К легализации проституции
Наблюдаю, как усиленно радетели слезинки ребенка, либеральная «русская интеллигенция»™ , т.е. граждане, претендующие на духовное наследство Достоевского, Чехова, даже Толстого (таки все же графа), проталкивают легализацию проституции. Аргументов в пользу этого дела у них немного, а те, что есть, в основном совершенно колбасного свойства, как то; если проститутки все равно есть, и всегда были, запрещать проституцию нет смысла, ибо спрос рождает предложение; государство доходец поимеет; проститутки получат защиту, непосредственную и место в системе соц.защиты и т.д.
Есть и другая позиция. Суть ее в том, что « при любом строе и режиме дона Окана будет блудливой козой, а дон Рипат - продажным гвардейцем, а Цурен при любом режиме будет истериком и алкоголиком, а отец Кабани - сумасшедшим изобретателем», или, как написала zina_korzina « жизнь человека, точнее - её наполнение очень мало зависит от общественного строя и демонстрируемых в телевизоре идеалов. В современном - бездуховном и буржуазном! - обществе, как бы ни пытались говорить моралисты, всё ровно то же, что и в любом другом. Всегда будут предатели и герои, блудницы и «тургеневские девушки»».
Эта позиция, философствующая по форме, пропитана вульгарнейшим снобизмом. Автор этих строк как бы говорит о себе, что она так хороша от природы, по самому своему (высшему) существу, в отличие от девиц, толкущихся по ночам на тверской. Такая позиция, по сути, отрицает социальную обусловленность таких явлений, как преступность и проституция. А следовательно, можно сделать вывод, что легализация проституции лишь подтвердит «естественный» порядок вещей.
Я же попытаюсь рассмотреть легализацию проституции с социологической (научной) точки зрения. А поэтому начинать, как обычно, придется издалека.
Люди, в том числе юноши и девушки стремятся повысить свой социальный статус. Для этого они должны научиться исполнять социальные роли в рамках того или иного социального института (вернее сказать, организации, созданной на матрице того или иного института, но не станем усложнять). Исполняя эти социальные роли, они постепенно, кто быстрее, а кто медленнее получают все более высокие статусы, которые соответственно все лучше и лучше вознаграждаются обществом. Люди выбирают для себя тот или иной институт, основываясь на свои представлениях о том, в каком из институтов статусный рост будет происходить быстрее, насколько сложны для освоения социальные роли того или иного института, на собственном представлении о своих способностях и склонностях и многом другом.
Но тут существует проблема, которая заключается в том, что большинство социальных институтов предлагают достаточно медленное восхождение в конкурентной среде. И чем более высокостатусные и высоко вознаграждаемые позиции обещает восхождение в том или ином конкретном институте, тем выше там конкуренция. А ведь людям, особенно молодым людям, хочется всего и сразу. Молодые люди, как правило, не очень понимают, в чем смысл шикарного лимузина, когда реализовать все его возможности получится только с помощью виагры. Более того, громадную роль играют стартовые условия, как то социальное происхождение, место проживания, образование. Для очень многих, и в классовом обществе это на порядке актуальнее, чем в СССР, некоторые социальные институты в принципе недоступны - эти многие не могут даже начать восхождение по социальной лестнице в таких институтах.
И вот, несмотря на такие жесткие дилеммы молодые люди в массе своей таки начинают медленное и трудное восхождение по социальной лестнице. А ведь есть столько прекрасных способов получить вознаграждение и символы статуса здесь и сейчас. Конечно не сам статус, а только его символы, в виде лимузина и костюма от Бриони, но далеко не все понимают разницу, как не понимали ее наши олигархи, побежавшие с наворованным добром на Запад. Например, можно пойти и зарубить старушку процентщицу, ограбить тетку, которая пенсии разносит, или обменник ломануть. Конечно, лимузин с этого не купишь, но пару дней пофорсить в кабаке вполне получится.
И вот удивительно, что несмотря на такое множество прекрасных возможностей, молодые люди в большинстве своем таки не убивают старушек. Возникает вопрос, почему. Только ли по той причине, что они боятся кары со стороны правоохранительных органов?
