Море
4.15 утра. Заспанная и помятая, я выхожу на перрон Ленинградского вокзала. Вокруг царит серость рассветных сумерек, туманной дымкой висит моросящий дождь, вода из луж заливается в открытые носы моих босоножек. Впереди - вокзал в бледном электрическом свете, короткий тревожный сон, а дальше - офис, работа, потоки писем, звонков,снова писем, снова звонков, снова и снова - до самого конца лета.
И все же, и все же. Почему-то я счастлива. Почему-то хочется улыбаться, даже глядя в эти уставшие лица моих попутчиков и очнувшихся от короткого сна таксистов. Хочется улыбаться высотке на Комсомольской площади, которую я, вообще-то, считаю самой невразумительной и мелкой, и Садовому кольцу, по которому в честь глухого утреннего часа даже никто не едет, и "Дорожному радио" из динамиков, хотя, казалось бы, не было силы, способной меня примирить с его существованием.
Есть в этом что-то: после долгого путешествия возвращаться домой. Есть очарование в этих утренних вокзалах и аэропортах, неудобных поездах и самолетах, пустых дорогах, тяжелых сумках и разношенных до неприличия ботинках, из которых уже почти вываливаются ноги. Все твои вещи немного несвежи и помяты,из нутра рюкзака веет влажностью и пылью, ты не помнишь, когда высыпался за последние пару суток, и с благодарностью принимаешь любую скамейку, на которую можно сесть, или любой вид транспорта, способный подарить тебе передышку. И как сладко наконец оказаться дома! В царстве знакомых теплых запахов, в тени разлетающих занавесок, в привычной влажности ванной и бардаке кухни, где все еще пахнет кофе, сваренном соседями вечером. Как приятен почти кипятковый душ, и свежее полотенце, и чашка чая, и кипа неперечитанных журналов, каждый из которых, ты знаешь, будто написан специально для тебя.
Достаточно этих мелких бытовых глупостей, чтобы почувствовать себя живым и счастливым. Нужно просто позволить себе быть таковым. Мы же цепляемся за все, что нас тревожит и беспокоит - это наша заноза, кончик которой, как нам кажется, мы можем захватить, но вместо того вгоняем ее все глубже под кожу. Мы радуемся только с оглядкой: вкусная еда в нашем мире оборачивается лишними килограммами, вино - утренним похмельем, ранний подъем - дневной разбитостью, хороший секс - сожалениями о том, что все сложно, откровенность - опасениями, что ничто не будет по-прежнему. Мы живем с оглядкой, с опаской, наполовину: наше веселье сулит нам слезы, честность - одиночество, безрассудство - тяжесть неминуемых последствий, любовь - глубину отчаяния, сопоставимую с самой темной ночью в году.
И вот, наученные горьким опытом (нет, даже не своим, а всех предшествующих поколений), мы не решаемся нырнуть в океан возможностей, который открывает перед нами мир. Мы стоим на берегу, осторожно пробуя ногой воду: мол, я смог, я попробовал, но если вода будет слишком холодной или мутной, я всегда смогу уйти, не промочившись. Ну ладно, если мне очень уж понравится, я могу зайти по колено в эту воду. Но дальше - дальше лучше не надо. У нас тысяча отговорок, десяток дорог для отступления, и вся жизнь проходит под девизом "не очень-то и хотелось". Не хотелось новых людей и стран, новых вызовов и бессонных ночей, новых километров тяжелого пути и дней, когда от усталости хочется умереть.
Да, я знаю, что это разумно и безопасно. Я знаю, что море всегда оказывается разным: иногда затягивает тебя в омуты, из которых с трудом выбираешься, а иногда дарует тебя умиротворение полного штиля; порой в его глубинах скрываются разноцветные рыбы и яркие кораллы, а порой - вонючая тина и дохлые медузы; ты можешь выйти из него очищенным и обновленным, радуясь каждой клетке своего тела, а можешь выползти жалким дрожащим от холода комком со сведенными судорогой ногами. Но как океан манит любую живую тварь, служа вечным напоминаем о колыбели, откуда все мы вышли, так и жизнь все время шепчет: войди в меня, позволь этому происходить. Мы сдерживаем себя, не поддаемся на ее лукавую игру, но порой срываемся и все же делаем шаг навстречу неизвестности.
Так вот, я больше не хочу бояться этого океана и сиротливо сидеть на берегу. Или дрожа заходить в воду, вечно оглядываясь назад, теша себя мыслью, что я всегда могу вернуться обратно. Я хочу смело ступать вперед, и плыть, широко размахивая руками, окруженная брызгами и пеной. Я хочу качаться на волнах и убегать от прибоя по прибрежной гальке. Я хочу жить, и любить, и смеяться - и уходить под воду с головой, и выныривать, и отчаянно хватать воздух. И лежать потом на берегу, чувствуя лопатками теплый песок и давая океану лизать мои пятки.
И потом, я знаю, мои волосы будут хранить в себе запах моря и ветра. Я буду ехать в 4 утра в московском такси, нащупывая в кармане шорт гладкие камушки гальки, а на входе домой вытряхивать из тапок мелкий песок. И буду радоваться чистым полотенцам, горячему чаю и мягкой подушке.
