А.А. Александров. Ольгин Крест и Изборск. Глава из книги "Во времена княгини Ольги". Псков. 2001
Историки Пскова в погосте Выбуты. А.А. Александров - крайний справа.
Храм в Изборске.
Ольгин Крест. Интерьер храма.
Ольгин Крест.
А.А. Александров
Во времена княгини Ольги
Псков
2001
Глава из книги, в которой рассказывается об ольгинских местах в Изборске, на Чудском
озере и Нарове.
Книга выпущена к 1100-летию упоминания Пскова в летописи.
К сожалению, эта дата прошла как бы в тени другой знаменательной даты, - Юбилея
Санкт-Петербурга.
Глава 5. Изборск, река Нарова и другие ольгинские места
Изборск - Олъгино, «Олъгина Могила». - Деревня Ольгина Роща. - Область Изборская. - Деревня Олъгино Поле и камень - следовик. - Олъгин Ключ. - Гдов - Ольгин Город. - По реке Нарове - деревни Скамья, Князь - Село, Ольгин Крест, - Степановщина. - Олъгин Остров. - Нарвский погост. - Ольгины Ловли. - Скандинавские вещи X века на реке Нарове. - Легенда о реке Нарове и городе Плескове. - Сиринец. - Отдельные ольгинские топонимы. - Великие Луки. - Датировка Олъгинских топонимов.
Согласно Иоакимовской летописи, княгиня Ольга происходит «от Изборска». Близ Изборска действительно есть ольгинская топонимика. К западу от него была известна деревня-однодворка Ольгина Роща. Правда, преданий, связанных с этим местом не известно, да их там никто и не собирал. Даже точное место этого исчезнувшего хутора выяснить пока не удалось. А вот в самом Изборске, по старым сведениям, отыскался топоним Оль¬гина Могила, странным образом связывавшийся с име¬нем Ольги. Как известно, Ольга умерла в Киеве в преклон¬ных годах в 969 году. Но сложные и непонятные извивы фольклорного сознания почему-то связали место её по¬гребения с Изборском. Точно так же, её муж князь Игорь погиб и был похоронен в древлянской земле, однако, под Новгородом в местечке Коростыня предание размещает серебряный гроб князя Игоря. Скорее всего, это какие-то припоминания о связи новгородских и псковских зе¬мель с именем князя Игоря и княгини Ольги.
На территории Изборска есть и другой топоним - Ольгино, но преданий, связанных с этим местом не со¬хранилось.
Возможно, что это западное ответвление ольгинской топонимики связано каким-то образом с утвержде¬нием той же Иоакимовской летописи о том, что княгиня Ольга для основания первоначальной церкви Святой Тро¬ицы послала много злата и серебра в отечество своё - об¬ласть Изборскую. В свою очередь это известие перекли¬кается с сообщением Архангелогородского летописца о том, что некогда Изборск был большим городом в земле кривичей. Иначе говоря, мы вправе предположить, что земельные домениальные владения княгини Ольги на рус¬ском Северо-Западе вполне могли простираться вплоть до Изборска и его ближайших окрестностей. Археологи¬ческие раскопки этого древнейшего города - Труворова городища - в течение ряда лет проводившиеся В.В. Седо¬вым, никак не противоречат такому предположению. Го¬род здесь существовал в IX - X веках и позднее, вплоть до переноса в 1303 году на Жеравью гору. Однако скан¬динавские вещи IX века, которые можно было бы связать с деятельностью летописного Трувора, здесь не выявле¬ны. Они относятся только к X веку и, вполне возможно, могут связываться уже с деятельностью княгини Ольги на этом направлении - на порубежье с территорией эс¬тонских племён. Я не исключаю того, что здесь мог быть когда-то четвёртый очаг репродуктивности ольгинской топонимики, то есть, устойчивой ольгинской традиции. Впрочем, настаивать на этом не буду. Старая историчес¬кая традиция, в основной своей части восходящая к В.Н. Татищеву, утверждает, что княгиня Ольга по вдовстве получила во владение Гдов вместе с Изборском. Не ис¬ключено, что здесь отразились какие-то смутные припо¬минания об истинных границах домениальных владений княгини Ольги в X веке.
