Кости Фомы
Пора мне заканчивать с экскурсами в восточную экзотику. Я уже написал про апостола Фому, про славный город Эдессу и про сирийские мощи. Осталось написать про мощи апостола Фомы, которые некогда хранились в Эдессе. Пусть это будет некое эссе по мощеведению. Сразу отмечу, что тема поста - история человеческого скелета, который в IV-V веках принимали за останки человека по имени Фома, одного из двенадцати учеников Иисуса. Я не намерен рассуждать о «подлинности» этих останков. На такой вопрос нельзя ответить «да» или «нет», можно только взвешивать вероятности, руководствуясь субъективным мнением о достоверности тех или иных раннехристианских легенд. В мои задачи не входит и скрупулезный подсчет человеческих костей, которые когда-либо приписывали Фоме. Пытаться установить происхождение «частиц мощей», хранящихся в греческих и русских монастырях или продающихся на eBay, - занятие неблагодарное и, в общем-то, бессмысленное. Достаточно одних только эдесских останков, судьбу которых не так уж легко проследить.
Христос с апостолами Фомой и Петром. Лекционарий 1723 г. из Алькоша (источник)
ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ ЭДЕССКИЕ МОЩИ
Когда и при каких обстоятельствах мощи апостола Фомы появились в Эдессе, доподлинно не известно. Самый ранний источник, в котором упоминается об этих мощах, - апокрифические «Деяния Фомы», загадочная повесть об апостоле, который проповедовал христианство в Индии и погиб от рук царя Маздая или Мисдая. Считается, что «Деяния» были написаны в Эдессе в первой половине III века, хотя некоторые ученые высказывали сомнения в эдесском происхождении текста и в его датировке: его нередко относят ко второй половине или к концу III века. Так или иначе, «Деяния Фомы» появились до константиновского «мира церкви» и отражают некие ранние сирийские предания.
Если верить «Деяниям», апостол был похоронен в южной Индии, но вскоре его останки оттуда увезли. В сирийском тексте сказано, что царь Маздай «не нашел костей его, ибо выкрал их один из братьев и увез на Запад» (Мещерская, Деяния Иуды Фомы, с. 196). Согласно греческому тексту, останки апостола были вывезены «в западные края» (εἰς τὰ τῆς δύσεως μετήνεγκε μέρη) или «в Месопотамию» (Lipsius & Bonnet, AAA, 2/2, p. 286). В латинской версии «Деяний», переведенной с греческого языка, об этом рассказывается более подробно. После гибели Фомы его тело похоронили с почестями, от его могилы совершались чудесные исцеления. Сирийцы захотели получить останки апостола и попросили императора Александра, победителя персидского царя Ксеркса, привезти их из Индии. Император выполнил их просьбу: «тело Фомы перенесено было из Индии и положено в городе Эдессе, в серебряном ковчеге, подвешенном на серебряных цепях. Ни один еретик не может жить в этом городе, ни один иудей, ни один поклонник идолов». Мощи Фомы вместе с письмом Иисуса надежно оберегали Эдессу от врагов. Наконец, в латинских «Чудесах Фомы» говорится о «некоторых братьях», которые втайне увезли мощи апостола из Индии, и о «наших», которые похоронили их в Эдессе (Zelzer, Die alten lateinischen Thomasakten, pp. 41-42, 76).
Таким образом, разные версии «Деяний Фомы», за исключением латинской сказки, довольно скупо сообщают о времени и обстоятельствах перенесения мощей. В раннехристианской традиции Фому изображали как апостола, ушедшего в далекие восточные страны. Описывая повсеместное распространение христианства, сирийский поэт Кириллона представлял Фому как апостола дальнего Востока - Индии, тогда как Петр, по его словам, принес христианство на дальний Запад - в Рим (Scourges, ll. 614-617). Неудивительно, что много веков спустя миссионеры-иезуиты надеялись отыскать следы апостольской проповеди в Китае. Однако сирийцы считали Фому не только «просветителем восточных стран», но и своим собственным апостолом. Если верить более поздним легендам, именно он заложил основы христианской церкви в исторической Сирии - как на западе (через Аддая, которого Фома послал в Эдессу), так на востоке (через Мари, ученика Аддая, который стал апостолом Месопотамии). Неудивительно, что культ апостола Фомы довольно рано сложился в Эдессе, центре сирийской культуры.
Высказывались разные мысли и предположения о том, когда и при каких обстоятельствах появились мощи Фомы, вроде как привезенные из далекой Индии. Есть мнение, что их привезли в Эдессу при царе Абгаре Великом (177-212), который покровительствовал христианам. С того времени Фому считали «апостолом Эдессы», хотя потом его образ затмила еще более смутная фигура Аддая (Palmer, ‘King Abgar of Edessa, Eusebius and Constantine’). Есть и другие точки зрения. Ученые заметили, что в некоторых версиях «Деяний Фомы» место погребения апостола указано довольно неопределенно - «на Западе» или «в Месопотамии». Поэтому они высказали мысль, что мощи Фомы необязательно хранились именно в Эдессе. Сначала они могли находиться в городке Батны (Саруг, нынешний Суруч), и только в IV веке их принесли в Эдессу (Monneret de Villard, ‘La fiera di Batne e la traslazione di s. Tomaso a Edessa’).
