Давеча в магазине величали дедушкой. Кассирша обозвала, старая ведьма! И не вступился никто, и не возразил, и я в том числе - сжал в дрожащем старческом кулачке сдачу и позорно поплёлся к выходу, подволакивая подагрическую ногу. Значит, долго ли, коротко ль, но так оно теперь и будет: стакан ненастоящего кефира на ночь, горб на спине заместо рюкзака и равнодушные, сквозь, взгляды весенних женщин.
Чего это я, ведь сказку хотел рассказать. Как-то понадобилось нищему через площадь перейти. Грязь с морды соскоблил, заплатки на шмотках проверил - двинулся. День празднично-солнечный, народ гуляет туда-сюда, глядь, нищий прётся сквозь веселье. «Голый нищий, голый!», - раскрывает рты и тычет пальцами народ. Собаки гавкают, за пятки хватают, дамы глаза ладошками закрывают, оставляя, однако, между пальцами щёлочки: «Ах, какой он голый, до невозможности!». Нищий ничего не понимает, съёживается, торопится, толпа за ним. Навстречу бабка старая с костылём. «Эй, бабка!», - кричит народ, - «куда прёшься супротив праздника, гляди - голый нищий!». - «Он одет», - просто говорит бабка и медленно ковыляет дальше, очки-то она дома забыла. Выдохнула толпа, заткнулись собаки, дамы простёрли ручки поцелуям - кому нужен одетый, к тому ж ещё и нищий.