Любопытно, однако, что в 1859 году вездесущий П.И. Якушкин успел побывать и в Изборске, где местная жительница рассказала ему предание о том, что «Сперва город наш был большой, хороший, сам князь Рюрик жил здесь».
Сам же Якушкин по свежим дорожным впечатлениям сообщает: «Известно, что в Изборске княжил Трувор, замечательно, что имя Рюрика сохранилось в памяти на¬родной, мне не один раз случалось слышать, что Рюрик княжил в Изборске».
Не берусь, однако, утверждать - фольклорная это традиция, или уже книжная.
Есть ольгинская топонимика и к северу от Пскова. Справа от гдовского шоссе есть деревня Ольгино Поле, в которой имеется часовня с «ольгинским» камнем-следовиком - древним священным камнем с двумя следами ступней на нём, которые, по преданию, оставила княгиня Ольга, когда шла воевать и наступила на этот камень. Рядом, по преданию, был ключ, но засорился, так что когда-то под камнем была вода. Рассказывали, что был здесь и крестный ход. В 1913 году упоминается «... маленькая деревянная часовня в деревне Ольгино-Поле (Верхолинского прихода), каменный крест и камень на¬ходящийся в ней...»
Ещё севернее, слева от этого же шоссе, напротив де¬ревни Спасовщина, известен святой источник - Ольгин Ключ.
Дальше к северу расположен город Гдов, который по легенде, изложенной В.Н. Татищевым, как будто, был дан Ольге по вдовстве и получил название Вдов или Гдов. Хорошо известно, что название Гдова - иного, куда как более раннего происхождения, однако, легенда даёт здесь ещё один крайне ценный для нас ольгинский топоним, не известный больше ни по каким данным.
К северу от Гдова есть сведения о старой часовне в селе Кануновщина, на месте которой была построена но¬вая. Вероятно, это та же часовня, что у деревни Сырой Лес (см. ниже), однако местная легенда утверждает, что княгиня Ольга останавливалась здесь.
В 200 - 300 метрах севернее, также близ берега Чудского озера, расположена деревня Сырой Лес, а близ неё - старинная Ольгина часовня; ныне на месте старой ча¬совни построена новая. В старой часовне хранилась ико¬на святой Ольги.
Ещё в 0,5 км севернее находится деревня Каменный Конец, где существует предание о том, что именно здесь княгиня Ольга получила весть о гибели князя Игоря и горько причитала у большого камня: «Вот и пришёл конец».
От деревень до линии берега Чудского озера здесь немного более километра. Судя по прибрежным болотам, береговая линия здесь могла колебаться или быть более извилистой, то есть в X веке означенные места современ¬ных деревень могли находиться гораздо ближе к кромке воды.
Но это всё водные пути. А вот по сухопутной це¬почке ольгинской топонимики, идущей в направлении север - юг, можно предположить также существование некого сухопутного пути от Пскова до истока реки Наровы, и этот сухопутный путь идёт параллельно водному - по Псковскому и Чудскому озёрам.
То, что водный путь в X веке пролегал именно вдоль восточного, а не западного берега Псковского и Чудского озёр, доказывает, между прочим, наличие крупного курганного могильника у д. Залахтовье приблизительно посередине пути от устья реки Великой до истока реки Наровы. Во время ведения археологических раскопок здесь было найдено и довольно заметное число сканди¬навских вещей этого времени - наконечники копий с се¬ребряной насечкой, меч, круглые характерные фибулы-застёжки. Рядом имеется удобный для стоянки судов за¬лив, и это место явно служило базовой стоянкой на боль¬шом озёрном пути.
Дальше, при истоке реки Наровы из Чудского озера на правом берегу расположена деревня Скамья, которая названа так будто бы потому, что при проезде на ладье из Чудского озера княгини Ольги местные жители вы¬несли ей скамью - посидеть. Однако, в 1629 году деревня эта называлась несколько иначе - Камья. По местным пре¬даниям, в этой деревне некогда процветал ладейный про¬мысел. Здесь же десятками останавливались на отдых про¬плывавшие по озеру и реке ладьи.