Первый сирийский автор, который рассказывает о появлении мощей апостола Фомы, - поэт и богослов Ефрем Сирин (ум. 373). В одном из его нисибинских гимнов дьявол, побежденный погибшими апостолами, горестно восклицает: Апостол, которого я убил в Индии, опередил меня в Эдессе, он целиком там и целиком здесь. Я пошел туда, и он был там; здесь и там я нашел его к печали моей. (Припев: Благословенна сила, что пребывает в победоносных костях). Дальше говорится, что кости Фомы привезли купцы, что его гроб победил сатану и стал чудотворным сокровищем Эдессы (carm. Nisib. 42). Среди hymni dispersi, в отношении которых авторство Ефрема остается под вопросом, есть три гимна в честь апостола Фомы - просветителя Индии, чьи чудотворные мощи привез эдесский купец. В одном из гимнов сказано: купец принес твои кости, епископ установил тебе праздник, царь построил для тебя храм (Hymni et Sermones, ed. Lamy, 4, pp. 693-708, ср. Medlycott, India and the Apostle Thomas, pp. 20-33).
Более подробно о перенесении мощей апостола сообщает епископ Хромаций Аквилейский в проповеди на освящение базилики в Конкордии (около 400 года): «После множества дивных, чудесных деяний, которыми укрепил он упование верующих, по заслугам принял он славную смерть. И когда почивало в Индии погребенное тело его, некий купец, христианин, весьма благочестивый, отправился в Индию по торговым делам. Влекомый жаждой тленной наживы, желал он привезти оттуда римлянам драгоценные камни, чтобы продать их. Был он посредником в бренной торговле, но обратился в посредника Божьего. Ибо когда пришел он в Индию, было открыто ему место, где почивало тело святого Фомы, и велено было ему увезти тело с собой в Эдессу. Он же, словно поистине посредник Божий, презрел земную наживу и устремил мысль свою к одной лишь небесной награде...» (serm. 26.4). Увы, в единственной рукописи текст обрывается, так что мы не знаем, как Хромаций описывал само перенесение мощей. Однако это событие упоминается в Иеронимовом мартирологе под 3 июля, 21 и 28 декабря, а также во множестве более поздних латинских текстов. Примечательно, что реликвии Фомы были среди импортных восточных святынь, которыми располагали североиталийские епископы на рубеже IV и V века. Об этом упоминается в проповеди Гауденция Брешийского (serm. 17) и в Иеронимовом мартирологе (под 9 мая и 3 сентября). Надо полагать, епископы были в состоянии объяснить, откуда они получили эти реликвии. Такого же мнения придерживался Иоанн Златоуст: «Гробы Петра, Павла, Иоанна и Фомы известны, а столь многих других [апостолов] совершенно неизвестны» (comm. Hebr. 26.2).
МАРТИРИЙ ФОМЫ
Судя по сохранившимся данным, в Эдессе апостола Фому считали местным святым-покровителем, а его останки - важнейшей святыней и главной достопримечательностью города. Руфин Аквилейский утверждал, что Эдесса была известна прежде всего как место упокоения апостола Фомы (hist. eccl. 11.5). О том же свидетельствует красноречивая кляуза эдесских клириков, монахов и горожан на епископа Иву (435-457). В ней сказано, что Бог благословил Эдессу и удостоил ее великой чести хранить мощи апостола Фомы - первого человека, который исповедал Христа Богом. На митинге, где разгневанная толпа выкрикивала лозунги «Эдесса для православных» и «Ива, гори в аду», епископа обвинили в том, что он расхитил церковное имущество и «продал святого Фому». Но важнее всего были обвинения в ереси: Иву считали еретиком-несторианином, поэтому толпа требовала заступничества апостола Фомы и взывала к памяти православных учителей Кирилла и Раббулы (The Second Synod of Ephesus, transl. Perry, pp. 61-62, 69-70).
Гробница апостола Фомы находилась в мартирии, о котором известно не очень много. Самое раннее свидетельство о нем оставила паломница Эгерия, посетившая город в апреле 384 года. «Когда мы прибыли в Эдессу», писала она, «мы сразу же направились в церковь и в мартирий святого Фомы. Там мы, как обычно, помолились и сделали все остальное, что принято делать в святых местах, и, кроме того, прочитали там кое-что о святом Фоме ... Еще я видела в этом городе множество мартириев и святых монахов, из которых одни жили при мартириях, другие обитали в пустынях (monasteria), расположенных дальше от города, в более уединенных местах» (itin. 19.2-4). Позднее великолепный мартирий апостола Фомы упоминали церковные историки Сократ и Созомен, описывая столкновение жителей Эдессы с императором Валентом, который насаждал арианство. По их словам, император приехал в Эдессу, чтобы посмотреть на гробницу апостола (Socr. 4.18, Sozom. 6.18).
Некоторые подробности сохранились в местных источниках. Например, в Эдесской хронике сказано, что 22 августа 705 (394) года, при епископе Кире, мощи Фомы перенесли в «посвященную ему большую церковь», а в в 753 (442/3) году стратилат Анатолий велел сделать для них серебряный гроб (ναός). Среди суеверий, которые осуждал Исаак Антиохийский, был обычай приносить клятвы на гробнице Фомы (serm. 148). Григорий Турский описывал большую ярмарку, приуроченную к июльскому празднику апостола в Эдессе. Несмотря на огромное скопление людей, там никогда не случались драки; назойливые мухи покидали город, а колодцы наполнялись водой. После ярмарки неизменно приходила буря с дождем, которая очищала церковный двор от грязи и мусора (mart. 31-32). В сирийском житии Ефрема, написанном не ранее VI века, упоминается эдесская церковь мар Фомы, или «великое святилище апостола Фомы». Перед входом в этот храм Ефрем исцелил паралитика, просившего там милостыню (§ 33, ср. 37).
