Три женщины Николая Петрова
ИЗ 8-й СЦЕНЫ:
СОН: Николай стоит в карауле, мерзнет. Мертвые замерзшие птицы валятся с неба. Потом валятся животные. Николай садится под лафет и пишет письмо: "Нам нужна настоящая конституция, Борис Николаевич. У меня создается такое ощущение, что время остановилось... Я стою на посту, а у меня руки чешутся... Только не подумайте, что я сумасшедший или онанист. Больные в караул не ходят. Вы об этом знаете, Борис Николаевич? А ваш внук пойдет в российскую армию? Вы знаете, как тяжело ходить в караул через сутки? Позавчера ночью я стоял на посту, и вдруг сильно-сильно захотел срать. Я не знал, куда деть свою жопу, Борис Николаевич. Как известно - стоя на посту испражняться строго запрещено. Но я наплевал на этот запрет. Мне так захотелось срать, что жизнь казалась мне адом. Я не выдержал, сел под лафетом и навалил большую кучу. "Мину" под пушкой нашли к вечеру, когда уже сменился караул. Долго еще разбирались - кто же все-таки это натворил. Но я не сознался, Борис Николаевич. Когда мы ужинали в столовой, до меня доносились рассказы о том, что кого-то наказали за то, что он насрал под лафетом. Кто-то получил наказание за меня. Как мне быть, Борис Николаевич, посоветуйте. С уважением, рядовой Петров"
Из 16-й СЦЕНЫ:
СЕРГЕЙ: А я больше всего боюсь, если мне кишки разорвет. Вот мы уже второй раз в переделке... Лежим, ждем смерти. И я специально ничего не ем. Так комбат говорит. А еще говорят, что человек на самом деле умирает долго. Не как в кино - чик и всё. Это в кино только Арни Шварценеггер вышел в поле, популевал из базуки и все вокруг мертвы. На самом деле так не бывает. Человек, как правило, умирает долго. Даже если в сердце попадешь. (смотрит на Николая, ждет, что он что-то скажет, но тот молчит) Всё равно человек умирает долго. Вот если только в голову сразу попасть, то человек сразу прекратит любые движения, а если в сердце, то будет дрыгаться долго... Да... Очень долго будет дрыгаться. (смотрит на Николая, не понимает - слушает он или нет) Вот, мы с отцом свиней часто резали... О-о-о! Знаешь как? Это серьезный процесс. Втроем, например, поймаешь борова. Один держит за задние ноги... Второй - за передние. А третий в сердце колет. Так вот. После нескольких прямых попаданий в сердце поросенок сначала громко орет... брыкается так, что держать становится очень тяжело. Потом он... поросенок перестает орать, начинает хрипеть, шваркать кровью... Но, Коля, внимание! Важный момент! Отпускать его сейчас ни в коем случае нельзя. Он запросто может вскочить на ноги и раненый далеко побежать. И это, учти, при прямом попадании в сердце. В общем, хуля тут говорить... Бисер перед тобой метать. Ты всё равно не веришь. Боров живет еще минут пять... А то и десять. А поросенок - это почти то же самое, что и человек. Сердце у свиньи примерно такое же... Опять-таки... многое, конечно, зависит от точного попадания ножа... (он берет нож и изображает, как нужно резать поросенка) Но всё равно показательно, Коля. Да ведь? (он задирает куртку, осматривает свой голый живот) А в живот совсем говенно... Если попадут... Поэтому я и не ем. Да. Такие дела. Кишки наружу - это хуево. Вот если бы мне предложили умирать, я бы пожелал, чтобы меня пристрелили в голову... Сразу. Так - раз. И - пиздец. Без мучений. Тело готово для деревянного пиджака. Да. Что скажешь, Николай?
ИЗ 20-й СЦЕНЫ:
СНЕЖАНА: Думала, что жить не хочу. А здесь поняла... сейчас поняла, что хочу жить, очень хочу! Ребёнка родить хочу. Просто так. Для себя. Без мужа... хочу. В Полтаве нельзя заработать… (потом успокаивается, вытирает с лица кровь) Коля, сделай мне ребенка.
НИКОЛАЙ: (отскакивает в сторону) Ты чё! Ебанулась что ли совсем?! Совсем крыша съехала?
Снежана смотрит на него с надеждой, качает тихонько головой - мол, крыша не съехала.
НИКОЛАЙ: Война идет, дура, блядь, а мы будем... детей делать… Тем более, что ты мой враг… Так сказать. У тебя кровь, кстати, по лбу опять течет. Надо рану перевязать.
СНЕЖАНА: А я помоюсь… (вытирает кровь) Вот, смотри! Вымою лицо. Я ведь красивая, правда? Посмотри. Смотри же на меня. На меня так давно никто не смотрел, как на женщину. Ну... Красивая?
НИКОЛАЙ: (отодвигается) Я не знаю… Это абсурд какой-то... Не знаю. Красивая. На гражданке... я бы мог тебя полюбить… Я бы полюбил... Наверно. Я трахаться люблю. (срывается) Нет, блядь, нет... Не знаю... О, блин! Лучше бы я попал тогда под троллейбус.
