О сослагательном наклонении в истории/ Мате Санакоев (часть 1)
Наверно, нам не помешало бы создание отдельного "Института изучения событий 1920 года", потому что их значение для настоящего и будущего Осетии просто огромно. В серии своих постов про геноцид, учиненный тогда Грузией в Южной Осетии, я туманно намекал на то, что изначально во всем этом деле было много темных пятен, так никогда и не проясненных. Источников мало, один из наиболее ценных - воспоминания участников тех событий. Отрывками мне приходилось читать их ранее, полностью книгу на осетинском языке я заполучил благодаря паблику Бæрзæфцæг. Читая и сопоставляя воспоминания людей с тем, что принято называть "данными исторической науки", я вообще-то надеялся получить ответы на многие вопросы, понять мотивацию действовавших в 1920 году в Южной Осетии людей и оценить, как их деятельность была вписана в более широкий региональный и глобальный контекст. СССР в привычном виде еще не был создан, политический процесс на пространстве бывшей Российской Империи протекал бурно и непредсказуемо, система международных отношений также подвергалась ревизии. Создание государства всегда сопровождается кровопролитием, создание государства на огромных территориях - большим кровопролитием. При распаде государства масштаб кровопролития бывает минимум не меньше, чем при его создании. Никто не мог подумать, чем обернутся эти процессы на шестой части суши для Южной Осетии и осетин, но по тем или иным причинам мы понесли при распаде Российской Империи и образовании Советского Союза потери, которые, по моему мнению, были недопустимыми. Вопрос: почему так получилось?
Мате Санакоев, наверно, один из наиболее достойных деятелей в истории Осетии. Герой Первой Мировой, полный кавалер Георгиевского креста, кавалер орденов св.Анны II и III степеней, св.Станислава II и III степеней, св.Владимира IV степени, награжденный офицерским Георгиевским оружием. Мате командовал юго-осетинским отрядом во время событий 1920 года. Точнее сказать, командовал он полком, который состоял из 965 бойцов, 90% из которых имели боевой опыт Первой Мировой Войны. Очевидно, что Санакоев и его соратники создали эффективную боевую единицу, организованную по всем правилам. В своих воспоминаниях Мате перечисляет поименно не только командиров первого и второго батальонов, но и ротных командиров, адъютантов итп. Полк был образован в мае 1920 года. Здесь имеет смысл обратиться к тому самому региональному контексту и напомнить, что 7 мая 1920 года между Россией и Грузией был подписан мирный договор. Южная Осетия исторически в Грузию никогда не входила, в очередной раз возникла коллизия, на которую до поры до времени обращали мало внимания: вокруг происходили дела поважнее. Столкновения в Южной Осетии конечно возникали, достаточно сказать о событиях марта 1918 года. Тогда Правительство Грузии предприняло попытку разоружить население Южной Осетии (ничего не напоминает?) и прислало для этих целей человека по фамилии Казишвили, который был облечен чуть ли не диктаторскими полномочиями. Мате с долей иронии пишет, что после Февральской революции меньшевики назначили в Цхинвал диктатором "какого-то Казишвили". Субъект запросил подразделения "народной гвардии" из Гори под командованием Георгия Мачабели и с чисто грузинской истовостью приступил к антиосетинским акциям. Оружие ему, конечно, сдавать и не думали, начались конфликты. Казишвили, Мачабели и примкнувший к ним некто Кецховели вели себя в Осетии как слоны в посудной лавке, применяли силу, угрожали населению - в общем и целом, все как в 1989-1992 годах. В результате все трое были убиты, у осетин попросили прощения, на этом дело временно и заморозилось.