Ученые, которые интересовались христианской топографией Эдессы, расходились во мнениях по поводу мартирия Фомы. Это неудивительно, так как городские церкви, существовавшие в Средние века, не сохранились, и даже их точное местоположение далеко не всегда можно установить. Некоторые авторы вслед за Л. Халлиером считали, что мощи апостола хранились в главной, соборной церкви (Hallier, Untersuchungen über die Edessenische Chronik, pp. 61-63, 93). Это был самый старый городской храм, который, по местной легенде, основали еще царь Абгар и апостол Аддай. В 524/5 году «великая церковь» была разрушена наводнением и заново отстроена епископом Амазонием при императоре Юстиниане. Тогда же она получила новое название в честь Святой Софии. Потом соборный храм заняли монофизиты, но император Ираклий выгнал их и отдал церковь сторонникам халкидонской веры - мелькитам. Если верить отзывам христианских и мусульманских авторов, это было необычайно величественное сооружение с роскошным убранством. Однако со временем содержание храма стало непосильным для мелькитской общины, и собор все больше приходил в упадок. После того, как в 1105/6 году рухнула его западная часть (Matthew of Edessa, p. 198), храм, видимо, не стали восстанавливать. Позднее его руины были разобраны. Однако еще в XIII веке местный хронист вспоминал «великий и славный храм Святой Софии ... красоту которого и величие здания никому не под силу описать» (Chron. 1234, 1, p. 143).
Другие ученые считали, что «великая церковь» и мартирий апостола Фомы - два разных храма. Эту точку зрения разделял Сегал, который полагал, что мощи Фомы первоначально хранились в старом мартирии за пределами городских стен. Лишь в 394 году их перенесли в новый храм, построенный внутри города (Segal, Edessa, pp. 175, 181-182). Более подробно этот вопрос изучил Поль Дево (Devos, ‘Le miracle posthume de saint Thomas l’Apôtre’ + ‘Égérie à Édesse: S. Thomas l’Apôtre. Le roi Abgar’). С его точки зрения, городской собор в ранних текстах именовался просто «эдесская церковь» или «старая церковь». Когда Эгерия написала, что она первым делом направилась ad ecclesiam et ad martyrium sancti Thomae, она имела в виду два здания - соборную церковь и мартирий апостола. Сохранился стихотворный панегирик на сирийском языке, написанный в честь освящения юстиниановской «великой церкви» (около 550 года). В этом панегирике апостол Фома не упоминается, и там нет никаких намеков на то, что его мощи могли находиться в храме Софии (Palmer, ‘The Logos of the Mandylion: Folktale, or Sacred Narrative?’, p. 187).
Мне кажется правильной вторая точка зрения. Сомнительно, чтобы в IV-V веках гробница святого была в главной городской церкви: как правило, чтимые захоронения находились за чертой города. По мере распространения христианства для святых стали делать исключение из древнего правила не хоронить покойников внутри города. Поэтому в 394 году мощи апостола вполне могли перенести в новый мартирий, построенный в центре Эдессы. О том, что соборный храм Софии и церковь Фомы - два разных сооружения, свидетельствуют более поздние средневековые хронисты. Например, Михаил Сириец упоминает среди эдесских храмов, разрушенных мусульманами, как «великую церковь», так и церковь святого Фомы (Chron., 3, p. 398). Об этом писал и автор анонимной хроники 1234 года. По его мнению, церковь Фомы - первый храм, построенный в Эдессе после торжества христианства. Эта церковь стояла в юго-западной части города, а гробница апостола находилась у входа в северный портик храма, с западной стороны (Chron. 1234, 1, p. 141). Вероятно, эти сведения сохранялись в памяти эдесских христиан или были взяты хронистом из какого-то более раннего текста, потому что в XIII веке церковь святого Фомы уже не действовала. Ее закрыли сельджуки, которые захватили город в 1144 году. Поскольку при крестоносцах в этой церкви «молились франки», мусульмане устроили в ней конюшню (ibid., 2, pp. 100-101).
Так или иначе, София и церковь Фомы, очевидно, находились недалеко друг от друга - в юго-западной части старого города, около священного озера Балыклы-гёль. По одной из версий, храм Софии стоял к югу от озера, на месте современного парка у мечети Халиль-ур-Рахман, а церковь Фомы - на северном берегу, в районе мечети Ризванийе.