И не буду тосковать по морю, в которое побоялась войти. Потому что море вокруг. Море внутри. Везде.
Я просто ему происходить.
И все же, и все же. Почему-то я счастлива. Почему-то хочется улыбаться, даже глядя в эти уставшие лица моих попутчиков и очнувшихся от короткого сна таксистов. Хочется улыбаться высотке на Комсомольской площади, которую я, вообще-то, считаю самой невразумительной и мелкой, и Садовому кольцу, по которому в честь глухого утреннего часа даже никто не едет, и "Дорожному радио" из динамиков, хотя, казалось бы, не было силы, способной меня примирить с его существованием.
Есть в этом что-то: после долгого путешествия возвращаться домой. Есть очарование в этих утренних вокзалах и аэропортах, неудобных поездах и самолетах, пустых дорогах, тяжелых сумках и разношенных до неприличия ботинках, из которых уже почти вываливаются ноги. Все твои вещи немного несвежи и помяты,из нутра рюкзака веет влажностью и пылью, ты не помнишь, когда высыпался за последние пару суток, и с благодарностью принимаешь любую скамейку, на которую можно сесть, или любой вид транспорта, способный подарить тебе передышку. И как сладко наконец оказаться дома! В царстве знакомых теплых запахов, в тени разлетающих занавесок, в привычной влажности ванной и бардаке кухни, где все еще пахнет кофе, сваренном соседями вечером. Как приятен почти кипятковый душ, и свежее полотенце, и чашка чая, и кипа неперечитанных журналов, каждый из которых, ты знаешь, будто написан специально для тебя.
Достаточно этих мелких бытовых глупостей, чтобы почувствовать себя живым и счастливым. Нужно просто позволить себе быть таковым. Мы же цепляемся за все, что нас тревожит и беспокоит - это наша заноза, кончик которой, как нам кажется, мы можем захватить, но вместо того вгоняем ее все глубже под кожу. Мы радуемся только с оглядкой: вкусная еда в нашем мире оборачивается лишними килограммами, вино - утренним похмельем, ранний подъем - дневной разбитостью, хороший секс - сожалениями о том, что все сложно, откровенность - опасениями, что ничто не будет по-прежнему. Мы живем с оглядкой, с опаской, наполовину: наше веселье сулит нам слезы, честность - одиночество, безрассудство - тяжесть неминуемых последствий, любовь - глубину отчаяния, сопоставимую с самой темной ночью в году.
И вот, наученные горьким опытом (нет, даже не своим, а всех предшествующих поколений), мы не решаемся нырнуть в океан возможностей, который открывает перед нами мир. Мы стоим на берегу, осторожно пробуя ногой воду: мол, я смог, я попробовал, но если вода будет слишком холодной или мутной, я всегда смогу уйти, не промочившись. Ну ладно, если мне очень уж понравится, я могу зайти по колено в эту воду. Но дальше - дальше лучше не надо. У нас тысяча отговорок, десяток дорог для отступления, и вся жизнь проходит под девизом "не очень-то и хотелось". Не хотелось новых людей и стран, новых вызовов и бессонных ночей, новых километров тяжелого пути и дней, когда от усталости хочется умереть.
Да, я знаю, что это разумно и безопасно. Я знаю, что море всегда оказывается разным: иногда затягивает тебя в омуты, из которых с трудом выбираешься, а иногда дарует тебя умиротворение полного штиля; порой в его глубинах скрываются разноцветные рыбы и яркие кораллы, а порой - вонючая тина и дохлые медузы; ты можешь выйти из него очищенным и обновленным, радуясь каждой клетке своего тела, а можешь выползти жалким дрожащим от холода комком со сведенными судорогой ногами. Но как океан манит любую живую тварь, служа вечным напоминаем о колыбели, откуда все мы вышли, так и жизнь все время шепчет: войди в меня, позволь этому происходить. Мы сдерживаем себя, не поддаемся на ее лукавую игру, но порой срываемся и все же делаем шаг навстречу неизвестности.
Так вот, я больше не хочу бояться этого океана и сиротливо сидеть на берегу. Или дрожа заходить в воду, вечно оглядываясь назад, теша себя мыслью, что я всегда могу вернуться обратно. Я хочу смело ступать вперед, и плыть, широко размахивая руками, окруженная брызгами и пеной. Я хочу качаться на волнах и убегать от прибоя по прибрежной гальке. Я хочу жить, и любить, и смеяться - и уходить под воду с головой, и выныривать, и отчаянно хватать воздух. И лежать потом на берегу, чувствуя лопатками теплый песок и давая океану лизать мои пятки.
И потом, я знаю, мои волосы будут хранить в себе запах моря и ветра. Я буду ехать в 4 утра в московском такси, нащупывая в кармане шорт гладкие камушки гальки, а на входе домой вытряхивать из тапок мелкий песок. И буду радоваться чистым полотенцам, горячему чаю и мягкой подушке.
И не буду тосковать по морю, в которое побоялась войти. Потому что море вокруг. Море внутри. Везде.
Я просто ему происходить.