После провозглашения Советской власти в Северной Осетии грузинское правительство с целью окончательного разделения Осетии направило к Рукскому перевалу войска. Попытка укрепиться в Руке была отбита местным населением, в район были направлены известный осетинский революционер Александр Джатиев и Н.Гадиев. Понимая намерение грузин полностью изолировать юг Осетии от России, они вместе с представителями Кавказского краевого комитета РКП (б), грузинами по национальности, приняли решение провозглашения Советской власти сначала только в Рукском районе - его было легче оборонять. В том, что предстоит вооруженная борьба, сомнений уже не было. Дело сделали, советскую власть объявили и сообщили об этом в Москву. Москва отреагировала нотой главы МИД Чичерина, в которой грузинам указали на нарушение договора с Россией в части размещения у себя иностранных войск, а также отметили: "Мы с тревогой узнали, что в Южную Осетию, где провозглашена Советская Республика, направлены для уничтожения таковой власти грузинские войска. Мы настаиваем, если это верно, отозвать свои войска из Осетии, ибо считаем, что Осетия должна иметь у себя ту власть, которую она хочет. Вмешательство Грузии в дела Осетии было бы ничем не оправданным вмешательством в чужие внутренние дела". Ответ грузинского МИД был таким грузинским : "Как Вам хорошо известно, процесс воссоздания Грузии в её неотъемлемых границах ещё не завершился (…). С удовлетворением отмечая выраженную в Вашей ноте тенденцию способствовать восстановлению Грузии в её исторических границах, Правительство Грузии крайне озадачено той частью Вашей ноты, в которой говорится о намерении Грузии подавить силой оружия Советскую Республику в Южной Осетии. Считаю своим долгом обратить Ваше внимание, что в пределах Грузии нет Южной Осетии, а находящиеся в Грузии осетинские селения расположены в Горийском уезде Тифлисской губернии; селения эти находятся на бесспорной территории Грузии, южнее старой границы Тифлисской губернии (…). Нам кажется непонятным и основанным на недоразумении Ваше выступление в защиту Советской власти, якобы существующей в одной из провинций Грузии". Старый добрый грузинский фашизм под личиной меньшевизма или какой там был -изм в этот раз, даже обороты речи одни и те же. Шло время, и наконец наступил роковой для Осетии день - 28 мая 1920 года. День-загадка, день-тайна, день-парадокс.
Во Владикавказе состоялась вторая конференция Юго-Осетинской окружной организации РКП (б). Сразу скажу, что никаких документов о ней практически не сохранилось. Решался вопрос: что делать дальше? Линия фронта проходила в районе Рука, у места, называемого "Елбачиты хид" (Мост Елбакиевых), каких-то масштабных боевых действий пока не велось. Изначально планировалось подождать более подробных данных о положении дел от А.Джатиева, но потом было внезапно принято решение о немедленном выступлении вооруженной бригады под руководством Мате Санакоева в Рук. Нет никаких сомнений в том, что Грузия уже имела конкретный план уничтожения Южной Осетии и ее народа, грузинские газеты и тогда пестрели откровенно антиосетинскими заголовками, у "малой империи" уже было обострение национальных чувств. Россия была больше не нужна, шло заигрывание то с немцами, то с англичанами. Дело не в этом. Я просто не могу никак понять, зачем было в тех условиях выступать в Рук, зачем было подыгрывать грузинам, которые тут же изобразили все как нападение на суверенную Грузию. Зачем? Не понимал этого и Мате Санакоев: ни тогда, ни после, ни к концу своей жизни. Он требовал письменного постановления Окружкома о выступлении - его не было; требовал официального мандата - его не было. Мате отказался выступать, и тогда ему принесли бумагу Юго-Осетинского парткома за подписью Лади Санакоева о выступлении. Впоследствии бумага пропала.