ПРОПАЖА МОЩЕЙ
Итак, церковь святого Фомы была закрыта и со временем, вероятно, разрушена. Но что произошло с мощами апостола? Как ни странно, в эпоху мусульманского господства (Эдесса вошла в состав халифата в 639 году) упоминания о реликвиях Фомы исчезают из источников. Предположим, мощи были утрачены. Они вполне могли потеряться во время какого-нибудь сражения или погрома, которыми изобиловала история Эдессы при мусульманских правителях. Например, армянский хронист Матфей Эдесский описывает штурм Софии, при котором погибло много людей, а церковь была разграблена (Matthew of Edessa, p. 53). Реликвии могли исчезнуть и при других обстоятельствах. Их могли вывезти из Эдессы византийцы или армяне, которые правили городом в XI веке. Но отсутствие сведений о мощах Фомы еще не значит, что реликвии просто исчезли. В то смутное время христиане, как правило, избегали выставлять напоказ свои святыни. Упоминания о реликвиях в местных хрониках связаны либо с их уничтожением и осквернением, либо с другими примечательными событиями. Например, латинский архиепископ нобнаружил мощи Аддая и Абгара, и хронист отмечает это событие. Эти мощи снова упоминаются в скорбных воспоминаниях хрониста о великолепном латинском соборе, который разорили мусульмане. О руке святого Барсавмы пишет Михаил Сириец: ее принесли для поклонения в Эдессу, где латинский архиепископ по наущению завистливых греков решил проверить содержимое реликвария, но был остановлен грозными знамениями (Chron., 3, p. 238-239). Между прочим, рука Барсавмы, почитавшаяся у яковитов, - одна из тех христианских святынь, которые чаще всего фигурируют в хрониках. У армян важнейшей святыней был чудотворный крест из Варага, который находился в Эдессе во время владычества крестоносцев.
Если при крестоносцах в церкви апостола Фомы служили латинские священники, то храм, скорее всего, принадлежал мелькитам. Это тем более вероятно, что перед арабским завоеванием мелькиты пользовались покровительством византийских императоров, а значит, они занимали самые важные городские храмы. Еще в конце VII века мелькиты доминировали среди эдесских христиан (Palmer, ‘Āmīd in the Seventh-Century Syriac Life of Theodūṭē’, p. 128). Сохранился рукописный колофон 723 года, в котором перечислены мелькитские клирики Эдессы во главе с митрополитом Иоанном. Эти клирики служили в соборной церкви Софии и в «доме Образа Господня» (Thomson, ‘An Eighth-Century Melkite Colophon’, pp. 249-258; Palmer, ‘The Logos of the Mandylion’, pp. 150-152). «Образ Господень», разумеется, знаменитая эдесская реликвия - нерукотворный Мандилион. Соблазнительно предположить, что его «дом» - это баптистерий в честь Образа Христа, который построил яковит Афанасий бар Гумайе в конце VII века (Mich. Syr., 2, p. 476-477; Chron. 1234, p. 295; Bar Hebr. Chron., p. 105). Судя по всему, мелькиты забрали себе баптистерий вместе с нерукотворным образом. Однако мартирий Фомы в этом колофоне не назван. Впоследствии эдесские мелькиты утратили прежнее влияние, хотя еще Михаил Сириец с неприязнью писал о неких греках, которые оказывали дурное влияние на франков (Chron., 3, p. 238).
Новые данные о мощах апостола Фомы появляются только при крестоносцах, которые владели Эдессой с 1098 по 1144 год. Город находился на окраине франкских владений, паломники туда не ездили, так что в латинских источниках мало информации об эдесских делах. Вот что пишет Вильгельм Тирский: «Говорят, в этом городе погребено тело апостола Фомы вместе с телами апостола [Фаддея] и блаженного царя Абгара» (hist. 16.3, PL 201, 645). Неясно, откуда Вильгельм узнал о мощах Фомы - от людей, которым доводилось посещать Эдессу, или же из книжных латинских сказаний. Если он вычитал это из книг, то его свидетельство бесполезно. Впрочем, данные о мощах Аддая и Абгара достоверны, так как эти мощи хранились в латинском соборе Эдессы (хотя к тому времени, когда Вильгельм работал над своей хроникой, город уже давно был потерян). Есть еще несколько лаконичных упоминаний о погребении апостола Фомы в Эдессе. Но они, возможно, происходят от знакомства латинских авторов с церковной традицией, а не с современными им эдесскими реалиями (RHC.HO, 3.543, 5.753).
Обстоятельства падения Эдессы делают маловероятным предположение, что франки успели эвакуировать какие-то местные святыни. Когда эмир Зенги осадил Эдессу, графа Жослена не было в городе, так что обороной руководили три церковных иерарха - латинский, армянский и яковитский. После плотной осады, длившейся целый месяц, сельджуки пробили стены и ворвались в город. Латинский архиепископ погиб в толпе, которая искала укрытие в цитадели, а с остальными франками мусульмане незамедлительно расправились. Через два года граф Жослен неожиданно вернулся в Эдессу, но у него было слишком мало воинов, и тюрки снова окружили город. Крестоносцы пытались прикрыть христиан, бежавших от неминуемой расправы, но почти все там и полегли. Город подвергся страшному разорению, большинство жителей перебили или угнали в рабство.
По словам сирийского хрониста, после первого взятия Эдессы сельджуки разграбили латинские церкви, и прежде всего соборный храм. Яковиты собрали кости Аддая, Абгара и других святых, которые мусульмане выбросили вон, и отнесли их в свою церковь (Chron. 1234, 2, p. 100). Среди этих реликвий вполне могли быть мощи апостола Фомы. При повторном взятии города яковитская церковь была дочиста разорена. Какова была участь собранных там реликвий - неизвестно.
