Про "моральный эффект" зенитного пулемета.
25 декабря 1939 года действующий на северном фланге финской группировки в районе Суомуссалми отряд подполковника Суситайвала перешел в наступление против северной группировки войск советского 47-го корпуса в лице отряда полковника Шарова, командира 662-го СП 163-й СД. Отряд Шарова на тот момент насчитывал в общей сложности примерно батальон, 600-700 человек (большая часть 662-го полка в это время находилась непосредственно в районе Суомуссалми), усиленного частью полковой и дивизионной артиллерии артиллерией -всего около трех рот пехоты, отряд лыжников, три артбатареи и некоторые тыловые подразделения, при этом отряд занимал оборону на участке протяженностью около 15 километров. У Суситавала под рукой было порядка 4 тыс. бойцов, в том числе 16-й отдельный батальон и 65-й пехотный полк.
16-й батальон еще накануне перерезал дорогу в тылу у отряда Шарова, все попытки очистить дорогу успеха не принесли. 25 декабря в наступление с севера перешел 65-й полк, пытавшийся рассечь отряд Шарова надвое, но советские подразделения начали быстро отходить на юг. 27 декабря отряд Шарова попытался остановить финнов на реке Муста-йоки, но оставленная там в обороне рота была выбита финнами с наспех организованных позиций и отошла. Видимо это событие стало последней каплей для командования 662-го полка, Шаров и комиссар полка Подхомутов тем же вечером ушли примерно с ротой бойцов по лесу к штабу корпуса, где доложили, что отряд уничтожен финнами. Это было шокирующее известие, поскольку означало, что в след за Шаровым к штабу корпуса могут явиться и финны. Теперь им, казалось, ничто не мешало.
Наступление отряда Суситайвала 25.12.-28.12.39
Остатки отряда Шарова остались без управления, сгрудившись на небольшом участке дороги протяженностью около трех километров, забитой машинами, артиллерий, лошадьми и обозами. Учитывая, что на них наступал целый финский полк, положение красноармейцев было крайне печальным. И действительно, командир 65-го полка подполковник К.Манделин рассчитывал покончить с этой группировкой в течение следующего дня. Атаку решено было начать еще затемно, чтобы застать противника врасплох. Смертельный удар должен был нанести свежий I батальон 65-го полка под командованием майора Хаканена, после чего в дело вступал III батальон (II батальон Суситайвал на всякий случай забрал в свой резерв).
Шедший в голове финского наступления взвод прапорщика К. Оксанена, усиленный полувзвдом пулеметной роты I батальона около 5 утра по финскому времени натолкнулся на советский отряд и вступил в бой, одновременно запросив поддержку у Хаканена.
В это врем в район боя подходила 2-я рота батальона, и тут шальная пуля попала в одного из ее солдат, который закричал от боли и стал звать на помощь. Крики услышали не только на финской стороне. На пути роты находилась счетверенная зенитно-пулеметная установка М4 взвода ПВО 622-го полка, установленная в кузове грузовика. Фактически не видя противника, расчет установки развернул в сторону крика стволы и открыл огонь. Несмотря на то, что рассчет стрелял вслепую и, видимо, не слишком умело обращался с установкой, эффект превзошел все возможные ожидания. Один из участников боя с финской стороны позже вспоминал: «Зенитные пулеметы осветили поле боя трассирующими боеприпасами, пули ударялись о замерзшие деревья, подпрыгивали и свистели. Этот эффект был психологически разрушительным для финнов, которые еще не видели боя». Вся вторая рота дружно бросилась бежать в разные стороны во главе со своим командиром. Позже он явился к Хаканену и доложил, что рота уничтожена, но когда стало понятно, что все потери роты свелись к тому самому вызвавшему переполох раненому, Хаканен настолько рассвирепел, что едва не расстрелял командира роты на месте за дезертирство. Офицеры штаба батальона едва смогли успокоить своего командира.
Одна из трех зенитно-пулеметных установок М4 662-го СП, захваченная финнами на месте разгрома отряда Шарова.
Но это было только начало. Вскоре в штаб Хаканена явился посыльный от Оксанена и доложил, что взвод Оксанена разбит, а сам Оксанен погиб (хотя это было не так, Оксанен продолжал вести бой). Советские пулеметы на тот момент били уже во все стороны, трассеры проносились и над штабом финского батальона, что вкупе с «вестями с полей» заставили начать нервничать уже самого Хаканена. Он решил, что русские собираются контратаковать, а учитывая, что часть его сил уже была либо рассеяна, либо, как ему казалось, уничтожена, Хаканену ситуация виделась весьма мрачной. О том, что и советский отряд уже фактически воевал по принципу «каждый сам за себя» он еще не знал.
Прапорщик Осканен, еще не зная, что в штабе батальона его уже похоронили, в это время продолжал вести бой. Вскоре ему в на помощь пришел минометный взвод полка, открывший огонь безо всякой корректировки по району расположения советских войск. Увы, дорога была забита настолько, что по словам финнов «промахнуться было просто невозможно». Осканен, возможно, и рад был бы отступить, но в тылу творился такой хаос, что он серьезно опасался, что его просто пристрелят свои же, приняв за контратакующих русских. Лишь к следующему утру о смог уйти со своих позиций на отдых.
К вечеру этого суматошного дня Хаканен немного успокоился, когда узнал, что одно из подразделений натолкнулось на советский штаб. Стало понятно, что ни о каком организованном сопротивлении с советской стороны речи уже не идет. Кроме того, с юга в атаку на отряд Шарова перешла часть подразделений 16-го отдельного батальона. Хаканен же в наступление смог перейти только следующим утром, получив подкрепления. Сопротивление было уже не таким яростным, фактически отбивались только те, кто по каким-то причинам не успел уйти ночью.
В штабе 47-го корпуса днем 28-го начали откровенно не понимать, что происходит. Шаров доложил, что его отряд уничтожен, между тем, с самого утра из района расположения отряда доносились звуки все усиливающейся стрельбы. Днем 28 декабря начальник штаба 662-го полка капитан Родин, командовавший отрядом, пытавшимся пробиться к отряду Шарову с юга, пробрался по лесу в район расположения остатков отряда Шарова и, оценив обстановку, принял единственно возможное решение: бросать все имущество к чертовой матери и уводить людей с дороги. На дороге было оставлено по семь 45-мм и 76-мм пушек, 4 122-мм гаубицы, 16 ручных и 20 станковых пулеметов, 6 минометов и три зенитно-пулеметных установки. Потери отряда Шарова по самым приблизительных подсчетам составили 212 человек.