Пятничное чтение
Пришло время признаться: хотя Вирджиния Вулф за последние пару лет стала моей любимой писательницей, я и не подозревала, что однажды она сочинила сказку. Настоящую детскую сказку.
Правда, многие из почитателей-современников романистки также не догадывались о существовании такого нехарактерного для творчества Вулф произведения. Потому что нашли сказку уже после смерти Вирджинии среди листов рукописи ее романа «Миссис Дэллоуэй». Леонард Вулф вспомнил, что эту историю его жена сочинила для своей племянницы Энн Стивен, дочери младшего брата Адриана, когда та гостила у них в доме осенью 1924 года.
Впервые детскую сказку серьезной писательницы опубликовали в 1965-м. А в моем издании она сопровождается "живыми" иллюстрациями Жюли Вива, известной австралийской художницы-иллюстратора детских книг.
Я была бы очень рада, если бы историю про великаншу и ее чудесный занавес перевел какой-нибудь «настоящий» переводчик, и надеюсь, довольно скоро это случится.
Нянюшка Лагтон уснула. Громко всхрапнула один раз. Голова упала на грудь, очки сдвинуты на лоб. Сидит у каминной решетки, палец в наперстке поднят, иголка с ниткой опущены. Старушка всхрапывает еще и еще раз, а на ее коленях, укрытых фартуком, лежит большой отрез голубого узорчатого, с разными фигурами, полотна.
Животные, которыми расшито полотно, остаются неподвижными до тех пор, пока нянюшка Лагтон не всхрапнет в пятый раз. Один, два, три, четыре, пять - наконец-то старушка уснула по-настоящему. Антилопа кивает зебре, жираф выглядывает сквозь листву на вершине дерева, все оживает и приходит в движение.
В узоре на голубой материи переплелись стаи диких животных и озеро, лежащее внизу, мост и город с округлыми крышами, маленькие мужчины и женщины, глядящие из окон и скачущие по мосту на лошадях. Но как только старая нянюшка всхрапнула в пятый раз, голубая ткань рассеялась прозрачным воздухом, деревья закачали ветвями, стал слышен плеск воды в озере и видны люди, идущие по мосту и машущие руками из окон.
Отправились в путь и животные. Первыми вышли слон и зебра; за ними - жираф и тигр; следом - страус, мандрил и 12 сурков. Пингвины и пеликаны засеменили вперевалку, бок о бок, задевая друг друга клювами.
Солнцем над ними сияет золотой наперсток нянюшки Лагтон, а когда нянюшка всхрапывает, звери слышат свист ветра в лесу. Они спускаются вниз на водопой, и, пока животные шагают, голубой занавес (а нянюшка Лагтон расшивает его для окна гостиной миссис Джон Джаспер Гингэм) превращается в дорогу, сотканную из травы, и роз, и маргариток, усыпанную белыми и черными камнями, с лужами и проселочными тропинками, и маленькими лягушками, скачущими в разные стороны, чтобы слоны не растоптали их. Звери спускаются все ниже и ниже, к подножью холма, к озеру на водопой.
И вот все собрались на берегу: одни склонились к воде, другие подняли головы вверх. Да, это была чудесная картина… Вы только представьте весь этот мир, устроившийся на коленях старой нянюшки Лагтон, пока она спала, сидя на своем виндзорском стуле в свете лампы. Представьте ее фартук, покрытый розами и травой, со всеми этими дикими животными, тяжело ступающими по нему, и - нянюшку Лагтон, которая смертельно испугалась стука своего зонтика о прутья клетки в зоопарке! И высоко подпрыгнула, заметив маленького черного жучка. Но сейчас нянюшка Лагтон спит, нянюшка Лагтон не видит ничего этого.
Слоны пили; жирафы выглядывали сквозь листву высочайших тюльпанных деревьев. А люди, переходившие через мост, бросали им бананы и подкидывали ананасы в воздух и прекрасные золотые свертки, набитые айвой и розовыми лепестками, для обезьян, так любящих их.
Вот показалась старая Королева в своем паланкине. Прошествовал генерал, за ним - премьер-министр, адмирал, палач, влиятельные сановники и дельцы чудного города с названием Милламарчмантополис.
Никто не мешал дивным животным, а многие жалели их, ведь всем было хорошо известно, что даже самые маленькие обезьянки находятся под властью чар. Жители знали, что все они попали в ловушку к огромной великанше, и великаншу эту звали Лагтон.
Они могли видеть ее из своих окон, возвышающуюся над ними. Ее лицо напоминало склон горы с гигантскими обрывами, ущельями и расселинами ее глаз и волос, носа и зубов. И каждое животное, заблудившееся на ее землях, великанша замораживала живьем, так что весь день они стояли неживыми, застывшими на ее коленях. Но когда великанша засыпала, звери освобождались и спускались вечером к озеру, в Милламарчмантополис, на водопой.
Внезапно старая нянюшка Лагтон встряхнула складчатую ткань. Это большая муха, жужжавшая вокруг лампы, разбудила ее. Проснувшись, она села и снова воткнула свою иглу в узорчатую материю. Животные исчезли в ту же секунду… Воздух сгустился в голубое полотно… И занавес снова неподвижно лежал на ее коленях.