Получается, что останки апостола Фомы сгинули в хаосе поражения, которое постигло крестоносцев в Эдессе и рассеяло местных христиан. Впрочем, это не значит, что мощи были утрачены целиком: в полном человеческом скелете около 200 костей, так что некоторые фрагменты вполне могли быть вывезены из города до его падения. Действительно, в наше время в разных местах хранятся кости Фомы, но их происхождение отнюдь не очевидно. О сохранившихся мощах апостола пойдет речь во второй части этого поста.
Христос с апостолами Фомой и Петром. Лекционарий 1723 г. из Алькоша (источник)
ОТКУДА ВЗЯЛИСЬ ЭДЕССКИЕ МОЩИ
Когда и при каких обстоятельствах мощи апостола Фомы появились в Эдессе, доподлинно не известно. Самый ранний источник, в котором упоминается об этих мощах, - апокрифические «Деяния Фомы», загадочная повесть об апостоле, который проповедовал христианство в Индии и погиб от рук царя Маздая или Мисдая. Считается, что «Деяния» были написаны в Эдессе в первой половине III века, хотя некоторые ученые высказывали сомнения в эдесском происхождении текста и в его датировке: его нередко относят ко второй половине или к концу III века. Так или иначе, «Деяния Фомы» появились до константиновского «мира церкви» и отражают некие ранние сирийские предания.
Если верить «Деяниям», апостол был похоронен в южной Индии, но вскоре его останки оттуда увезли. В сирийском тексте сказано, что царь Маздай «не нашел костей его, ибо выкрал их один из братьев и увез на Запад» (Мещерская, Деяния Иуды Фомы, с. 196). Согласно греческому тексту, останки апостола были вывезены «в западные края» (εἰς τὰ τῆς δύσεως μετήνεγκε μέρη) или «в Месопотамию» (Lipsius & Bonnet, AAA, 2/2, p. 286). В латинской версии «Деяний», переведенной с греческого языка, об этом рассказывается более подробно. После гибели Фомы его тело похоронили с почестями, от его могилы совершались чудесные исцеления. Сирийцы захотели получить останки апостола и попросили императора Александра, победителя персидского царя Ксеркса, привезти их из Индии. Император выполнил их просьбу: «тело Фомы перенесено было из Индии и положено в городе Эдессе, в серебряном ковчеге, подвешенном на серебряных цепях. Ни один еретик не может жить в этом городе, ни один иудей, ни один поклонник идолов». Мощи Фомы вместе с письмом Иисуса надежно оберегали Эдессу от врагов. Наконец, в латинских «Чудесах Фомы» говорится о «некоторых братьях», которые втайне увезли мощи апостола из Индии, и о «наших», которые похоронили их в Эдессе (Zelzer, Die alten lateinischen Thomasakten, pp. 41-42, 76).
Таким образом, разные версии «Деяний Фомы», за исключением латинской сказки, довольно скупо сообщают о времени и обстоятельствах перенесения мощей. В раннехристианской традиции Фому изображали как апостола, ушедшего в далекие восточные страны. Описывая повсеместное распространение христианства, сирийский поэт Кириллона представлял Фому как апостола дальнего Востока - Индии, тогда как Петр, по его словам, принес христианство на дальний Запад - в Рим (Scourges, ll. 614-617). Неудивительно, что много веков спустя миссионеры-иезуиты надеялись отыскать следы апостольской проповеди в Китае. Однако сирийцы считали Фому не только «просветителем восточных стран», но и своим собственным апостолом. Если верить более поздним легендам, именно он заложил основы христианской церкви в исторической Сирии - как на западе (через Аддая, которого Фома послал в Эдессу), так на востоке (через Мари, ученика Аддая, который стал апостолом Месопотамии). Неудивительно, что культ апостола Фомы довольно рано сложился в Эдессе, центре сирийской культуры.
Высказывались разные мысли и предположения о том, когда и при каких обстоятельствах появились мощи Фомы, вроде как привезенные из далекой Индии. Есть мнение, что их привезли в Эдессу при царе Абгаре Великом (177-212), который покровительствовал христианам. С того времени Фому считали «апостолом Эдессы», хотя потом его образ затмила еще более смутная фигура Аддая (Palmer, ‘King Abgar of Edessa, Eusebius and Constantine’). Есть и другие точки зрения. Ученые заметили, что в некоторых версиях «Деяний Фомы» место погребения апостола указано довольно неопределенно - «на Западе» или «в Месопотамии». Поэтому они высказали мысль, что мощи Фомы необязательно хранились именно в Эдессе. Сначала они могли находиться в городке Батны (Саруг, нынешний Суруч), и только в IV веке их принесли в Эдессу (Monneret de Villard, ‘La fiera di Batne e la traslazione di s. Tomaso a Edessa’).
