о борьбе с дыханием
Однажды я шел по берегу океана и заметил лежащего странного старика. Сначала он быстро и глубоко дышал, потом надолго задерживал воздух. Секунд 10 на его лице читалось блаженство, а потом он отчаянно старался что-то сделать и, наконец, медленно выдыхал и, все повторялось.
Больше не имело смысла общаться словами. Стоя перед стариком, я начал глубоко и часто дышать, совсем как при выполнении “полуденного солнца”. Набрал полную грудь воздуха и нырнул в океан.
А вынырнул я уже из сна. Странно, я осознаю себя, но воспоминания еще не пришли. Не знаю как меня зовут, сколько лет, где живу. Даже слов не помню, этих “хорошо”, “плохо”, “ответственность”, “большая и чистая”, “взрослый”. Ничего не помню, почти ничего. Остаются лишь образы некоторых людей. Только образы, ведь я не помню, что они сделали или сказали, или умерли, или убили, или исцелили, или любили. Они улыбаются и мне очень хорошо.
10 секунд мне очень хорошо, а потом возвращается память и начинает дорисовывать их образы, я вспоминаю все стены между нами. Теперь у некоторых печальная улыбка, так же как и у меня. О, как бы я хотел, чтобы те 10 секунд длились вечно. Как их вернуть? Снова уснуть и проснуться? Или напиться до исступления? И так снова и снова. И тогда я буду похож на того дергающегося старика, увлеченного вымышленной борьбой за независимость и отчужденность.
Я среди людей, они во мне и я в них. Мы дышем. Дышем воздухом, дышем мыслями, дышем поступками. Наполнение и истощение. Интерес и скука. Это тоже дыхание. Главное, наверное, не пугаться этого, не убегать слишком далеко. Если мы заставляем друг друга задерживать вдох, то страдаем от удушья разочарования. А всего то нужно выдохнуть и сможем вдохнуть снова. Ведь мы живем не для дыхания, а дышем ради чего-то иного.
- Что ты делаешь, старик?
- Я практикую дыхание “Полуденное солнце”.
- Это как?
- Быстро и глубоко дышу, потом задерживаю дыхание, и наступает состояние, когда абсолютно не нужен ни вдох, ни выдох. В солнечном сплетении полдень, Солнце в зените - оно ни встает, ни заходит.
- И что ты получаешь от этого?
- Такому глупцу, возможно, не понять, но я попытаюсь объяснить. Вот скажи, приятно ли сидеть в кандалах?
- Конечно же нет.
- Цепи делают несчастными, согласен?
- Некоторые торговцы из моего города, пожалуй, скажут, что золотые цепи на шеях делают их счастливыми. Но я видел ограбленного торговца, который убивался из-за потерянной цепи. Сущность его счастья была, по сути, причиной ограбления и несчастья. Потому да, согласен, цепи могут делать человека несчастными.
- Именно так, сперва ты что-то приобретаешь и удерживаешь его, радуясь, но потом, рано ли поздно, тебе приходится отдать приобретенное. Разве тогда не разумно избавляться от цепей по мере возможности?
- Разумно, на первый взгляд.
- Я вот избавился от всех цепей, а потом понял, что дыхание ведь тоже цепь. Очень незаметная цепь, которую люди не осознают. Мы же должны дышать всю жизнь. Только представь, ты считаешь себя свободным человеком, но полностью зависишь от дыхания. Только вдыхнул, как уже должен выдыхать, выдыхнул и тут же обязан вдыхать.
- Но без дыхания ты умрешь
- Пойми, важен не конец пути, но сам путь. Я могу смириться с дыханием, а могу бороться. Пусть это борьба и закончится смертью, но я воин и лучше буду сражаться, нежели безучастно осознавать поражение с каждым вдохом и выдохом.
- И ты борешься с помощью этого странного состояния, когда тебе не хочется дышать?
