Раздел и сбор: какие вещи на Руси не выбрасывали?
Век потребительского отношения ко всему: понравилось - купил, попользовался - выбросил. На свалках можно найти вещи, которым ещё жить и здравствовать. Особенно верным этот тезис звучит для нашей страны, где традиции ответственного обращения с отходами и снижения разрушительного влияния человека на природу пока ещё не слишком сильны.
Оно и понятно - дом ни к чему превращать в склад бесполезного барахла. На свалку улетает переставшая работать техника, колотая посуда, вышедшая в тираж мягкая мебель и матрасы, протёршиеся ковры и ненужные книги, переставшая радовать глаз и быть модной одежда. Это совершенно правильно, хотя некоторые выбрасываемые вещи можно было бы отправить на переработку, подарить или перепродать, чтобы уменьшить количество мусора.
Но так было не всегда.
Нашим предкам священная война с барахлом и захламлённостью жилища показалось бы расточительностью, а временами и попросту кощунством: жили бедно, знали цену каждому гвоздю и обрывку ткани, а некоторые вещи имели, сверх того, сакральное значение - и выбрасывать их было никак нельзя. Табу.
Одежда умерших родственников
Предки полагали, что первые сорок дней после кончины душа человека определённым образом связана с миром живущего, но испытывает мучения, будучи лишённой физической оболочки. Дух стремится вернуться обратно, тоскует. Однако особенно сильными будут чувства обиды и злобы, если кто-то из оставшихся в живых родичей стронет с места принадлежавшие покойному вещи, переместит их в другое место или, чего доброго, отдаст или продаст.
Не суть важно, о каком предмете речь - нож, ложка, принадлежавшие человеку книги, инструменты или одежда, обувь или украшения - любые вещи мертвеца трогать запрещено. А уж если выбросить что ненужное, попусту занимающее место - дух пращура рассердится и приберёт обидчика с собой.
Поэтому сороковины после смерти вещей ушедшего не трогали, не говоря уже о расчистке жизненного пространства. Лишь справив поминальную службу сорокового дня, люди принимали решение о судьбе наследства. Ценные вещи, типа инструментария или утвари, украшений и книг оставляли себе, одежду и вещи поплоше относили в храм и раздавали нищим.
Атрибуты религии
Такие вещи в Древнерусском государстве веками передавали от отца к сыну, чтобы ни один не вздумал выкинуть даже самую ничтожную реликвию. Это в равной мере касалось крестов, икон, священных книг - к ним относились с уважением и благоговением. Хозяева блюли красные углы, чтобы весь дом и в особенности реликварий был чист. Даже почти утраченные, стёртые и выгоревшие на солнце иконы нельзя было выбрасывать. Даже те, что были до нуля сточены червями.
Единственное, что можно было сделать с таким изображением святого - отнести обратно в церковь, священнослужителям, а те уж разберутся, что делать и как быть.
Волосы и ногти
Исстари человеку было свойственно блюсти себя и соблюдать чистоту телесную - волосы обстригали, как и бороду с усами, а ногти вначале обгрызали, а когда появились подобающие инструменты - стали стричь.
Однако выбрасывать их на помойку и выметать за порог было не принято. Ведь это был фрагмент человека, его сущности, носитель энергетического заряда и жизненной силы. Заполучив фрагмент ногтей или волос другого человека, ты получал возможность совершать над этими предметами тёмное колдовство, привораживать, лишать силы - или обвинить в колдовстве, что обещало самые неприятные последствия даже на Руси, где инквизиция успешно подменялась народной молвой, а костры и аутодафе - подпёртой дверью и красным петухом.
Поэтому всё это в доме не хранили, но и не выбрасывали - либо запрятывали в труднодоступном потайном месте, либо предавали огню или зарывали в землю.
Лоскуты ткани
Обрывки и обрезки текстиля или полотна также никогда не выбрасывали - вместо этого собирали, проводили сортировку по размеру, цвету и плотности, а по мере наполнения сундука изготавливали одеяльце, покрывало для украшения постели или лавки, коврик.
Взрослые вещи, что пришли в негодность, могли перешить на детское - лишь бы половинка осталась целой (заплаты на детских одёжках не считались чем-то из ряда вон), а стёртое до равномерной дырявости использовали, чтобы мыть полы.
Хлебобулочные изделия
Если у меня дома высыхает хлеб, я без зазрения совести отправляю его в мусорку. Хотя помню, что бабушка поступала в такой ситуации рациональнее - делала из него сухарики, которые так вкусно было грызть с чаем.
Оно и понятно - ей, пережившей войну, послевоенные годы и голодные 90-е, выбрасывать хлеб казалось преступной глупостью. А её пращуры, вероятно, не поступали так уже по религиозным соображениям. Ведь производство хлеба было не только процессом, сопряжённым с непосильным полевым трудом всей семьи (причём львиную долю урожая приходилось отдавать господам или государству), но и сакральным искусством, полным таинств и обрядов.
Излишне говорить, что хлеб подъедался начисто, даже крошек не оставалось. Если же ему случалось зачерстветь, его жарили на сухари, мочили в воде, молочных продуктах или квасах, чтобы сделать другие вещи, пригодные в пищу - караваи, каши, бабки и тому подобное.
В Сибири других регионах, куда ссылали каторжан, был обычай - класть на видном месте за околицей краюху чёрствого хлеба для путников и беглецов из царской ссылки. Именно чёрствого - человеку обеспеченному и сытому такое будет без нужды, а нищему или попавшему в беду и чёрствый хлеб будет в радость.
В совсем печальных случаях остатки могли пойти на корм домашней птице или скотине.