Социология говорит, что нет, далеко не только поэтому. Дело в том, что достигнуть определенного социального статуса нельзя любым способом, а только вполне определенным. В ином случае в глазах людей статус будет «ненастоящим». Вроде и материальное вознаграждение будет, а нематериального, уважения и признания (которое, в конечном счете, окажется более важным) не будет. Например, достиг человек звания «Академик», но не научными достижениями, а стукачеством и подсиживанием, дурачки ему завидуют, а самого бедолагу гложет поедом червь - он то знает и высокостатусные коллеги, мнение которых для него как раз и важно, они тоже знают и презирают. Кроме просто «не тех» способов, которые не одобряются, но и не решительно отторгаются, есть способы запретные. Общество в целом вовсе не признает статусов, полученных запретным путем, вернее трактует их как «антистатусы». Это убийства и грабежи, как я писал выше, мошенничества и воровство, и таки да - сегодня это проституция. Статусы, полученные в результате преступной деятельности признаются только узким кругом - преступными сообществами, но хотя бы там. А вот проституцией можно получить только крайне специфический статус в среде шлюх и их постоянных клиентов. Невозможно сегодня такой девице, приехав из Москвы в свой городок с гордостью заявить, что все символы статуса, вроде дорогой сумочки или полушубка добыты ею на панельном поприще. Девица прекрасно понимает, что это тут же обесценит предъявленные ею знаки статуса. И поэтому она врет, рассказывая о своей работе в какой-нибудь фирме или вроде того!
Именно поэтому сегодня, даже в разоренных моногородах большинство девушек все же выходят замуж, ищут работу, а не становятся проститутками. За это мы должны быть благодарны именно запретности такого пути социального роста как проституция. Если же проституцию легализовать, то стремительными темпами представления о запретности этого пути начнут размываться, а статусы, полученные таким образом, вскоре получат признание.
Таким образом, нужно понимать твердо и однозначно: легализация проституции есть общественное разрешение на занятие проституцией. В наших условиях, особенно для разоренной провинции, легализация проституции есть вовлечение в проституцию.
Уже сейчас, в отчаянном положении, которое сложилось в русских моногородах, да и вообще в провинции, где способов для статусного роста почти не осталось, доля девушек, выбирающих проституцию довольно велика. Если проституцию легализовать, - это будет просто катастрофа. Представление о запретности этого пути размоется окончательно, и все бордели Европы будут заполнены русскими девушками. Из фигуры речи это превратиться в эмпирический факт.
Такого допускать нельзя. Хотя, конечно, не допускать симптомов недостаточно, лечить нужно саму болезнь. Лечение болезни, это восстановление здоровой экономики, восстановление полноценных социальных институтов, в рамках которых молодые люди смогут реализовать свои устремления к социальному росту.
Есть и другая позиция. Суть ее в том, что « при любом строе и режиме дона Окана будет блудливой козой, а дон Рипат - продажным гвардейцем, а Цурен при любом режиме будет истериком и алкоголиком, а отец Кабани - сумасшедшим изобретателем», или, как написала zina_korzina « жизнь человека, точнее - её наполнение очень мало зависит от общественного строя и демонстрируемых в телевизоре идеалов. В современном - бездуховном и буржуазном! - обществе, как бы ни пытались говорить моралисты, всё ровно то же, что и в любом другом. Всегда будут предатели и герои, блудницы и «тургеневские девушки»».
Эта позиция, философствующая по форме, пропитана вульгарнейшим снобизмом. Автор этих строк как бы говорит о себе, что она так хороша от природы, по самому своему (высшему) существу, в отличие от девиц, толкущихся по ночам на тверской. Такая позиция, по сути, отрицает социальную обусловленность таких явлений, как преступность и проституция. А следовательно, можно сделать вывод, что легализация проституции лишь подтвердит «естественный» порядок вещей.
Я же попытаюсь рассмотреть легализацию проституции с социологической (научной) точки зрения. А поэтому начинать, как обычно, придется издалека.
Люди, в том числе юноши и девушки стремятся повысить свой социальный статус. Для этого они должны научиться исполнять социальные роли в рамках того или иного социального института (вернее сказать, организации, созданной на матрице того или иного института, но не станем усложнять). Исполняя эти социальные роли, они постепенно, кто быстрее, а кто медленнее получают все более высокие статусы, которые соответственно все лучше и лучше вознаграждаются обществом. Люди выбирают для себя тот или иной институт, основываясь на свои представлениях о том, в каком из институтов статусный рост будет происходить быстрее, насколько сложны для освоения социальные роли того или иного института, на собственном представлении о своих способностях и склонностях и многом другом.
