И КАЛАШНИКОВ НА ПЛЕЧЕ…
Ещё одна история про Африку 80-х годов прошлого века. Во время очередного полёта на юго-восток сражающейся Анголы я попросила товарищей познакомить меня с кем-нибудь из намибийских партизан.
Дело в том, что в соседней с Анголой стране - Намибии, много лет боровшейся за независимость против колонизаторов - немцев, потом - против колонизаторов англичан, затем против ЮАР с её апартеидом, активно действовала СВАПО - политическая организация Юго-Западной Африки. В 1962 году было создано военное крыло - народно-освободительная армия ПЛАН. Сначала их старалась укротить полиция, потом - регулярная армия ЮАР, с применением вездеходов, артиллерии и самолётов-бомбардировщиков. Волей обстоятельств, движение Намибии было тесно связано с гражданской войной в Анголе. ( В 75-м году Ангола получила независимость от Португалии. Сразу началась гражданская война : МПЛА против УНИТА и ФНЛА, в которую с севера ввязались со своими интересами США и Франция. В драку реально полезла ЮАР, которая в этом же году с юга напала на Анголу. Её соединения уже шли на столицу страны. Но тут на помощь МПЛА, представьте себе, пришла Куба! Срочно переброшенные через океан в Анголу! - кубинские войска сумели остановить юаровцев на подступах к Луанде! Благодаря этому, а также, естественно, значительной военной и экономической помощи СССР, многочисленным военным советникам из СССР и социалистических стран Восточной Европы, в следующем году удалось выдворить регулярную армию ЮАР за пределы Анголы. Но гражданская война продолжилась).
В результате сложившихся обстоятельств Ангола предоставила свои территории для лагерей сотен тысяч беженцев из Намибии и создания там же баз для партизан.
- А хотите, мы вас познакомим с партизанской связной, которая усыновила двенадцать детей? Она как раз только что пришла из Намибии.
Не теряя времени, я пошла к машине: «Едем!»
Мы добирались до места часа полтора. Нас приняли в пустом аккуратном домике, где, скажем так, - в переговорной - за пустым столом сидела красивая чернокожая женщина лет сорока пяти. Я представилась: «Карина». Она согласилась: «Карина Товариш». Не понимая, я оглянулась. Мужчины засмеялись и сказали что-то на языке африкаанс.
Переводчик пояснил: «Это у неё фамилия такая - Товариш. А имя - Карина».
Я прижала руку к груди «Но я тоже Карина!»
«Карина?»
«Карина».
Недоверчиво и натянуто она спросила: «Откуда вы?»
«Из Москвы. Я советская».
«Советская!»
Пауза, когда меня разглядывали, как плакат. Женщина была сильно поражена. «Я никогда не видела советских!» - И она крепко меня обняла, даже погладила и пощупала мою руку. Мы были примерно одного роста и воэраста, я немного худее. Две Карины на юге Африки. Мы двинулись к столу, чтобы сесть, но тут хозяйка как бы опомнилась и сделала непередаваемый, царственный жест кистью руки. После чего трое мужиков немедленно вывалились за дверь.
Хочу сказать отдельной строкой, что за свою долгую жизнь и работу в разных странах Западной и Южной Африки я неоднократно была свидетелем особенных - уважительных отношений мужчин к женщинам зрелого возраста. Всё-таки матриархат у них в крови. А на юге Анголы так вообще до сих пор есть широко известное и очень богатое племя, существующее по принципу матриархата. Всё богатство - огромные стада быков - сосредоточено в руках у женщин, а мужчины исполняют роли пастухов и работников. Также и в отношениях полов - они слабая половина.
Откуда-то в руках у хозяйки появилась нераспечатанная бутылка хорошего виски и круглые стаканы (что значит английский стиль! В португалоговорящей Анголе я такого не видывала). Это было знак глубочайшего уважения. И мы спокойно выпили друг за друга пару порций. Но торопились разговаривать, времени было мало.
Общались смешно. Немецкий она знала, а я нет. Её дедушка работал у немцев, и в доме в её детстве как раз говорили по-немецки. Понятно. Английский язык я знала, а она позабыла. Отец Карины работал у англичан, но в доме говорили на африкаанс. И в школе с английским ей пришлось учиться недолго, потому что юную бунтарку очень рано арестовали первый раз. Это понятно. Главный родной язык - африкаанс. На котором, кстати, говорят многие белые люди. А я впервые столкнулась. Португальский язык я не люблю. И она - тоже. Но зато кое-что понимаем.
Меня интересовало, сколько времени она ходит из страны в страну как связная между партизанами и базой.
- Десять лет.
- Десять лет опасности. Ничего себе! Неудобно спрашивать женщину, но - насколько тяжело?