Дело на самом деле напоминает банальный обман. Бумаг, которые требовал Мате, не было по простой причине: существовал договор между Россией и Грузией, и южные осетины просто не хотели подставлять Россию. На что был расчет? На помощь грузинских большевиков? Те не собирались помогать осетинам. На помощь России? Ее не могло быть. Вообще поражает то, насколько национально мыслили грузины и насколько интернациональным был ход мышления у осетин во время разворачивавшихся событий. Санакоев в своих воспоминаниях временами говорит о классовой борьбе, но никогда - о национальном прочтении событий, в которых он принимал активнейшее участие. Решение 28 мая 1920 года было кем-то инспирировано в интересах Грузии. Возможно, кто-то пообещал осетинам помощь (не хватало даже оружия), возможно, даже были даны определенные гарантии. А потом людей просто кинули, воспользовавшись их политической недальновидностью. Мы никогда не узнаем правды. Удивительно другое: даже несмотря на допущенные ошибки, шанс избежать то, что в итоге произошло, был. У истории нет сослагательного наклонения, но рассматривать альтернативные варианты всегда полезно. Во второй части постинга я подробнее остановлюсь на том, что делал и предлагал делать Мате Санакоев в 1920 году. Его воспоминания очень сухи и по-мужски лаконичны, он не делает в них даже намека на попытку снять с себя ответственность за то, что произошло, в них нет красочных фраз и описаний подвигов. Но они по-настоящему захватывают своей глубиной и при этом порождают еще больше вопросов.
Мате Санакоев, наверно, один из наиболее достойных деятелей в истории Осетии. Герой Первой Мировой, полный кавалер Георгиевского креста, кавалер орденов св.Анны II и III степеней, св.Станислава II и III степеней, св.Владимира IV степени, награжденный офицерским Георгиевским оружием. Мате командовал юго-осетинским отрядом во время событий 1920 года. Точнее сказать, командовал он полком, который состоял из 965 бойцов, 90% из которых имели боевой опыт Первой Мировой Войны. Очевидно, что Санакоев и его соратники создали эффективную боевую единицу, организованную по всем правилам. В своих воспоминаниях Мате перечисляет поименно не только командиров первого и второго батальонов, но и ротных командиров, адъютантов итп. Полк был образован в мае 1920 года. Здесь имеет смысл обратиться к тому самому региональному контексту и напомнить, что 7 мая 1920 года между Россией и Грузией был подписан мирный договор. Южная Осетия исторически в Грузию никогда не входила, в очередной раз возникла коллизия, на которую до поры до времени обращали мало внимания: вокруг происходили дела поважнее. Столкновения в Южной Осетии конечно возникали, достаточно сказать о событиях марта 1918 года. Тогда Правительство Грузии предприняло попытку разоружить население Южной Осетии (ничего не напоминает?) и прислало для этих целей человека по фамилии Казишвили, который был облечен чуть ли не диктаторскими полномочиями. Мате с долей иронии пишет, что после Февральской революции меньшевики назначили в Цхинвал диктатором "какого-то Казишвили". Субъект запросил подразделения "народной гвардии" из Гори под командованием Георгия Мачабели и с чисто грузинской истовостью приступил к антиосетинским акциям. Оружие ему, конечно, сдавать и не думали, начались конфликты. Казишвили, Мачабели и примкнувший к ним некто Кецховели вели себя в Осетии как слоны в посудной лавке, применяли силу, угрожали населению - в общем и целом, все как в 1989-1992 годах. В результате все трое были убиты, у осетин попросили прощения, на этом дело временно и заморозилось.
После провозглашения Советской власти в Северной Осетии грузинское правительство с целью окончательного разделения Осетии направило к Рукскому перевалу войска. Попытка укрепиться в Руке была отбита местным населением, в район были направлены известный осетинский революционер Александр Джатиев и Н.Гадиев. Понимая намерение грузин полностью изолировать юг Осетии от России, они вместе с представителями Кавказского краевого комитета РКП (б), грузинами по национальности, приняли решение провозглашения Советской власти сначала только в Рукском районе - его было легче оборонять. В том, что предстоит вооруженная борьба, сомнений уже не было. Дело сделали, советскую власть объявили и сообщили об этом в Москву. Москва отреагировала нотой главы МИД Чичерина, в которой грузинам указали на нарушение договора с Россией в части размещения у себя иностранных войск, а также отметили: "Мы с тревогой узнали, что в Южную Осетию, где провозглашена Советская Республика, направлены для уничтожения таковой власти грузинские войска. Мы настаиваем, если это верно, отозвать свои войска из Осетии, ибо считаем, что Осетия должна иметь у себя ту власть, которую она хочет. Вмешательство Грузии в дела Осетии было бы ничем не оправданным вмешательством в чужие внутренние дела". Ответ грузинского МИД был таким грузинским : "Как Вам хорошо известно, процесс воссоздания Грузии в её неотъемлемых границах ещё не завершился (…). С удовлетворением отмечая выраженную в Вашей ноте тенденцию способствовать восстановлению Грузии в её исторических границах, Правительство Грузии крайне озадачено той частью Вашей ноты, в которой говорится о намерении Грузии подавить силой оружия Советскую Республику в Южной Осетии. Считаю своим долгом обратить Ваше внимание, что в пределах Грузии нет Южной Осетии, а находящиеся в Грузии осетинские селения расположены в Горийском уезде Тифлисской губернии; селения эти находятся на бесспорной территории Грузии, южнее старой границы Тифлисской губернии (…). Нам кажется непонятным и основанным на недоразумении Ваше выступление в защиту Советской власти, якобы существующей в одной из провинций Грузии". Старый добрый грузинский фашизм под личиной меньшевизма или какой там был -изм в этот раз, даже обороты речи одни и те же. Шло время, и наконец наступил роковой для Осетии день - 28 мая 1920 года. День-загадка, день-тайна, день-парадокс.