- Именно. Это состояние длится всего 10 секунд, но в это время я избавляюсь от вечного условия жизни: брать и отдавать, хотя бы воздух. Это прекрасно. На 10 секунд Я получаю могущество независимости, удерживая все нужное для жизни внутри.
- Но потом ты все равно возвращаешься в кругооборот воздуха в природе. Зачем же пытаться избавиться от того, от чего ты, живой, не сможешь никогда избавиться?
- Я же говорю, важен путь, намерение, поверь, эти 10 секунд независимости стоят всех стараний. Или ты предлагаешь мне смотреть как я, почти достигший вершины совершенства, зависим от этого воздуха, у которого ни ума, ни души то и нету?
- Так, как погляжу, у тебя еще много цепей, даже потяжелее зависимости от воздуха.
- Ты проявляешь аггресию, защищая свою привычку к рабской зависимости. Ну что ж, Я всегда открыт мыслям других людей, пускай они и глупцы. Попробуй назвать мои цепи и я докажу, что ты ошибаешься.
- Нууу, сколько ты практикуешь свое дыхание на этом берегу?
- Вот уже 33 года, с тех пор как закончил обучение в семинарии духовного пути.
- А в семинарии ты был с самого детства?
- Да
- Так и думал - с детства тебя учили что независимость - важнейшее качество важного идеального человека. И тех, кто тебя учил, тоже с детства учили, что независимость - это важно. Ты никогда не думал, что это обман?
- Зачем учителям обманывать себя, обманывать меня?
- Ну, допустим, был у вас святой там или шут гороховый, которому так опротивели ваши серьезные рожи, что он взял да и пояснил вам, что очень важно стать независимым от всего, даже от дыхания. А теперь, небось, покатывается со смеху, видя как вы тут дергаетеся на берегах?
- А что же по-твоему нужно делать?
- Не знаю. Ты хочешь, чтобы я дал тебе новую цепь? Уволь, по моей части только сомнение. Ты сам придумал себе страдание от зависимости и теперь радуешься от того, что, как воин, борешься с ним. Может, лучше принять ту неизбежность, что ты зависим, что ты будешь приобретать и терять, принять твое дыхание и обратить внимание на что-то другое. Я не назову что именно, ты поищи сам.
- Сеешь сомнения, говоришь. Тогда я знаю кто ты на самом деле. Слова твои - яд для неокрепшего существа. Но со мной ты потерпишь неудачу. Иди своей дорогой, проклятый.
Больше не имело смысла общаться словами. Стоя перед стариком, я начал глубоко и часто дышать, совсем как при выполнении “полуденного солнца”. Набрал полную грудь воздуха и нырнул в океан.
А вынырнул я уже из сна. Странно, я осознаю себя, но воспоминания еще не пришли. Не знаю как меня зовут, сколько лет, где живу. Даже слов не помню, этих “хорошо”, “плохо”, “ответственность”, “большая и чистая”, “взрослый”. Ничего не помню, почти ничего. Остаются лишь образы некоторых людей. Только образы, ведь я не помню, что они сделали или сказали, или умерли, или убили, или исцелили, или любили. Они улыбаются и мне очень хорошо.
10 секунд мне очень хорошо, а потом возвращается память и начинает дорисовывать их образы, я вспоминаю все стены между нами. Теперь у некоторых печальная улыбка, так же как и у меня. О, как бы я хотел, чтобы те 10 секунд длились вечно. Как их вернуть? Снова уснуть и проснуться? Или напиться до исступления? И так снова и снова. И тогда я буду похож на того дергающегося старика, увлеченного вымышленной борьбой за независимость и отчужденность.
Я среди людей, они во мне и я в них. Мы дышем. Дышем воздухом, дышем мыслями, дышем поступками. Наполнение и истощение. Интерес и скука. Это тоже дыхание. Главное, наверное, не пугаться этого, не убегать слишком далеко. Если мы заставляем друг друга задерживать вдох, то страдаем от удушья разочарования. А всего то нужно выдохнуть и сможем вдохнуть снова. Ведь мы живем не для дыхания, а дышем ради чего-то иного.