Первый сирийский автор, который рассказывает о появлении мощей апостола Фомы, - поэт и богослов Ефрем Сирин (ум. 373). В одном из его нисибинских гимнов дьявол, побежденный погибшими апостолами, горестно восклицает: Апостол, которого я убил в Индии, опередил меня в Эдессе, он целиком там и целиком здесь. Я пошел туда, и он был там; здесь и там я нашел его к печали моей. (Припев: Благословенна сила, что пребывает в победоносных костях). Дальше говорится, что кости Фомы привезли купцы, что его гроб победил сатану и стал чудотворным сокровищем Эдессы (carm. Nisib. 42). Среди hymni dispersi, в отношении которых авторство Ефрема остается под вопросом, есть три гимна в честь апостола Фомы - просветителя Индии, чьи чудотворные мощи привез эдесский купец. В одном из гимнов сказано: купец принес твои кости, епископ установил тебе праздник, царь построил для тебя храм (Hymni et Sermones, ed. Lamy, 4, pp. 693-708, ср. Medlycott, India and the Apostle Thomas, pp. 20-33).
Более подробно о перенесении мощей апостола сообщает епископ Хромаций Аквилейский в проповеди на освящение базилики в Конкордии (около 400 года): «После множества дивных, чудесных деяний, которыми укрепил он упование верующих, по заслугам принял он славную смерть. И когда почивало в Индии погребенное тело его, некий купец, христианин, весьма благочестивый, отправился в Индию по торговым делам. Влекомый жаждой тленной наживы, желал он привезти оттуда римлянам драгоценные камни, чтобы продать их. Был он посредником в бренной торговле, но обратился в посредника Божьего. Ибо когда пришел он в Индию, было открыто ему место, где почивало тело святого Фомы, и велено было ему увезти тело с собой в Эдессу. Он же, словно поистине посредник Божий, презрел земную наживу и устремил мысль свою к одной лишь небесной награде...» (serm. 26.4). Увы, в единственной рукописи текст обрывается, так что мы не знаем, как Хромаций описывал само перенесение мощей. Однако это событие упоминается в Иеронимовом мартирологе под 3 июля, 21 и 28 декабря, а также во множестве более поздних латинских текстов. Примечательно, что реликвии Фомы были среди импортных восточных святынь, которыми располагали североиталийские епископы на рубеже IV и V века. Об этом упоминается в проповеди Гауденция Брешийского (serm. 17) и в Иеронимовом мартирологе (под 9 мая и 3 сентября). Надо полагать, епископы были в состоянии объяснить, откуда они получили эти реликвии. Такого же мнения придерживался Иоанн Златоуст: «Гробы Петра, Павла, Иоанна и Фомы известны, а столь многих других [апостолов] совершенно неизвестны» (comm. Hebr. 26.2).
МАРТИРИЙ ФОМЫ
Судя по сохранившимся данным, в Эдессе апостола Фому считали местным святым-покровителем, а его останки - важнейшей святыней и главной достопримечательностью города. Руфин Аквилейский утверждал, что Эдесса была известна прежде всего как место упокоения апостола Фомы (hist. eccl. 11.5). О том же свидетельствует красноречивая кляуза эдесских клириков, монахов и горожан на епископа Иву (435-457). В ней сказано, что Бог благословил Эдессу и удостоил ее великой чести хранить мощи апостола Фомы - первого человека, который исповедал Христа Богом. На митинге, где разгневанная толпа выкрикивала лозунги «Эдесса для православных» и «Ива, гори в аду», епископа обвинили в том, что он расхитил церковное имущество и «продал святого Фому». Но важнее всего были обвинения в ереси: Иву считали еретиком-несторианином, поэтому толпа требовала заступничества апостола Фомы и взывала к памяти православных учителей Кирилла и Раббулы (The Second Synod of Ephesus, transl. Perry, pp. 61-62, 69-70).
Гробница апостола Фомы находилась в мартирии, о котором известно не очень много. Самое раннее свидетельство о нем оставила паломница Эгерия, посетившая город в апреле 384 года. «Когда мы прибыли в Эдессу», писала она, «мы сразу же направились в церковь и в мартирий святого Фомы. Там мы, как обычно, помолились и сделали все остальное, что принято делать в святых местах, и, кроме того, прочитали там кое-что о святом Фоме ... Еще я видела в этом городе множество мартириев и святых монахов, из которых одни жили при мартириях, другие обитали в пустынях (monasteria), расположенных дальше от города, в более уединенных местах» (itin. 19.2-4). Позднее великолепный мартирий апостола Фомы упоминали церковные историки Сократ и Созомен, описывая столкновение жителей Эдессы с императором Валентом, который насаждал арианство. По их словам, император приехал в Эдессу, чтобы посмотреть на гробницу апостола (Socr. 4.18, Sozom. 6.18).
Некоторые подробности сохранились в местных источниках. Например, в Эдесской хронике сказано, что 22 августа 705 (394) года, при епископе Кире, мощи Фомы перенесли в «посвященную ему большую церковь», а в в 753 (442/3) году стратилат Анатолий велел сделать для них серебряный гроб (ναός). Среди суеверий, которые осуждал Исаак Антиохийский, был обычай приносить клятвы на гробнице Фомы (serm. 148). Григорий Турский описывал большую ярмарку, приуроченную к июльскому празднику апостола в Эдессе. Несмотря на огромное скопление людей, там никогда не случались драки; назойливые мухи покидали город, а колодцы наполнялись водой. После ярмарки неизменно приходила буря с дождем, которая очищала церковный двор от грязи и мусора (mart. 31-32). В сирийском житии Ефрема, написанном не ранее VI века, упоминается эдесская церковь мар Фомы, или «великое святилище апостола Фомы». Перед входом в этот храм Ефрем исцелил паралитика, просившего там милостыню (§ 33, ср. 37).
