Cоциальная мимикрия
Я вчера слышала как один чувак бахвалился тем что спас своего друга, сказав ему за 5 часов до свадьбы "не женись на ней, она стерва и изломает тебе жизнь" - и тот его послушался. Что-то эта история не кажется мне правдивой - влюбленные люди, собирающиеся пожениться, обычно никого и ничего не слышат, особенно не голос разума.
В последнее время ты все чаще высказываешь свое желание завести детей (может, все-таки сначала одного?..) и вообще выйти замуж. Меня, конечно, никто не спрашивает, но я все равно скажу что не чувствую что твой избранник сделает тебя счастливой, он слишком часто в прошлом вел себя подло, используя, издеваясь и унижая тебя. А твой довод о том что он является самым успешным твоим сексуальным партнером, только вызывает у меня горький смех - как ты не понимаешь, девочка моя, что дело не в твоих партнерах, а в самой тебе! И что только от тебя зависит как выглядит твоя сексуальная жизнь, по количеству и по качеству.
Всё! Я сказала это. И на твою свадьбу с этим человеком я не приеду!
Хочу привести кусок почти-научной статьи, вообще-то статья на тему воли, называется "Воля и эволюция материи" и я очень рекомендую всем ее прочитать (если есть желающие, пишите мейл, отправлю!), но в ней я наткнулась на интересные рассуждения насчет брака, семьи и заведения детей, которыми хотела с тобой поделиться.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Выше уже шла речь о широкой трактовке инстинкта самосохранения, а именно - о неосознанной мимикрии, о мимикрии социальной. Биологическая особь, в каком бы сообществе она ни находилась, всегда будет подражать поведению соратников - осознанно или неосознанно. Вкрадчивый читатель уже понял, что все эти тяги к ношению кильтов, юбок, распитию технического спирта как нельзя кстати подпадают под неосознанную мимикрию в социальных условиях. Делать всё, чтобы не выделяться. А потом такие умельцы уверенно твердят окружающим, что им это нравится, и никто, мол, не заставляет их это делать, даже не подозревая, что подсознание танцует их как может, с презрением поглядывая на сознание. Если в мир гомосексуалистов (ну представим себе такое) закинуть годовалого ребёнка, то лет через 15-ть он будет искренне верить, что его влечение к тому светловолосому парню с голубыми глазами обусловлено самой природой. Под воздействием воспитания даже гормоны могут замолкнуть на веки вечные.
Как уже говорилось выше, сила воспитания сильно недооценена людьми. Здесь сразу стоит сделать существенное замечание по поводу воспитания: не следует под этим термином понимать только наставления отца или матери а-ля что такое "хорошо" и что такое "плёхо". Воспитание есть вся совокупность внешних воздействий на сознание субъекта - даже дуновение ветра воспитывает. Однако для порядка следует разделить воспитание на сознательное и стихийное. Сознательное воспитание - целенаправленное воздействие на субъект-реципиент со стороны субъекта-перципиента для получения желаемых изменений в сознании и поведении первого. Стихийное воспитание - нецеленаправленное воздействие на субъект-реципиент, образующееся путём сложения всех факторов внешней среды и не имеющее своей целью вносить какие-либо изменения в сознание субъекта-реципиента.
Никто не станет спорить, что сознание человека, оставленного в полном одиночестве на необитаемом острове изменится. Он станет более замкнут, самостоятелен и в меру необходимости сознателен. Это и есть результат стихийного воспитания. Никто также не станет спорить и с тем фактом, что сознательное воспитание в современном обществе имеет гораздо меньшее влияние, нежели воспитание стихийное. Если ребёнку постоянно говорят, что пить алкоголь, курить и употреблять наркотики нехорошо, а при этом каждый день вокруг себя он видит, как все пьют, курят и прочее, то он, конечно же, станет пить, курить и прочее, так как инстинкт самосохранения не велит делать то, что говорят, а велит делать то, что делают другие. Чтобы не отличаться. Чтобы выжить.
