Волшебная кнопка и сахарный диабет
Не, ну, я не знаю, как можно любить это время года! Ноги ледяные, в носу хлюпает, собаки дрожат, и от батарей веет безнадежным холодом! Уааааа! Весь день сегодня пью чай и писаю. Пью, шоб согреться, писаю, шоб освободить место для новой кружки. Словом, кошмар кошмарович кошамров.
Кстати, о кошмарах. Мне тут не дает покоя одна семейная ситуация. Есть у меня знакомая - дама за пятьдесят, совледелеца небольшой, но процветающей парикмахерской. В данный момент женщина пребывает в растрепанных чувствах. Причина - сын собрался жениться.
Нет, против самого акта бракосочетания Вера Геннадьевна ничего не имеет. Говорит, ее Вовка просто нуждается в охомутаниии дельной бабенкой. А то, что ни день, то новая девица. И работы толковой нет, все ерундой занимается. И живет с родителями. Словом, не хватает парню указующего перста.
Впрочем, вся его бепорядочность, похоже, осталась в прошлом. Теперь для Вовы смысл жизни и путеводная звезда - Оксана.
Оксана учится на филолога.
Оксана вяжет крючком игрушки и выращивает фиалки.
Оксана читает Гарри Поттера в оргинале и здорово поет под караоке.
Оксана так хороша, что заставляет мужчин смотреть ей вслед с тоской во взоре.
У Оксаны есть только один недостаток - она больна сахарным диабетом.
И больна, похоже, серьезно - ей требуется в день четыре инъекции инсулина. Вера Геннадьевна утверждает, что у Оксаны не может быть детей, а значит, у самой Веры Геннадьевны не случится внуков. И этот факт ее совсем не радует.
Каких только мер по избавлению от неугодной пассии сына не предпринимала моя знакомая. Сначала просто запрещала встречаться (Это двадцатишестилетнему парню! Ну не детский сад ли!). Потом пыталась заставить его выбирать между новеньким автомобилем (марки не знаю) и Оксаной. Вовка на искушение не поддался. Затем вела проникновенные беседы с самой Оксаной (мол, подумай, на что ты обрекаешь парня) и ее мамой. Добилась Вера Геннадьевна одного - Вовка снял квартиру и съехал от родителей. А еще на хорошую работу устроился, ну, чтобы от матери не зависеть.
"Мам, ты пойми, - объясняет он Вере Геннадьевне. - Я ее не брошу. Может, я на свет родился только для того, что бы помогать ей, поддерживать, когда совсем плохо". "Да брось! - отмахивается моя знакомая. - Столько девчонок вокруг тебя крутятся - другую найдешь". А он: "Нет, она одна такая. Необыкновенная".
Знаете, я эту Оксану видела, и о чем Вовка говорит, хорошо понимаю. Печать смертельной болезни и впрямь сделала ее невероятно притягательной. Не оторвешься, не выбросишь, не забудешь. Западня, а не девушка. Но речь не об ее необыкновенности, речь о Вере Геннадьевне, которая очень хочет внуков. Она мне давече сказала, что будь у нее кнопочка, на которую можно нажать - раз, и Оксаны не станет - нажала бы, не задумываясь. Ну, разумеется, при условии, что сын ничего не узнает.
А теперь потешьте мою страсть к гипотетическим выборам. Представьте себе, ваш единственный ребенок влюбляется в смертельнобольного человека. Степень смертельности не обсуждается - допустим, впереди у него лет десять на лекарствах. И никаких детей. У вас есть возможность нажать на волшебную кнопочку и... скажем, сделать так, что бы этот человек никогда не появлялся в жизни вашего сына. Или дочери. Нажали бы? Я уже несколько дней размышляю над этим вопросом и прихожу к выводу, что нет, не нажала бы.
Кстати, о кошмарах. Мне тут не дает покоя одна семейная ситуация. Есть у меня знакомая - дама за пятьдесят, совледелеца небольшой, но процветающей парикмахерской. В данный момент женщина пребывает в растрепанных чувствах. Причина - сын собрался жениться.
Нет, против самого акта бракосочетания Вера Геннадьевна ничего не имеет. Говорит, ее Вовка просто нуждается в охомутаниии дельной бабенкой. А то, что ни день, то новая девица. И работы толковой нет, все ерундой занимается. И живет с родителями. Словом, не хватает парню указующего перста.
Впрочем, вся его бепорядочность, похоже, осталась в прошлом. Теперь для Вовы смысл жизни и путеводная звезда - Оксана.
Оксана учится на филолога.
Оксана вяжет крючком игрушки и выращивает фиалки.
Оксана читает Гарри Поттера в оргинале и здорово поет под караоке.
Оксана так хороша, что заставляет мужчин смотреть ей вслед с тоской во взоре.
У Оксаны есть только один недостаток - она больна сахарным диабетом.
И больна, похоже, серьезно - ей требуется в день четыре инъекции инсулина. Вера Геннадьевна утверждает, что у Оксаны не может быть детей, а значит, у самой Веры Геннадьевны не случится внуков. И этот факт ее совсем не радует.
Каких только мер по избавлению от неугодной пассии сына не предпринимала моя знакомая. Сначала просто запрещала встречаться (Это двадцатишестилетнему парню! Ну не детский сад ли!). Потом пыталась заставить его выбирать между новеньким автомобилем (марки не знаю) и Оксаной. Вовка на искушение не поддался. Затем вела проникновенные беседы с самой Оксаной (мол, подумай, на что ты обрекаешь парня) и ее мамой. Добилась Вера Геннадьевна одного - Вовка снял квартиру и съехал от родителей. А еще на хорошую работу устроился, ну, чтобы от матери не зависеть.
"Мам, ты пойми, - объясняет он Вере Геннадьевне. - Я ее не брошу. Может, я на свет родился только для того, что бы помогать ей, поддерживать, когда совсем плохо". "Да брось! - отмахивается моя знакомая. - Столько девчонок вокруг тебя крутятся - другую найдешь". А он: "Нет, она одна такая. Необыкновенная".
Знаете, я эту Оксану видела, и о чем Вовка говорит, хорошо понимаю. Печать смертельной болезни и впрямь сделала ее невероятно притягательной. Не оторвешься, не выбросишь, не забудешь. Западня, а не девушка. Но речь не об ее необыкновенности, речь о Вере Геннадьевне, которая очень хочет внуков. Она мне давече сказала, что будь у нее кнопочка, на которую можно нажать - раз, и Оксаны не станет - нажала бы, не задумываясь. Ну, разумеется, при условии, что сын ничего не узнает.
А теперь потешьте мою страсть к гипотетическим выборам. Представьте себе, ваш единственный ребенок влюбляется в смертельнобольного человека. Степень смертельности не обсуждается - допустим, впереди у него лет десять на лекарствах. И никаких детей. У вас есть возможность нажать на волшебную кнопочку и... скажем, сделать так, что бы этот человек никогда не появлялся в жизни вашего сына. Или дочери. Нажали бы? Я уже несколько дней размышляю над этим вопросом и прихожу к выводу, что нет, не нажала бы.