Затем, на правом берегу Наровы расположен погост Ольгин Крест, или Волгин Крест. Впервые он упомянут в писцовых книгах 1585 - 1587 годов. При погосте на реке существовали пороги, представлявшие значи¬тельную опасность для судоходства. Узкий и труднопроходимый фарватер с подводными камнями и сильным течением требовал большого умения и ловкости, чтобы провести судно. Против течения в этом месте было не¬возможно подняться на вёслах и, как писал С.В. Рацевич, «...нужна бурлацкая хватка», то есть ладьи тащили на верёвке, идя по берегу. Одно из наиболее опасных мест на Нарове начиналось именно в этом месте, у бере¬гов Большого острова, где река поворачивала под пря¬мым углом и где из-за плохой видимости часты были столкновения ладей. По преданию, здесь на одном из порогов перевернулся чёлн княгини Ольги, но она вып¬лыла на правый берег и в честь своего спасения велела поставить крест, а затем и церковь. По местному преда¬нию, крест был поставлен Ольгой в память о её погиб¬шем дружиннике. Согласно другому преданию, перво¬начальный Ольгин Крест был установлен княгиней на острове Большом, который с тех пор стал называться также Ольгин Остров. Предание говорит также, что в древние времена Ольгин Остров был полуостровом и являлся частью правого берега реки Наровы, и что где-то здесь на полуострове, княгиней Ольгой был основан погост (поселение). И в более позднее время каменный крест, связываемый с именем Ольги, стоял на Ольгином Острове и только в 1885 году был установлен в Николо-Ольгинской церкви в Ольгином Кресте, где и находился до 1918 года. До 1944 года здесь существовал построен¬ный в XV веке Никольский каменный храм с приделом святой Ольги с вмурованным в его стену закладным Ольгинским каменным крестом. В 1903 году известный археолог А. А. Спицын видел этот крест: «Погост назван Ольгиным по имени «Ольгиного» креста, вделанного в стену церкви и водружённого на берегу Наровы, по преданию, св. Ольгою. Крест этот имеет в вышину до 1 арш. и совершенно похож на обычные кресты, в обилии встречаемые на местных жальниках».
То есть, крест был не времени княгини Ольги, а по¬зднейший, как и храм. Речь здесь может идти только о традиции внутри нарвского очага репродуктивности, воспроизводства ольгинской топонимики. Впрочем, ря¬дом при церкви имелась «... деревянная часовня во имя св. Ольги с каменным памятником в виде седалища. Ча¬совня была поставлена над камнем. Тут будто бы отдыхала равноапостольная княгиня». Известно, что в Смут¬ное время часовня была разрушена и затем восстанов¬лена в 1622 году. В 1841 году был сделан даже рисунок -«... часовни (в Гдовском уезде) и снимок с камня, на ко¬тором отдыхала Великая Российская Княгиня Ольга, во время путешествия чрез эти места ...» К сожалению, рисунок не был опубликован, а сам камень доныне не со¬хранился. Возможно, что речь здесь идёт о древнем язы¬ческом поклонном камне с выемкой, действительно на¬поминающей сиденье. На эту выемку язычники клали жертвоприношения. Такие жертвенные камни известны на территории Литвы. Затем, так же, как это произошло в Выбутах, христианская традиция освятила этот ка¬мень и включила его в число святынь, связываемых с именем княгини Ольги.
Местные легенды сообщают, что Ольга даровала местным жителям большие льготы. В преданиях упомина¬ются также имена князя Владимира и его дяди Добрыни. Сейчас на месте храма в Ольгином Кресте установлен и освящён семиметровый металлический поклонный крест.
