Сказка. Вступление
ТОМ С ПРИВИЛЕГИЯМИ
(Дневник запойного читателя)
"Я чувствовал их запах. Глаза легко обмануть, они лжецы по природе, но ни у одной тени не может быть запаха!"
Питер Сойер Бигль «Последний единорог»
Вступление
Домик выглядел славно. В сущности, уменьшительно и ласкательно язык повернулся только благодаря расстоянию и не вполне осознанной поначалу цепочке ассоциаций: берег, пляж, замки на песке, карточные хижины. Уместнее было бы сказать дом, домище. Или, пожалуй, домино, потому что он оказался большим, нет, огромным, и потому что игра началась. Не та примитивная забава с разрисованными костяшками, в которой участники временами громогласно призывают морских обитателей. Нас манит куда более музыкальная тема, вот она уже заявила о себе парой нот с оговоркой: до, ми... но. Нет. Воспользуемся «но», и оставим музыку музыкантам. Для наших нужд подойдут и не такие возвышенные материи. С потешным зачином и безутесным финалом. Под этот замысел хочется подстелить что-нибудь не пафосное, что-нибудь естественное как.... как пыль. Пыльца под небылицу. Да, полиграфическая пыльца. Запах свежего тома, впервые гостеприимно распахнувшего и т.п. Где том, там и дом.
Вообще-то следовало бы честно именовать его замком, но смущают некоторые формальные соображения. Неизбежная в связи с замком мысль о книжном средневековье погрузит читателя в пучину - нет, болото - романтизма, где мы вместе увязнем и все перепутаем. Да еще этот антураж: дом стоит на гранитном (натуральный камень) утесе, над пустынным песчаным пляжем, с трех сторон окружен морем, а с четвертой (притворимся пока, что их всего четыре) привязан к миру желтой (да, кирпич) дорогой (нет, не в Изумрудный город), раздваивающейся в сотне метров от «замковых» стен и разваливающей на три части хвойный лес, добраться до которого можно едва ли не быстрее, чем прочитать эту щедро удобренную скобками и в целом довольно темную фразу.
Итак, романтизмом здесь не пахнет: кроме ароматов моря и разогретых солнцем, истекающих янтарем сосен (история началась не в сумерках, как вы могли подумать из-за непрошеных длиннот, готических теней и болотных испарений), идущая по дороге девочка ощущала хранимый ее впечатлительным носом навозный дух. В свежее свидетельство всамделишности этой сказки она вступила пару минут назад, засмотревшись на Дом.
Он впечатлял. Бросался в глаза, впечатывался в сетчатку, обрамлялся радужкой, отражался зеницей. Он походил на карточную картинку, ту самую, в которую девочка сосредоточенно вглядывалась еще недавно, когда Дом напрашивался на икающий комплимент суффикса. Однако чем ближе она теперь подходила, тем крепче забывалось первое впечатление от облитого глянцем козыря. Она не видела еще всех трещинок, скрытых замшевой зеленью, мшистой плесенью, но самые глубокие морщины стен (такие щеки должны быть у здешних старожилов) уже внушали уважение, обещали продолжение...