Но тут существует проблема, которая заключается в том, что большинство социальных институтов предлагают достаточно медленное восхождение в конкурентной среде. И чем более высокостатусные и высоко вознаграждаемые позиции обещает восхождение в том или ином конкретном институте, тем выше там конкуренция. А ведь людям, особенно молодым людям, хочется всего и сразу. Молодые люди, как правило, не очень понимают, в чем смысл шикарного лимузина, когда реализовать все его возможности получится только с помощью виагры. Более того, громадную роль играют стартовые условия, как то социальное происхождение, место проживания, образование. Для очень многих, и в классовом обществе это на порядке актуальнее, чем в СССР, некоторые социальные институты в принципе недоступны - эти многие не могут даже начать восхождение по социальной лестнице в таких институтах.
И вот, несмотря на такие жесткие дилеммы молодые люди в массе своей таки начинают медленное и трудное восхождение по социальной лестнице. А ведь есть столько прекрасных способов получить вознаграждение и символы статуса здесь и сейчас. Конечно не сам статус, а только его символы, в виде лимузина и костюма от Бриони, но далеко не все понимают разницу, как не понимали ее наши олигархи, побежавшие с наворованным добром на Запад. Например, можно пойти и зарубить старушку процентщицу, ограбить тетку, которая пенсии разносит, или обменник ломануть. Конечно, лимузин с этого не купишь, но пару дней пофорсить в кабаке вполне получится.
И вот удивительно, что несмотря на такое множество прекрасных возможностей, молодые люди в большинстве своем таки не убивают старушек. Возникает вопрос, почему. Только ли по той причине, что они боятся кары со стороны правоохранительных органов?
Социология говорит, что нет, далеко не только поэтому. Дело в том, что достигнуть определенного социального статуса нельзя любым способом, а только вполне определенным. В ином случае в глазах людей статус будет «ненастоящим». Вроде и материальное вознаграждение будет, а нематериального, уважения и признания (которое, в конечном счете, окажется более важным) не будет. Например, достиг человек звания «Академик», но не научными достижениями, а стукачеством и подсиживанием, дурачки ему завидуют, а самого бедолагу гложет поедом червь - он то знает и высокостатусные коллеги, мнение которых для него как раз и важно, они тоже знают и презирают. Кроме просто «не тех» способов, которые не одобряются, но и не решительно отторгаются, есть способы запретные. Общество в целом вовсе не признает статусов, полученных запретным путем, вернее трактует их как «антистатусы». Это убийства и грабежи, как я писал выше, мошенничества и воровство, и таки да - сегодня это проституция. Статусы, полученные в результате преступной деятельности признаются только узким кругом - преступными сообществами, но хотя бы там. А вот проституцией можно получить только крайне специфический статус в среде шлюх и их постоянных клиентов. Невозможно сегодня такой девице, приехав из Москвы в свой городок с гордостью заявить, что все символы статуса, вроде дорогой сумочки или полушубка добыты ею на панельном поприще. Девица прекрасно понимает, что это тут же обесценит предъявленные ею знаки статуса. И поэтому она врет, рассказывая о своей работе в какой-нибудь фирме или вроде того!
Именно поэтому сегодня, даже в разоренных моногородах большинство девушек все же выходят замуж, ищут работу, а не становятся проститутками. За это мы должны быть благодарны именно запретности такого пути социального роста как проституция. Если же проституцию легализовать, то стремительными темпами представления о запретности этого пути начнут размываться, а статусы, полученные таким образом, вскоре получат признание.
Таким образом, нужно понимать твердо и однозначно: легализация проституции есть общественное разрешение на занятие проституцией. В наших условиях, особенно для разоренной провинции, легализация проституции есть вовлечение в проституцию.
Уже сейчас, в отчаянном положении, которое сложилось в русских моногородах, да и вообще в провинции, где способов для статусного роста почти не осталось, доля девушек, выбирающих проституцию довольно велика. Если проституцию легализовать, - это будет просто катастрофа. Представление о запретности этого пути размоется окончательно, и все бордели Европы будут заполнены русскими девушками. Из фигуры речи это превратиться в эмпирический факт.
Такого допускать нельзя. Хотя, конечно, не допускать симптомов недостаточно, лечить нужно саму болезнь. Лечение болезни, это восстановление здоровой экономики, восстановление полноценных социальных институтов, в рамках которых молодые люди смогут реализовать свои устремления к социальному росту.