Порой инстинкт самосохранения (неосознанное стремление к социальной мимикрии) доходит до смешного. Обезьяне, родившейся и выросшей в лаборатории и даже не подозревающей, что такое ядовитая змея, показывают видеозапись, где снято, как дикая обезьяна шарахается от змеи, визжит и прыгает по стенам клетки с душераздирающими воплями. После просмотра видеофильма к клетке с лабораторной обезьянкой подкладывают резиновую змею. Обезьянка тут же принимается визжать и прыгать по стенам клетки, всячески давая понять, что она ужасно боится увиденной змеи, хотя прежде никак на неё не реагировала. Удивительно простой и красивый эксперимент, с необычайной лёгкостью доказывающий, что как минимум некоторые (однако на самом же деле это очень и очень многие) наши повадки и все эти "нравится", "боюсь", "презираю" и "испытываю отвращение" не являются врождёнными качествами того или иного субъекта. А закладываются в их сознание посредством воздействия среды (путём как сознательного, так и стихийного воспитания). Неосознанное стремление к подражанию (социальная мимикрия) заставляет нас любить то, что любят другие и ненавидеть то, что ненавидят другие. Девочки, что никогда не влюблялись, но много раз слышали о любви самые возвышенные отзывы от более взрослых людей, начинают с нетерпением ждать своей "единственной", порой до такой степени фанатично, что просто внушают себе любовь к какому-нибудь бедняге. Одна молоденькая девочка с самого детства читающая дешёвые бульварные романы в цветных обложках настолько прониклась духом тех произведений, что принялась на пустом месте раздувать "любовь" ко всяким юношам. Она внушала себе, что влюблена, и потом со слезами на глазах (всегда и непременно) признавалась своему избраннику в пламенной любви. После такого признания она тут же принималась искать себе очередного "сердечного", которому опять можно было излить все свои придуманные представления о любви как в первый раз. После того, как эта девушка сама рассказала всё выше описанное автору этих строк, было несколько удивительно слышать от неё в свой адрес заверения в искренней любви (далее по сценарию) с градом слёз на глазах в тихом сосновом бору солнечным майским деньком.
Воистину эта девушка, словно та лабораторная обезьяна - сначала увидела, как любят другие, а потом попыталась сама. Насколько хорошо увидела, настолько хорошо и полюбила (а зрение у неё, надо сказать, было преотвратным). Вообще же проблема любви не такая уж и проблема, если хорошенько всё проанализировать. Никакая это даже не загадка. А если же для кого и загадка, так только для того, кто мало знает (для таких людей вообще загадок много: почему Луна на Землю не падает, почему Солнце ночью гаснет и т.д.). Современный ребёнок, рождаясь, сразу видит вокруг себя такое загадочное образование как семья. Скажем именно "семья", но всё-таки с существенной натяжкой, так как до сих пор гуманитарной науке неизвестно, что такое "семья"; в юридической науке вообще и в Семейном кодексе в частности тоже не даётся определения понятию "семья". Ребёнок видит вокруг даже не одно образование "мужчина-женщина-ребёнок" (так вернее, нежели "семья"), а много: сотни, тысячи, миллионы... Как правило, ребёнок даже не спрашивает, зачем нужна "семья". Просто он видит, как делают все, и потом сам будет делать так же - как все. Но если бы ребёнок всё-таки спросил о "семье", то знающий родитель ответил бы ему, что "семья" образовалась в незапамятные времена в силу сугубо хозяйственных интересов: мужчина добывает пищу, а женщина её обрабатывает. Ребёнок же - это всего лишь случайно свалившаяся с неба очередная пара рабочих рук и никакой романтики. Затем случилась эпоха денежных отношений. Тогда появилась такая группа людей, которые зарабатывали себе на жизнь, кочуя и нанимаясь на службу к тому или иному сюзерену - это были рыцари. Жёны им соответственно не были нужны, ибо рыцарь получал за свою службу либо деньги, либо готовую продукцию. Женщина перестала быть для мужчины необходимостью, так как уже не нужно было обрабатывать пойманную добычу или содержать очаг в пристойном состоянии (рыцарю очаг, что безрукому рычаг). Рыцарь сам содержал себя и в прислуге не нуждался. Но вот женщину-то ему иногда хотелось, ведь гормоны всё так же вырабатываются и никуда от них не деться. Надо сбросить очередную дозу тестостерона и получить взамен порцию эндорфина как поощрение за проделанную работу. Одно дело - валяться в объятиях девушки вольного поведения, это случалось слишком часто и слишком надоедало. Другое дело - соблазнить красавицу-жену какого-нибудь крупного феодала (барона или графа - неважно). Ведь покорение Джомолунгмы интересно не в силу того, что это Джомолунгма, а в силу того, что она чрезвычайно высока. Мясо оленя тем вкуснее, чем быстрее он бежал. Тогда-то и зародились на свет серенады, баллады и романсы рассвета. Рыцарь (в отсутствие графа или барона) пел под окнами своей избранницы ночными минутами, уверяя в песнях, что влечение его сильно как никогда. Дама, растроганная, позволяла рыцарю пробраться к себе в окно и горячо вознаграждала его своим телом за непомерное рвение. Под утро рыцарь с широкой улыбкой до ушей и его оруженосец-служка (который всю ночь простоял, так сказать, на шухере) скакали в другие земли на поиски новых приключений и в поисках новых концертных площадок.