Ученые, которые интересовались христианской топографией Эдессы, расходились во мнениях по поводу мартирия Фомы. Это неудивительно, так как городские церкви, существовавшие в Средние века, не сохранились, и даже их точное местоположение далеко не всегда можно установить. Некоторые авторы вслед за Л. Халлиером считали, что мощи апостола хранились в главной, соборной церкви (Hallier, Untersuchungen über die Edessenische Chronik, pp. 61-63, 93). Это был самый старый городской храм, который, по местной легенде, основали еще царь Абгар и апостол Аддай. В 524/5 году «великая церковь» была разрушена наводнением и заново отстроена епископом Амазонием при императоре Юстиниане. Тогда же она получила новое название в честь Святой Софии. Потом соборный храм заняли монофизиты, но император Ираклий выгнал их и отдал церковь сторонникам халкидонской веры - мелькитам. Если верить отзывам христианских и мусульманских авторов, это было необычайно величественное сооружение с роскошным убранством. Однако со временем содержание храма стало непосильным для мелькитской общины, и собор все больше приходил в упадок. После того, как в 1105/6 году рухнула его западная часть (Matthew of Edessa, p. 198), храм, видимо, не стали восстанавливать. Позднее его руины были разобраны. Однако еще в XIII веке местный хронист вспоминал «великий и славный храм Святой Софии ... красоту которого и величие здания никому не под силу описать» (Chron. 1234, 1, p. 143).
Другие ученые считали, что «великая церковь» и мартирий апостола Фомы - два разных храма. Эту точку зрения разделял Сегал, который полагал, что мощи Фомы первоначально хранились в старом мартирии за пределами городских стен. Лишь в 394 году их перенесли в новый храм, построенный внутри города (Segal, Edessa, pp. 175, 181-182). Более подробно этот вопрос изучил Поль Дево (Devos, ‘Le miracle posthume de saint Thomas l’Apôtre’ + ‘Égérie à Édesse: S. Thomas l’Apôtre. Le roi Abgar’). С его точки зрения, городской собор в ранних текстах именовался просто «эдесская церковь» или «старая церковь». Когда Эгерия написала, что она первым делом направилась ad ecclesiam et ad martyrium sancti Thomae, она имела в виду два здания - соборную церковь и мартирий апостола. Сохранился стихотворный панегирик на сирийском языке, написанный в честь освящения юстиниановской «великой церкви» (около 550 года). В этом панегирике апостол Фома не упоминается, и там нет никаких намеков на то, что его мощи могли находиться в храме Софии (Palmer, ‘The Logos of the Mandylion: Folktale, or Sacred Narrative?’, p. 187).
Мне кажется правильной вторая точка зрения. Сомнительно, чтобы в IV-V веках гробница святого была в главной городской церкви: как правило, чтимые захоронения находились за чертой города. По мере распространения христианства для святых стали делать исключение из древнего правила не хоронить покойников внутри города. Поэтому в 394 году мощи апостола вполне могли перенести в новый мартирий, построенный в центре Эдессы. О том, что соборный храм Софии и церковь Фомы - два разных сооружения, свидетельствуют более поздние средневековые хронисты. Например, Михаил Сириец упоминает среди эдесских храмов, разрушенных мусульманами, как «великую церковь», так и церковь святого Фомы (Chron., 3, p. 398). Об этом писал и автор анонимной хроники 1234 года. По его мнению, церковь Фомы - первый храм, построенный в Эдессе после торжества христианства. Эта церковь стояла в юго-западной части города, а гробница апостола находилась у входа в северный портик храма, с западной стороны (Chron. 1234, 1, p. 141). Вероятно, эти сведения сохранялись в памяти эдесских христиан или были взяты хронистом из какого-то более раннего текста, потому что в XIII веке церковь святого Фомы уже не действовала. Ее закрыли сельджуки, которые захватили город в 1144 году. Поскольку при крестоносцах в этой церкви «молились франки», мусульмане устроили в ней конюшню (ibid., 2, pp. 100-101).
Так или иначе, София и церковь Фомы, очевидно, находились недалеко друг от друга - в юго-западной части старого города, около священного озера Балыклы-гёль. По одной из версий, храм Софии стоял к югу от озера, на месте современного парка у мечети Халиль-ур-Рахман, а церковь Фомы - на северном берегу, в районе мечети Ризванийе.
ПРОПАЖА МОЩЕЙ
Итак, церковь святого Фомы была закрыта и со временем, вероятно, разрушена. Но что произошло с мощами апостола? Как ни странно, в эпоху мусульманского господства (Эдесса вошла в состав халифата в 639 году) упоминания о реликвиях Фомы исчезают из источников. Предположим, мощи были утрачены. Они вполне могли потеряться во время какого-нибудь сражения или погрома, которыми изобиловала история Эдессы при мусульманских правителях. Например, армянский хронист Матфей Эдесский описывает штурм Софии, при котором погибло много людей, а церковь была разграблена (Matthew of Edessa, p. 53). Реликвии могли исчезнуть и при других обстоятельствах. Их могли вывезти из Эдессы византийцы или армяне, которые правили городом в XI веке. Но отсутствие сведений о мощах Фомы еще не значит, что реликвии просто исчезли. В то смутное время христиане, как правило, избегали выставлять напоказ свои святыни. Упоминания о реликвиях в местных хрониках связаны либо с их уничтожением и осквернением, либо с другими примечательными событиями. Например, латинский архиепископ нобнаружил мощи Аддая и Абгара, и хронист отмечает это событие. Эти мощи снова упоминаются в скорбных воспоминаниях хрониста о великолепном латинском соборе, который разорили мусульмане. О руке святого Барсавмы пишет Михаил Сириец: ее принесли для поклонения в Эдессу, где латинский архиепископ по наущению завистливых греков решил проверить содержимое реликвария, но был остановлен грозными знамениями (Chron., 3, p. 238-239). Между прочим, рука Барсавмы, почитавшаяся у яковитов, - одна из тех христианских святынь, которые чаще всего фигурируют в хрониках. У армян важнейшей святыней был чудотворный крест из Варага, который находился в Эдессе во время владычества крестоносцев.