- Когда несу на голове консервы и медикаменты, это привычно. А когда неделями приходится тащить, например, пулемет, это очень неудобно.
Тут уж я её погладила по руке и сказала, что знала об этом и видела женщин из ангольской боевой организации ОМА. Всю войну они тоже снабжали свою армию, перенося по тайным тропам в джунглях и оружие, и продукты питания. Карина обрадовалась - ну так ты всё понимаешь!
- А что за история с детьми? - Почему-то в самом разрушенном, сожжённом посёлке обязательно есть живой ребёнок, маленький! - Неужели?! - Очень просто: матери защищают малышей своим телом.
- И ты? - И я их тащу с собой. Сначала раздавала людям здесь. Потом мне построили рядом в деревне нашу национальную хижину, я развела поблизости огород, и стала приводить в неё уже своих детей. Они зовут меня мамой. Старшие подросли, готовят пищу, прибираются, работают в огороде, присматривают за малышами.
- Здорово!
- Подожди, сейчас я тебе такое покажу! И простодушная партизанка вскочила, приспустила юбку, а кофту задрала кверху: смотри! Я глянула и зажмурилась. Сверху вниз по спине и боку женщины змеились страшенные шрамы.
- Что это?! - Кругом шли бои, мне нужно было торопиться за подмогой, а тут грудной ребёнок! Взять-то я его взяла, но тряпки никакой у меня не было, чтобы привязать его за спиной, пришлось нести в левой руке. Да ещё сумка висела с запасом воды и продуктов на дорогу. А на правом плече у меня висел калашников - чтоб отстреливаться. Я тогда очень торопилась, почти бежала, сгибаясь, прячась, а ребенок плакал. Приходилось рвать по дороге листья, жевать, я задыхалась, надо было всё время запихивать ему в рот кашицу - нельзя, чтобы нас услышали. Мне было не до автомата, хотя я чувствовала, что он елозит по боку, рвёт мою одежду, кожу. Ночью мне почти не удавалось спать, я боялась, что звери придут на запах моей крови и писк ребёнка. Всё время держала автомат на взводе. И всё время пялила глаза в темноту джунглей. Когда добралась сюда, уже вся была в крови, но ребёнка спасла и передала нашим людям важные известия. Но у меня началась лихорадка, раны загноились, и я долго была без сознания.
Мы с Кариной спешили наговориться: о войне в лесу, и о войне в пустыне, о забастовках в больших городах. Было интересно слушать, как эта простая женщина с пылом рассуждала о марксизме! - поскольку он был официальной идеологией движения сопротивления Намибии. А когда я сказала, что мой муж давно знаком с Сэмом Нуйомой, лидером СВАПО (который потом стал первым президентом свободной Намибии), и я сама несколько раз видела его, Карина ахнула. - Где?
- В Москве. В 60-х годах я с ним столкнулась в редакции журнала «Азия и Африка сегодня», и через пару дней - в Колонном зале, на какой-то международной конференции. В 70-х годах - в Нигерии. Он был у нас на приёме в посольстве. А в начале 80-х, в Анголе, я увидела Сэма Нуйому на океанской косе - пляже Луанды (тогда он уже сам поздоровался, четверть века сталкивались). На пляже в субботу и воскресенье собирались отдыхать все посольства, представительства, консульства, там можно было невзначай приобрести полезные знакомства, заручиться поддержкой и прочее. Он тогда приехал просить у Эдуарду душ Сантуша рыбы для его партизан. И получил безвозмездно большую партию.
- Я помню! Свежая рыба, замороженная. Я тоже носила коробки! - и вдруг она горестно провела рукой по лицу. - Обратно я несла раненого ребёнка. Умер по дороге. Будет ли конец войне?…
- У вас и в Родезии воюют, и в Мозамбике, весь юг Африки!
- Зато ООН теперь за нас!
- О, знаменитая резолюция ООН 435 в поддержку независимости Намибии!! Сколько раз мой муж писал об этой резолюции в «Правде» и выступал на разных форумах.
Карина встала и очень серьёзно произнесла - Спасибо!
Меня как громом поразила её абсолютная искренность. Оказывается, нас ценят, и мы не зря работаем в Африке. Я встала, коротко поклонилась и от души ответила - Я передам наш разговор советским товарищам.
За мной зашли, торопили возвращаться. Мы с Кариной подъехали в соседнюю деревушку, где была её хижина, и там к ней кинулись с радостными воплями действительно двенадцать детей самого разного возраста: «Мама, мама!»
Я, конечно, невольно вспомнила намибийскую партизанку с калашниковым и дюжиной детей, услышав про похожий случай, произошедший сейчас на Украине: сам получивший ранение, человек подобрал на обочине плачущую девочку-сироту. История повторяется.
