Прочитанное - 16
Дмитрий Коваленин, «Солнце в воротах храма» (2023)
Для тех, кто не в курсе, поясню: Дмитрий Коваленин - мой старинный друг, метко подброшенный мне судьбой в теперь уже далеком 1997 году. На пару с ним мы создали в девственном русском интернете «Виртуальные суси» - первый русскоязычный сайт, посвященный японской культуре. Нас разделяла тогда сотня километров: я жил в Айдзу-Вакамацу, Митя - в Ниигате (однажды я даже проделал путь туда и обратно на велосипеде), и мы оба находились в самом золотом возрасте, чуть за тридцать. Нас распирала креативность и жажда заявить о себе. Быстро выяснилось, что мы очень разные люди и что именно это способно высекать искру, которую хорошо бы сделать нашей фишкой. Каждый мой приезд к нему и его ко мне, помимо непременной выпивки, обязательно включал в себя бесконечные и горячие споры.
Выпускник востфака, Митя владел японским языком заметно лучше меня, самоучки - и уже имел что предъявить: это был его первый перевод японского романа («Охота на овец»), только что изданный в Москве. Первое время я смотрел на моего нового друга снизу вверх. Но скоро, по его же настоянию, стал пробовать переводить сам, всё того же Мураками, - и выяснилось, что у меня это тоже получается. Более того: на митины переводы я начал смотреть критично и многое подмечать. Как-то раз, помню, он назидательно процитировал мне Набокова:
«...Третье - и самое большое - зло в цепи грехопадений настигает переводчика, когда он принимается полировать и приглаживать шедевр, гнусно приукрашивая его, подлаживаясь к вкусам и предрассудкам читателей. За это преступление надо подвергать жесточайшим пыткам, как в средние века за плагиат».
- Можно подумать, это не про тебя написано, - сказал я ему тогда.
- Почему про меня? Где у меня такое?
- Да вот, в «Овцах». Героиня говорит: «Низачем», а герой отвечает: «Ну и незачем». Где в оригинале такая игра слов? В оригинале самая простейшая реплика.
- Ты не понимаешь! Это другое! Это у меня концептуально!
Мне пришлось частично признать правоту моего друга и чрезмерную строгость Набокова, когда в 29 главе романа «Слушай песню ветра» японская фраза 僕は笑ってビールを飲んだ (дословно «Я смеялся и пил пиво») в моем переводе приобрела вид «Я чуть не подавился пивом от смеха». А уж когда я начал переводить стихи и песни, мне открылись в этом вопросе новые глубины и даже бездны - впрочем, это было гораздо позже. Баланс между художественными достоинствами перевода и его точностью бывает трудно соблюсти; к тому же, у каждого переводчика свой взгляд на то, каким должен быть этот баланс. Но митин подход всегда вызывал у меня много вопросов - уж слишком часто с каким-то разбойничьим размахом он жертвовал точностью ради красного словца. Ему мешала природная импульсивность и дефицит здоровой академической въедливости. У Мураками («Конец света») написано: «Заиграла “Early Autumn” Вуди Хермана». Митя подпустил в перевод живости: «Вуди Херман зачастил синкопами из “Ранней Осени”». Он счел излишним навести справки и узнать, что “Early Autumn” - это медленная баллада, в ней нет никаких синкоп, которыми можно было бы «частить». Пока мы жили по соседству, часто встречались и выкладывали новые переведенные главы на сайт (в те блаженные времена копирайт никого не смущал), мне удавалось многое вовремя заметить и исправить. Как, впрочем, и ему в моих переводах.
Креативное соседство тянулось два с половиной года (теперь они вспоминаются как целая вечность, до того были насыщены событиями). Потом Митя потерял работу в японской фирме и переехал в Москву. Последний раз я навестил его там в апреле 2001 года. С тех пор мы не виделись, а жизнь продолжила бросать нас по разным городам и странам. Я пожертвовал литературными переводами во имя лексикографии; Митя же без устали переводил своего кумира, с которым даже познакомился лично и свозил на Сахалин. Сайт «Виртуальные суси» постепенно превратился в памятник самому себе и романтической эпохе первых лет Рунета; последнее обновление на нем помечено 2008 годом.