Если при крестоносцах в церкви апостола Фомы служили латинские священники, то храм, скорее всего, принадлежал мелькитам. Это тем более вероятно, что перед арабским завоеванием мелькиты пользовались покровительством византийских императоров, а значит, они занимали самые важные городские храмы. Еще в конце VII века мелькиты доминировали среди эдесских христиан (Palmer, ‘Āmīd in the Seventh-Century Syriac Life of Theodūṭē’, p. 128). Сохранился рукописный колофон 723 года, в котором перечислены мелькитские клирики Эдессы во главе с митрополитом Иоанном. Эти клирики служили в соборной церкви Софии и в «доме Образа Господня» (Thomson, ‘An Eighth-Century Melkite Colophon’, pp. 249-258; Palmer, ‘The Logos of the Mandylion’, pp. 150-152). «Образ Господень», разумеется, знаменитая эдесская реликвия - нерукотворный Мандилион. Соблазнительно предположить, что его «дом» - это баптистерий в честь Образа Христа, который построил яковит Афанасий бар Гумайе в конце VII века (Mich. Syr., 2, p. 476-477; Chron. 1234, p. 295; Bar Hebr. Chron., p. 105). Судя по всему, мелькиты забрали себе баптистерий вместе с нерукотворным образом. Однако мартирий Фомы в этом колофоне не назван. Впоследствии эдесские мелькиты утратили прежнее влияние, хотя еще Михаил Сириец с неприязнью писал о неких греках, которые оказывали дурное влияние на франков (Chron., 3, p. 238).
Новые данные о мощах апостола Фомы появляются только при крестоносцах, которые владели Эдессой с 1098 по 1144 год. Город находился на окраине франкских владений, паломники туда не ездили, так что в латинских источниках мало информации об эдесских делах. Вот что пишет Вильгельм Тирский: «Говорят, в этом городе погребено тело апостола Фомы вместе с телами апостола [Фаддея] и блаженного царя Абгара» (hist. 16.3, PL 201, 645). Неясно, откуда Вильгельм узнал о мощах Фомы - от людей, которым доводилось посещать Эдессу, или же из книжных латинских сказаний. Если он вычитал это из книг, то его свидетельство бесполезно. Впрочем, данные о мощах Аддая и Абгара достоверны, так как эти мощи хранились в латинском соборе Эдессы (хотя к тому времени, когда Вильгельм работал над своей хроникой, город уже давно был потерян). Есть еще несколько лаконичных упоминаний о погребении апостола Фомы в Эдессе. Но они, возможно, происходят от знакомства латинских авторов с церковной традицией, а не с современными им эдесскими реалиями (RHC.HO, 3.543, 5.753).
Обстоятельства падения Эдессы делают маловероятным предположение, что франки успели эвакуировать какие-то местные святыни. Когда эмир Зенги осадил Эдессу, графа Жослена не было в городе, так что обороной руководили три церковных иерарха - латинский, армянский и яковитский. После плотной осады, длившейся целый месяц, сельджуки пробили стены и ворвались в город. Латинский архиепископ погиб в толпе, которая искала укрытие в цитадели, а с остальными франками мусульмане незамедлительно расправились. Через два года граф Жослен неожиданно вернулся в Эдессу, но у него было слишком мало воинов, и тюрки снова окружили город. Крестоносцы пытались прикрыть христиан, бежавших от неминуемой расправы, но почти все там и полегли. Город подвергся страшному разорению, большинство жителей перебили или угнали в рабство.
По словам сирийского хрониста, после первого взятия Эдессы сельджуки разграбили латинские церкви, и прежде всего соборный храм. Яковиты собрали кости Аддая, Абгара и других святых, которые мусульмане выбросили вон, и отнесли их в свою церковь (Chron. 1234, 2, p. 100). Среди этих реликвий вполне могли быть мощи апостола Фомы. При повторном взятии города яковитская церковь была дочиста разорена. Какова была участь собранных там реликвий - неизвестно.
Получается, что останки апостола Фомы сгинули в хаосе поражения, которое постигло крестоносцев в Эдессе и рассеяло местных христиан. Впрочем, это не значит, что мощи были утрачены целиком: в полном человеческом скелете около 200 костей, так что некоторые фрагменты вполне могли быть вывезены из города до его падения. Действительно, в наше время в разных местах хранятся кости Фомы, но их происхождение отнюдь не очевидно. О сохранившихся мощах апостола пойдет речь во второй части этого поста.