le temps détruit tout
Мне сказали сегодня коллеги, что я грублю старшим.
Посмеялись.
Я бессовестная. Да, иногда бывает.
Иногда я грублю даже маме, за что мне бывает жутко стыдно.
Но привыкаешь быть жёсткой, грубой и требовательной. Разговаривая лишь начальственным тоном и не давая поблажек ни себе, ни другим. Не спуская ничего со счетов. Привыкаешь жить так. Уже не зная, где ты настоящая, а где выдумка. Загоняешь себя в угол новыми челленджами и не знаешь как выпутываться. Прыгаешь выше головы и всё по новой. Челлендж - решение. Зарываешься в работу и тренинги, потому что в жизни больше ничего нет. Покупаешь квартиры, машины, брендовые шмотки. Но ничего не приносит счастья. Ничего в жизни не радует.
Заставляешь себя. Заставляешь других. Контролируешь. Быть лучшей всегда и во всём. Перфекционизм. Не отступаешься от данных обещаний и слов. Не врёшь. Больше никогда не врёшь. Не терпишь недоговорок и игр. Чёрное и белое. Никаких полутонов, оттенков серого. Идёшь на компромиссы, только если точно знаешь, что не прав. Уступаешь редко.
Кто-то шарахается за прямоту, за прямолинейность, за грубость суждений, за глубину, за нетерпеливость и непреклонность. Кто-то за это любит. Кто-то шарахается от крепкого словца, кто-то только смеётся.
И живёшь так, улыбаешься, смеёшься. Никто не видит того, что внутри. Ирка, а ты ли это? - если вдруг намокли глаза, если голос начинает дрожать. И смеёшься над своими неудачами, над своими ошибками, над своей болью. Идёшь вперёд, иногда по головам.
А по ночам ждёшь чего-то, грызёшь подушку, заглатываешь горсть успокоительных, залезаешь под одеяло и забываешься беспокойным сном.
Наутро оттираешь молчащий телефон от разводов, оставленных слезами, надеваешь маску успешной женщины, встаёшь на свои 11 см, натуральный шёлк, кашемир, ногти в красный и на белый свет, который опостылел без того самого, единственного нужного, того, о чём стоит плакать и за что стоит бороться.
Но всё пустое. Уже, видимо, поздно и зачерствела. Уже, видимо, слишком поздно, слишком.
Le temps détruit tout. Время разрушает всё. Время разрушает меня.
Ещё чуть-чуть и не спасти.
Посмеялись.
Я бессовестная. Да, иногда бывает.
Иногда я грублю даже маме, за что мне бывает жутко стыдно.
Но привыкаешь быть жёсткой, грубой и требовательной. Разговаривая лишь начальственным тоном и не давая поблажек ни себе, ни другим. Не спуская ничего со счетов. Привыкаешь жить так. Уже не зная, где ты настоящая, а где выдумка. Загоняешь себя в угол новыми челленджами и не знаешь как выпутываться. Прыгаешь выше головы и всё по новой. Челлендж - решение. Зарываешься в работу и тренинги, потому что в жизни больше ничего нет. Покупаешь квартиры, машины, брендовые шмотки. Но ничего не приносит счастья. Ничего в жизни не радует.
Заставляешь себя. Заставляешь других. Контролируешь. Быть лучшей всегда и во всём. Перфекционизм. Не отступаешься от данных обещаний и слов. Не врёшь. Больше никогда не врёшь. Не терпишь недоговорок и игр. Чёрное и белое. Никаких полутонов, оттенков серого. Идёшь на компромиссы, только если точно знаешь, что не прав. Уступаешь редко.
Кто-то шарахается за прямоту, за прямолинейность, за грубость суждений, за глубину, за нетерпеливость и непреклонность. Кто-то за это любит. Кто-то шарахается от крепкого словца, кто-то только смеётся.
И живёшь так, улыбаешься, смеёшься. Никто не видит того, что внутри. Ирка, а ты ли это? - если вдруг намокли глаза, если голос начинает дрожать. И смеёшься над своими неудачами, над своими ошибками, над своей болью. Идёшь вперёд, иногда по головам.
А по ночам ждёшь чего-то, грызёшь подушку, заглатываешь горсть успокоительных, залезаешь под одеяло и забываешься беспокойным сном.
Наутро оттираешь молчащий телефон от разводов, оставленных слезами, надеваешь маску успешной женщины, встаёшь на свои 11 см, натуральный шёлк, кашемир, ногти в красный и на белый свет, который опостылел без того самого, единственного нужного, того, о чём стоит плакать и за что стоит бороться.
Но всё пустое. Уже, видимо, поздно и зачерствела. Уже, видимо, слишком поздно, слишком.
Le temps détruit tout. Время разрушает всё. Время разрушает меня.
Ещё чуть-чуть и не спасти.