Карина Мукосеева
Дело в том, что в соседней с Анголой стране - Намибии, много лет боровшейся за независимость против колонизаторов - немцев, потом - против колонизаторов англичан, затем против ЮАР с её апартеидом, активно действовала СВАПО - политическая организация Юго-Западной Африки. В 1962 году было создано военное крыло - народно-освободительная армия ПЛАН. Сначала их старалась укротить полиция, потом - регулярная армия ЮАР, с применением вездеходов, артиллерии и самолётов-бомбардировщиков. Волей обстоятельств, движение Намибии было тесно связано с гражданской войной в Анголе. ( В 75-м году Ангола получила независимость от Португалии. Сразу началась гражданская война : МПЛА против УНИТА и ФНЛА, в которую с севера ввязались со своими интересами США и Франция. В драку реально полезла ЮАР, которая в этом же году с юга напала на Анголу. Её соединения уже шли на столицу страны. Но тут на помощь МПЛА, представьте себе, пришла Куба! Срочно переброшенные через океан в Анголу! - кубинские войска сумели остановить юаровцев на подступах к Луанде! Благодаря этому, а также, естественно, значительной военной и экономической помощи СССР, многочисленным военным советникам из СССР и социалистических стран Восточной Европы, в следующем году удалось выдворить регулярную армию ЮАР за пределы Анголы. Но гражданская война продолжилась).
В результате сложившихся обстоятельств Ангола предоставила свои территории для лагерей сотен тысяч беженцев из Намибии и создания там же баз для партизан.
- А хотите, мы вас познакомим с партизанской связной, которая усыновила двенадцать детей? Она как раз только что пришла из Намибии.
Не теряя времени, я пошла к машине: «Едем!»
Мы добирались до места часа полтора. Нас приняли в пустом аккуратном домике, где, скажем так, - в переговорной - за пустым столом сидела красивая чернокожая женщина лет сорока пяти. Я представилась: «Карина». Она согласилась: «Карина Товариш». Не понимая, я оглянулась. Мужчины засмеялись и сказали что-то на языке африкаанс.
Переводчик пояснил: «Это у неё фамилия такая - Товариш. А имя - Карина».
Я прижала руку к груди «Но я тоже Карина!»
«Карина?»
«Карина».
Недоверчиво и натянуто она спросила: «Откуда вы?»
«Из Москвы. Я советская».
«Советская!»
Пауза, когда меня разглядывали, как плакат. Женщина была сильно поражена. «Я никогда не видела советских!» - И она крепко меня обняла, даже погладила и пощупала мою руку. Мы были примерно одного роста и воэраста, я немного худее. Две Карины на юге Африки. Мы двинулись к столу, чтобы сесть, но тут хозяйка как бы опомнилась и сделала непередаваемый, царственный жест кистью руки. После чего трое мужиков немедленно вывалились за дверь.
Хочу сказать отдельной строкой, что за свою долгую жизнь и работу в разных странах Западной и Южной Африки я неоднократно была свидетелем особенных - уважительных отношений мужчин к женщинам зрелого возраста. Всё-таки матриархат у них в крови. А на юге Анголы так вообще до сих пор есть широко известное и очень богатое племя, существующее по принципу матриархата. Всё богатство - огромные стада быков - сосредоточено в руках у женщин, а мужчины исполняют роли пастухов и работников. Также и в отношениях полов - они слабая половина.
Откуда-то в руках у хозяйки появилась нераспечатанная бутылка хорошего виски и круглые стаканы (что значит английский стиль! В португалоговорящей Анголе я такого не видывала). Это было знак глубочайшего уважения. И мы спокойно выпили друг за друга пару порций. Но торопились разговаривать, времени было мало.
Общались смешно. Немецкий она знала, а я нет. Её дедушка работал у немцев, и в доме в её детстве как раз говорили по-немецки. Понятно. Английский язык я знала, а она позабыла. Отец Карины работал у англичан, но в доме говорили на африкаанс. И в школе с английским ей пришлось учиться недолго, потому что юную бунтарку очень рано арестовали первый раз. Это понятно. Главный родной язык - африкаанс. На котором, кстати, говорят многие белые люди. А я впервые столкнулась. Португальский язык я не люблю. И она - тоже. Но зато кое-что понимаем.
Меня интересовало, сколько времени она ходит из страны в страну как связная между партизанами и базой.
- Десять лет.
- Десять лет опасности. Ничего себе! Неудобно спрашивать женщину, но - насколько тяжело?
- Когда несу на голове консервы и медикаменты, это привычно. А когда неделями приходится тащить, например, пулемет, это очень неудобно.
