***
В пятницу вечером я почувствовал, что у меня температура за 37. И это было в целом совершенно справедливо. При подготовке я сделал, пожалуй, всё, что ни один нормальный человек делать не станет ни при каких обстоятельствах, и то, что почти всю прошлую неделю я продолжал бегать как оглашенный по 25 км это самая мелкая придурь. Поэтому одной больше, одной меньше, и сказав себе: ну конечно же я ни куда не поеду, я же не идиот полный, пошёл в автомобильную комиссию за справкой произвольной формы о допуске к соревнованиям. На самом деле это было очень весело и лицемерно: 500 рублей, ни одного вопроса и беги вообще куда хочешь. Трёхчасовую очередь за справкой в Лужниках я увидел уже потом, - закинувшись Ацетилсалициловой кислотой и иммуномодулятором и пообещав торжественно телу, что ну какие вообще марафоны, о чём речь!,- спал как младенец. А за пакетом участника я естественно поехал просто так, свежим воздухом подышать. Любой врач вам скажет, что это полезно. В 5-45 воскресенья поехал просто так, людей посмотреть, поддержать. Рюкзак с одеждой естественно на заднем сиденье лежал по причине забывчивости. В 7-45 в районе старта было уже какое-то несусветное количество людей, за сетки пускали уже только участников, а поскольку было любопытно, я же посмотреть приехал, исключительно по этой причине переоделся.
На пятом километре я подумал: ну как-то неудобно отваливать. Рядом старательно руками крутил колёса инвалидной коляски пожилой мужчина. На десятом бежал вровень с женщиной, у которой в слиме висел ребёнок, а потом было разделение по указателю и потоки разделились на тех, кто побежал обратно в Лужники по десятке и те, кто бежал марафон дальше. На двадцатом немного стал наращивать темп и не менее честно пообещал себе, что ну действительно, где ещё можно будет пробежать по совершенно пустынной Москве там, где обычно с трудом получается проехать, поэтому пробегу ещё немножко, а там можно и в метро. На тридцатом километре я не смог сойти, как то глупо уже, и машина вообще чёрт знает где припаркована и дождь и холодно будет ехать домой в трусах и тонюсенькой футболке и ветровке, меня же продует и заболею; да и вообще, вон впереди бежит мужик с хаской, я что хуже собаки что ли. Поэтому ну немного ближе к машине, правда, я же еле бегу и страхуюсь очень сильно, никуда не спешу, ну разве это соревновательное время, курам на смех. На сороковом километре сойти тоже было как-то глупо: упал пожилой мужчина, его поднял другой джентльмен, лет семидесяти, и они под ручку и раскачиваясь бежали дальше. Блядь. Ну а под софитами в морду голова наконец благополучно отключилась окончательно, только через наушники неслось под ритм дыхания a-aa-aa-ai-iir-bo-oor-ne, a-aa-aa-ai-iir-bo-oor-ne, a-aa-aa-ai-iir-bo-oor-ne, airborne, airborne, ноги продолжали нести сами.