Во Владикавказе состоялась вторая конференция Юго-Осетинской окружной организации РКП (б). Сразу скажу, что никаких документов о ней практически не сохранилось. Решался вопрос: что делать дальше? Линия фронта проходила в районе Рука, у места, называемого "Елбачиты хид" (Мост Елбакиевых), каких-то масштабных боевых действий пока не велось. Изначально планировалось подождать более подробных данных о положении дел от А.Джатиева, но потом было внезапно принято решение о немедленном выступлении вооруженной бригады под руководством Мате Санакоева в Рук. Нет никаких сомнений в том, что Грузия уже имела конкретный план уничтожения Южной Осетии и ее народа, грузинские газеты и тогда пестрели откровенно антиосетинскими заголовками, у "малой империи" уже было обострение национальных чувств. Россия была больше не нужна, шло заигрывание то с немцами, то с англичанами. Дело не в этом. Я просто не могу никак понять, зачем было в тех условиях выступать в Рук, зачем было подыгрывать грузинам, которые тут же изобразили все как нападение на суверенную Грузию. Зачем? Не понимал этого и Мате Санакоев: ни тогда, ни после, ни к концу своей жизни. Он требовал письменного постановления Окружкома о выступлении - его не было; требовал официального мандата - его не было. Мате отказался выступать, и тогда ему принесли бумагу Юго-Осетинского парткома за подписью Лади Санакоева о выступлении. Впоследствии бумага пропала.
Дело на самом деле напоминает банальный обман. Бумаг, которые требовал Мате, не было по простой причине: существовал договор между Россией и Грузией, и южные осетины просто не хотели подставлять Россию. На что был расчет? На помощь грузинских большевиков? Те не собирались помогать осетинам. На помощь России? Ее не могло быть. Вообще поражает то, насколько национально мыслили грузины и насколько интернациональным был ход мышления у осетин во время разворачивавшихся событий. Санакоев в своих воспоминаниях временами говорит о классовой борьбе, но никогда - о национальном прочтении событий, в которых он принимал активнейшее участие. Решение 28 мая 1920 года было кем-то инспирировано в интересах Грузии. Возможно, кто-то пообещал осетинам помощь (не хватало даже оружия), возможно, даже были даны определенные гарантии. А потом людей просто кинули, воспользовавшись их политической недальновидностью. Мы никогда не узнаем правды. Удивительно другое: даже несмотря на допущенные ошибки, шанс избежать то, что в итоге произошло, был. У истории нет сослагательного наклонения, но рассматривать альтернативные варианты всегда полезно. Во второй части постинга я подробнее остановлюсь на том, что делал и предлагал делать Мате Санакоев в 1920 году. Его воспоминания очень сухи и по-мужски лаконичны, он не делает в них даже намека на попытку снять с себя ответственность за то, что произошло, в них нет красочных фраз и описаний подвигов. Но они по-настоящему захватывают своей глубиной и при этом порождают еще больше вопросов.