Тут уж я её погладила по руке и сказала, что знала об этом и видела женщин из ангольской боевой организации ОМА. Всю войну они тоже снабжали свою армию, перенося по тайным тропам в джунглях и оружие, и продукты питания. Карина обрадовалась - ну так ты всё понимаешь!
- А что за история с детьми? - Почему-то в самом разрушенном, сожжённом посёлке обязательно есть живой ребёнок, маленький! - Неужели?! - Очень просто: матери защищают малышей своим телом.
- И ты? - И я их тащу с собой. Сначала раздавала людям здесь. Потом мне построили рядом в деревне нашу национальную хижину, я развела поблизости огород, и стала приводить в неё уже своих детей. Они зовут меня мамой. Старшие подросли, готовят пищу, прибираются, работают в огороде, присматривают за малышами.
- Здорово!
- Подожди, сейчас я тебе такое покажу! И простодушная партизанка вскочила, приспустила юбку, а кофту задрала кверху: смотри! Я глянула и зажмурилась. Сверху вниз по спине и боку женщины змеились страшенные шрамы.
- Что это?! - Кругом шли бои, мне нужно было торопиться за подмогой, а тут грудной ребёнок! Взять-то я его взяла, но тряпки никакой у меня не было, чтобы привязать его за спиной, пришлось нести в левой руке. Да ещё сумка висела с запасом воды и продуктов на дорогу. А на правом плече у меня висел калашников - чтоб отстреливаться. Я тогда очень торопилась, почти бежала, сгибаясь, прячась, а ребенок плакал. Приходилось рвать по дороге листья, жевать, я задыхалась, надо было всё время запихивать ему в рот кашицу - нельзя, чтобы нас услышали. Мне было не до автомата, хотя я чувствовала, что он елозит по боку, рвёт мою одежду, кожу. Ночью мне почти не удавалось спать, я боялась, что звери придут на запах моей крови и писк ребёнка. Всё время держала автомат на взводе. И всё время пялила глаза в темноту джунглей. Когда добралась сюда, уже вся была в крови, но ребёнка спасла и передала нашим людям важные известия. Но у меня началась лихорадка, раны загноились, и я долго была без сознания.
Мы с Кариной спешили наговориться: о войне в лесу, и о войне в пустыне, о забастовках в больших городах. Было интересно слушать, как эта простая женщина с пылом рассуждала о марксизме! - поскольку он был официальной идеологией движения сопротивления Намибии. А когда я сказала, что мой муж давно знаком с Сэмом Нуйомой, лидером СВАПО (который потом стал первым президентом свободной Намибии), и я сама несколько раз видела его, Карина ахнула. - Где?
- В Москве. В 60-х годах я с ним столкнулась в редакции журнала «Азия и Африка сегодня», и через пару дней - в Колонном зале, на какой-то международной конференции. В 70-х годах - в Нигерии. Он был у нас на приёме в посольстве. А в начале 80-х, в Анголе, я увидела Сэма Нуйому на океанской косе - пляже Луанды (тогда он уже сам поздоровался, четверть века сталкивались). На пляже в субботу и воскресенье собирались отдыхать все посольства, представительства, консульства, там можно было невзначай приобрести полезные знакомства, заручиться поддержкой и прочее. Он тогда приехал просить у Эдуарду душ Сантуша рыбы для его партизан. И получил безвозмездно большую партию.
- Я помню! Свежая рыба, замороженная. Я тоже носила коробки! - и вдруг она горестно провела рукой по лицу. - Обратно я несла раненого ребёнка. Умер по дороге. Будет ли конец войне?…
- У вас и в Родезии воюют, и в Мозамбике, весь юг Африки!
- Зато ООН теперь за нас!
- О, знаменитая резолюция ООН 435 в поддержку независимости Намибии!! Сколько раз мой муж писал об этой резолюции в «Правде» и выступал на разных форумах.
Карина встала и очень серьёзно произнесла - Спасибо!
Меня как громом поразила её абсолютная искренность. Оказывается, нас ценят, и мы не зря работаем в Африке. Я встала, коротко поклонилась и от души ответила - Я передам наш разговор советским товарищам.
За мной зашли, торопили возвращаться. Мы с Кариной подъехали в соседнюю деревушку, где была её хижина, и там к ней кинулись с радостными воплями действительно двенадцать детей самого разного возраста: «Мама, мама!»
Я, конечно, невольно вспомнила намибийскую партизанку с калашниковым и дюжиной детей, услышав про похожий случай, произошедший сейчас на Украине: сам получивший ранение, человек подобрал на обочине плачущую девочку-сироту. История повторяется.
Карина Мукосеева