Примерно таким образом и зародилась лирическая поэзия. Люди заговорили о любви. Энгельс отмечал, что вплоть до средних веков вся поэзия была начисто лишена сентиментальных любовных мотивов, но благодаря рыцарям почти вся поэзия потом завертелась только и только вокруг любви. Народ подхватил тему, и понеслось: "Люблю, люблю, люблю...". Можно смело утверждать, что любовь "возникла" в средние века, а до того существовало лишь сугубо половое влечение, без всякой окололюбовной метафизики.
Потом все только и твердили о любви. Без неё, мол, никуда. Что, впрочем, не мешало всем успешно совокупляться без всякой любви и прочих сантиментов. Даже семьи образовывались без какого бы то ни было намёка на любовь. Только те женщины, что когда-то где-то слышали о живописных красках любви продолжали и продолжают сетовать на отсутствие рыцарей в наши дни ("Где ты сейчас, любимый мой Айвенго?").
Только глупый родитель может сказать своему ребёнку, что семья - это порождение любви. Семья - это результат сложной экономической обстановки, где стало необходимостью разделение труда в малых масштабах (в пределах системы "мужчина-женщина") для упрощенного ведения хозяйства. Любовь здесь ни при чём.
Когда люди в массовом порядке все как один ринулись из деревень в города, то рождаемость естественным образом снизилась, поскольку отпала нужда обзаводиться дополнительными рабочими руками для возделывания полей и выпаса скота. В городе человек зарабатывал себе на жизнь ремеслом или чем ещё, за это ему платили деньги, на которые он мог купить себе любой готовый продукт. Обработка добытой или выращенной продукции перестала быть необходимостью. Ребёнок переставал быть нужным объективно, но детей, пусть и в меньших количествах, но всё же продолжали рожать, а почему? Да потому что так делалось испокон веков. Так делали все. Когда человек был ребёнком, то видел над собой радеющих родителей (или опекунов - неважно), когда он подрос, то сам в силу подсознательной тяги к подражанию (социальная мимикрия) становился родителем, потому что так положено. Это традиция. Энгельс писал: "Традиция - это великий тормоз, это сила инерции в истории; но она только пассивна и потому неизбежно оказывается сломленной". Нужно добавить, что традиция оказывается сломленной не столько сознательно, сколько стихийно, потому что любая сознательная попытка вмешаться в традиционный уклад с реформистскими целями встречает яростное сопротивление и неприязнь масс, которыми, как известно, движут не разум и сознание, а глупость и подсознание.
Кто-то может сказать, что рождение ребёнка не есть результат необходимости в рабочей силе, а есть врождённое стремление насладиться милым чадом, излить ему свою любовь. Но это, конечно же, заблуждение... Пусть такие люди попробуют объяснить тот факт, что в больших городах рождаемость существенно ниже, нежели в деревнях. Не уж-то горожане в бетонных джунглях теряют всякую сентиментальность, так знакомую жителям деревни? Всё дело в том, что в городе условия жизни существенно проще, нежели в деревне. Здесь человек сам может себя обеспечить "от" и "до". Маленькие работники ему не нужны. Точно такую же ситуацию мы видим и в макро-масштабе: в странах третьего мира, где всё ещё царит сельский уклад жизни, рождаемость необычайно высока, в то время как в развитых странах численность населения неуклонно уменьшается. Взгляните на бедные семьи, и вы найдёте ребёнка почти в каждой семье. Взгляните на миллиардеров и вы застанете многих из них в гордом одиночестве. Кому лучше живётся, тому и нет нужды в компании для разделения своего счастья.
Стремление родить ребёнка - это не естественная тяга к продолжению рода, а подсознательное стремление слиться с окружающим обществом, социальная мимикрия или же желание обзавестись дополнительной рабочей силой. Одно из двух. И, конечно же, в рамках современного развитого (мегаполисного) общества удовлетворительной следует считать только первую причину - социальная мимикрия. Данная ценность внушается средой, диктуется её условиями, а значит, - это ценность внушённая, условная.