По старым данным 1880-х годов, в 200 - 300 саженях к северу от церкви в Ольгином Кресте показывали место под названием Ольгин Зверинец. По-видимому, это место называлось также Ольгины Ловли. Ещё одно местеч¬ко «Зверинец» показывали несколько в другом месте - на нарвских порогах в том месте, где в реку Нарву впадают Тёплый и Каменный ручьи. Это место также связывалось с преданиями о том, что Ольга забавлялась здесь ловлей зверей, и что именно здесь на этих ловлях, а не на поро¬гах погиб тот легендарный дружинник, по котором был поставлен Ольгин Крест.
Ниже по течению на правом берегу расположена деревня Степановщина; с именем этой деревни также свя¬зана история с именем княгини Ольги.
По левому берегу Наровы находится деревня с мно¬гозначительным названием Князь-Село или, по-эстонски, Кунингакюля. Здесь было записано предание, что княги¬ня Ольга, прежде чем переехать реку по пути на погост Ольгин Крест, останавливалась в шалаше на горушке, где в 20-х годах стояла школа. А ещё в середине XIX века, по воспоминаниям, вокруг были дремучие леса ... Известно, что в самом селе при постройке школы и народного дома находили какие-то монеты и металлические ковши. За Князь-Селом сохранился интересный топоним - местность там называлась Добрыня, что живо перекликается с пре¬даниями в Ольгином Кресте. Как известно, во времена княгини Ольги - Добрыня - это не только дядя, но и вос¬питатель княжича Владимира, затем князя киевского, кре¬стителя Руси. Рядом с деревней расположена группа кур¬ганов. Далее, ниже по течению, уже на эстонской терри¬тории, расположен Нарвский погост: «Память св. благоверной княгини Ольги здесь свято чтится. Окрестные жители собираются к божественной службе и к молебнам в часовню, где хранится, из древности, камень, на кото¬ром, по преданию имела отдохновенье (сидела) св. Ольга, во время обозрения сей страны, тогда дикой и пус¬тынной».
Тип камня не указан. Однако, здесь надо учесть, что почти все предыдущие ольгины камни связываются с первоначальной языческой традицией, что автоматически отодвигает их датировку ранее конца X века, то есть, ко временам князя Владимира, княгини Ольги и раньше.
К северо-западу от Нарвского погоста, в стороне от реки, также на эстонской территории, расположена де¬ревня Ольгино, предания о которой мне не известны. А дальше река Нарова впадает в Балтийское море.
Если посмотреть на карту, то видно, что ольгинская топонимика маркирует часть водного пути от Выбут до Балтийского моря, и этот путь проходил вдоль вос¬точного побережья Псковского и Чудского озёр. Судя по археологическим данным, эта водная дорога стала актив¬но функционировать не позднее X века, но была извест¬на и ранее.
Расположена ольгинская топонимика неравномер¬но: из всех 47 используемых мной топонимов и микро¬топонимов на карте Псковской области (Илл. 21, 29) большая часть сосредоточена в районе Выбут - 19 пун¬ктов, затем идёт псковский узел этой топонимики - 7 пунктов, и затем уже по реке Нарове - более разреженный - нарвский, насчитывающий 10 топонимов. Всего вместе с течением Наровы - 57 пунктов. Три скопления ольгинской топонимики, как я уже показал, в разное время обладали свойством продуктивности, самовоспроизводства названий, что определялось живущей традицией. Летопись под 947 годом упоминает, что ольгинских топонимов по всей русской и новгородской землям очень много, но конкретно она называет толь¬ко сани (или сени?) Ольги в Плескове, которые ещё существовали во времена летописца. Затем при случай¬ных обстоятельствах упоминается под 1394 годом Ольгина Гора и затем в 1585 - 1587 годах - Ольгин Крест на Нарове. Два очага - псковский и нарвский - перестают быть продуктивными где-то к XIX веку, а третий, выбутский, продуктивен и поныне. В связи с таким своеобразным поведением ольгинских топонимлов, встаёт естественный вопрос о том, какой могла быть ольгинская топонимика во время жизни самой княгини Ольги. Летопись перечисляет традиционно сохранившиеся к летописному времени ольгинские ловища, знаменья, ме¬ста, погосты. Сёла же могли носить - и в ряде случаев носили - какие-то другие названия; в качестве отъимённого упомянуто только село Ольжичи близ Киева. Сюда же относится принадлежавшая Ольге весь Будутина. Точно так же, любые названия могли носить установленные Ольгой на севере погосты; предание сохранило на Луге название одного из них - Сабле или Ольгин Погост. Иными словами, в раннее летописное время явно преобладала микротопонимика - были известны широко распространённые названия урочищ, отражав¬ших владельческую принадлежность тех или иных уго¬дий княжеской администации и частных владельцев, тогда как населённые пункты носили старые традици¬онные названия. То есть, если что-то и уцелело из ольгинской топонимики X века, то это будут названия типа Ольгины Слуды, Ольгины Ворота и т.д. Так, Ольгина Гора 1394 года - явно микротопоним. Но всё же, несмотря на все оговорки и граничные условия, ольгинская топонимика и предания о Святой Равноапостольной Княгине Ольге, с ней связанные, являются той живой ниточкой, которая - прямо или опосредованно - связывает нас через столетия со сложным и драматическим временем образования и становления раннего русского государства - со временем княгини Ольги.
