усилий. Недостаточно сказать, что кто-то лично плох или хорош. Нужен более серьезный дискурс и более качественный гламур)
Из вышеописанного вытекает легендарная уже для Южной Осетии зацикленность на мелочах при почти полном невнимании к системным факторам. Можно месяцами обсуждать того или иного чиновника, общественного деятеля, отдельно взятого цхинвальца, но проморгать при этом что-то действительно значимое. Относительно недавно, к примеру, в нашем государстве был принят очень важный документ - Концепция национальной безопасности. Тридцать с лишним страниц с довольно серьезным содержанием. Возможно, кто-то и ждал, что его появление вызовет хотя бы подобие обсуждения и конструктивной критики на уровне общественных организаций и прочих институтов. Но это мало кому интересно в Южной Осетии, тем более за полгода до выборов, когда начинается малоинтересная возня в песочницах, которую выдают за политический процесс. Кто будет воспринимать и анализировать действительно серьезные и стратегические вещи, когда этот самый политический процесс стал набором клипов, которые сменяют друг друга с высокой скоростью? Намного легче, на самом деле, заниматься бесполезной по сути деятельностью и указывать пальцем на те или иные неправильные вещи. Принятие Концепции не является гарантом решения хотя бы одной проблемы, но это уже элемент настоящего государственного управления. То, как ее будут наполнять реальным смыслом, - второй вопрос. Но Концепция представляет собой текст, а потому является пищей излишне твердой. Ее пример является частностью, дающей неплохое представление об общей картине.
Есть мнение, что человечество постепенно скатывается в эпоху, аналогичную дотекстовой. Категорически его не разделяю.