В последнее время ты все чаще высказываешь свое желание завести детей (может, все-таки сначала одного?..) и вообще выйти замуж. Меня, конечно, никто не спрашивает, но я все равно скажу что не чувствую что твой избранник сделает тебя счастливой, он слишком часто в прошлом вел себя подло, используя, издеваясь и унижая тебя. А твой довод о том что он является самым успешным твоим сексуальным партнером, только вызывает у меня горький смех - как ты не понимаешь, девочка моя, что дело не в твоих партнерах, а в самой тебе! И что только от тебя зависит как выглядит твоя сексуальная жизнь, по количеству и по качеству.
Всё! Я сказала это. И на твою свадьбу с этим человеком я не приеду!
Хочу привести кусок почти-научной статьи, вообще-то статья на тему воли, называется "Воля и эволюция материи" и я очень рекомендую всем ее прочитать (если есть желающие, пишите мейл, отправлю!), но в ней я наткнулась на интересные рассуждения насчет брака, семьи и заведения детей, которыми хотела с тобой поделиться.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
Выше уже шла речь о широкой трактовке инстинкта самосохранения, а именно - о неосознанной мимикрии, о мимикрии социальной. Биологическая особь, в каком бы сообществе она ни находилась, всегда будет подражать поведению соратников - осознанно или неосознанно. Вкрадчивый читатель уже понял, что все эти тяги к ношению кильтов, юбок, распитию технического спирта как нельзя кстати подпадают под неосознанную мимикрию в социальных условиях. Делать всё, чтобы не выделяться. А потом такие умельцы уверенно твердят окружающим, что им это нравится, и никто, мол, не заставляет их это делать, даже не подозревая, что подсознание танцует их как может, с презрением поглядывая на сознание. Если в мир гомосексуалистов (ну представим себе такое) закинуть годовалого ребёнка, то лет через 15-ть он будет искренне верить, что его влечение к тому светловолосому парню с голубыми глазами обусловлено самой природой. Под воздействием воспитания даже гормоны могут замолкнуть на веки вечные.
Как уже говорилось выше, сила воспитания сильно недооценена людьми. Здесь сразу стоит сделать существенное замечание по поводу воспитания: не следует под этим термином понимать только наставления отца или матери а-ля что такое "хорошо" и что такое "плёхо". Воспитание есть вся совокупность внешних воздействий на сознание субъекта - даже дуновение ветра воспитывает. Однако для порядка следует разделить воспитание на сознательное и стихийное. Сознательное воспитание - целенаправленное воздействие на субъект-реципиент со стороны субъекта-перципиента для получения желаемых изменений в сознании и поведении первого. Стихийное воспитание - нецеленаправленное воздействие на субъект-реципиент, образующееся путём сложения всех факторов внешней среды и не имеющее своей целью вносить какие-либо изменения в сознание субъекта-реципиента.
Никто не станет спорить, что сознание человека, оставленного в полном одиночестве на необитаемом острове изменится. Он станет более замкнут, самостоятелен и в меру необходимости сознателен. Это и есть результат стихийного воспитания. Никто также не станет спорить и с тем фактом, что сознательное воспитание в современном обществе имеет гораздо меньшее влияние, нежели воспитание стихийное. Если ребёнку постоянно говорят, что пить алкоголь, курить и употреблять наркотики нехорошо, а при этом каждый день вокруг себя он видит, как все пьют, курят и прочее, то он, конечно же, станет пить, курить и прочее, так как инстинкт самосохранения не велит делать то, что говорят, а велит делать то, что делают другие. Чтобы не отличаться. Чтобы выжить.