Рядом с деревнями Ольгин Крест и Князь-Село (ныне Кунингакюля на эстонском берегу Наровы) эстонским археологом П. Лиги были проведены археологичес¬кие раскопки, в результате которых выявлены погребе¬ния по обряду сожжения. В погребениях найдены топор и ланцетовидные скандинавские наконечники копий, ко¬торые также иногда втыкались в землю - а это тоже скан¬динавский погребальный обряд. Датируются эти погре¬бения X веком. То есть, в это время соотечественники и современники княгини Ольги уже освоили реку Нарову и контролировали её с обеих берегов.
Так вот, в связи с ольгинской топонимикой и находками скандинавских вещей X века на Нарове, представляет интерес и начальное время функционирования водного пути по этой реке. По мнению известного петербур¬гского археолога В.П. Петренко, по археологическим данным, этот участок водного пути мог быть включён в систему водных коммуникаций в X - XI веках. Но он же приводит доводы в пользу более раннего его функцио¬нирования. Он обратил внимание на следующий факт: на территории северо- восточной Латвии в латгальских по¬гребениях VII-VIII веков прослежена концентрация раковин каури. Эти ракушки из Индийского океана (где они и водятся), по системе торговых путей шли в Старую Ла¬догу. Здесь в ходе ведения археологических раскопок они найдены в слоях VIII-IX веков. Далее водными путями через Балтику, реку Нарову, Чудское и Псковское озёра ракушки попадали на латвийские земли. А это значит, что водный путь по Нарове в VIII - IX веках уже был. То есть, в X веке администрация княгини Ольги уже обладала отлаженной системой водных коммуникаций от Пскова до устья реки Наровы - в точности по тем местам, где прослежена ольгинская топонимика наряду со скандинавскими вещами. И такое раннее функционирование водного пути - по крайней мере, с VIII века - заставляет обратиться к старинной псковской легенде.