Однако прекрасное прошлое иногда опять сводит нас в старый тандем. Последние несколько лет, поселясь в Самаре, мой друг выступал с лекциями о японской культуре. В конце концов эти лекции спрессовались в книгу, которую поспешило выпустить издательство АСТ. К сожалению, издатели сэкономили на редакторе и корректоре (таковы, увы, наши времена), и книга вышла в печать с непростительным обилием ошибок. О необходимости редактуры задним числом подумал сам автор. А кто же может отредактировать лучше, чем старинный товарищ, съевший собаку на спорах с автором? Поэтому вывешенная сейчас на Сеть «режиссерская версия» книги в формате PDF честно уведомляет: «под редакцией Вадима Смоленского».
Прошедшие годы не добавили Мите академической въедливости, а импульсивности тоже не убавили. Смелый полет собственной мысли по-прежнему способен унести его гораздо дальше, чем уносит среднестатистического культуролога. Многое выходит спекулятивно, чтобы не сказать завирально - но при этом живо, увлекательно и художественно. Список замечаний, который я ему выкатил, превысил две сотни пунктов. Почти со всеми он согласился, но уперся в местах, которые пришлось бы переписать заново. Мне не удалось убедить его в том, что культ Пустоты содержится только в буддизме, да и то не во всяком, а в синтоизме такого культа нет - как нет касательства к этой Пустоте у иероглифа 間 «ма», в отличие от 空 «ку». Также не удалось настоять на том, что идея снабжать ударениями ВСЕ японские слова, имена и названия - это неудачная идея. На мои доводы о том, что привычного нам силового ударения в японском языке нет и нечего сбивать людей с панталыку, Митя ответил в том смысле, что непривычных людей сбивает с панталыку уже один вид японского слова, поэтому им нужно помочь, дав хоть какое-нибудь ударение, неважно какое. Так что книга пестрит странноватыми предписаниями вроде Кю́сю, Нэдзу́ми или Обакэ́.
Невзирая на всё сказанное, я от души рекомендую эту книгу всем тем, кто знает о Японии не очень много. Она написана непринужденным языком (по сути, ровно тем же, каким читались лекции), без малейшего наукообразия, в формате «обо всём по чуть-чуть». Не скажу, что такой формат уникален (вспоминаются, например, замечательные «Книга японских символов» и «Книга японских обыкновений» Александра Мещерякова, а также «Япония. Лики времени» Александра Прасола), но в ней есть сведения, которых в других книгах нет. Из первой же главы я узнал немало нового об айнах, коренном народе Хоккайдо. Интересна четвертая глава - о месте и роли японской женщины. Третья глава призвана вдохновить начинающего поэта на написание японского трехстишия (автор уверяет, что это можно сделать без знания языка). Седьмая объяснит, что общего у кимоно с искусством оригами. Восьмая расскажет об оздоровительных эффектах японской нечисти. А уж любителей манги и аниме ждет настоящий пир духа (главы 6 и 10 соответственно).
Ностальгически вспоминая младенческий интернет рубежа веков, который мы с такой страстью наполняли оригинальным контентом, я нет-нет, да и усмехнусь, понимая, что сегодня за час появляется больше нового контента по нашей теме, чем мы тогда генерили за месяц. В ту пору мы были одни в чистом поле, а сегодня затеряны в многомиллионной армии блоггеров. В японистике выросло новое поколение специалистов; по идее, они росли уже с интернетом и без советских ограничений - поэтому должны разбираться во всём японском лучше нашего. Но нас покамест еще слышно. Более того: похоже, нам еще есть, что сказать.
http://www.susi.ru/MNTbKA/solntze.pdf