Порой инстинкт самосохранения (неосознанное стремление к социальной мимикрии) доходит до смешного. Обезьяне, родившейся и выросшей в лаборатории и даже не подозревающей, что такое ядовитая змея, показывают видеозапись, где снято, как дикая обезьяна шарахается от змеи, визжит и прыгает по стенам клетки с душераздирающими воплями. После просмотра видеофильма к клетке с лабораторной обезьянкой подкладывают резиновую змею. Обезьянка тут же принимается визжать и прыгать по стенам клетки, всячески давая понять, что она ужасно боится увиденной змеи, хотя прежде никак на неё не реагировала. Удивительно простой и красивый эксперимент, с необычайной лёгкостью доказывающий, что как минимум некоторые (однако на самом же деле это очень и очень многие) наши повадки и все эти "нравится", "боюсь", "презираю" и "испытываю отвращение" не являются врождёнными качествами того или иного субъекта. А закладываются в их сознание посредством воздействия среды (путём как сознательного, так и стихийного воспитания). Неосознанное стремление к подражанию (социальная мимикрия) заставляет нас любить то, что любят другие и ненавидеть то, что ненавидят другие. Девочки, что никогда не влюблялись, но много раз слышали о любви самые возвышенные отзывы от более взрослых людей, начинают с нетерпением ждать своей "единственной", порой до такой степени фанатично, что просто внушают себе любовь к какому-нибудь бедняге. Одна молоденькая девочка с самого детства читающая дешёвые бульварные романы в цветных обложках настолько прониклась духом тех произведений, что принялась на пустом месте раздувать "любовь" ко всяким юношам. Она внушала себе, что влюблена, и потом со слезами на глазах (всегда и непременно) признавалась своему избраннику в пламенной любви. После такого признания она тут же принималась искать себе очередного "сердечного", которому опять можно было излить все свои придуманные представления о любви как в первый раз. После того, как эта девушка сама рассказала всё выше описанное автору этих строк, было несколько удивительно слышать от неё в свой адрес заверения в искренней любви (далее по сценарию) с градом слёз на глазах в тихом сосновом бору солнечным майским деньком.
Воистину эта девушка, словно та лабораторная обезьяна - сначала увидела, как любят другие, а потом попыталась сама. Насколько хорошо увидела, настолько хорошо и полюбила (а зрение у неё, надо сказать, было преотвратным). Вообще же проблема любви не такая уж и проблема, если хорошенько всё проанализировать. Никакая это даже не загадка. А если же для кого и загадка, так только для того, кто мало знает (для таких людей вообще загадок много: почему Луна на Землю не падает, почему Солнце ночью гаснет и т.д.). Современный ребёнок, рождаясь, сразу видит вокруг себя такое загадочное образование как семья. Скажем именно "семья", но всё-таки с существенной натяжкой, так как до сих пор гуманитарной науке неизвестно, что такое "семья"; в юридической науке вообще и в Семейном кодексе в частности тоже не даётся определения понятию "семья". Ребёнок видит вокруг даже не одно образование "мужчина-женщина-ребёнок" (так вернее, нежели "семья"), а много: сотни, тысячи, миллионы... Как правило, ребёнок даже не спрашивает, зачем нужна "семья". Просто он видит, как делают все, и потом сам будет делать так же - как все. Но если бы ребёнок всё-таки спросил о "семье", то знающий родитель ответил бы ему, что "семья" образовалась в незапамятные времена в силу сугубо хозяйственных интересов: мужчина добывает пищу, а женщина её обрабатывает. Ребёнок же - это всего лишь случайно свалившаяся с неба очередная пара рабочих рук и никакой романтики. Затем случилась эпоха денежных отношений. Тогда появилась такая группа людей, которые зарабатывали себе на жизнь, кочуя и нанимаясь на службу к тому или иному сюзерену - это были рыцари. Жёны им соответственно не были нужны, ибо рыцарь получал за свою службу либо деньги, либо готовую продукцию. Женщина перестала быть для мужчины необходимостью, так как уже не нужно было обрабатывать пойманную добычу или содержать очаг в пристойном состоянии (рыцарю очаг, что безрукому рычаг). Рыцарь сам содержал себя и в прислуге не нуждался. Но вот женщину-то ему иногда хотелось, ведь гормоны всё так же вырабатываются и никуда от них не деться. Надо сбросить очередную дозу тестостерона и получить взамен порцию эндорфина как поощрение за проделанную работу. Одно дело - валяться в объятиях девушки вольного поведения, это случалось слишком часто и слишком надоедало. Другое дело - соблазнить красавицу-жену какого-нибудь крупного феодала (барона или графа - неважно). Ведь покорение Джомолунгмы интересно не в силу того, что это Джомолунгма, а в силу того, что она чрезвычайно высока. Мясо оленя тем вкуснее, чем быстрее он бежал. Тогда-то и зародились на свет серенады, баллады и романсы рассвета. Рыцарь (в отсутствие графа или барона) пел под окнами своей избранницы ночными минутами, уверяя в песнях, что влечение его сильно как никогда. Дама, растроганная, позволяла рыцарю пробраться к себе в окно и горячо вознаграждала его своим телом за непомерное рвение. Под утро рыцарь с широкой улыбкой до ушей и его оруженосец-служка (который всю ночь простоял, так сказать, на шухере) скакали в другие земли на поиски новых приключений и в поисках новых концертных площадок.