История обнаружения текста этой легенды сама по себе достойна отдельного сюжета. Последний из оставав¬шихся в живых сотрудников Псковского Археологического Общества, бывший директор Псковского музея, а к тому времени пенсионер, Иван Николаевич Ларионов, рассказал мне эту легенду по памяти в 1976 году, я же её записал. По его словам, в развалинах Иоанно-Златоустовского монастыря секретарь Псковского Археологического Общества Н.Ф. Окулич-Казарин обнаружил рукопись, написанную крупным, как бы детским почерком. На ней стояла дата описываемых событий - 703 год. Тогда Иван Николаевич ознакомился с содержанием рукописи и запомнил его. В его известную книжку «Легенды озера Чудского, преданья псковской старины», изданную в 1956 и 1959 годах, легенда не вошла - время было идеологизированное и любое присутствие скандинавов в любое время на территории СССР не приветствовалось. Ну да Бог с ними, с идеологами. Вот текст легенды: «Эрик-рыцарь задумал поход - рыцари, жившие грабежом, поиздержались и на малых парусах двинулись по Балтийскому морю. Подошли к высокой скале, к водопаду. Волоком перетянули суда в Чудское озеро, минуя водопад, и вошли в большое озеро. Озеро безымянное, но один из воинов Эрика назвал это озеро Чудо-озеро. Плыли дальше, увидели на озере три острова. Местные жители называют: Тоболенец (впоследствии - Талабские острова). Опустошили, забрали большую добычу и пленных, и вернулись с победой. Прошло три года. Уже Эрик организовал поход на больших парусах. Дошли до того места, где сливаются две реки, именуемые Плескова Великая и Плескова Малая. Правила городом женщина по имени Кудова. Город обнесён тыном. Во время штурма король попал в плен. Войска остались без вождя и разбежались. Проходит ещё несколько лет, и на судах, груженых разным добром, причалили к Плескову. Прибыли суда гружёные, без оружия, с дарами. Эти дары были как выкуп князя Эрика и завязка торговых отношений со Швецией. Дальше упоминается, что эти суда с товарами двинулись по малым рекам: реки Черёха, Плескова, Плюсса, Кебь, Желча ...»
Если представить на минуту, что дата похода - действительно 703 год, то складывается любопытная ситуация. На территории Скандинавского полуострова мы не найдём таких государств как Швеция и Норвегия. На их месте - большое количество мелких королевств. Во главе каждого - свой король - конунг. В Швеции эти мелкие королевства разделены на два племенных объединения - собственно свей - шведы, и гауты. Если о раннем государстве свеев - да и то в начале IX века - есть хоть какие-то сведения, то для объединения гаутов - никаких. В «Саге об Олафе Святом» об этом периоде раздробленности упомянуто, что только на одном народном собрании, на Мулатинге, народ утопил в трясине пятерых мелких конунгов за то, что те были слишком высокомерны. Общее же количество этих мелких конунгов, видимо, вообще не поддавалось учёту. Имена известны только иногда. Найти среди них Эрика на начало VIII века почти невозможно.
В археологическом отношении VII-VIII века в Скандинавии - это эпоха Венделя, по наиболее представительному Вендельскому могильнику. Время своеобразной и яркой культуры, связанной с формированием социальной верхушки общества. Золото, серебро и хрусталь в оформлении оружия, затейливые сюжеты в орнаментике. И одновременно - первые попытки экспансии на южных берегах Балтики. Вендельские вещи найдены на территории Эстонии.
Однако, в легенде упомянуты формулировки «на малых парусах» и «на больших парусах», а парус появился на скандинавских судах около начала IX века, только в эпоху викингов, с чего эта эпоха, собственно, и началась. Суда обрели быстроходность, а викинги - поле для походов и боевых действий. Есть глухие сведения о каких-то нападениях шведов в IX-X веках на побережья эстонских и латышских земель. Если эта легенда и отражает какое-то реальное событие, то, скорее всего, оно имело место именно в это время, в эпоху викингов, то есть в IX - начале XI веков. Скорее, раньше, чем позже, поскольку в X - XI веках это могло уже отразиться в письменных источниках.
Известно, что в 882 г. в преклонном возрасте умер шведский конунг Эйрик. Время, когда он был «в расцве¬те сил», как считают, приходится на 850-860 гг., - тогда он покорил «Аустервиги» - «Восточный путь», то есть вел завоевательные войны в Восточной Европе, покорив фин¬нов, карелов, эстов и куршей. Тогда же его войска могли появиться и под стенами Пльскова-Пскова. И всё-таки... А что, если в сообщении спресованы два события и вендельские вещи найдут когда-нибудь в Пскове?!
Что касается плавания по реке Нарове, то скала, водопад и волоки не были непреодолимыми, хотя и затрудняли водное сообщение. О них упоминает и Сигизмунд Герберштейн в начале XVI века: «Плавание из Пскова в Балтийское море было бы легко, если бы не препятствовали тому утёсы недалеко от Ивангорода».
О волоках на Нарове свидетельствуют названия деревень.- Немецкая Переволока и Большая Переволока.
