Сёма...
Почти две недели нет с нами нашего кота - любимого Сёмы. В августе ему исполнилось восемнадцать, и в этом же месяце его не стало.
Сёмыч был для меня больше, чем кот. Он был друг. Если я хотела его позвать, мне, не поверите, неловко было сказать ему "кис-кис". Он смотрел совершенно по-человечески и прекрасно понимал фразу "Иди ко мне" Еще он хорошо знал слово "Подвинься" (это говорил Юра, когда Сёмка занимал его место на диване). Кот по-стариковски ворчал, но уходил. Сёма любил, когда с ним разговаривают, откликался и всячески демонстрировал дружелюбие.
В молодости Сёма был независимым, а с возрастом стал сентиментальным, ласковым. Но посторонние его побаивались, говорили: "У вашего кота взгляд строгий". Он и правда с чужими держал дистанцию, старательно делал вид, что он серьезный, взрослый, не "тискательный" кот и к нему только на "вы", но мы-то знали, какой он добрый и нежный.
Дома он всегда был рядом со мной. Если я читала - кот дремал на спинке кресла. Если пекла блины - сопел на кухонном табурете. Если вечером устраивалась поудобнее с нетбуком, пытался отодвинуть "соперника", забирался на колени и громко мурлыкал.
И вот что сочинилось... просто потому, что сочинилось.
Ты где теперь, пушистый друг,
В какой вселенной?
Ты помнишь ласку наших рук,
Родные стены?
Скрипит ли вдруг от ветра дверь,
Шуршит газета,
Всё кажется, любимый зверь
Гуляет где-то.
Что он сейчас ко мне прильнет
С привычной лаской.
Но он ушел, мой умный кот,
В другую сказку.
Мне летом в сердце зимний снег
Пробрался колкий.
Тут плачь - не плачь. Кошачий век
Совсем недолгий.
Я верю: в дальней вышине,
большой, безбрежной,
Мой котик, вспомнив обо мне,
Мурлычет нежно.
Но без тебя так пусто дома,
Сёма...
***
На этой фотке Сёма еще молод и здоров.
Сёмыч был для меня больше, чем кот. Он был друг. Если я хотела его позвать, мне, не поверите, неловко было сказать ему "кис-кис". Он смотрел совершенно по-человечески и прекрасно понимал фразу "Иди ко мне" Еще он хорошо знал слово "Подвинься" (это говорил Юра, когда Сёмка занимал его место на диване). Кот по-стариковски ворчал, но уходил. Сёма любил, когда с ним разговаривают, откликался и всячески демонстрировал дружелюбие.
В молодости Сёма был независимым, а с возрастом стал сентиментальным, ласковым. Но посторонние его побаивались, говорили: "У вашего кота взгляд строгий". Он и правда с чужими держал дистанцию, старательно делал вид, что он серьезный, взрослый, не "тискательный" кот и к нему только на "вы", но мы-то знали, какой он добрый и нежный.
Дома он всегда был рядом со мной. Если я читала - кот дремал на спинке кресла. Если пекла блины - сопел на кухонном табурете. Если вечером устраивалась поудобнее с нетбуком, пытался отодвинуть "соперника", забирался на колени и громко мурлыкал.
И вот что сочинилось... просто потому, что сочинилось.
Ты где теперь, пушистый друг,
В какой вселенной?
Ты помнишь ласку наших рук,
Родные стены?
Скрипит ли вдруг от ветра дверь,
Шуршит газета,
Всё кажется, любимый зверь
Гуляет где-то.
Что он сейчас ко мне прильнет
С привычной лаской.
Но он ушел, мой умный кот,
В другую сказку.
Мне летом в сердце зимний снег
Пробрался колкий.
Тут плачь - не плачь. Кошачий век
Совсем недолгий.
Я верю: в дальней вышине,
большой, безбрежной,
Мой котик, вспомнив обо мне,
Мурлычет нежно.
Но без тебя так пусто дома,
Сёма...
***
На этой фотке Сёма еще молод и здоров.