Примерно таким образом и зародилась лирическая поэзия. Люди заговорили о любви. Энгельс отмечал, что вплоть до средних веков вся поэзия была начисто лишена сентиментальных любовных мотивов, но благодаря рыцарям почти вся поэзия потом завертелась только и только вокруг любви. Народ подхватил тему, и понеслось: "Люблю, люблю, люблю...". Можно смело утверждать, что любовь "возникла" в средние века, а до того существовало лишь сугубо половое влечение, без всякой окололюбовной метафизики.
Потом все только и твердили о любви. Без неё, мол, никуда. Что, впрочем, не мешало всем успешно совокупляться без всякой любви и прочих сантиментов. Даже семьи образовывались без какого бы то ни было намёка на любовь. Только те женщины, что когда-то где-то слышали о живописных красках любви продолжали и продолжают сетовать на отсутствие рыцарей в наши дни ("Где ты сейчас, любимый мой Айвенго?").
Только глупый родитель может сказать своему ребёнку, что семья - это порождение любви. Семья - это результат сложной экономической обстановки, где стало необходимостью разделение труда в малых масштабах (в пределах системы "мужчина-женщина") для упрощенного ведения хозяйства. Любовь здесь ни при чём.
Когда люди в массовом порядке все как один ринулись из деревень в города, то рождаемость естественным образом снизилась, поскольку отпала нужда обзаводиться дополнительными рабочими руками для возделывания полей и выпаса скота. В городе человек зарабатывал себе на жизнь ремеслом или чем ещё, за это ему платили деньги, на которые он мог купить себе любой готовый продукт. Обработка добытой или выращенной продукции перестала быть необходимостью. Ребёнок переставал быть нужным объективно, но детей, пусть и в меньших количествах, но всё же продолжали рожать, а почему? Да потому что так делалось испокон веков. Так делали все. Когда человек был ребёнком, то видел над собой радеющих родителей (или опекунов - неважно), когда он подрос, то сам в силу подсознательной тяги к подражанию (социальная мимикрия) становился родителем, потому что так положено. Это традиция. Энгельс писал: "Традиция - это великий тормоз, это сила инерции в истории; но она только пассивна и потому неизбежно оказывается сломленной". Нужно добавить, что традиция оказывается сломленной не столько сознательно, сколько стихийно, потому что любая сознательная попытка вмешаться в традиционный уклад с реформистскими целями встречает яростное сопротивление и неприязнь масс, которыми, как известно, движут не разум и сознание, а глупость и подсознание.
Кто-то может сказать, что рождение ребёнка не есть результат необходимости в рабочей силе, а есть врождённое стремление насладиться милым чадом, излить ему свою любовь. Но это, конечно же, заблуждение... Пусть такие люди попробуют объяснить тот факт, что в больших городах рождаемость существенно ниже, нежели в деревнях. Не уж-то горожане в бетонных джунглях теряют всякую сентиментальность, так знакомую жителям деревни? Всё дело в том, что в городе условия жизни существенно проще, нежели в деревне. Здесь человек сам может себя обеспечить "от" и "до". Маленькие работники ему не нужны. Точно такую же ситуацию мы видим и в макро-масштабе: в странах третьего мира, где всё ещё царит сельский уклад жизни, рождаемость необычайно высока, в то время как в развитых странах численность населения неуклонно уменьшается. Взгляните на бедные семьи, и вы найдёте ребёнка почти в каждой семье. Взгляните на миллиардеров и вы застанете многих из них в гордом одиночестве. Кому лучше живётся, тому и нет нужды в компании для разделения своего счастья.
Стремление родить ребёнка - это не естественная тяга к продолжению рода, а подсознательное стремление слиться с окружающим обществом, социальная мимикрия или же желание обзавестись дополнительной рабочей силой. Одно из двух. И, конечно же, в рамках современного развитого (мегаполисного) общества удовлетворительной следует считать только первую причину - социальная мимикрия. Данная ценность внушается средой, диктуется её условиями, а значит, - это ценность внушённая, условная.