Наконец, ещё один сюжет, связанный с водным путём по Нарове в ольгины времена. По старым данным начала XX века, на мысу левого берега Наровы при её истоке из Чудского озера, как раз напротив деревни Скамья, есть интересный топоним - деревня Сыренец. На состояние середины XIX века об этом сообщается так: «Д. Сиринец лежит на левом берегу р. Нарвы, в 1/4 версты ниже её истока из озера. Самая возвышенная из находящихся здесь дюн образует отдельный, окружённый болотом холм, на котором находится кладбище. Волны озе¬ра, гонимые южным ветром, не щадят этого места успо¬коения, и разнося песок, из которого состоит этот холм, образовали длинный гребень, простирающийся до самой деревни, обнажив при этом гробы ... Возвышенные, ха¬рактеризующие северный берег Пейпуса дюны, кончаются при р. Сиренец.»
В источниках под 1500 и 1501 годами упоминается река Серица или Сиреца, по-видимому это и есть та же самая река Сиринец близ одноимённого пункта.
Сейчас трудно определить, представлял ли размытый холм с кладбищем остатки древнего городища, но топоним Сиринец (речка и деревня), возможно, соотносим с извест¬ным в одном из скандинавских географических сочинений топоним Сюрнес, который обозначал один из городов ран¬ней Руси. Сюрнес в переводе обозначает «свиной мыс». Де¬ревня Сиринец и описываемый холм действительно были на мысу. Где-то здесь, при истоке Наровы из Чудского озе¬ра, в раннем средневековье должен был находиться некий стратегический пункт, с которого и мог осуществляться контроль за движением из озера в реку и обратно. При этом вовсе не обязательно, что город Сюрнес мог быть именно здесь. Вполне возможно, что это мог быть и повтор, дубликат названия на одном из многих вариантов пути «из варяг в греки», проходившем в X веке по реке Нарове. А путь этот был стратегичеким - единственная водная артерия, которая связывала Псковскую землю с Балтикой. Поэтому неудивительно стремление псковичей контролировать Нарову.
На исторических картах Псковской земли XIII - XIV веков обозначено, что псковичи контролировали значительную часть течения этой реки. В письменных источниках Сыре¬нец упоминается с XIV века. В 1349 году здесь была осно¬вана ливонцами каменная крепость Нейшлоссе; часть крепости сохранилась и поныне. Есть сведения, что ещё до этого Сыренец заселили выходцы из Псковской земли и что он был транзитным пунктом в торговле между Псковом и Нарвой. Здесь перегружали товары с мелких речных судов на более тяжёлые и обратно. Что же касается всего течения Наровы, то есть все основания полагать, что в X веке, во времена княгини Ольги, здесь уже проходил отлаженный водный торговый путь.
За пределами северо-западной части Псковской об¬ласти, но в её границах, также есть несколько разбросан¬ных ольгинских топонимов: три деревни Ольгино, а так-же деревни Ольгинское, Ольги, Волгине Связаны ли они с именем княгини Ольги - неизвестно, а специальные ис¬следования в этих местах не проводились.
Более определённо с деятельность княгини Ольги предание связывает город Луки (Великие Луки), расположенный, как известно, на основном водном транзитном пути «из варяг в греки» - на реке Ловать. Это предание довольно подробно изложил писатель А.Н. Мошин в своей брошюре «Легенды Великих Лук», изданной в 1915 году: «Святая благоверная княгиня Ольга, приняв святое крещение, стремилась просветить верой Христовой наро¬ды, которые она могла посетить. Обратив в христианство жителей Псковского края, святая Ольга посетила и Гос¬подин Великий Новгород и по Ловати прибрежные горо¬да и селения. Великие Луки святая княгиня Ольга посе¬тила с дружиною своею и множеством сопровождавших её почётных и именитых людей Пскова и Господина Ве¬ликого Новгорода.
10, 11, и 12 июля 961 г. - три дня - шатёр святой Ольги стоял в Великих Луках на том месте, где теперь Воскре¬сенский собор, - в кремле. В её обширно и богато укра¬шенном шатре иерей совершал ежедневно освящение воды и богослужение, а на реке Ловати в присутствии святой княгини Ольги принимали крещение великолучане.