Нянюшка Лагтон подняла свою иглу и продолжила шитье для гостиной миссис Гингэм.
Правда, многие из почитателей-современников романистки также не догадывались о существовании такого нехарактерного для творчества Вулф произведения. Потому что нашли сказку уже после смерти Вирджинии среди листов рукописи ее романа «Миссис Дэллоуэй». Леонард Вулф вспомнил, что эту историю его жена сочинила для своей племянницы Энн Стивен, дочери младшего брата Адриана, когда та гостила у них в доме осенью 1924 года.
Впервые детскую сказку серьезной писательницы опубликовали в 1965-м. А в моем издании она сопровождается "живыми" иллюстрациями Жюли Вива, известной австралийской художницы-иллюстратора детских книг.
Я была бы очень рада, если бы историю про великаншу и ее чудесный занавес перевел какой-нибудь «настоящий» переводчик, и надеюсь, довольно скоро это случится.
Нянюшка Лагтон уснула. Громко всхрапнула один раз. Голова упала на грудь, очки сдвинуты на лоб. Сидит у каминной решетки, палец в наперстке поднят, иголка с ниткой опущены. Старушка всхрапывает еще и еще раз, а на ее коленях, укрытых фартуком, лежит большой отрез голубого узорчатого, с разными фигурами, полотна.
Животные, которыми расшито полотно, остаются неподвижными до тех пор, пока нянюшка Лагтон не всхрапнет в пятый раз. Один, два, три, четыре, пять - наконец-то старушка уснула по-настоящему. Антилопа кивает зебре, жираф выглядывает сквозь листву на вершине дерева, все оживает и приходит в движение.
В узоре на голубой материи переплелись стаи диких животных и озеро, лежащее внизу, мост и город с округлыми крышами, маленькие мужчины и женщины, глядящие из окон и скачущие по мосту на лошадях. Но как только старая нянюшка всхрапнула в пятый раз, голубая ткань рассеялась прозрачным воздухом, деревья закачали ветвями, стал слышен плеск воды в озере и видны люди, идущие по мосту и машущие руками из окон.
Отправились в путь и животные. Первыми вышли слон и зебра; за ними - жираф и тигр; следом - страус, мандрил и 12 сурков. Пингвины и пеликаны засеменили вперевалку, бок о бок, задевая друг друга клювами.
Солнцем над ними сияет золотой наперсток нянюшки Лагтон, а когда нянюшка всхрапывает, звери слышат свист ветра в лесу. Они спускаются вниз на водопой, и, пока животные шагают, голубой занавес (а нянюшка Лагтон расшивает его для окна гостиной миссис Джон Джаспер Гингэм) превращается в дорогу, сотканную из травы, и роз, и маргариток, усыпанную белыми и черными камнями, с лужами и проселочными тропинками, и маленькими лягушками, скачущими в разные стороны, чтобы слоны не растоптали их. Звери спускаются все ниже и ниже, к подножью холма, к озеру на водопой.
И вот все собрались на берегу: одни склонились к воде, другие подняли головы вверх. Да, это была чудесная картина… Вы только представьте весь этот мир, устроившийся на коленях старой нянюшки Лагтон, пока она спала, сидя на своем виндзорском стуле в свете лампы. Представьте ее фартук, покрытый розами и травой, со всеми этими дикими животными, тяжело ступающими по нему, и - нянюшку Лагтон, которая смертельно испугалась стука своего зонтика о прутья клетки в зоопарке! И высоко подпрыгнула, заметив маленького черного жучка. Но сейчас нянюшка Лагтон спит, нянюшка Лагтон не видит ничего этого.
Слоны пили; жирафы выглядывали сквозь листву высочайших тюльпанных деревьев. А люди, переходившие через мост, бросали им бананы и подкидывали ананасы в воздух и прекрасные золотые свертки, набитые айвой и розовыми лепестками, для обезьян, так любящих их.
Вот показалась старая Королева в своем паланкине. Прошествовал генерал, за ним - премьер-министр, адмирал, палач, влиятельные сановники и дельцы чудного города с названием Милламарчмантополис.
Никто не мешал дивным животным, а многие жалели их, ведь всем было хорошо известно, что даже самые маленькие обезьянки находятся под властью чар. Жители знали, что все они попали в ловушку к огромной великанше, и великаншу эту звали Лагтон.
Они могли видеть ее из своих окон, возвышающуюся над ними. Ее лицо напоминало склон горы с гигантскими обрывами, ущельями и расселинами ее глаз и волос, носа и зубов. И каждое животное, заблудившееся на ее землях, великанша замораживала живьем, так что весь день они стояли неживыми, застывшими на ее коленях. Но когда великанша засыпала, звери освобождались и спускались вечером к озеру, в Милламарчмантополис, на водопой.
Внезапно старая нянюшка Лагтон встряхнула складчатую ткань. Это большая муха, жужжавшая вокруг лампы, разбудила ее. Проснувшись, она села и снова воткнула свою иглу в узорчатую материю. Животные исчезли в ту же секунду… Воздух сгустился в голубое полотно… И занавес снова неподвижно лежал на ее коленях.
Нянюшка Лагтон подняла свою иглу и продолжила шитье для гостиной миссис Гингэм.