Сценарий Сергея Решетникова Три женщины Николая Петрова полный текст.
СОН: Николай стоит в карауле, мерзнет. Мертвые замерзшие птицы валятся с неба. Потом валятся животные. Николай садится под лафет и пишет письмо: "Нам нужна настоящая конституция, Борис Николаевич. У меня создается такое ощущение, что время остановилось... Я стою на посту, а у меня руки чешутся... Только не подумайте, что я сумасшедший или онанист. Больные в караул не ходят. Вы об этом знаете, Борис Николаевич? А ваш внук пойдет в российскую армию? Вы знаете, как тяжело ходить в караул через сутки? Позавчера ночью я стоял на посту, и вдруг сильно-сильно захотел срать. Я не знал, куда деть свою жопу, Борис Николаевич. Как известно - стоя на посту испражняться строго запрещено. Но я наплевал на этот запрет. Мне так захотелось срать, что жизнь казалась мне адом. Я не выдержал, сел под лафетом и навалил большую кучу. "Мину" под пушкой нашли к вечеру, когда уже сменился караул. Долго еще разбирались - кто же все-таки это натворил. Но я не сознался, Борис Николаевич. Когда мы ужинали в столовой, до меня доносились рассказы о том, что кого-то наказали за то, что он насрал под лафетом. Кто-то получил наказание за меня. Как мне быть, Борис Николаевич, посоветуйте. С уважением, рядовой Петров"
Из 16-й СЦЕНЫ:
СЕРГЕЙ: А я больше всего боюсь, если мне кишки разорвет. Вот мы уже второй раз в переделке... Лежим, ждем смерти. И я специально ничего не ем. Так комбат говорит. А еще говорят, что человек на самом деле умирает долго. Не как в кино - чик и всё. Это в кино только Арни Шварценеггер вышел в поле, популевал из базуки и все вокруг мертвы. На самом деле так не бывает. Человек, как правило, умирает долго. Даже если в сердце попадешь. (смотрит на Николая, ждет, что он что-то скажет, но тот молчит) Всё равно человек умирает долго. Вот если только в голову сразу попасть, то человек сразу прекратит любые движения, а если в сердце, то будет дрыгаться долго... Да... Очень долго будет дрыгаться. (смотрит на Николая, не понимает - слушает он или нет) Вот, мы с отцом свиней часто резали... О-о-о! Знаешь как? Это серьезный процесс. Втроем, например, поймаешь борова. Один держит за задние ноги... Второй - за передние. А третий в сердце колет. Так вот. После нескольких прямых попаданий в сердце поросенок сначала громко орет... брыкается так, что держать становится очень тяжело. Потом он... поросенок перестает орать, начинает хрипеть, шваркать кровью... Но, Коля, внимание! Важный момент! Отпускать его сейчас ни в коем случае нельзя. Он запросто может вскочить на ноги и раненый далеко побежать. И это, учти, при прямом попадании в сердце. В общем, хуля тут говорить... Бисер перед тобой метать. Ты всё равно не веришь. Боров живет еще минут пять... А то и десять. А поросенок - это почти то же самое, что и человек. Сердце у свиньи примерно такое же... Опять-таки... многое, конечно, зависит от точного попадания ножа... (он берет нож и изображает, как нужно резать поросенка) Но всё равно показательно, Коля. Да ведь? (он задирает куртку, осматривает свой голый живот) А в живот совсем говенно... Если попадут... Поэтому я и не ем. Да. Такие дела. Кишки наружу - это хуево. Вот если бы мне предложили умирать, я бы пожелал, чтобы меня пристрелили в голову... Сразу. Так - раз. И - пиздец. Без мучений. Тело готово для деревянного пиджака. Да. Что скажешь, Николай?
ИЗ 20-й СЦЕНЫ:
СНЕЖАНА: Думала, что жить не хочу. А здесь поняла... сейчас поняла, что хочу жить, очень хочу! Ребёнка родить хочу. Просто так. Для себя. Без мужа... хочу. В Полтаве нельзя заработать… (потом успокаивается, вытирает с лица кровь) Коля, сделай мне ребенка.
НИКОЛАЙ: (отскакивает в сторону) Ты чё! Ебанулась что ли совсем?! Совсем крыша съехала?
Снежана смотрит на него с надеждой, качает тихонько головой - мол, крыша не съехала.
НИКОЛАЙ: Война идет, дура, блядь, а мы будем... детей делать… Тем более, что ты мой враг… Так сказать. У тебя кровь, кстати, по лбу опять течет. Надо рану перевязать.
СНЕЖАНА: А я помоюсь… (вытирает кровь) Вот, смотри! Вымою лицо. Я ведь красивая, правда? Посмотри. Смотри же на меня. На меня так давно никто не смотрел, как на женщину. Ну... Красивая?
НИКОЛАЙ: (отодвигается) Я не знаю… Это абсурд какой-то... Не знаю. Красивая. На гражданке... я бы мог тебя полюбить… Я бы полюбил... Наверно. Я трахаться люблю. (срывается) Нет, блядь, нет... Не знаю... О, блин! Лучше бы я попал тогда под троллейбус.
Сценарий Сергея Решетникова Три женщины Николая Петрова полный текст.