Далеко не все крестились, и многие ещё предпочли уклониться от принятия истинной веры Христовой. Хотя сопровождала святую Ольгу дружина, испытанная в боях, однако же никого не принуждали к новой вере силою. И святая Ольга сказала:
- Многострадальный город сей ещё не всё принял от бед мира сего. Ждут его горшие страсти, и познает он сми¬рение и унижение дозела. Но не даст Господь окончатель¬но погибнуть ему: будут всегда хранимы ростки, из коих новые деревья увидят жизнь. И храмы божий освятят и ук¬расят места сии. И в отдалённых потомках вы узрите вер¬ных и славных служителей Бога и великой отчизны нашей. ... Святая княгиня Ольга оставила великолучанам воспоминание о совершённом по её молитве чуде: на гла¬зах народа на одной яблоне плоды зарумянились и со¬зрели, их было так много тех яблок, что хватило всему народу. И были те яблоки необыкновенно приятного сладковатого вкуса. Поныне в Великих Луках от корней той яблони существует множество яблонь одной породы; называется такая яблоня «ранетка», или же «яблоня святой Ольги».
Странная эта «яблочная» легенда напоминает о не¬видимых глазу садах Ольги в Волженце близ Выбут, на её исторической родине. Совпадение это, или нет? Бес¬спорным совпадением является календарная дата - 11 июля - традиционно отмечаемый Ольгин день. Прибавив один день перед этой датой и один - после неё, легенда обрела хронологическую привязку. Впрочем, как извест¬но, лето - лучшее время для путешествий...
Затем легенда рассказывает, что на месте, где ныне Воскресенский собор, там, где стоял шатёр святой княгини Ольги, была немедленно по её отбытии поставлена часов¬ня во имя Рождества Пресвятой Богородицы, впоследствии несколько раз подвергавшаяся разграблению и разорению от нашествия врагов на Великие Луки. Эта часовня опять восстанавливалась, пока не сгорела в 1682 году. Затем на этом месте был поставлен Воскресенский собор.
Итак, на территории Псковской области сейчас известно 50 пунктов, которые либо носят названия типа «Ольгино», либо - иные названия, но связываются легендами с деятельностью княгини Ольги. Примечательно, что все три очага ольгинской топонимики и предполагаемый четвёртый - изборский - размещаются на территории земельного домена Ольги - там, где с этими названиями соотносятся также различные предания о жизни и деятельности княгини в этих местах. Подробно вопрос о преемственности и продуктивности, воспроизводимости ольгинской топонимики я уже рассматривал выше. Поэтому приведу здесь для наглядности хронологическую таблицу, на которой всё отражено довольно наглядно. Хронология идёт снизу вверх.
XIX - начало XX вв. - Псковские краеведы и историки.
1831 г. - Е.А. Болховитинов.
1746 г. - В.Н. Татищев - «Лексикон» - Гдов - город Ольги.
1682 г. - сгорела часовня во имя Рождества Богородицы в Великих Луках, посвященная кн.
Ольге 1629 г. - Псковские летописи - Волгин или Ольгин Крест на Нарове.
1623 г. - возобновлён Ольгин Крест в Пскове.
1622 г. - восстановлена Ольгина часовня на реке Нарове.
1609 г. - сгорел во время пожара в Пскове Ольгин Крест.
1587 г. - Писцовые книги - Олгин Крест на Нарове.
1394 г. - Псковские летописи - Ольгина Гора.
1118 г. - «Повесть временных лет» - сани (сени) Ольги в Пскове во времена летописца.
947 г. - «Повесть временных лет» о поездке княгини Ольги на север, о её санях (сенях?) в Пскове и о её памятных местах по всей русской и новгородской земле.
Хорошо прослеживается хронологическая преемственность, а разрывы по времени составляют около 200 -250 лет, что объясняется случайностью попадания ольгинской топонимики в исторические документы.